— Нет, от меня не надо. Зачем ему знать, что ты от меня делаешь звонки? Позвони из дому, а ещё лучше из телефона-автомата.
— Ну что же, тогда прощаемся. Можете меня до дома подкинуть, а то я безлошадный сегодня? Не успел ещё проблему решить.
Прежде, чем подняться домой, я захожу в телефонную будку, стоящую рядом с домом и звоню Постову.
— Вы думаете, что будете мне названивать, когда захочется что ли? — недовольно бросает тот. — Когда шлея под хвост попадёт или моча в голову ударит? Вам сказано было звонить в самых экстренных случаях и только по вопросам, связанным с нашим взаимодействием.
— Этот вопрос напрямую связан с нашим взаимодействием, Кирилл Кириллович, — настаиваю я. — Вы мне сообщили, что сопровождавшие меня товарищи, отпущены. Где они сейчас?
— Я не знаю. Не имею понятия. Я что… пасу людей ваших? Это не моя проблема. И это переходит все границы. Не думайте, что если вы выскользнули сегодня, то не сможете оказаться там же, где были и завтра. Всё может сложиться даже ещё хуже. Вас не трогают, пока вы чётко выполняете свои функции. Всего доброго Егор Андреевич.
Не дожидаясь моего ответа, он опускает трубку. Козёл… Ладно, сейчас буду поднимать на ноги милицию. Чурбанову, всё равно нужно позвонить, а то он ещё не знает, что я нашёлся. Платонычу я уже сообщил…
Поднимаюсь домой. Наташка выглядит встревоженно. Возможно, это ещё долго будет сохраняться. А может, ещё что-то произошло.
— Звонил подполковник Торшин, — говорит она. — Просил срочно перезвонить, как придёшь. И Лида звонила, и Цвет.
— Ну надо же, меня только час не было, а они уже все тут как тут.
— Лида спрашивала, не нашёлся ли ты. Я сказала, что ты приехал сегодня только. Без подробностей, естественно.
— Так, — одобрительно киваю я.
— Ну, она сказала, что ей надо с тобой срочно-срочно переговорить.
— Блин, да что за срочность у всех? — я качаю головой и в этот момент звонит телефон.
Снимаю трубку:
— Алло.
— Егор, привет ещё раз, — раздаётся голос Злобина.
— Появилась информация?
— Да, — пасмурно отвечает он. — Нашлись твои архаровцы.
— Где?
— В Склифе. Избитые, с кучей травм. Состояние не очень, мягко говоря.
Твою дивизию! Ну, сука, Постов, я тебе устрою, тварь!
— Понял, — говорю я в трубку. — Сейчас поеду.
— Ц-ц… — цыкает он. — Сейчас тебя к ним всё равно не пустят. Лучше завтра. Вроде можно будет навестить даже…
— Понял вас. Ладно. Сейчас я этому мудаку всё скажу.
— Не горячись только…
— Не буду…
Только я нажимаю на рычаг, снова раздаётся звонок.
— Алло!
— О, Брагин! Появился? Это Торшин.
Да что случилось, что Дольф второй раз в течение часа звонит?
— Привет, товарищ подполковник, что за ажиотаж?
— Ажиотаж? — хмыкает он. — Ну, как сказать, нам точку одну подожгли. Конкретно так, с жертвами. И вторую грозят спалить.
— Охренеть! Кто?
— Воры тбилисские, — покашливает Дольф Лундгрен, — Говорят, спалят вторую, а потом и в гостинице. Если не приедешь. Тебя требуют. Вот прямо сейчас…
Я кладу трубку и телефон звонит снова.
— Да что ещё-то? — срываюсь я.
— Здравствуй, Егор, это Гурко. Нужно, чтобы ты срочно подъехал. Тебя мой шеф вызывает.
— Черненко что ли? — удивляюсь я.
— Да.
— А чего ему-то надо?
— Не знаю. Вернее, потом скажу.
Твою дивизию!
Я кладу трубку и телефон звонит снова. Я смотрю на Наташку, а она только головой качает. Вот, так. Вот, такие дела…
3. Реввоенсовет нас в бой зовет
— Ну что, Наташ, делать будем? — хмурюсь я. — На разборку с грузинами поедем или к Черненке?
— К Черненке, — не раздумывая отвечает она.
— Почему? — удивляюсь я. — Бандиты же грозят сжечь производственный объект, а тут просто дедушке что-то в голову пришло.
— А чего им на самом деле надо? Грузинам.