На совете мне делать было нечего, но и сидеть в комнате, дожидаясь возвращения Карающего, я тоже не хотела. В конечном итоге на улице давно светило солнце, их продиктованная дикими обычаями ночь прошла, и напасть на меня в пределах дворца никто бы не осмелился. Сама лезть в неприятности я больше не собиралась, но и таскаться только за ним, как привязанная, не могла.
Кайрин удивился, когда на его команду “сидеть”, я ответила твердое: “Нет”
— Нет?
— Нет.
Сид с интересом наблюдал за нашими переглядками. Это забавляло его первые десять минут, но потом спор начал затягиваться, и страж скис, трагично уронив лицо в ладони, пока мы с Карающим как два упертых барана выясняли отношения.
— С Микой я могу поговорить и без твоего надзора, — взвилась я.
— Его дар резонирует с твоим, допросить его без меня ты не сможешь.
— Я не буду к нему лезть, просто пообщаюсь.
— Расскажешь, что приложил руку к убийству его отца? — Вопросил Кайрин.
Спокойное равнодушие в его голосе пригвоздило меня к полу. Это был удар под дых, болезненный и точный, заставивший меня проглотить язык. Ладони вспотели, став липкими и холодными. Смотреть на них не хотелось, только вытереть, быстрее вытереть о жилет, потому что мне вдруг показалось, что кровь с них я так и не смыла. Она все так же пачкала пальцы бурыми пятнами, избавиться от которых я не смогла бы, даже содрав их с рук вместе с кожей.
Иршад был уродом, но для Мики он оставался отцом. Отцом, который заботился о нем как умел, и осознание этого подавило все доводы разума, которыми я отгораживала себя от причастности к его смерти. Мне было плевать чем руководствовался Дисмаль, убивая моего друга, я просто мечтала ему отомстить, сразу же, как только подвернется удобный случай. Так почему же Мику должны волновать мои мотивы?
Кайрин улыбнулся. Улыбка не затронула его глаза, она не была веселой. В ней чувствовался приторный вкус превосходства, приправленного снисходительной горечью понимания. “Как я и думал” — вот, что означала его улыбка. Он знал, что я трусливо прячу все больные воспоминания где-то на задворках своей памяти, но стоит копнуть глубже, вытянуть их на поверхность, и мое самообладание разрушится как карточный домик.
У меня был собственный ящик Пандоры, в котором хранились воспоминания о доме, имена, образы, лица… Открою, и они обрушатся на меня, погребут заживо, похоронят не под землей, но под своей могильной тяжестью.
Карающий мне напомнил о нем.
— Такие подробности Мике знать не обязательно, — собравшись, ответила я, — если не справлюсь с этим без тебя, мы повторим. В противном случае, можешь запереть меня в камере и выпускать только тогда, когда тебе угодно.
— Кхм… — вмешался Сид, — там… жриц любви из борделя собрали. Бес мог бы посмотреть на них, если ему так не терпится что-то сделать.
Я кивнула. Уверенно, вытянувшись в струнку.
— Дисмаль ведь тоже будет на собрании, ему некогда меня выслеживать?
Аргумент не стал решающим, Кайрин ещё сомневался, и я подсознательно ощущала, что он не хочет выпускать меня из комнаты не только по причине опасности. Его изнутри глодало чувство, которое я так и не смогла распознать.
— Ладно, докажи, что с этим справишься сам. Сид, проследи, чтобы обошлось без самодеятельности.
Страж, кажется, ждал момента, когда можно будет взять надо мной шефство. Уверена, что он мысленно ладони потирал.
— Пойдем, мелкий. Ты, я смотрю, очень резвый в последнее время. Может и потренируемся заодно? Мой кинжал опробуешь…
— Не переусердствуй, Сид, — холодно отозвался Карающий.
— А можно мне на конюшню зайти? — Как бы невзначай обронила я, — Ну… взять Штиля покататься? Немного.
— Нет!
— Нет так нет.
Я пыталась.
Отмашку на общение с Микой Кайрин мне так и не дал, приходилось радоваться тому, что есть. Мне разрешили посмотреть на проституток, честно говоря, не знаю, есть ли повод для торжества.
В принципе, я хотела развеяться и поговорить с Сидом наедине, но ни первое, ни второе, как-то не клеилось. Парень шагал рядом, бросал на меня многозначительные взгляды, и едва держал язык за зубами, дожидаясь, когда мы минуем главный холл, где по утру было чересчур многолюдно.
Почетные гости продолжали съезжаться во дворец в преддверии помолвки, и я с интересом их разглядывала. Богачи. На нас со стражем, они если и обращали внимание, то лишь мимолетно, наталкивались взглядом на черную, почти траурную форму, выделявшуюся на фоне их пестрых нарядов как чернильная клякса, посаженная на манжет белоснежной рубашки, и отворачивались. В глазах мелькало то презрение, то опасение, но мне было все равно.
Я хотела поймать на лице кого-нибудь из них злобу, раздражение или узнавание, нечто, позволяющее заподозрить в госте предателя, но мои старания были тщетны.
Однако некоторые индивиды меня повеселили. Чего только стоил мужик в бледно-розовом тюрбане, любовно поглаживающий змею, пригревшуюся на его шее. Золотистая гадюка, в обхвате превышающая моё предплечье, лениво скользила по нешироким плечам своего хозяина, который на вид хоть и был хилым и странноватым, но в душе наверняка являлся рисковым парнем.
— Чего кривишься? — Шепнул Сид, вычислив в толпе народа объект моего внимания, — Они не ядовитые и вялые, но зато вкусные… Не пробовал?
Я беспечно пожала плечами.
— Не выясняю из чего состоит еда.
— Боишься испортить аппетит?
— Раньше у меня аллергии ни на что не выявили, и спрашивать, чтобы случайно не отравиться, я не вижу смысла. Если начну вдруг покрываться пятнами и задыхаться, надеюсь меня откачают. В остальном мне как-то все равно…
— Значит попробуешь, — воодушевленно решил Сид.
— Змеюку? — Прищурилась, подозревая, что он вновь прощупывает меня, проверяя на прочность, — Да нет проблем, только пусть её как следует прожарят.
Честно, я бы эту гадость живьем проглотила, лишь бы не начинать разговоры о наркозависимости, и главное — не получать на свои догадки утвердительный ответ. Стиснув зубы, попыталась вернуть боевой настрой, сдувшийся как воздушный шарик. Выражение мученического страдания, видимо, прочно обосновалось на моем лице, потому как Сид растерял весь свой позитив и участливо поинтересовался:
— Что с тобой?
— Все в порядке. Мы можем сначала разобраться с делами?
Эта мягкая интонация, то, как страж скованно потер смуглую шею, попытавшись начать серьёзный диалог, выбило меня из колеи. Нет, лучше посмотреть на девушек, а потом начинать.
Бывших работниц “Оазиса” разместили в дальней части дворца, чтобы не беспокоить гостей. В этом крыле, по большему счету, жили одни слуги, и побывать там я так и не удосужилась. Черт побери, да где я вообще была, если так посудить? Обитала в своих покоях и на тренировочных площадках, день за днем прокладывая один и тот же путь от одного места дислокации к другому. Отклонения от плана осуществлялись лишь под надзором, в строго выверенных количествах.
Сказав, что сейчас все организует, Сид оставил меня в скромной комнате, со смотровым окном на смежный с ней зал, и когда вернулся, на вид казался весьма воодушевленным.
Я же ощущала себя важным свидетелем в детективном фильме, которого попросили опознать серийного убийцу, жесточайшего маньяка, орудующего в городе на протяжении пары десятилетий, ибо рядом с Сидом, взявшим на себя роль детектива, чего-то менее пафосного быть не могло.
Девушки, которых вывели на ковер, маньяков не напоминали, но от чего-то выглядели очень подозрительно. Я даже знала от чего!
— Почему они полуголые?! — Возмутилась я, двинув стражу локтем в бок.
Тот охнул от неожиданности. Естественно, опознать он никого не мог, а изучал девиц так, будто надеялся обнаружить орудие убийства, спрятанное в чьем-то глубоком декольте. Мне лично, крошечные тряпицы, прикрывающие самые интересные места у барышень, мешали, а ему ничего, наслаждался.
— Для достоверности! — Выдал Сид, — Они же всегда так ходят, ты смотри, смотри…
Я посмотрела. В отличии от стража, на лица…
— Понятия не имел, что их будет так много.
— Здесь собрали всех рабынь, находившихся у Иршада в собственности, к счастью, их ещё не успели перепродать.
Некоторые были мне знакомы, парочку я видела впервые жизни. В основной массе все узнавались, но смутно. Поочередно я переходила от одной девушки к другой, но пока нужной среди них так и не нашла. Стекло было мутным, рабыни нервничали, озираясь по сторонам, и я начала подозревать, что ничего путного из этой идеи у нас не выйдет. Девушку из видения я бы узнала, её здесь попросту не было.
— Соберись, — попросил Сид.
Я разозлилась.
— Я слепой, по-твоему? Я её не только в видениях, но и вживую видел! Та — слишком низкая, — я ткнула пальцем в ряд, — та — высокая! Третья с краю похожа, но в два раза шире оригинала. Набрала десяток кило за месяц? Не думаю! Та мускули… — я зависла, — это разве не парень?!
Тонкокостный миловидный юноша не сразу привлек к себе моё внимание. Для рабыни, которую я искала, он был слишком высок, широк в плечах, и вообще по всем параметрам не проходил. Как и девушки, он был одет в шелка, только стоял чуть сгорбившись, опустив голову вниз. Длинные черные волосы падали на грудь, посему до меня не сразу дошло, что груди то по факту и не было.
— Оу… — пробормотал Сид, — это Рад передал ребятам, что нужно собрать проституток. Вот их и собрали, исключений по половому признаку не делали.
— Какое рвение.
Я сочувствующе посмотрела на парня. В самом деле “Оазис”! Проклятый Иршад собрал под своей крышей всех, кого только можно. Экзотика, чтоб её! Нахмурившись, поняла, что парню было не до смотрин. Он плохо держался на ногах, и рабыня, находившаяся рядом, чуть ли не подпирала его собой. Она стояла чуть боком, и её губы едва заметно двигались. Я узнала Анрем.
— Сид… Его и девушку оставь. Остальные свободны.
***
Работа была непыльная. Ничего из того, что ему не приходилось бы делать прежде. Джинн хрустнул костяшками пальцев, вправляя сустав. Кость легко встала на место, и спустя мгновение боль перестала тревожить.
Его хозяин оказался большим оригиналом. Только они заключили договор, как принц заявил: “Нужно испытать тебя, не могу упустить такую заманчивую возможность!”
“Как угодно” — безразлично бросил Джинн.
И вот он вправлял пальцы, под ногами скулил какой-то ублюдок, а в углу рыдала девица в разодранном платье, вжимавшаяся в камень так, будто хотела в нем раствориться. Она боялась его больше, чем этого урода.
— Хочешь её? — Поинтересовался принц, его больше занимал мужчина, которого они поймали.
Джинн усмехнулся, обратив внимание на девушку. Черноволосая, стройная, с влажными от слез глазами доверчивого олененка. Невольница дернулась под его взглядом, с трудом поднялась на ноги и ринулась бежать. Они стояли в тупике одного из многочисленных коридоров, деваться девушке было некуда, и Джинн легко перехватил её за талию. Рабыня изловчилась, зарычала по-звериному, и вцепилась ему в плечо зубами, не обращая внимания на рубашку.
Право слово, на такую незначительную помеху он уже перестал реагировать, но её поведение взбесило. На кой черт он оттаскивал того здоровенного мужика от этой безмозглой дуры? Может его общество ей было по вкусу?
Вывернув девице руку, Джинн отбросил её обратно.
— Если не хочешь, то пусть бежит. Я не занимаюсь благотворительностью, прятать её не буду, — сообщил принц.
Демонстративно заложив ладони за спину, Джинн отошел в сторону, освобождая девушке дорогу. Невольница помедлила, не веря в свою удачу, но через пару секунд бросилась прочь, скрываясь за поворотом.
— А с тобой мы ещё поболтаем, — Лис присел перед мужчиной, — гордость империи, надежда и опора, только посмотрите, валяется у меня под ногами! Как тебе, друг мой?
Друг… Джинн скривился, зная, что принц не видит скептического выражения на его лице.
— Убивать в пределах дворца запрещено! — Скаля кривые зубы, мужик на полу все ещё пытался разговаривать. Его короткая борода слипалась от крови, во впалых глазницах блестели бегающие зрачки.
— Мне кажется, ему мало… — Задумчиво проговорил принц, — Мало тебе, Зафер? Огня!
Джинн вынул из держателя чадящий факел. Мужчина взвыл, попытался перевернуться и отползти, но вывернутая под неестественным углом рука помешала ему уйти далеко.
— Ну что ты, Зафер, — Лис расхохотался, — я же шучу! Никто не собирается тебя убивать, нам с тобой, знаешь ли, вообще вредно портить отношения. Я искренне надеялся на дружбу, но до меня дошли неприятные слухи, что ты очень любишь поговорить на разные щекотливые темы. Что от меня стоило избавиться в младенчестве, к примеру.
— Нет! Я… Нет, никогда бы!
— А ещё мне нашептали, что ты метишь на освободившееся место в совете… Бред, не правда ли?! Чего только спьяну не наболтают! Ведь ты, достойный муж, представитель старинного рода, в котором из поколения в поколение передается сила, был обнаружен на грязной рабыне, которую так спешил оприходовать, что не заметил, как сам превратился в добычу. О Рахшар, снизойди до него, помоги справиться с несправедливостью! Вот оно, твое неповторимое творение! — Принц принял факел. Лицо мужчины покрылось испариной от близости беспощадного пламени, — Чувствуешь прилив энергии, Зафер? Призови землю, пусть пол развернется подо мной. Не можешь? Какая жалость… Мне определенно наврали, такое ничтожество как ты и власть несовместимы. Последний раз такое слышу, правда, Зафер?
— Да…
Лис покачал головой, не принимая ответ.
— Где вежливость, Зафер?!
— Да, Ваше высочество… — С трудом выдавил мужчина.
Принц задумчиво пожевал губу.
— Сойдет. До лекаря сам дойдешь, боюсь нам пора, мы и так уделили тебе слишком много внимания.
Лис водрузил факел на место и отряхнул рукава от несуществующей пыли. По его подсчетам должно было уже светать, а это значит, что развлечения кончились. Ночь выдалась на редкость насыщенной.
Джинн скользил за хозяином как тень, мотивы принца мало его волновали. В первую очередь потому, что он вновь был во дворце, приблизился наконец к тому, о чем думал неделями, но так и не добился желаемого. Он как полный болван всматривался в лицо каждой рабыни, что встречалась ему на пути, и с остервенением сжимал зубы, ибо все они были ему незнакомы.
— Твое занудство меня нервирует, Джинн, — принц картинно всплеснул руками, — сегодня ты вышел в свет, разве не повод для радости?
— Я должен испытывать радость, выполняя команды? Нужно было включить этот пункт в договор. Пока я не вижу отдачи.
Лис огляделся по сторонам.
— Я не могу дать тебе силу в одночасье! — Он понизил голос, — Для этого необходим тот, у кого её можно отнять. Даже будь у меня возможность сделать это сейчас, я бы не стал, ты и так привлечешь к себе много внимания, и лучше тебя сочтут моей милой прихотью, чем потенциальной опасностью.
— Если не хотел привлекать ко мне внимание, не следовало тешить самолюбие, унижая с моей помощью богатеньких уродов, которые перешли тебе дорогу. Но я не о той отдаче говорил, ты обещал помочь мне найти девушку, хозя-я-яин.
Джинн нараспев протянул последнее слово. Принц был ниже его, слабее, выглядел несерьёзно, и никакая власть не помогла бы этому выряженному с иголочки хлыщу добиться от него уважения. Теперь, когда они заключили сделку, он знал, что убивать его “высочеству” не выгодно.
— Ах, эти бабы даже из воинов делают слюнтяев, — со снисходительной мягкостью ответил Лис, — но я помню о своих обещаниях и выполняю их. В день твоего появления в Дарнасе было открыто два портала, полагаю, один принадлежал твоей подружке. На улице, без покровителя… Ей одна дорога, сам знаешь. Когда надумаешь сказать, как выглядит зазноба, я подключу работорговцев и владельцев притонов, чтобы сузить круг поиска.
С каким бы удовольствием Джинн врезал бы принцу, но кулаки начинало жечь от одной только мысли об этом. Нельзя, нельзя, нельзя ему навредить!
— Смуглая, невысокая, — начал перечислять Джинн.
— Невидаль какая, — угрюмо заключил Лис, — может мы просто пройдемся по невольничьим рынкам, и ты всех посмотришь?
— Волосы короткие.
— Вот как… — Протянул принц, — Тогда может и стоит поискать её в самых неожиданных местах. Как зовут? Сколько лет?
Джинн не понял в серьёз он это сказал или пошутил. В какой-то момент ему показалось, что Лис приобрел задумчивый, почти меланхоличный вид, но прошла секунда, и он поменялся, став по-деловому собранным.
— Александра, девятнадцать. Да какая разница, удостоверения личности у вас не в ходу.
— Девятнадцать… Давно замуж пора. — Губы Лиса растянулись в улыбке, и неровный свет факелов сделал её по-настоящему хищной. Тени залегли в уголках рта, ровные зубы заострились, став похожими на клыки, — покупатели любят невольниц помоложе. Как бы ты её оценил? Стоящий товар?
— Что ты имеешь в виду? — Джинн угрожающе качнулся вперед.
Принц отпрянул, неловко передернув плечами.
— Руки! — Возмутился Лис, — Руки ко мне не тяни! Тебя поджечь проще чем моего ненаглядного братца.
— Ты п… — “подонок” вертелось на языке.
— Я практичный. Давай расскажу, как обстоят дела, — Нужно было успокоить этого сумасшедшего. Чутье подсказывало принцу, что он немного поторопился с принятием решений, а если быть совсем честным, то конкретно влип, — у нас ценны молодые и невинные прелестницы. Таких продают не сразу, учат манерам, игре на музыкальных инструментах, а покупают дорого. Остальные могут хорошо устроиться, если им повезет, очень сильно повезет. Так к какой категории относится твоя?
Джинн задумался. Лис же пожалел, что проявил инициативу, спрятав лицо подопечного под слоем угольных бинтов. Тот выглядел впечатляюще, как и все, чем принц любил себя окружать. Говорят, что у демонов тысяча лиц — какое захочешь видеть, то и покажет; говорят, что они быстрее ветра, и цепи их не удержат, лишь клятва; говорят, в истинном обличии они черны, как самый грязный людской порок. Принц облачил своего демона в кожу, скрыл человечность под латами, поймал бесплотное и дал ему тело. Но сейчас образ мешал понять, что на уме у этого бешеного шакала!
— Она относится к первой. К первой категории, — выдавил Джинн, — она из приличной семьи. Занималась музыкой. Она не дикая.
Слова выходили из него с трудом, он будто выплевывал их вместе с легкими, как при надрывном тяжелом кашле.
Принц не сумел скрыть своего разочарования. Не сходилась история… Тот паренек, что таскался хвостом за Карающим, на изнеженную девицу из приличной семьи не тянул. Смазливый — да, инфантильный — бесспорно, но ещё и наглый, высокомерный, гордый. Подарок его не принял, кажется, даже оскорбился. И все же откуда он взялся?
— Вот как… — Потянув длинную косичку, заплетенную у виска, Лис взвесил все за и против. Откладывать или менять план было уже поздно, — Я проверю. В каком бы состоянии мы не нашли твою девку, надеюсь, что ты не бросишься на её владельца при первой возможности.
— Не волнуйся, хозяин, я убью его без посторонних глаз.
— Если сможешь отрастить новое сердце, то попробуй, — не сдержался Лис.
Джинн склонил голову, ожидая пояснений, но принц закрыл тему.
— Забудь.
Принц вошел в колею логичной нелогичности. Джинн привык к опасливому вниманию, с которым на него косились у работорговца, но во дворце его популярность достигла пика. Лис не скрывал какое наслаждение доставляет ему произведенный эффект, и с удовольствием рассказывал байки каждому встречному. С легкой руки Лиса Джинн превратился в сверхъестественное и жуткое существо, которое он смог заполучить с превеликим трудом.
Мальчик слуга, передавая принцу письмо, смотрел на Джинна со священным ужасом, и тот не отказал себе в удовольствии поиграть с ним в гляделки. Что написано на бумаге, он все равно понять не мог. Мальчишка не выдержал первым и опустил глаза, жалостливо проблеяв:
— Господин, я могу идти?
Лис благодушно махнул рукой, отпуская его восвояси.
— Бывал когда-нибудь на королевском совете, друг мой? — С озорной улыбкой вопросил принц, — Я тоже не был, это упущение необходимо исправить! Познакомлю тебя с главными лицами королевства. Двенадцать снобов из благородных семей и дражайший братец. Всегда мечтал о такой компании.
Собственно, принца и сейчас там никто не ждал. Таких как он — бездарных выродков, туда с начала времен не пускали. По крайней мере, такой формулировкой воспользовался Дисмаль.
— Как будет угодно хозяину, — повторил Джинн.
Этой фразой можно было отвечать на все реплики, которые произносил Лис. Доля наемника или раба в чем-то была слишком простой. Джинну не полагалось высказывать собственное мнение на приказы, но пока никто не мог запретить думать. Большего сейчас не требовалось.