Двое мужчин и женщина, не торопясь, завтракали во дворе, пили кто чай, кто кофе, а утро обещало очередной жаркий день. Дача была красивая, старенькая, сад тенистый, огорода не было совсем, а вместо него – небольшой газон, на котором в шезлонге дремала девушка. Жужжали пчёлы, птицы нарушали тишину редкими криками, порхали неяркие бабочки и бледные стрекозы, пахло яблоками и скошенной травой. Было хорошо.
– Оторвись наконец от интернета, – сказала Ариадна, подливая чай Ивану. – Посмотри, какая благодать!
– Посмотри вокруг: разве у тебя может быть больше? – пропел Сима, закрывая ноутбук. – Паника вроде пошла на убыль. Они скупили все продукты и товары, решили, что к концу света готовы, и успокоились. Интересно, что за всем этим стоит?
– Не что, а кто.
– Ну, почему, Ванечка, за этим кто-то непременно должен стоять, скажи на милость? – Ариадна ласково провела по его волосам.
Иван последний раз любил в детском саду и до сих пор хорошо помнил эту девочку. К его дальнейшим отношениям с женщинами слово «любовь» применить было сложно, хотя многие девушки и дамы ему нравились, многих он ценил, уважал, даже восхищался. Но ведь любовь – это редкость, почти невероятное событие, и уважения и восхищения для неё недостаточно, должно было быть что-то ещё. И вот как раз этого «ещё» и не случалось.
А вот в Ариадну он влюбился сразу, в тот же самый вечер, когда Серафим привел его из редакции к ней домой. Они тогда проболтали до полуночи, и, уходя, Иван сказал себе, что непременно женится на этой женщине. Или не женится ни на ком. Сестре же его она не нравилась, и Иван организовал этот уикенд на родительской даче, чтобы любимые женщины ближе познакомились.
– Понимаешь, как историк я знаю, что ход исторических событий определяется исключительно намерениями и действиями отдельных персон. Достаточно вспомнить про открытие Америки.
– Можно подумать, что Америку не открыли бы, если Изабелле не понадобились бы индийские пряности.
– Открыли бы, но и тогда бы за этим стояли желания конкретного человека, хотя, возможно, совсем другие.
– Ты хочешь сказать, что все происходящее – чья-то продуманная акция?
– И не просто акция, Адочка, а сложный многоэтапный проект, кем-то хорошо спланированный и последовательно осуществляемый.
– Любопытно, как можно спланировать и осуществить конец света? Неплохо было бы хоть одним глазком взглянуть на человека, способного это сделать.
– Конец света – нельзя, а нечто, на него похожее – вполне. Тем более, в век высоких технологий. А человек – мало ли на свете умных и деятельных людей, способных и на большее? Вспомните Ленина – если бы не он, у нас не было бы революции, во всяком случае, с такими последствиями. Или Гитлера. А был ещё и другой Владимир, мало кому у нас известный, – Владимир Жаботинский, его идеи и деятельность привели к воссозданию Израиля. И уж если отдельные люди способны создавать целые страны, менять и перекраивать мир, то уж перепугать мир конкретному человеку куда проще. Кстати, совсем недавно его почти в одиночку довольно долго и успешно пугал Бен Ладан.
– Да и технологий, особых не нужно. Достаточно рядовой работы прессы. Напишут газеты, что конец света, значит, он и наступил.
– Но ведь люди видели, своими глазами.
– Ты как маленькая, Ада. Люди много чего видят своими глазами, особенно на небе, тебе ли не знать. Например, Скорпиона, Рыб, Овна, Льва. А разве они есть? А ещё они видят маленьких синих человечков с печальными глазами, летающие тарелки, чайники и кастрюльки. И каждый день приходят в нашу в редакцию, чтобы поделиться со мной этой радостью.
– Но ты же понимаешь, что если все газеты кричат, начинается паника, скупаются продукты – значит, хоть что-нибудь да было?
– Да было, конечно, какой-нибудь пустячок. Надувной воздушный змей и пара фейерверков. Что я, не знаю, как новости делаются?
– Любишь ты преувеличивать, Сима. Столько же свидетелей, фактов.
– Какие-такие факты? Ни одного фото или видео. Но я согласен с Ваней, хотя, конечно, все эти его идеи о конце света очень нереальные.
– Вопрос в том, достаточно ли они нереальные, чтобы стать реальностью.
– Успокойся, Ваня. Не думаю, что это как-то связано с твоим любимым Иоанном. Но очень похоже, что кое-кто пытается убедить всех: конец света не за горами.
– Да, я по-прежнему продолжаю считать: кто-то реализует то, что я называю проектом «Конец света». Происходящее очень напоминает пародию на Апокалипсис. Хотя само произведение таково, что и пародия может стать жуткой.
– А почему именно на Апокалипсис, Ваня? Ведь конец света можно придумать и совсем другой, гораздо проще. И почему именно сейчас?
– Красивый он, талантливый, и лучше него нет. Есть и ещё одно: он всем известен, его легко узнать. А сейчас – да просто время подходящее. Надо за это майя спасибо сказать. Целый год до этого шел бесплатный пиар и все кричали: «Конец света, конец света, майя, майя!» За Нострадамуса стишков напридумывали. Ну, и политика, экономика, природа тоже не подкачали. Всё сошлось. Тому, кто думал об этом, глупо было бы не воспользоваться.
– При условии, что кто-то и в самом деле об этом думал.
– Уверен, что так и есть. В военном деле это называется «правильно выбранное время операции». Все год кричали, а он год готовился. Хотя, наверное, гораздо дольше.
– И что же это, по-твоему? Организация? Или частная инициатива?
– Мне кажется, что задумал все это непременно кто-то один, сильно этим увлеченный. Придумать что-то интересное под силу только одному. Коллектив всегда всё портит, простит, приземляет, умаляет. Но в реализации подобного проекта не могут не участвовать многие, скорее всего, существует целая организация.
– И куда тогда смотрят государство, спецслужбы? Объясните мне, мальчики!
– Государству конец света очень выгоден. Экономический кризис который год, в политике чёрт те что делается. Всегда в периоды экономических и политических кризисов государство потворствует различным фокусам, развлекающим население, и провокациям, отводящим ему глаза. Вспомните: в девяностые по всем каналам Кашпировского с Чумаком транслировали, чуть ли ордена им не давали. А до этого была холодная война, да мало ли чего ещё. Для народа конец света – щекочущая нервы забава, государству – прямая прибыль. Представляете, сколько неликвида люди за считанные дни в магазинах раскупили? И про политику сразу думать забыли. И про пенсии, и про квартплату, про растущие цены. А потом, когда все пройдет, ещё долго-долго можно будет все неудачи списывать на эти события. Мол, не собрали целиком урожай, не подготовились к зиме. И закрутить политические гайки, потому что демократия вот до чего довела. Ну, и так далее.
– Ты слишком строг к государству, Сима. Ведь там же не одни злодеи.
– Конечно, не злодеи. Там политики, а политика – вещь практичная. Поддержать конец света просто практично. А добро и зло – не политические категории. Там таких слов просто не понимают, не их лексикон. Поэтому никаких злодеев.
– Но ведь подготовку подобного проекта нельзя удержать в тайне?
– Конечно, нельзя, детка. – Сима встал из-за стола, отошел в сторону, закурил. – Спасибо за завтрак, сто лет не завтракал. В наше время даже то, чем мы сегодня завтракали, в тайне удержать нельзя. А если такой проект и в самом деле существует, то и властям, и спецслужбам о нем давным-давно известно. Не может не быть неизвестно. А от обывателя механизмы происходящего всегда скрыты. Он видит только резиновых драконов и яркие вспышки в небе. Хотя народ наш любознателен и умён, непременно всё узнает и выведет всех на чистую воду. Но только задним числом, когда всё закончится.
– Зря ты так, про резиновых драконов. Ты недооцениваешь, там все гораздо серьезнее. Я вот с одним своим коллегой разговаривал, отличным историком и очевидцем того, что происходило в Луге второго августа. Он как раз ездил матушку навестить. Так он меня уверял, что было полнейшее ощущение: мир перевернулся и падает в тартарары. А он человек здравый.
– И на здравых можно воздействовать, и для них существуют иллюзии, и на них действуют экстази и конопля. А при современных-то технологиях и спецэффектах, можно ведь и лазерное шоу сделать, и голографическое изображение создать, да мало ли чего. Такой концерт отгрохать – Голливуд отдохнёт. Были бы деньги.
– Значит, ты признаешь, что кто-то вкладывает в это деньги? И большие деньги? А не просто распускает слухи?
– Да ничего я не признаю, просто говорю, что если бы кто-то и в самом деле этим бы занялся, всё упиралось бы только в капусту. А технические возможности для этого имеются, и солидные. Но я всё же думаю, что все это – большая стая газетных уток.
– А вы знаете, мальчики, когда я составляла астрологический прогноз для страны на нынешний год, все время получалась какая-то несуразица. Вроде бы конец света, но не подлинный, не настоящий. Суррогат. Фантом. Подделка. Иллюзия.
– Лжесмерть? Псевдогибель? Квазикончина?
– Метаконец.
– Приставка «мета», Ваня, к твоему сведению, означает «выход за с возвратом назад», эдакую пространственную или временную петлю. Слушай, а ведь, и в самом деле, подходит! Конец, который возвращает все на круги своя – в прежнюю реальность. Боюсь только, что эта реальность не будет в точности прежней.
– Хватит умничать, Сима, я это ещё в седьмом классе знала. А фантомы и иллюзии у Платона называются симулякрами. Копия того, чего нет в реальности. Отражение несуществующего предмета в отсутствующем зеркале. Кто-то симулирует конец. Нет, создает условия для публичной симуляции конца.
– Ада, тут нужно уточнение. А то звучит двусмысленно. Следует сказать: кто-то симулирует конец света.
– Ох уж, эти мне филологи! Слова не скажут в простоте. Обман это называется, простой обман.
– Нет, Ада, ты скажи честно: неужели ты веришь в собственные астрологические прогнозы?
– Вот честно, Сима, в этом что-то есть. Не зря ведь люди этим пользуются уже какое тысячелетие. Да и как не быть, ведь звезды-то влияют – через излучения, через физические поля. Представляешь, например, как отличаются дети, рожденные в августе и феврале?
– Ещё бы им не отличаться. Те, что в феврале родились – заморыши, потому что холодно и мама витаминов мало ела. А августовские – крепыши: тепло, витамины. Но в это в наших широтах, Ада. В Австралии наоборот.
– Так астрология и широты учитывает.
– А как это возможно – гороскоп для целой страны?
– На тебя, крохотного, звезды, значит, влияют, а на огромную страну – нет? У Страны тоже есть день рождения.
– А вот какой у нашей, даже я не знаю.
– А я давно знаю вот что. Нельзя не поверить в то, в чем пытаешься убедить других. Именно поэтому у меня никаких сомнений не вызывает, что все редакторы газеты «Правда» были настоящими коммунистами. И именно поэтому громче всех, причём искренне, рыдали после смерти Ким Чен Ира корейские идеологи.
– А ты слишком скептичен, Сима. Нельзя стать писателем, будучи таким скептиком. Век тебе работать в газетах, Сима.
– Да не скептик я, просто люблю поболтать о том, о сём на досуге. А все происходящее я считаю очень интересным. И весьма перспективным для написания по-настоящему забавной книги.
– Вот возьми и напиши, кто мешает-то.
– Так ведь не знаем мы ничего, Ада, нужно же расследование проводить.
– А, в самом деле, почему бы нам и не провести расследование?
– Ваня, ты хотя бы представляешь, чем может обернуться такое расследование?
– Напоминаю, старик, что я историк. И отлично знаю и то, как проводить расследования, и то, чем это может грозить.
– Вот именно, что историк, а тут придется не в архивах сидеть, а бегать за сумасшедшим миллиардером, который решил то ли погубить мир, то ли испугать всех до заикания.
– Для начала можно было бы просто подумать.
– Брейн-штурм? Ну-ну… Давайте, все равно делать нечего.
– Да нельзя, нельзя думать только потому, что делать нечего!
– Не придирайся к словам, зануда. Итак, приступаем. События второго августа произошли в Луге. Понятно почему: город сравнительно небольшой, тихий, переполнен обывателями и от Столицы совсем недалеко. Там легко подготовить и провести подобную акцию, и слухи о ней не затеряются на просторах Сибири, а быстро дойдут до столицы.
– А помните ту женщину, которая ещё в июне змея увидела? Про нее тоже много писали. Она как раз жила в деревушке под Лугой. Вспомнил – Малые Мурки. Тот самый мой приятель даже разыскал её и разговаривал с ней. Он уверен, что она не врёт и под большим впечатлением от увиденного.
– Слушай, Вань. А помнишь тот день, когда мы с тобой познакомились? Примерно за час до тебя ко мне в редакцию пришел какой-то мужик из Луги, рассказывал, что там, на заброшенном авиазаводе, делают вселенского аспида и всяких прочих нечистей. Я тогда от него поспешил отделаться, думал – очередной псих. А вдруг он не врал?
– Эх, Сима, Сима!
– Да что теперь говорить, сам жалею. Но если слушать всех придурков…
– Тогда позвольте и мне внести свой вклад в ваш мужской штурм. Разрешите сделать это в виде совсем уж завиральной, а значит, – вполне реальной идеи. Вы же знаете режиссера Николу Яхонтова?
– Кто его не знает. А он-то какое ко всему этому имеет отношение?
– Вот сразу видно, Сима, что все свои репортажи и статьи ты просто выдумываешь. Совершенно не умеешь слушать людей, не зря у тебя тот мужик ушел. А поговори ты с ним нормально – сейчас был бы знаменитостью, и ерунды бы всей этой могло не случиться.
– Ну, ладно, ладно, рассказывай.
– Так вот, Яхонтов живет в соседнем со мной доме. И с некоторых пор интенсивно за мной ухаживает, вернее, ухаживал.
– Отшила?
– Да слушай ты! С полгода назад он исчез.
– Это случается, Адочка, мужчины не постоянны.
– Да нет, говорю же, он очень ухаживал, был явно увлечен, хотя, разумеется, не мной одной. Ловелас он известный. Но ко мне был весьма и весьма расположен, и вдруг – какое-то время ни слуху, ни духу. А потом мне вдруг приходит от него смс-ка с неизвестного телефонного номера и странного содержания.
– Ну?!
– Что-то вроде следующего. Милая Ада, не сердитесь, что я внезапно исчез. Я на съемках, скоро вернусь. И вот уже почти полгода – ни словечка.
– При чем здесь все это?
– Так вот, меня его исчезновение тогда задело. И я провела собственное небольшое расследование, даже детектива наняла. Во-первых, я выяснила, что он и в самом деле внезапно уехал из Столицы, не сообщив, куда именно, даже своему администратору. Предупредил о своем отъезде только бывшую жену и дочерей, тоже без подробностей. И даже вроде вещей почти совсем не взял.
– А почему тогда он тебе-то написал?
– Да ты у меня тупица! У него были ко мне тёплые чувства, не удержался. Ты что, мужчин не знаешь? Они, когда хотят, делают глупости. Ведь раз никого не предупредил – значит, это было что-то тайное, и мне он сообщил о своем отъезде вопреки здравому смыслу.
– А почему с чужого номера?
– Наверное, не мог воспользоваться своим.
– Откуда же он тогда взял твой номер, если у него своего телефона не было?
– Ну, во-первых, у меня дорогой номер, короткий и запоминающийся. А во-вторых, телефон любимой женщины некоторые мужчины помнят наизусть.
– Ой-ой-ой, держите меня. А что за съёмки?
– В том-то и дело, что ни о каких съёмках с его участием никому не известно, они даже не планировались. Он же последние года два был в творческом поиске, хотел найти сюжет для фильма, который мог стать по-настоящему знаменитым.
– Мало ли куда мог уехать состоятельный человек в период творческого кризиса? Он может быть где угодно от подмосковной деревушки до Островов Зеленого Мыса.
– А вот теперь слушайте внимательно. Его смс-ка была прислана из Луги! Номер какой-то местный. Принадлежал некоему Сергею Иванову, который, разумеется, оказался подставным лицом. С апреля номер заблокирован.
– Адочка, это не мне, это тебе нужно книги писать, причем детективы. Экая хватка! Но я все ещё не понимаю…
– А считаете, что бабы – дуры. Вот тебе подсказка. Конец света – непременно публичное действие. Его имитация – постановка, спектакль. И если кто-то имитирует конец…
– … то ему необходим режиссер. И по возможности – хороший.
– Ванечка, умница ты моя! Хороший и очень тщеславный. А Яхонтов именно такой.
– Режиссер конца света? Нет, Ада. Тебе нужно не детективами, а фантастикой заняться. Но ты знаешь, сердце мне подсказывает, что в этом что-то есть… В Луге он, говоришь? Да, любопытно… А что именно его могло привлечь в таком деле?
– Деньги, слава, сюжет…
– Что ж… может быть… может быть… Я вот думаю: не съездить ли нам, Ваня, на пару дней в Лугу? Ехать-то всего триста километров. Я вот только немного утрясу дела и возьму пару дней за свой счет, у тебя каникулы. Давай через неделю?
– Так я об этом уже час говорю! Только вещные свидетельства и факты, во всем следует разбираться на месте события.
– Я тоже поеду с вами.
– Нет, это может быть опасно, женщине не подобает.
– Как же можно – поехать без автора основной идеи? И потом, только я знакома с Яхонтовым, это может пригодиться, даже стать решающим.
– Ни в коем случае.
– Что ж, я свободная женщина и живу в свободной стране. И передвижения у нас пока что свободны. Не возьмете – справлюсь и без вас. Поеду туда со своим детективом. Уверена: мы с ним докопаемся до правды куда раньше вас.
– Придётся её взять.
– Ну ладно, деваться некуда, поехали. Но надо ведь план разработать.
– Да какой план? Город маленький, на месте разберемся. Но думаю, для начала следует понаблюдать за тем самым авиационным заводом.
– Ну, Ада… у меня нет слов.
– Остановимся в гостинице, там есть приличные.
– Подождите, мне кажется, что мы всё же не понимаем одной очень важной вещи. Пусть все наши предположения – чистая правда. И пусть кто-то сознательно пугает страну очевидным концом света. Но чего он хочет? От ответа на этот вопрос зависит очень многое, может быть, даже жизнь кого-то из нас.
– Не преувеличивай. И ты же сам сказал: он хочет реализовать великий и страшный проект Иоанна.
– Но это только цель! А мотив? Почему он это хочет? Что им движет? Жажда сверхдоходов? Власти? Славы?
– Тут и думать нечего, братец, ответ очевиден.
Все с удивлением обернулись на девушку, всё это время так и пролежавшую в шезлонге с закрытыми глазами и не сказавшую ни слова.
– А я думал, ты спишь, Лизонька.
– Он игрок.
– Что?!
– Этот ваш организатор конца света хочет поиграть с людьми, со страной, с миром. Развлекается он так.
– Но это жестокая игра!
– Увлекательные игры часто бывают жестокими, уважаемая Ариадна.
– И слишком дорогими, сестричка!
– Да, уж тебе ли не знать, историк, как часто случаются игры, в которых на кон ставятся целые государства или даже собственная жизнь. А приличная игра, она всегда денег стоит.
– Может, ты знаешь, крошка, и почему именно у нас?
– Конечно, Серафим Бенедиктович. Именно тут оптимальное сочетание возможностей и стоимости проекта.
– С этим трудно не согласиться.
– Кстати, я тоже еду с вами.
– Ну, уж это – нет!
– Как скажете, тогда я поеду одна. Я тоже свободная женщина. И я дождалась.
– Да что с вами делать, феминистки вы отвратительные! Поехали.