Счастье как воздушный шарик. Вроде гибкое, но хрупкое. Радует тебя, пока оно рядом, и может очень сильно расстроить, если вдруг вырвется из рук.
В детстве я обожал свои дни рождения. Реально обожал! Это был один из немногих дней в году, который моя вечно занятая маман, отодвигая все дела и бизнес, полностью посвящала мне. Это было нашей традицией. Можно сказать, я весь год ждал дня рождения, потому что именно в этот день маман была целиком моя. На один день мы как будто бы становились семьей моей мечты.
Гуляли по городу, катались на аттракционах, дурачились, ели сладости. И вот однажды в конце нашей прогулки — уже на самом выходе из парка, когда мой день подходил к концу — она купила мне воздушный шарик. Прикольный, ярко-желтый шарик с синим мультяшным динозавром. Отличный друг для такого прикольного парня, как я! Он бы мог стать моей любимой игрушкой, мог бы поднимать к потолку моих солдатиков, мог бы взлетать к окну моей подружки-соседки, пугать ее и звать гулять… Да с ним вообще можно было делать все, что угодно!
— Держи аккуратнее, чтобы не улетел, — говорила мне фоном маман.
Но я, взбудораженный тем, что еще с ним можно делать, разумеется, ее не слушал, а бегал по дорожкам и дергал за ниточку, показывая своему новому любимцу, как здорово нам будет вместе, и… Упустил момент, когда он вдруг вырвался у меня из рук и понесся к облакам.
Пальцы сжали воздух, но нитку уже было не поймать. Оставалось лишь молча смотреть, как шарик улетает в небо, стремительно превращаясь из того, что должно радовать, в то, что сильно огорчает. И маман тоже смотрела.
— А я тебе говорила, — произнесла она за моей спиной.
Устав на это смотреть, я повернулся к ней и попросил купить мне еще один точно такой же.
— Нет, — покачала она головой, — так оно не работает. Учись ценить то, что имеешь. Видишь, как легко это можно потерять…
И в тот миг, глядя на шарик, который исчезал вместе с моими мечтами, унося с собой все то, что могло бы быть, но не было и уже не будет, я понял, что в следующий раз свое счастье уже не отпущу…
Такой же яркий, мультяшный, прикольный шарик я увидел лет десять спустя в парке развлечений, где мы гуляли с моей девушкой, и в этот раз у меня уже были деньги, чтобы купить самому. Сколько угодно таких шариков! И я выбрал один — самый яркий и самый красивый — и подарил ей, привязал под ее звонкий смех к ее тонкому пальчику, чтобы он больше никуда не улетел. Чтобы она не испытала то, что я тогда испытал.
И да, в тот день шарик никуда не улетел, остался с нами. А вот девушки у меня теперь больше нет… И именно сегодня, в день Хэллоуина, я собираюсь разобраться со всей нечистью, которая в этом виновата! Благо, все они в моей адресной книге. Целый список плохих девочек!
Итак, пункт номер три. Провокаторша.
Я: «Я тут подумал…»
Я: «может, помиримся?..»
Я: «зароем, так сказать, топор войны…»
Мои сообщения сразу же оказались прочитаны, однако с ответом эта предательница что-то не спешила.
Я: «я прощаю все твои грехи, ты становишься со мной милой, доброй и заботливой… (неплохо для разнообразия, да?)»
Я: «можешь даже тортик подарить!»
Я: «в общем, сладость или гадость…»
Я: «Тебе решать.»
И пара зловещих чертиков-смайликов в конце, как бы намекающих, что кому-то лучше не рисковать и не медлить.
Чат мигнул — и выдал сообщение.
предательница: «Башкой поехал? Очень мне нужно твое прощение!»
Ну, собственно, так я и думал.
— Пацаны, — повернулся я к ждущим моей отмашки друзьям, которые, в отличие от девушек, никогда меня не кидали, — начинаем!..
Многие спрашивали меня: «Мишель, а насколько эпичным будет сегодняшний Хэллоуин?» Так вот, эпичным — разминаться мы начали уже прямо сейчас.
— Блин, Мишель, вы только быстрее, — фиксируя на камеру все, что мы творим, попутно причитал Тим, — а то меня сестра убьет, если поймает…
— Фотка — бомба! — хохотнул Жека, растягивая по забору огромный портрет предательницы. — Регинка вообще взбесится!
— Девушки этого города уже должны тебя бояться, Мишель! — фыркнул Егор, прикрепляя угол баннера к воротам.
— Меньше болтайте, быстрее делайте! — пожурил я мою команду, шустро раскидывая кучу бумажных флаеров по чужому школьному двору.
Скорость вообще была нашим приоритетом. До большой перемены в Центральной Городской — школе, которой не повезло тем, что там учится предательница — оставались считанные минуты. Едва мы закончили, как из здания донесся звонок. А следом, вторя ему, мы врубили на улице басы. Такие громкие, что аж зазвенели стекла, и ученики прильнули к окнам, высыпали на крыльцо, с любопытством и изумлением гадая, что же за отрывная туса началась на их дворе. И все как один замерли, уставившись на баннер-растяжку, прикрученный к школьному забору. Такой широкоформатный, что его было видно с каждого угла Центральной Городской! Чтобы уж наверняка никто не пропустил этот месседж…
Наконец, растолкав сотоварищей, на крыльцо вышла она — провокаторша и предательница. Регина, если одним словом. И замерла, глядя на собственное лицо в центре огромной растяжки — недовольное, перекошенное, которое было отличной иллюстрацией тому, что написано вокруг:
МЕНЯ БЕСИТ МИШЕЛЬ, ПОТОМУ ЧТО Я НЕ МИШЕЛЬ!
Я ЗАВИДУЮ МИШЕЛЮ, ПОТОМУ ЧТО Я НЕ МИШЕЛЬ!
МОЙ ХЭЛЛОУИН БУДЕТ ХУЖЕ, ЧЕМ У МИШЕЛЯ, ПОТОМУ ЧТО Я НЕ МИШЕЛЬ!
ТАК ЧТО НЕ ТЕРЯЙ ВРЕМЯ! ИДИ СРАЗУ В ВОСТОЧНУЮ СТАРШУЮ НА ЛУЧШИЙ ХЭЛЛОУИН ГОРОДА!
Все вместе на плакате читалось как стих, как песня, как аффирмация, как мантра! И главное, все абсолютная правда! И Регина на крыльце, сцепив руки, сузив глаза, перекосив лицо, точь-в-точь как на баннере, сама подтверждала все написанное! Потому что ее бесит Мишель, потому что она завидует Мишелю, и потому что ее Хэллоуин будет сосать по сравнению с моим. Все это сейчас передавала ее кривящаяся моська и вживую, и на растяжке, и на множестве раскиданных по двору флаеров-приглашений, которые ученики ее школы с интересом поднимали, читали и рассовывали по карманам, чтобы предъявить вечерком на входе.
— А что у вас будет-то, Мишель? — крикнули те, кто знали меня (а их было довольно много).
— Того, чего здесь не будет! — пообещал я.
Предательницу, на чьем празднике официально можно ставить крест, перекосило еще больше. Я подмигнул ей. Сладость или гадость, дорогуша… Ты сама сделала выбор! И я очень удивлюсь, если на твоем Хэллоуине хоть кто-то сегодня останется!..
За что я так с ней? Она знает за что. И пусть в следующий раз хорошенько подумает, прежде чем лезть в чужие отношения.
Реджи, не сводя с меня недобро прищуренного взгляда, выразительно провела ребром ладони по шее.
— Ну все, считай, я теперь бездомный, — вздохнул Тим, мой лучший друг и по совместительству ее брат.
— Не боись! — хлопнул я его по плечу. — Я дам тебе кров и ночлег. Считай, ты теперь мой брат!
— Считал бы по-другому, я бы так не рисковал…
— Ну все, погнали дальше, — повернулся я к остальным, — нас ждет следующая цель!
В этом городе много девушек, которые мне подгадили!
Запрыгнув в машину, мы всей бандой поехали дальше. Теперь уже на парковку любимой школы, где как раз закончилась большая перемена, и все разошлись, что тоже очень удобно, потому что здесь мы шуметь не собирались.
Итак, пункт номер два. Блондинка.
Эх, не люблю блондинок, и прежде всего из-за нее!
Я: «Я тут подумал…»
Я: «может, помиримся?..»
Я: «зароем, так сказать, топор войны…»
Чтобы не печатать дважды, я просто перекопировал сообщения из одного чата в другой.
Я: «я прощаю все твои грехи, ты становишься со мной милой, доброй и заботливой… (неплохо для разнообразия, да?)»
Я: «можешь даже тортик подарить!»
Я: «в общем, сладость или гадость…»
Я: «Тебе решать.»
И пара зловещих чертиков-смайликов в конце, чтобы не расслаблялась.
Снова чат среагировал очень быстро.
барби: «Если я и подарю тебе тортик, то только надев тебе на голову!»
Ладно, твое право, но а я тебе тортик все-таки подарю…
— Начинаем, пацаны, — дал я отмашку на очередной акт вандализма.
Видели когда-нибудь такие барби-наборы, где в одной коробке лежат и столики для барби, и стульчики для барби, и посудка для барби, и собачка для барби, и кошечка для барби, и машинка для барби, и даже барби-парень? И все из одного набора, подходящее друг другу по стилю! Так вот, у этой живой барби тоже была барби-машинка, судя по виду, из одного из таких наборов. Именно около этой машинки мы сейчас и зависли.
— И с чего начинать? — недоуменно выдал Жека, потряхивая баллончиком со взбитыми сливками.
— Да ты уж с чего-нибудь начни, — подсказал я, — а там приложится…
И, подавая пример, щедро брызнул первыми сладкими белыми каплями на капот.
— Всегда хотел оставить что-нибудь у Марианки на бампере… — признался Тоха и увлеченно вывел здоровое сердечко взбитыми сливками на багажнике.
— Ага, с Марианкой тебе такое только так и светит! — хмыкнул Егор и короткими выстрелами оставил дорожку белых следов на автобочине.
— Как будто тебе с ней перепадет! — заржал Жека, давая длинную струю рядышком.
Ну да, блондинка, она же барби, она же Марианка, она же известная динамщица, о которой одинокими вечерами мечтают большинство парней Карпова. Большегрудая, голубоглазая, внешне идеальная… А еще расчетливая, лицемерная, вероломная и мстительная… И да, эту известную на весь город динамщицу я однажды продинамил. Горжусь ли я этим? Да не особо, вообще нет, но с тех пор она любит — обожает просто! — создавать мне проблемы. Однако сегодня моя очередь.
— О да, детка, еще, детка!.. — кривлялся Тоха, вовсю опустошая свой баллончик на такой желанный бампер.
— Ты чего там бурчишь, извращуга? — влез своими художествами поверх его художеств Жека.
— В меня, главное, не попадите! — хихикал Тимон, который все это тщательно фиксировал на камеру.
О да, это было очень кинематографично. Четыре пацана устроили гэнг-бэнг тачке самой красивой девчонки школы, самозабвенно поливая ее бочины белой субстанцией. Креатив просто пер! Держу пари, в этот момент все мои орлы представляли на месте авто его владелицу, щедро забрызгивая ее выпуклости своими струями с разных сторон.
— Блин, и почему это так… ржачно? — вовсю ржал наш оператор, уворачиваясь от сладких капель.
Когда мы закончили, этот барби-мобиль выглядел как после буккакэ. Гигантский сладкий автодесерт, чтобы у одной блондинки наверняка уж слиплась ее идеальная задница! А в завершении я выдавил огромный елдак прямо на лобовуху, чтоб уж точно не пропустила мое послание… За что я так с ней? О, и она знает за что. В средние века сплетниц и разжигательниц вообще сжигали. Так что я с ней еще весьма мягок — не с огнем, а со взбитыми сливками. Она, кстати, на моем бы месте взяла баллончик с краской и ржавый гвоздь. Знаю, проходили.
— Мишель, ну как же ты вовремя это придумал! — радовался Тоха, доставая визитку автосервиса своего отца. — Я все не знал, как ее пригласить, а тут такой шанс… — и приписав снизу: «позвони мне, крошка, все отмою в лучшем виде!» — положил бумажку под заляпанный дворник.
— Ты еще добавь: «все тебе вылижу!» — дружно заржали мои пацаны.
— Все снял? — повернулся я к Тиму. — Мне перекинь…
Главный пунктик в моем личном топе плохих девочек свое еще не получила…
Итак, пункт номер один. Особый пункт, главный пункт! Зараза…
Она же соседка, она же подруга детства, она же главная виновница того, что я сейчас одинок. Именно она избавила меня от девушки. За это она… еще получит свое!
Я: «Я тут подумал…»
Я: «может, помиримся?..»
Я: «зароем, так сказать, топор войны…»
— Катерине пишешь? — осторожно покосился в мой экран Тим, один из тех, кто даже имя ее произносил с опаской (а ведь он ее кузен). — А точно надо?..
— Ну мы же не хотим, — ухмыльнулся я, — чтобы она пришла и испортила нам Хэллоуин?
Мои бесстрашные мстители выразительно переглянулись, я же погрузился в чат.
Я: «я прощаю все твои грехи, ты становишься со мной милой, доброй и заботливой…»
Дальше копировать не было смысла… Милой и заботливой?.. Ха!
Я: «да кого я обманываю! разве ты ТАК можешь⁈»
Я: «ТЫ, ЗАРАЗА!!!»
А следом отправил в чат два сегодняшних видео — с тем, что случилось с ее кузиной и подружкой.
Я: «они испортили мою жизнь намного меньше, чем ты!»
Я: «готовься, Хэллоуин впереди!»
Ноль ответа — но прочитано.
Я: «сегодня разнесу ТВОЮ школу на МОЕМ празднике!»
Я: «и ТЫ ничем МНЕ не помешаешь!»
Снова сразу прочитано. И снова без ответа. Молчание — знак согласия типа, да?
Я: «в общем, капец ТВОЕЙ школе!»
Все! Все приготовления были закончены. Теперь я готов праздновать по-настоящему!