— Это… здравствуйте.
После позирования и переодевания нас всех массово согнали в бальную залу для того, чтобы выяснить наши навыки танца, как объяснила виконтесса Доно. Мы люди, в смысле, существа, безвольные, а потому ничего противопоставить такому ее желанию не могли.
Зала поистине была прекрасна, ее стены были зеркальными, отчего помещение казалось больше в миллиард раз. Сводчатый потолок украшало три люстры. Две — в начале и конце, и одна, самая большая, усыпанная бриллиантами и сапфирами — в центре. На полу был ровный, начищенный до блеска паркет, на котором угадывались узоры, повторенные на зеркалах.
Отсюда можно было подняться на второй этаж, который служил скорее балкончиком. Но как потом объяснила мне Альди, именно оттуда на балах выходят королевские особы.
В самом деле, негоже им, как обычному люду, через красивые парадные двери являться.
Закончив общий осмотр помещения, я перешла непосредственно к танцмейстеру, и, скажу я вам, он произвел на меня довольно-таки сильное впечатление. И не потому, что он был этаким вылизанным, холеным, субтильным французом века восемнадцатого, нет! Все как раз-таки обстояло с точностью до наоборот!
Это был, фигурально выражаясь, самый настоящий медведь. Камзол еле-еле сходился на его широченных плечах, на лице с массивными чертами и совсем крошечными черными глазами читалось абсолютное отсутствие проблеска хоть какой-нибудь захудалой мысли.
— Вы… это… Будете танцевать. Это… Авейский дан.
Я расстроилась.
Ну вот чего он так сразу с такого начал? Нет бы с чего полегче… Во всех этих сложных шагах попробуй не запутайся, особенно когда и танцевали-то мы его с княгиней всего пару раз. Она говорила, что этот вид танца очень сложен и его редко исполняют на балах, а значит нам он без надобности.
Так-то оно, конечно, так, но, очевидно, танцмейстер был другого мнения. Хотя возникли у меня смутные сомнения по поводу того, что сам он сможет станцевать подобное.
— Кто это… Желает?
Земфина тут же вскинула руку в воздух и, очаровательно улыбнувшись, сказала: «Я».
На лице этого бугая медленно расцвела широкая улыбка, и даже выражение глаз как-то потеплело.
— Прошу, леди Ровани.
Непонятно где прятавшийся оркестр заиграл сложную композицию из то рвущихся ввысь, то стелящихся по земле нот, и демоница, виляя розовым хвостиком, принялась вышагивать, приближаясь к танцмейстеру. Тот, дождавшись момента, включился в танец, и у меня упала челюсть.
То, с какой невероятной легкостью для своей комплекции и массы он двигался по паркету, было не то, что удивительно, а просто невозможно! Мои глаза медленно вылезали из орбит, пока я пыталась уследить за его ногами. Он подпрыгнул, сделав очередное сложнейшее па, и, наконец, приблизился к Земфине.
Мгновение ожидания и предвкушения, и вот они уже вместе кружатся по зале.
Мне даже как-то жарковато стало от всего этого дела. Я тайком оглядела других девушек и отметила на их лице зависть.
Что ж, довольно приятно ощущать, что ты не одна такая ущербная.
Совершив пируэт, пара замерла.
— Это… неплохо, леди Ровани. Но это… уделите внимание третьему и пятнадцатому движению.
— Да, мастер Зово, — девушка улыбнулась и побежала к нам.
— А теперь… — мужчина повернулся к нам и пристально осмотрел каждую по очереди. — Возанка!
Да ежки-матрешки, ты издеваешься что ли? Конечно, давай исполним танец, в котором только и нужно, что постоянно прыгать, а мне вообще-то прыгать нельзя.
Мастер Зово вдруг остановился на моем лице и, подняв палец, ткнул в меня.
— Ты. Это… Попробуй.
Я натянуто улыбнулась и подняла руки с выставленными вперед ладонями.
— Благодарю за оказанную любезность, но я воздержусь.
Он качнул головой и его указующий перст переместился на пол рядом с его ногами.
— Попробуй.
— Нет…
— Попробуй! — Он уже начал злиться.
А я вообще боюсь огромных мужчин, которые вдруг начинали злиться, наверное, поэтому протараторила:
— Мой лекарь запретил мне прыгать.
Девушка все, как одна, тут же посмотрели на меня. Я неловко улыбнулась, осознав, что сморозила глупость и проговорила:
— У меня опущение почки.
— Вы это! Должны исполнить хоть что-то! Или вы это? Корова, которая и вовсе не умеет танцевать?
Нет, вот каков принц, таковы и слуги.
Хотя Ксавьен никогда меня напрямую не оскорблял, но все же он — гад, и этот туда же. Я не для того шесть лет занималась в танцевальном классе, чтобы теперь выслушивать насмешки по поводу моего умения двигаться!
— Абатеск! — несколько более запальчиво, чем нужно, проговорила я.
Насколько я могла судить по тому, что рассказывала мне княгиня, этот вид танца был максимально приближен к фокстроту, который был одной из моих специализаций.
Мужчина кивнул и подал мне руку.
По залу разлилась красивая, немного дразнящая музыка, которая так и зазывала пуститься в пляс, я не стала противиться этому желанию и последовала ее повелению.
Тело двигалось само по себе, еще не забывшее тех долгих и упорных тренировок. Шаги давались легко, будто кто-то говорил мне, куда нужно поставить ногу. Я не думала, я отдалась чувствам, а учитывая, что меня вел просто потрясающий по своему мастерству партнер, наш танец вышел изумительным.
— Недурно, — сказал мастер Зово, когда музыка стихла. — Это… Весьма и весьма! Авейский дан?
Я покачала головой.
— Недостаточно хорошо его знаю и еще путаюсь.
Он нахмурился.
— Это… На бал-маскараде будет Авейский дан! И это! Его должны уметь танцевать все!
На каком это еще маскараде?
Не знаю я ни про какой маскарад…
— Попробуем!
Я не успела ничего сообразить, а танцмейстер уже отошел от меня, и заиграла знакомая музыка. Пришла пора выполнять те, простите за выражение, кривляния.
В моей голове буквально загорались те места на паркете, куда нужно было ступать. Но когда пришла пора делать пируэт, я поняла, что стою не на той опорной ноге, и из-за этого вся картина разрушилась. Но я совершенно не понимала, как получилось, что я сбилась.
— Понятно! Это. Вставайте назад.
— Ты в порядке? — спросила меня Диари.
Я кивнула, слыша смешки за спиной.
— Это! Не хихикайте! Леди Фитаг! Это… Авейский дан!
— Не волнуйтесь, леди Лишхас. Танец — сложная наука, не всем по силам ее освоить, в конце концов, это не испуганного барашка из себя строить.
Я повернулась к Трианне, которая с превосходством во взгляде смотрела на меня. Как же меня это достало! Сколько можно?! На Ксавьене что, свет клином сошелся?!
— То, что Его Высочество провел меня через портал, вы считаете великой честью? Вы смешны! Это обычная любезность! Будь вы чуть больше уверены в себе, вы не стали бы ставить мне в упрек такую мелочь! В конце концов, Его Высочество — обычный мужчина, и даже не самый лучший, хочу заметить!
Жар пощечины обжег мою щеку. Я недоверчиво дотронулась до зудящей кожи.
— Да как ты смеешь, маленькая дрянь?! — взвизгнула девушка. — Ты недостойна даже ногтя Его Высочества!
В ее глазах я прочитала буквально смертный приговор. Пальцы демоницы скрючились, хвост опасно заметался. Я почти уже сделала шаг назад, опасаясь этой ненормальной, как она схватила руками мою шею, очень удобно выставленную на всеобщее обозрение, наверное, как раз для таких целей, и сдавила ее. Я сделала судорожный вздох, ощущая боль. Руки инстинктивно вскинулись, стараясь вырвать для себя хоть глоточек воздуха.
Было слышно, как верещали вокруг девушки, я чувствовала, что Трианну пытаются оттащить от меня, но, очевидно, безуспешно, ведь я не видела перед собой ничего, кроме ее пылающих яростью глаз и довольной, несколько безумной улыбки. Похоже, это моя смерть.
Перед глазами стало темнеть, но вдруг все пропало. Я мгновение находилась будто бы нигде, затем взгляд уловил потолок, обшитый красным деревом, с интересным белым узором. А потом этот потолок стал удаляться, и я осознала, что падаю. Сделала большой глоток воздуха, чувствуя, как саднит горло, и закричала.
Мне не грозит смерть от удушья, но я умру из-за падения, как банально…
Но умереть не дали подхватившие меня руки.
Кричать перестала. Моргнула и поняла, что нахожусь в объятьях Ксавьена, который стоит рядом с большим красивым креслом, возглавляющим стол. А за этим столом сидят порядком пятнадцати демонов и с интересом смотрят на меня, на лицах некоторых даже появились улыбки.
Ой.
Похоже, я тут помешала какому-то королевскому совету или чему-то подобному.
— Собрание закончено, — тоном, не терпящим возражений, проговорил Ксавьен. — Вернемся к тому, на чем прервались, завтра. Все свободны.
Мне даже как-то неловко было наблюдать за тем, как великие мужи отечества, понимающе усмехаясь, встают со своих мест и гуськом направляются к дверям, и хвосты у них так виляли…
Вскоре в длинном кабинете мы остались только вдвоем.
— Поставь меня.
Я внезапно вспомнила о том, что очень зла на этого королевского гада. И вообще, ему очень повезло, что после разговора с княгиней я уже не собиралась устраивать ему истерику по поводу моего немедленного возвращения домой.
Поставить меня, конечно, поставили, но отпускать и не думали. Талию очень нежно и даже трепетно обвили руки и прижали к себе. Меня окутал его особый неповторимый запах. Губы, касающиеся кончика моего уха, проговорили: «Скучала по мне?». Я подавила волну тепла, распространившуюся по телу от его слов.
— Вот еще!
Я уклонилась от его губ и вырвалась. Повернувшись к нему лицом, посмотрела в наглую демоническую морду. И в этот момент выражение его глаз изменилось. Он, не отрываясь, смотрел на мою шею.
— Аня… Что произошло? — спросил он ледяным голосом.
Так. Я чего-то не поняла, он меня сейчас обвинять что ли будет? С чего такой тон?!
Меня вообще-то сейчас чуть не задушили твои змеи подколодные, гад проклятый, а ты на меня огрызаешься?!
В горле встал комок, глаза защипало.
— Это ты во всем виноват! — выкрикнула я и сделала пару шагов назад, прижимая руку к животу, будто инстинктивно стараясь защитить детей от него. — Лучше следи за своими бабами! Чтобы они не кидались на меня, желая убить! И приятеля своего тоже держи подальше от меня! Они все у тебя социально опасные!
Слезы потекли из глаз.
— Я ненавижу вас всех! Ненавижу! И тебя ненавижу! Втянул меня во все это, наобещал каких-то сомнительных бонусов, а сам даже не разговариваешь со мной! Я здесь никому не нужна! Я домой хочу! К маме, к Тане, к Натке!
Отвернулась от него, пытаясь справиться со слезами, которые совсем не спешили останавливаться, а даже наоборот. Вскоре я уже рыдала навзрыд.
Почувствовав, как он коснулся моего плеча, выкрикнула:
— Не трогай меня!
— Аня.
— Что?!
Я обернулась к нему, и, наконец, увидела на его лице хоть какую-то эмоцию. Он выглядел встревоженным. Вот, так тебе и надо!
— Позови Альди. Мне нужно вернуться в комнату и привести себя в порядок, — проговорила я, чувствуя, как начала болеть от слез голова.
— Ты думаешь, я тебя отпущу, когда ты в таком состоянии? Мне очень не нравится, что ты все для себя неправильно определила и теперь расстраиваешься из-за этого.
— И что же я определила неправильно?! Что конкретно?!
— Для начала, ты ошибаешься насчет меня, — ответил он.
— Ох, неужели? Ты говорил не верить слухам, но ты с завидным упорством оправдываешь каждый из шепотков. И уж лучше я буду верить своим глазам, чем такому, как ты!
Он потер переносицу и тяжело вздохнул.
— Аня…
Вдруг его ладонь засветилась. Я перевела на нее взгляд, а затем посмотрела ему в лицо, горько усмехнувшись.
— Вперед, ответь. Ты же чертов кронпринц! У тебя много дел и забот! А я уж как-нибудь сама!
— Аня, постой, — он поймал мою руку, другую сжимая в кулак. — Прости, но это действительно очень важно.
Что и следовало ожидать!
Я вырвала руку и отошла назад.
— Не смею мешать!
Не отрывая от меня взгляда, он проговорил:
— Да, лорд Вианон, вы нашли, что я просил?
Я качнула головой и быстро пошла к выходу.
Захлопнув дверь, прислонилась к ней спиной и снова заревела.
Господи, ненавижу быть беременной, никогда столько не плакала, как за эти чертовы месяцы!
— Леди… С вами все в порядке?
Всхлипнув и вытерев глаза, я встретилась с очень удивленным взглядом секретаря. Еще бы… Наверное, последнее, что он ожидал увидеть в свой рабочий день, так это вырвавшуюся из кабинета принца заплаканную девицу.
— Да…
Собрав себя в кучку, отлипла от двери и, гордо подняв голову, прошла мимо секретаря.
В коридоре еще раз вытерла глаза, даже боясь представить, что там у меня с макияжем. Размалевали меня знатно, а это значило, что сейчас мне в пору в хорор-квесте участвовать, всех напугаю так, что заикаться будут!
— Святая бездна! Леди Лишхас? Что с вами произошло?
Ну почему из всех демонов в этом замке именно Гидеон оказался здесь и сейчас, когда я выгляжу не то, что плохо, а просто ужасно?!
Его взгляд метнулся мне за спину, на дверь.
— Вас снова обидели Его Высочество?
К моему стыду, слезы снова потекли по щекам. Я всхлипнула, проклиная свою плаксивость, а он неожиданно обнял меня и прижал мою голову к плечу.
Мгновение, и мы уже стояли посреди сада, в какой-то скрытой его части.
Юноша погладил меня по волосам, шепча утешительные слова, и я, наконец, заревела вволю. Выплакивая все, что накопилось до последней слезинки. Даже боялась представить, что стало с его белым камзолом. А уж учитывая, насколько Гидеон педантично подходит к своей одежде, страшно представить, как он отреагирует, увидев, что его плечо все в следах от помады, белил, туши и теней.
— Простите мне мою вольность. Я перенес вас сюда без вашего на то ведома, но я не хотел, чтобы кто-то другой увидел, как вы расстроены, — мягко проговорил он, глядя на меня своими прекрасными глазами.
Когда он так смотрел, мне кажется, я готова была простить и нечто более серьезное, а уж такую мелочь…
Я опустила голову, не желая, чтобы он видел мое перепачканное лицо, краем глаза заметив, что он покосился на свое плечо и его губы на мгновение дрогнули, но затем снова растянулись в сочувственной улыбке.
— Я невероятно благодарна вам, Гидеон, — пробормотала я. — Но мне нужно привести себя в порядок.
— Разумеется. Закройте глаза.
Миг спустя мы оказались перед дверьми моей комнаты.
— Для меня честь оказаться вам вновь полезным. До скорой встречи, леди Лишхас, — пробормотал он и целомудренно поцеловал меня в испачканную щеку, затем улыбнулся и исчез. Я же осталась стоять, несколько глупо улыбаясь.
— После того, как ты пропала, там такое началось! Это нужно было видеть! Мастер Зово словами так и давился. Ты же заметила, он в принципе не очень хорошо разговаривает, а тут вообще весь скудный словарный запас растерял! Трианну отвели к лекарю. У нее оказывается, был нервный срыв на фоне стресса. Кстати, а как ты смогла исчезнуть?
Хотелось бы мне тоже это знать. Может быть, дело в кольце, которое на меня этот гад нацепил? А что, вполне возможно. И хотя нужно сказать ему спасибо за то, что фактически жизнь мне спас, не могла не думать о том, что, если бы не он, вообще ничего такого бы не было!
— Не знаю. Просто очутилась в своей комнате, — пробормотала я.
— Темнишь… — протянула Диари.
Я ничего не ответила, избегая взгляда, который нет-нет да бросал на меня кронпринц. Сегодня был такой утомительный, даже истощающий день… После того, как Гидеон привел меня в комнату, вскоре появилась Диари, которую послал Ксавьен. Она вызвала горничных, которые помогли мне привести себя в порядок, а потом мы отправились на следующую «проверку».
Нас заставили решать математические задачки, потом устроили настоящий турнир по шахматам, закидали вопросами о политологии, а в финале… Нас попросили продемонстрировать навыки игры на музыкальном инструменте.
Я помню свою реакцию, когда узнала, что княгиня Ашдэс хотела воскресить мои давно забытые умения играть на скрипке.
Раньше я болела этим инструментом. Спала с ним, повсюду с собой таскала и, как только выпадала свободная минутка, всегда играла. Такую любовь привил мне папа. Сам он был виртуозным скрипачом. И я заражалась от него этой страстью. Но когда он ушел от нас, я, невероятно злясь и обижаясь на него, сломала свою скрипку и больше в жизни не притрагивалась к ней.
Еще будучи в доме виконта Ситро, я с трудом переборола себя и взяла ее в руки. Сыграв несколько несложных композиций, я тут же отложила инструмент. И сколько княгиня не уговаривала меня, я больше не подходила к нему.
Сегодня я также не собиралась играть.
Все девушки выстроились в очередь к фортепиано, за исключением Земфины, которая взяла флейту, и Диари, которая сразу призналась, что вообще не умеет играть. Я осталась в стороне, намереваясь присоединиться к кружку невежд в мире музыки. Но тут услышала, как наши сплетницы, Иниса и Сиаса, презрительно косясь на скрипку, сказали, что приличным леди не пристало играть на струнных, и то, что скрипка находится в музыкальном классе — самое настоящее оскорбление.
Да скрипка — лучший инструмент из когда-либо существующих, только она может выразить тончайшие переливы эмоций, она может кричать от боли, вырывая сердце слушателя, а может петь, точно соловей, вызывая слезы умиления!
Ваше фортепиано не может передать и сотой доли того, что одной струной споет скрипка!
Во мне поднялась самая настоящая волна возмущения. Поддавшись эмоциям, я пошла к инструменту и, вызывающе глядя на девушек, подняла его.
Трепетно погладив пальцами струны, я вдруг поняла одну вещь.
Мой отец был придурком. Единственное хорошее, что он сделал, это научил меня играть. И он не стоил того, чтобы я забрасывала свое увлечение из-за него!
Подняв смычок, я прикоснулась к струнам, и сердце запело, закричало, вместе с рвущейся из скрипки музыки.
Иниса и Сиаса несколько попримолки после моего выступления, и их ошарашенные лица стали для меня лучшей наградой, а также подтверждением правильности озарившей меня мысли.
— Анна, ты нормально себя чувствуешь?
Прижала руку ко лбу. Я ощущала уже почти привычную тошноту, но к ней присоединились головокружение и невероятная слабость. А с таким наборчиком я не была готова и дальше работать на благо общества.
Краем глаза увидела, что слуга подносит к королеве поднос и вливает что-то в ее бокал.
Как же кружится голова! Мне определенно нужно какое-то лекарство, иначе я сейчас потеряю сознание, а это будет совсем не комильфо.
Я махнула пальцами слуге, чтобы он подошел, и когда юноша наклонился ко мне, я ощутила странный знакомый запах. Повернув голову, увидела, что на его подносе между тарелок стоит бутылек с открытой крышкой, который и источает этот запах.
Мне хватило всего пары вдохов, чтобы безошибочно определить, что этот запах принадлежал той настойке, которую прописал мне доктор, в силу того, что она только недавно была разработана и не поступила в общую продажу.
— Воды, пожалуйста, — попросила я и посмотрела на королеву.
Неужели она беременна?!