Злополучная передача, в которой нахальный умник посмел назвать очевидные вещи своими именами, случилась вечером, часиков этак около восьми, а уже через минуту все обрывали телефоны. Кинулись звонить и узнавать, правду или неправду сказали об этом самом событии, которое и язык-то не поворачивается назвать, и в самом ли деле оно вот-вот наступит, или это так, очередной телевизионный треп. Набирали телевидение, МЧС, пожарных, скорую помощь, полицию, домоуправления, справочные, знакомых, друзей и даже аптеки.
– Девушка, это служба спасения? Тут вот передали, что конец света. Нам в какое бомбоубежище? Мы живем на Соляной, тридцать два.
– У нас дети дошкольного возраста, существуют ли специальные программы спасения детей?
– Когда наконец кончится хулиганство на ТВ?
– Я ветеран труда, стаж сорок два года, мне полагаются льготы по спасению?
– Скажите, есть ли в продаже кислородные подушки?
– Это что ж такое творится, и куда смотрит правительство?
Так ничего и не выяснив, кинулись в интернет, сайты, блоги и чаты которого уже пестрели сценариями и прогнозами. Интернетчики не подкачали, не опоздали, успели и среагировали, предоставив полнейшую и правдивейшую информацию.
Все и в самом деле должно было закончиться очень скоро, двадцать второго декабря нынешнего года, как и предсказывали прозорливые майя. Но если бы только это! Оказывается, ещё до судного конца декабря в оставшиеся сто тридцать дней должна была уместиться целая лавина событий, последовательно являющая обреченному миру его собственное планомерное умирание.
К счастью, часть сценария уже реализовалась, так что мук и испытаний осталось куда меньше предначертанного, но все равно, предстояли несладкие денёчки. И если раньше, неделю назад, интернет рассказывал о детях и десантниках, то теперь – о конях и ангелах.
Коней и ангелов связывало предсказание Иоанна, достаточно сумбурное и непонятное в целом, но вполне узнаваемое в конкретных своих деталях. Кони все как один были со всадниками, а ангелы – с трубами, но ни все вместе, ни каждый по отдельности ничего хорошего не предвещали. Все было настолько очевидно и однозначно, что оставалось только диву даваться, куда же все смотрели раньше, не видя столь явных вещей.
Конь рыжий с всадником, унесшим с земли мир, вне всякого сомнения, уже явился, причем давно. Ведь именно из-за него вот уже года три как планета бушевала бархатными, шелковыми, оранжевыми, нефтяными, финансовыми и всякими прочими революциями, протестами, стычками, столкновениями и противостояниями, захватившими и всегда размеренный восток, и сосредоточенный до этого на своем излюбленном обывательстве запад. Появление всадника означало, что мир с земли был унесен безвозвратно и навсегда, и ожидать его возвращения не имело ровно никакого смысла. Так что ООН и всякие прочие протокольные организации следовало немедленно распустить, чтобы не ели хлеб налогоплательщиков.
Прошел уже и предсказанный Иоанном День Гнева, предельно ясно обозначенный неделю назад тем самым землетрясением, кровавой луной, падением звёзд, сворачиванием неба в свиток, переворачиванием верха и низа и небесным безмолвием, которые только скудоумные могли принять за иллюзии, оптические аберрации или массовый солнечный удар. Теперь, после Дня Гнева, оставалось только ждать прихода на землю коня вороного, несущего голод, а за ним и коня бледного, со всадником по имени Смерть.
Что касается семи ангелов, то часть из них уже тоже явно приходила. Первый Ангел нёс град и огонь, и после его пришествия должна была сгореть третья часть деревьев и вся зеленая трава. Но, скажите на милость, а не именно ли это уже несколько лет подряд происходило по всему миру? Ведь таких пожаров, когда горело все, от яранг на нашем Крайнем Севере до вилл голливудских кинозвезд в Калифорнии, не было никогда прежде. И уже не треть деревьев, наверное, сгорела, а куда больше, о траве и говорить не приходилось.
Явление второго Ангела тоже уже наблюдалось. Его приход был связан с большой горой, пылающей огнем и низвергающейся в море. Уж тут всё было точно, как в аптеке: извергалось последние два года, извергается сейчас и будет извергаться впредь, да ещё так, что мало не покажется! И не прав был Иоанн, потому что не одна это гора, а, как минимум, с десяток.
Вот сами посчитайте: Сопутан в Индонезии, Хадсон в Чили, Килауэа на Гавайях, Симноэ в Японии, Будусан на Филлипинах, Пуйеуэ в Чили, Ньямлагира в Конго, Эль Йерро в океане около Канаров, Тунгуарауа в Эквадоре – и все с километровыми столбами дыма и огня, с фонтанами лавы, с человеческими жертвами и разрушениями. Даже старушка Этна активизировалась и взбунтовалась, перепугала Сицилию и окрестное Средиземноморье. А уж про Гримсвотн и говорить нечего: который год окутывает пеплом всю Европу, так что самолетикам не улететь, не прилететь – хоть пешком ходи из Исландии и Англии на материк. Что же касается обещания Иоанна насчет того, что третья часть одушевленных тварей, живущих в море, при этом должна погибнуть, то кто их считал, этих тварей? Сейчас совсем не до них, но уж точно и им несладко пришлось, и уж можете не сомневаться: гибли, гибнут и будут гибнуть!
С третьим Ангелом пока было не вполне понятно. С его приходом должна была упасть с неба звезда Полынь, а третья часть вод – сделаться горькими, как полынь, смертельными для людей. С одной стороны, за последние годы с неба в воду что только ни падало: останки удачно отлетавших свое спутников, обломки неудачно отлетевших от Земли американских и российских космических кораблей, баллистические ракеты, зонды, самолеты, вот теперь и сбитый американцами Фобос. Да мало ли что ещё, нам всего ни Пентагон, ни Министерство Обороны, и не надейтесь, не расскажут.
А ведь есть ещё Иран и Корея, якобы толерантная Европа, Ближний Восток и Израиль – за всеми не уследить. Воде же все эти предметы, светящиеся в атмосфере и вполне способные сойти за звезду, явно на пользу не пошли. Тут и анализы делать не нужно, и так всё ясно. Но был ли хоть один из них звездой Полынь или следует все же дождаться обещанного прилета Нибиру, сказать было трудно, и мнения разделились. Сошлись же все в том, что загрязненность Мирового океана такова, что никакому Иоанну и не снилась. И горчит уже далеко не третья часть вод, а вся вода поголовно. А то, что люди ещё живы, так это погодите, все впереди, какие наши годы.
А вот четвертого Ангела, после которого должна была затмиться третья часть солнца, луны и звёзд, следовало ещё только ждать, но, по-видимому, уже в ближайшем будущем. Зато пятый, обязанный отворить кладезь бездны и выпустить из нее саранчу, по мнению многих, переживших весеннюю историю с мухоловками, землю уже посетил, хотя и выпустил на нее не саранчу, а этих самых мухоловок. А расхождение с пророчеством – это не беда, поскольку, во-первых, чудеса перевода. А во-вторых, похоже, что во времена Иоанна, саранчой называли решительно всех зловредных насекомых, а Карла Линнея, который внес порядок в весь этот беспорядок, ещё и в проекте не было.
Далее следовало придти шестому Ангелу, после чего должна была погибнуть треть людей. В связи с его приходом упоминался Евфрат и, разумеется, неслучайно, ведь давно известно, откуда грозит миру ядерная война. И она не за горами, потому что американцы могут кого угодно довести, а Усама Бен Ладан лишь притаился для решающего удара.
Ещё про одного Ангела, срезающего гроздья винограда и бросающего их в точило гнева Божия, тоже предстояло подумать, но уже сейчас было совершенно ясно: Господу есть из-за чего гневаться, а уж гроздья для гнева всегда найдутся.
Прочитав все это, народ на страхи по поводу звезды Полынь и срезанных гроздьев гнева размениваться не стал, а осознал главное: вот-вот может придти чёрный конь, а с ним и голод. И все, кто понял это (а народ у нас смышленый) тут же, невзирая на ночь, кинулись в магазины. А тот, кто не уразумел сам, кинулся за понятливыми. Первыми приняли на себя удар полупустые в это время года круглосуточные супермаркеты, той ночью переполнившиеся людьми, словно станции метро в час пик.
За пару часов люди скупили все, что было, и в очень правильном порядке: необходимое недорогое, необходимое дорогое, ненужное дешевое, ненужное дорогое, и в результате не оставили ничего. Сначала смели спички, соль, сахар, чай, муку, крупы, макароны с вермишелью, подсолнечное масло, хлеб, тушенку и рыбные консервы. Во второй заход наполнили тележки сгущенным молоком, конфетами, печеньем, икрой, овощными консервами всех вкусов и видов, томатной пастой, майонезом и зеленым горошком.
Параллельно раскупили водку и все спиртные напитки, чей градус превышал винный, а чуть позже – и те, чей не превышал. После чего на полках остались только напитки с совершенно несуразными ценами, да и то ненадолго. Не забыли свечи, мыло, стиральные порошки, вспомнили о палатках, котелках, фонариках, керосиновых лампах и резиновых лодках. Опустошили и аптеки, более всего интересуясь йодом, бинтами, витаминами и гематогеном, но не пренебрегая и любым недорогим лекарством, хотя вскоре дошла очередь и до дорогих.
К утру супермаркеты были такими же пустыми, как за неделю до собственного открытия, а люди принялись за обычные продуктовые и хозяйственные магазины. Очереди к ним выстроились с четырех утра, возглавляемые совсем слабыми старухами и очень сильными парнями. Разумеется, не обошлось и без драк, случайных увечий и сознательного членовредительства, так что больницы мгновенно переполнились теми, кого затоптали и поломали в закупочном экстазе. Уже к вечеру следующего дня в продуктовых и хозяйственных магазинах не осталось ничего, витрины были закрыты металлическими шторами, на дверях висели амбарные замки.
Прекратили работу и банки, потому что тех, кто пожелал немедленно иметь свои накопления при себе, оказалось куда больше, чем наличности. А ещё через несколько дней правительство было вынуждено тронуть десятилетиями невостребованный неприкосновенный запас и наладить поставки в магазины самых необходимых продуктов, отпуская их по особым спискам, составленным в домоуправлениях. Все попытки официальных лиц успокоить население возымели вполне предсказуемую реакцию – услышав, что оснований для беспокойства нет, люди обеспокоилось куда больше, чем до этого.
Грабежей не случилось. Причин тут было несколько. Во-первых, всех изнурила все ещё продолжающаяся страшная жара и магазинные битвы. Во-вторых, через час после злополучной передачи расторопный министр внутренних дел объявил о введении особого режима на улицах крупных городов и полицейское патрулирование во всех общественных местах, пригрозив, что в случае необходимости будет введено военное положение. В-третьих, в магазинах очень скоро не осталось ни съестного, ни хоть чем-то пригодного в чрезвычайных ситуациях. Английский же фарфор и туфли на шпильках больше никого не интересовали.
Все билеты на загранрейсы были мгновенно распроданы, и все, кто мог улететь или уехать хоть куда-нибудь за пределы страны, тут же улетели и уехали. Но устремились и в Сибирь, и на Дальний Восток, и на Кавказ, в надежде перейти там границы козьими тропами и протоптанными китайцами дорогами.
Не возымели действия ни увещевания властей, ни заверения экспертов, что конец света – на то он и конец света, чтобы накрыть сразу всех и всюду. И уж если случится, то ни в Париже, ни в Буэнос-Айресе от него не скрыться. Однако этому категорически не поверили, и все без исключения граждане пребывали в абсолютной уверенности, что в любом дерьме родная страна окажется первой. И даже если весь мир останется цел и невредим, в отечестве что-нибудь да произойдёт.
Паника продолжалась примерно с неделю, после чего все слегка подустали, отдышались и огляделись по сторонам. А оглядевшись, поняли, что запаслись всем, чем можно, и на несколько лет. После чего решили, что слегка погорячились, и можно некоторое время передохнуть. А заодно подумать: где хранить всё добытое, и сколько времени понадобится, чтобы съесть всю эту гадость и выпить эдакую пересортицу? Но успокоили себя тем, что запас карман не тянет, за жизнь же и не такое съедается, а уж тем более – выпивается. Затем растолкали всё по кладовым, чуланам, погребам, сараям и гаражам, и на некоторое время притихли.
А тут уж и время подоспело собирать урожай. И запасать: варить, солить, мариновать, закатывать, закручивать, пятиминутить, сушить, мочить и квасить. И все дружно принялись за любимые занятия, совершенно справедливо рассудив, что уж если в этом году и в самом деле конец света, то на всякий случай надо сделать всего как можно больше.