- Нет.
- Если позвонит Николай Константинович, сразу перезвони мне.
- Хорошо.
Он дал отбой и снова выехал на проспект.
Олег Коваленко возглавлял аудиторскую фирму "Коваленко и К", входившую в десятку крупнейших аудиторских фирм Москвы. Бизнесом Олег Владимирович начал заниматься давно - с начала перестройки. Тогда он, как и многие другие, сколотил свой первоначальный капитал на продаже компьютеров. В то время подобные сделки сулили солидный коммерческий успех, и грех было не воспользоваться этой золотой жилой. Когда первая волна торговли компьютерами спала, Коваленко понял, что теперь надо искать другое дело. Одно время он работал в сфере недвижимости. А в середине девяностых организовал собственную аудиторскую фирму. Он подобрал прекрасных специалистов, настоящих асов своего дела и мог спокойно работать, не боясь различных подводных камней и резких поворотов. Ему нравилось входить в свой кабинет, отделанный дубовыми панелями, садиться за массивный стол из красного дерева и думать в такие минуты: чего в жизни сумел достичь он, простой мальчик из подмосковных Люберец.
Прошлое старательно выдавливалось им из памяти, и постепенно оно становилось чистеньким как белый лист бумаги, на котором можно было рисовать какие угодно знаки и письмена. Иногда со дна памяти всплывали как останки затонувших кораблей: школа, отец - алкоголик, бросивший их с матерью, когда ему было восемь лет, маленькая однокомнатная квартира, захламленный двор, визгливая учительница математики, вечно придиравшаяся к нему, голубоглазая Оля из параллельного класса - его первая любовь. Но в прошлое Олег Владимирович погружался очень редко, он предпочитал не копаться в нем как обнищавший старьевщик, а смотреть вперед, стоя на капитанском мостике в белоснежном кителе. "Если что-то и брать от жизни, то самое лучшее", - было его девизом. Он рано понял, что будущее зависит только от него, и старался воспитывать в себе осторожность, осмотрительность, умение ладить с людьми и выгодно использовать их. Окончив школу с серебряной медалью, он недолго думая, подал документы в педагогический институт, зная что там ждут особей мужского пола с распростертыми объятьями. "Дальше будет видно, - решил он, - главное, получить высшее образование. Без него приличную карьеру не сделаешь". Следующим пунктом его жизненной программы стояла женитьба на московской девушке. Ему нужна была столичная прописка. Правда, на третьем курсе института у него случился страстный роман с одной девушкой, а потом и с её подругой. В конце всех этих любовных перепетий он ощутил себя человеком, попавшим в отчаянный шторм и с трудом уцелевшим после него. И он подумал, что романтизма ему, пожалуй, хватит. Надо приниматься за дело - выгодно жениться и оседать в Москве. Чтобы избежать дальнейших сложностей любовного треугольника он перевелся в другой пединститут, мотивируя свой уход исключительно семейными обстоятельствами. Он сочинил какую-то душераздирающую историю, о которой забыл уже на второй день. Олег постепенно оброс полезными знакомствами, связями и на одной вечеринке в престижном доме на Берсеневской набережной познакомился с Ритой, девушкой, не обладавшей никакими достоинствами, кроме одного - её родители работали во Внешторгбанке.
Олег пустил в ход все свое обаяние, перед которым не могла устоять ни одна женщина. Высокий голубоглазый блондин, он чем-то неуловимо напоминал. молодого Марлона Брандо с его неотразимым магнетическим взглядом. Свадьбу сыграли через два месяца после знакомства. Однако, жена не входила в перечень предметов, с которыми он собирался прожить всю оставшуюся жизнь, детей у них не было, и поэтому через четыре года, они благополучно развелись, не устраивая друг другу сцен и нервотрепок. Олег сильно подозревал, что легкое согласие на их брак со стороны родителей было вызвано какими-то не совсем приличными обстоятельствами Ритиного прошлого. После развода они разменяли квартиру. Олегу досталась однокомнатная на Новослободской улице, а его супруге - маленькая двушка на Ленинском проспекте. В дальнейшем за жизнью своей бывшей жены Олег не следил, но от знакомых слышал, что она вышла замуж за француза и уехала вместе с ним в Париж. После развода он дал себе зарок не жениться, а довольствоваться легкими, ни к чему не обязывающими связями. Сначала это были служебные романы, потом - подруги приятелей, но однажды, проезжая поздно вечером по Тверской, он неожиданно для себя затормозил около одной из девушек, стоявших вдоль дороги и кивком пригласил её в машину. С тех пор его ночные поездки на Тверскую стали регулярными. Позже, купив двухкомнатную квартиру в Крылатском, он оставил свою старую на Новослободской для ночных забав. Его возбуждал привкус опасности и тайны. Правда, несколько месяцев назад произошло нечто непредвиденное. На одной из светских вечеринок, Олег встретил девушку, с которой у него когда-то был бурный роман. Теперь это была холеная светская дама, и у Олега проснулся спортивный интерес. "Помнит ли она о том, что было между нами, может попробовать легкий флирт?" подумал он. Но по искрам, вспыхнувшим в глазах и невольному движению рук навстречу, Олег понял что старое - не забыто. Легкий флирт довольно быстро перерос в тайные свидания, и Олег мучительно гадал, чем все это кончится. Но с некоторых пор сама судьба, распорядилась его будущим...
* * *
Утром Катю разбудил звонок Алексея.
- Спишь?
- Если я говорю с тобой, значит, уже встала.
- Я мог тебя разбудить.
- Не терзайся запоздалыми угрызениями совести.
- Я звонил вчера , но тебя не было дома - Я гуляла. - С кем, если не секрет? - Ты что Ярин, - возмутилась Катя, - я что по-твоему нимфоманка и меняю мужчин как перчатки? - Ну не знаю, не знаю, не случайно ведь говорят, что чужая душа - потемки.
Катя расхохоталась. - Ладно, не буду обращать внимания на твои подкалывания. У меня большая радость, так что ты Ярин, подвергаешься с моей стороны незаслуженной амнистии. Артур письмо прислал.
По молчанию, которое наступило на том конце трубки, Катя поняла, что очередная колкость говорится Алексеем про себя. Он решил не портить ей настроения. - Ценю деликатность друзей, - мгновенно откликнулась Катя. Я сама тебя вчера разыскивала в агентстве. А ты где гулял? - съехидничала она. - Ездил по делам. Ну ладно, давай ближе к делу, что тебе удалось узнать?
Катя села в кровати и поправила рукой волосы. - Я вчера получила в агентстве очень любопытный документ. Справку о фирме. И получается вот какая картина. "Антиквариат и ломбард" был создан сразу после участия Макеева в зимней художественной ярмарке "Арт Москва". Он аредовал на ней стенд и очень успешно продал произведения искусства, которые выставил. Общая сумма продаж составила двадцать тысяч долларов.
Ярин присвистнул. - Это что-то новенькое. Насколько я знаю, в России сейчас нет бума на искусство. Значит, он обладал какими-то особыми талантами в этой сфере. Грубо говоря, оказался хорошим менеджером, впарившим свой товар за деньги, которых тот не стоил. - Пройдоха, резюмировала Катя. - Все равно, факты, которые выглядят странно надо обязательно перепроверять. Может быть, Макеев как-то связан с художественными дилерами, мафией от искусства, и контора "Антиквариат и ломбард" была создана им для отмывания денег. Во всяком случае такую версию с ходу отметать нельзя. - Мне она кажется, малоправоподобной. - Бывает так, что самые экзотические предположения, на проверку оказываются верными. Бывает, - вздохнула Катя, - и что же мне теперь делать? Как ты считаешь?
На минуту Алексей задумался. - Мне кажется, тебе надо побеседовать с каким-нибудь маститым искусствоведом, курировавшим работу ярмарки. Или консультантом. Они могут дать ответ на вопрос: почему произведения искусства на стенде Макеева пользовались таким финансовым успехом. Это любопытно. И еще, попроси сведения о покупателях. Может быть здесь ты что-то и раскопаешь. - План хорош, в принципе я бы и сама додумалась до него, но после вчерашнего веселья, мозги немножко расслабились. - Любовь не способствует умственной концентрации. Вот почему Шерлок Холмс был холостяком, как и Эркюль Пуаро, а мисс Марпл - старой девой. - Зато комиссар Мегрэ был женат, - парировала Катя. - Фу, неужели тебе нравится Сименон? - Не очень. Все, Ярин, чао, мне ещё надо принять душ и бежать в ЦДХ. Созвонимся, как всегда. - Сегодня не получится, мы с Маришей идем в кино. - И куда? - В Киноцентр на Красной Пресне. "Влюбленный Шекспир". Приятного вечера в компании с Шекспиром.
Пресс-секретарь ЦДХ, Оксана Беклимешевская, миниатюрная девушка в брючном костюме оливкого цвета приняла Катю в своем кабинете - маленькой комнате, заставленной узкими шкафами с книгами и художественными альбомами. Ее каштановые волосы были стянуты сзади в тугой узел и заколоты большой перламутровой заколкой в виде банта. На столе перед Оксаной лежал альбом Кандинского на английском языке. У окна на высоком инкрустированном столике примостился комьютер. Катя представилась секретарем одного бизнесмена, который решил заняться коллекционированием произведений искусства. - В целом, мы довольны итогами зимней ярмарки. Она показала, что интерес к современному искусству в нашем обществе есть. Было продано 207 работ. Примерно семьдесят процентов всех произведений, выставленных на стендах. Это хороший показатель. А что вас конкретно интересует? - обратилась она к Кате. - Стенд Олега Макеева.
Оксана подняла брови. - В художественном отношении этот стенд был не самым удачным. - Но за работы, выставленные на нем, было выручено двадцать тысяч долларов! - Да, это так. - Значит, эти произведения были все-таки ... интересными или актуальными? - напрягала Катя свои познания в области современного искусства. - Я бы так не сказала. - Но их же купили! - Бывают разные обстоятельства. Люди, которые приходят на ярмарку не всегда, хорошо разбираются в искусстве, и поэтому они могут купить любые понравившиеся им работы, несмотря на их художественную ценность.
Объяснение мало удовлетворило Катю. - А я могу побеседовать со специалистами-искусствоведами? - Конечно.
Оксана раскрыла органайзер, и найдя там визитку, протянула её Кате.
- Борис Семенович Ямпольский - куратор ярмарки, - прочитала она. - Я думаю, что он ответит на все интересующие вас вопросы.
Катя скользнула взглядом по шкафу, находившемся за Оксаниным столом. За стеклянными дверцами на полке стояла копия картины Матисса "Танец". Обнаженные люди, взявшись за руки, танцевали на зеленой лужайке на фоне грязно-фиолетового неба. - Оксана, мне хотелось бы посмотреть фотографии или репродукции этих работ. - Вот, пожалуйста, каталог. Найдите по содержанию фамилию Макеева и раскройте на нужной странице.
Катя долго всматривалась в репродукции. Особенно ей запомнилась одна, под названием "Белая лошадь". На ней была изображена большая белая бутыль в зеленоватом тумане и удлиненное человеческое лицо, и впрямь, похожее на лошадиное. От комментариев Катя воздержалась. - Спасибо. - И Катя вернула каталог своей собеседнице. - Простите, а сведения о покупателях стенда Макеева у вас можно получить? - Вообще-то эти данные мы стараемся не разглашать.
Катя бросила на пресс-секретаря умоляющий взгляд. - Ну хорошо. Сейчас.
Через несколько минут Катя взяла компьютерную распечатку. - Олег Коваленко и Татьяна Никитина. Вы что-нибудь о них знаете? - О Коваленко ничего, а Татьяна Александровна Никитина очень известная женщина. Владелица галереи фотографии "Фото АРТ" Одна из лучших галерей ,занимающаяся пропагандой и выставками фотографий. Вы приходите к нам, в ЦДХ на выставки. Мы всегда рады нашим посетителям. - Хорошо, - вздохнула Катя.
"До выставок ли мне сейчас?" - подумала она. - До свидания. - Всего хорошего, - улыбнулась ей Оксана.
Борис Семенович Ямпольский ещё больше укрепил Катины сомнения.
- Э...э...э... вы понимаете, - рассуждал перед ней искусствовед, которого Катя из-за его внешнего вида не пустила бы даже в подъезд своего дома, не говоря уже о пороге квартиры. Рукава бархатного пиджака отсвечивали белыми пятнами, а брюки выглядели так, словно на них в большой придорожной пыли только что сплясало вдохновенную самбу племя африканских дикарей. Шею маститого обвивал бледно-желтый платочек, сильно похожий на носовой после многократного использования по прямому назначению.
Э... э ... а ... вы откуда? Я не расслышал, - внезапно огорошил он Катю.
- Журналистка из журнала "Седьмое небо".
У Кати там работала закадычная подружка Лариса.
- Никогда не слышал о таком, - поджал губы Борис Семенович. - Это не для высокого интеллекта, - успокоила его Катя, - поэтому вполне, возможно, что журнал и не попал в сферу вашего внимания. - Выставка показала достаточно высокий уровень репрезентативности... - Простите, - перебила его Катя, изо всех сил стараясь не потонуть в мудреных искусствоведческим терминах, - к огромному сожалению я тороплюсь и поэтому крайне ограничена временем. Я только хотела спросить вас о художественной ценности произведений, выставленных на стенде Макеева. - Весьма низкая. Я был крайне удивлен, что Таня Никитина, женщина с безукоризненным эстетическим вкусом приобрела эти сомнительные "шедевры". - Да уж, - пробормотала Катя, вспомнив "Белую лошадь".
Они сидели в уютном холле фонда Эстетического развития Москвы, где Ямпольский работал консультантом. - А Коваленко? - Я такого не знаю. Вероятно, из "новых русских". Ноль интеллекта и максимум амбиций. Второсортная публика. - Я тоже так думаю, - поддакнула Катя. - Еще вопросы есть? - Нет, спасибо за консультацию.
Искусствовед встал, снисходительно кивнув Кате, и направился в конец коридора, где находился его кабинет. После беседы с Ямпольским у Кати заурчало в животе. Приближалось время английского обеда, то есть пятичасовой трапезы. Трапезничать было негде и не с кем. В конце концов, спасительный выход был найден. Им оказалось симпатичное кафе с игривым названием "Лиловый бегемот". Таких Катя не видела ни в кино, ни в зоопарке, но создателям кафе было виднее. Пообедав бифштексом с жареной картошкой и морским салатом, Катя решила заехать к Ларисе, и увидев сбоку на стойке бара телефон, направилась к нему.
* * *
- Сегодня у нас будет сеанс посложнее, - Елена Александровна пытливо посмотрела на Викторию, но та весело махнула рукой. - Я готова. Главное, что мне стало намного лучше. - Сегодня у вас наступит коренной перелом в сознании. Вы станете совсем другим человеком.
Виктория хотела спросить: "А разве это возможно?", но промолчала. Расслабьтесь....закройте глаза... вас обволакивает приятное тепло...
На Викторию накатили ласковые волны. Синие, светло-зеленые, прозрачные. Волны обволакивали теплом как мамины руки в далеком детстве, когда мама рассказывала ей на ночь сказки, прижимая к себе. "Мама", вспомнила Виктория и ей стало трудно дышать. - Для полного перерождения вам надо выпустить из головы все ваши черные мысли, освободиться от них. Они вам не нужны. Эти мысли мешают вам жить. Они уходят вместе с волнами, растворяются в воде и никогда не вернутся назад.... Никогда... Вы всегда любили власть... Хотели быть первой... ради этой власти вы были готовы на все... абсолютно на все... Вы думали о том как стать первой, стать хозяйкой своей судьбы. Своего дела... Повторяйте за мной... за мной... Я очень любила своего мужа, у нас была хорошая семья, чудесный сын... - Хорошая семья, чудесный сын... - эхом откликнулась Виктория. - Но постепенно Андрей отдалился от меня, стал мешать...
Виктория хотела возразить, но язык её не слушался. - Андрей стал мне мешать, мешать... - Мне захотелось остаться одной, взять все в свои руки...
Как в тумане Виктория послушно повторяла услышанные слова. Ей казалось, что сознание её раздвоилось. И сейчас, на стуле, сидит не она, Виктория Кричевская, а другая посторонняя женщина, которая не имеет к ней никакого отношения. Она видела эту женщину как бы со стороны, чувствовала её, но прервать это невыносимое раздвоение не могла. - Я наняла киллера, медленно говорила Виктория, тяжело ворочая языком, - чтобы убить Андрея. Я видела его всего один раз: он высокий, худой. Сначала мне показалось, что он - левша, но потом я поняла - киллер одинаково владеет и левой и правой рукой. Он подслеповат, стреляет почти интуитивно, но никогда не промахивается. Лет ему двадцать пять - двадцать семь... Лицо простое... обыкновенное... На правой щеке большая родинка...
Через пятнадцать минут Елена Александровна подошла к Виктории и взяла её за запястье, пульс бился ровными толчками. Виктория спала глубоким безмятежным сном, сдвинув брови, но спустя какое-то время на её лице появилась улыбка. Елена Александровна вышла из комнаты и тихо закрыла за собой дверь. Она села за свой стол в приемной и набрала номер телефона. Когда на том конце сняли трубку, она приглушенным голосом ,отчетливо выговаривая слова, сказала: - Все в порядке. Она уснула. Да, она сказала то, что надо...
* * *
Лариса Кате обрадовалась. - Проходи, проходи. Я сама уже собиралась тебе звонить. Давно не виделись. Ты куда пропала? - Работа, дела. Понятно. Очередное расследование? - Угу. - Пошли на кухню. У меня курица с рисом, блинчики с печенкой. - Я только что поела в каком-то "Бегемоте". Где? - не поняла Лариса. - Ладно, блинчики в меня ещё влезут, а курица увы! - А мороженое вместится? С шоколадом и орехами? - Надеюсь. Кофе есть? - Конечно. Лучшее. Бразильское.
Лариса часто ездила по работе в командировки в Бразилию и считала её своей второй родиной.
- Кто знает, - часто говорила она Кате, - может быть, в прошлой жизни я жила на берегах Амазонки в дикой сельве.
- С крокодилами и змеями? - уточняла Катя. - В таком случае, твоя жизнь должна была оборваться в расцвете сил и красоты, или ещё раньше - в сладком младенчестве. - Ну зачем ты так все прозаично объясняешь, я имею в виду тонкое родство душ...ощущения. - С кем? - подтрунивала над ней Катя. Она знала, что пару раз у Ларисы случались кратковременные любовные приключения с бразильскими мачо.