Эртэс, видимо, хранила рыцаря с того самого сражения под Сигной, потому что он, наступая в первом ряду и отступая в последнем, остался невредим. Пули несколько раз попадали в нагрудник коня и пару раз в щит — и все. На обратном пути Кэлхар заметил товарища, который только-только вытащил ногу из-под убитого коня, и ринулся на помощь. Замедлив рысь, он протянул ему руку и помог взобраться на лошадь позади себя. Мимо просвистел целый рой пуль, но, казалось, богиня собственной сотканной из ветра шалью заслонила их обоих.
Драконы продолжали отступать, те, которые еще могли это сделать. Кэлхар насчитал шесть двигающихся: остальные стояли без движения, большинство горело. Отползающие горели тоже — но, должно быть, от горючей смеси, толстый панцирь защитил от огня внутренности драконов. Нечестивые машины пытались отбиваться от наседающей конницы, источая пар и маневрируя, но толку было мало. Прямо на глазах рыцаря какой-то ловкий малый из легкой кавалерии подобрался к дракону сбоку и метко забросил две бутылки ему на спину. Огненный ручей попал куда надо, потому что чудовище остановилось и прекратило свистеть паром, изнутри, визжа, выскочил гоблин в горящей одежде, спрыгнул с охваченного пламенем дракона и незамедлительно был затоптан конями.
Рыцари без помех отошли тем же способом — мимо драконов. В этот момент раздался особый сигнал, и конница бросилась наутек, когда несколько кавалеристов сбросили под железных чудовищ бочонки с веселыми огоньками и тоже во весь опор помчались к своим.
Мощные взрывы уничтожили еще одну махину, но последние четыре все же отползли к наступающим волнам орков и гоблинов. Кажется, пехоте предстоит очередная жаркая схватка, однако важней всего то, что из драконьей стаи уцелело лишь четыре машины. Цена была высока — не меньше ста рыцарей полегли, оттесняя силы прикрытия, да еще вдвое больше легких кавалеристов погибло во время атаки на драконов — но враг понес несоизмеримо большие потери, не только и не столько в живой силе, сколько в своих колдовских машинах. Как только рыцарь это подумал, один из четырех оставшихся драконов взорвался. Колдун, видимо, времени тоже зря не теряет.
Кэлхар, оказавшись среди своих, ссадил спасенного товарища, и тут внезапно по войску прокатилась волна тревоги, следом пришел, поддержанный множеством глоток, отчаянный крик:
— Драконы! Драконы наступают через болото к нам в тыл!
Рыцаря это застало врасплох.
— Ради небес, как⁈ Они же не могли пройти через болото!
— Плевать, как они прошли! — гаркнул в ответ барон Дэйнс. — Наше дело остановить их и там тоже! За мной!
Рыцари, на ходу перестраиваясь, устремились к позициям у болота. Если драконы доберутся до войска — конец, потому что правый фланг ничего не сможет им противопоставить и разбежится, и тогда драконам, а вместе с ним и вражеским полчищам прямая дорога к онаграм, королю и тылу войска.
Враг, к счастью, еще не успел форсировать болотистую местность, но восемь драконов уже подбирались к твердой земле. Кэлхар с первого взгляда оценил находчивость и коварство гоблинов: боевые машины, натужно пыхтя, ползли по вязкому грунту благодаря помощи орков, толкающих сзади. Десяток громадных орков — силища непомерная.
— Сволочи нарочно отдали нам одного дракона на убой, чтобы мы поверили, будто болото непроходимо для них, — сказал кто-то рядом, когда Кэлхар уже раскрыл рот, чтобы сказать то же самое.
Ситуация усугублялась тем, что позади драконов — многие сотни, а то и тысяча бронированных орков-карликов, и с ними сотни гоблинов с аркебузами, в то время как позиция прикрыта всего лишь десятком скорпионов да несколькими сотнями не самой отборной пехоты, уже порядком перетрусившей, и рядом — ни одного онагра.
— Ну вот и наш черед головы за Арлансию сложить настал, — сказал барон Дэйнс, приказал отправить гонца к командованию, привстал в стременах и взмахнул мечом: — за мной, рыцари! Бомбоносцы — замыкающие! Умрем так, чтобы барды еще тысячу лет песни слагали! В атаку!
Это была безумная атака, безоглядная и бескомпромиссная. Барон Дэйнс погиб вместе со всеми рыцарями, идущими в голове колонны, однако произведенного ими хаоса оказалось достаточно, чтобы последующие кавалеристы достигли отрядов прикрытия и сцепились с ними в жестокой рубке. Вязнущие по колено в болоте орки утратили свой обычный напор, спотыкались, падали, в то время как кони-тяжеловозы несли своих всадников почти так же легко, как и по твердой земле. Вражеская пехота здесь была застигнута врасплох неожиданной атакой точно так же, как и чуть ранее — на правом фланге. Убогим карликам не понять, как можно не ценить свою шкуру, им не дано ни самим пойти в самоубийственную атаку, ни оказать достойного сопротивления тем, кто способен отдать свою жизнь ради высшей, благороднейшей цели. И вот они, как обычно, бросаются наутек, оставляя орков на убой. Проиграть таким, как они? Да ни за что!
Кэлхар метнул гранату в кучку орков, толкающих переднего дракона, и поскакал дальше, доставая из седельной сумки новую и отыскивая, куда бы ее закинуть. Другие рыцари поступили тем же образом, орки-толкачи стали первоочередными целями. Следом прошла легкая кавалерия, забрасывая остановившихся драконов бутылками с огненной смесью.
Сбоку хлестнул ружейный залп, и рыцарь внезапно обнаружил, что болото стремительно приближается к нему. Растянувшись в болоте и заскрежетав от боли зубами, но не выпустив из рук щит с привязанным к внутренней стороне фитилем и гранату, он понял, что конь убит. Сбоку, чуть поодаль и позади одного из драконов — небольшой отряд не убежавших стрелков. Ладно же!
Кэлхар, утопая в грязи где по щиколотку, а где и по колено, спотыкаясь о трупы и увертываясь от несущихся мимо кавалеристов, побежал к ним. Гоблины поспешно перезаряжали свое оружие, несколько орков-карликов прикрывали их щитами от стрел и бутылок с горящей смесью. Рыцарь, изнемогая под весом доспеха, приближался так быстро, как мог, но двести шагов по болоту и в броне — очень много. Второй залп — не в него. Еще несколько рыцарей упали с лошадей или вместе с лошадями. Проклятье!
— Эй, уроды! — завопил Кэлхар, потрясая гранатой, — глядите-ка, что я вам несу!
Поняли они его или нет, но трюк удался: один из гоблинов указал пальцем остальным. Одинокий выстрел — мимо! Враги заряжают свои аркебузы, но и Кэлхар все ближе и ближе! Вот черные, бездонные стволы смотрят на него, рыцарь приседает, прячась за щитом, и продолжает движение на полусогнутых. Пули с силой стучат о щит, но не пробивают, одна попадает в наголенник и тоже отскакивает.
Кэлхар успел подбежать на тридцать шагов до того, как враги снова изготовились к стрельбе. Главный гоблин послал на него четверых орков, но рыцарь не собирался менять свою гранату на них. Серые мрази бросились врассыпную, когда черный кругляш шлепнулся у их ног, но поздно! Взрыв поднял в воздух столб черной грязи и белого дыма, а вместе с ним и чью-то оторванную руку, большинство гоблинов осталось лежать в болоте молча, пара или тройка, вопя, все еще пытались удрать — но дело сделано. Они больше не стреляют.
Орки совсем рядом. Секиру Кэлхар потерял, но меч из ножен никуда не делся. У человека шансов против четырех орков никаких, но он не может умереть, не забрав с собой хотя бы одного!
С яростным криком рыцарь, удивив тупых уродов, атаковал первым, поднырнул под замах ближайшего и вонзил клинок ему в бок, там, где панциря нет. Булаву другого он еще успел отбить щитом — благо орки карликовые, полноразмерный просто снес бы Кэлхара вместе со щитом, доспехами и конем — а затем спасение пришло в самый последний момент. Какой-то незнакомый рыцарь пронесся мимо, сбив лошадью одного орка и разбив булавой голову второго. Кэлхар каким-то чудом уклонился от двух атак последнего орка, умудрился атаковать в ответ, но неудачно, и тут в голову образине прилетела бутылка. Орк, обхваченный огнем, взвыл и принялся в панике вертеться на месте, размахивая руками и позабыв обо всем остальном, а Кэлхар, не теряя времени, рубанул его по шее.
Мощный взрыв за спиной — это кто-то подложил бочонок с колдовским порошком под обездвиженного дракона. Кэлхар, воспользовавшись тем, что врагов поблизости больше не было, сумел поймать лошадь, потерявшую всадника, и забрался в седло. Бой еще далек до завершения!
Оказавшись снова верхом, рыцарь оглянулся вокруг. Ситуация плачевная, потери огромны, врагов не счесть — и еще шесть драконов двигаются или пытаются двигаться. Тут он внезапно обнаружил, что к седлу приторочен бочонок. Прежний владелец коня не успел им воспользоваться — значит, Кэлхар завершит дело погибшего товарища.
На полной скорости он подскакал к ближайшему дракону сбоку, закрываясь щитом от выстрелов сверху, поджег фитиль бочки, швырнул ее под брюхо и пришпорил коня.
Тугой удар в спину едва не сбил с ног коня, в ушах загудело, мимо с огромной скоростью пролетело, вращаясь, оторванное колесо. Вот она, значит, какая — ударная волна… Кэлхар обернулся и увидел, что дракон лежит на боку, источая струи пара из прорех в панцире. Готов! Тут к Кэлхару начал возвращаться слух, и он понял, что орет что-то нечленораздельное и ликующее.
Радоваться, впрочем, было нечему. Человеческим силам есть предел, а числу рыцарей — счет, и то и другое уже на исходе. Остатки тяжелой кавалерии отходили под напором новой толпы, легкая конница тем временем успела взорвать еще одного дракона — но оставшиеся четыре снова начали движение, когда их начали толкать новые орки, подошедшие взамен погибших. Град стрел и тяжелых болтов из скорпионов замедлил наступление врага, но остановить не мог.
— У кого-нибудь есть еще бочонки? — тяжело дыша, спросил какой-то рыцарь.
Малая группа их, не более тридцати уставших, израненных, отчаявшихся людей перегруппировалась у своих позиций, и Кэлхар отчетливо понимал, что дело становится безнадежным. Легкая кавалерия также понесла ужасные потери, исчерпала все запасы и отваги, и противодраконьего оружия.
— И что будем делать?
Сэр Кэлхар обнаружил, что этот вопрос адресован ему как единственному оставшемуся командиру.
— Найдите сотников этой пехоты, пусть отводят войска к центру. Может быть, онагры смогут разбить драконов, если будут стрелять все вместе, или если колдун вернется с холмов — он бы разобрался в два счета!
— В центре сейчас ад, — сообщил кавалерист-ординарец, — вам лесок мешает видеть, но слышите? Трещит вся линия, чума напирает. До холмов просто не добраться…
— И что же тогда делать? Крикнуть «спасайся, кто может»? У нас всего несколько гранат, драконов они даже не царапают!
— А лучники не смогут застрелить сидящих внутри гоблинов через эти решетчатые оконца?
— Да какое там! Как только драконы доползут — начнется бойня и паника! А потом орки доделают начатое.
В этот момент в центре наступающих масс орков славно рвануло, пока рыцари пытались понять, что происходит, серия мощных взрывов накрыла последнего из четырех драконов, буквально вывернув его наизнанку, затем взрывы обрушились на живую силу. В считанные секунды вражескую колонну заволокло дымом и красным туманом. Знакомая картина.
— Орки, степные орки! — завопил Кэлхар, — они успели! Это вождь Лагатц!
Это были именно они. Придя с юга, орочья орда атаковала войско серой чумы с тыла, нанеся чудовищные потери волшебными молотами, а затем сошлась в рукопашном бою.
Кэлхар с трудом верил в такую милость Госпожи. Посланный навстречу Лагатцу караван с волшебными молотами, ведомый указаниями Эртэс, сумел встретиться со спешащей на подмогу ватагой вождя Лагатца, и теперь степные орки принесли это ужасное оружие как нельзя более кстати. Наступление серой чумы захлебнулось в дыму, огне и кровавом тумане.
Однако три дракона все еще двигались вперед и уже выбрались на твердую землю.
— Рассеяться! — завопил Кэлхар. — Прикажите пехоте рассеяться и собраться в центре, а тем временем Лагатц разнесет драконов!
Рыцари бросились выполнять приказ, уводя группы пехотинцев за собой. Скорпионы и онагры пришлось бросить — здесь они все равно уже ни к чему. Страшные молоты колдуна-оружейника свое дело сделают!
Кэлхар направил коня поближе к драконам, чтобы хорошо видеть происходящее, но не попасть при этом под удар волшебной булавы. Вскоре он осознал, что дела обстоят не так радужно, как казалось поначалу: огромная толпа гоблинов и орков-людоедов оказалась между драконами и степными орками, и паровые машины стремительно наращивали отрыв, в то время как воины Лагатца увязли в месиве рукопашной схватки.
Рыцарь пришпорил коня и помчался навстречу Лагатцу прямо сквозь толпу разбегающихся в ужасе людоедов. Пули свистели над головой, били в щит и нагрудник, одна каким-то образом попала в руку, держащую щит, разлив по телу волну боли, но Кэлхар сжал зубы, пришпоривая коня все сильнее.
Группу степных орков с топорами в одной руке и волшебным оружием в другой он встретил почти сразу. Многие воины Лагатца уже успешно применили свои булавы и теперь крошили в мелкий фарш гоблинов и людоедов двуручными топорами, но некоторые все еще придержали свои в ожидании лучшего момента, а теперь — увязли в сражении.
— Убейте драконов! — закричал Кэлхар, подскакав к ним. — Если не остановить их сейчас — все пропало! За мной, я проложу вам путь!
Благодарение Эртэс, то ли среди них нашелся знающий арлансийский, то ли они поняли его и так. Вся группа устремилась за Кэлхаром, на ходу отбиваясь от попадающихся на пути врагов. Рыцарь с диким воплем помчался впереди них, давя конем и отчаянно рубя все, что попадалось на его пути и не обращая внимания на жужжащие вокруг пули, благо их было не так уж и много. Несущийся во весь опор кавалерист оставлял за собой кратковременный коридор, по которому почти без помех бежали молотоносцы.
Драконы уже близко, им не тягаться в скорости с подобными песчаной буре орками.
— Бросайте! Бросайте, убейте их! — крикнул Кэлхар, указывая рукой на крайнего.
Несколько молотов просвистели мимо него, ударились о панцирь дракона или легли на землю у его колес. Грохот, пламя и дым. Проскакав мимо, рыцарь сквозь облака белого дыма разглядел железное чудовище, лежащее на боку без пары колес, и услышал свист пара, бьющего через множество щелей. Конец!
— Второго! Второго! — но орки и так знали, что делать.
Дракон, идущий вторым, прожил чуть дольше: ему везло, хоть и недолго. Орки, вступившие в сражение после изнуряющего марш-броска, уже устали и теперь начали отставать, а их броски потеряли точность. Волшебные молоты несколько раз взрывались рядом, не причиняя дракону особого вреда, но затем какой-то орк метко положил молот на двадцать шагов дальше, и оружие сработало как раз в тот момент, когда дракон проехал над ним. Колеса не поотрывало, но свист пара красноречиво засвидетельствовал: этот свое отбегал.
Но последний дракон упрямо шел вперед, медленно, но неотвратимо, и уже вклинился в порядки разбегающихся солдат. Молоты взрывались рядом с ним, не причиняя урона, и рыцарь внезапно понял, почему.
Дракон был особенным. Гоблины снабдили его дополнительным панцирем на манер больших щитов, закрывающим его сверху и с боков до самой земли, по бокам этот панцирь был длиннее дракона и выступал назад, создавая защиту со стороны для толкающих его орков. Орки, правда, уже погибли, но дракон успел выбраться на твердую землю и теперь шел вперед своим ходом, не обращая внимания на рвущиеся возле него молоты.
И это было не единственной особенностью железной машины. Прямо на глазах Кэлхара группа легких кавалеристов, пытавшихся забросать дракона огненными бутылками, погибла, когда дракон выдохнул раскаленный пар не только спереди, но и с боков.
Рыцарь в бессильном отчаянии наблюдал, как дракон прокладывал себе путь прямо сквозь расположение войск. Потери были невелики, поскольку солдаты разбегались перед ним в ужасе, но хаос и паника, им посеянные, вот-вот подпишут приговор всей армии, а потом и Арлансии. Огромная махина, на панцире которого горела, не причиняя вреда, огненная смесь, казалась чем-то вроде адского чудовища. Совсем недалеко — главная позиция онагров и командный пункт короля, когда неуязвимый дракон доберется туда — все будет кончено.