Сбегая через портал, открытый в спешке, я боялась, что он выбросит меня посреди моря или в глубокой пещере, откуда я не смогу выбраться. Но место моего прибытия оказывается чуть неожиданней — в чужой спальне.
Портал раскрывается прямо над кроватью, на которой кто-то спит. Массивный и чуждый. Мужчина.
Я падаю на него с потолка. Сердце пропускает удар, но инстинкты берут свое. Пальцы сами складывают плетение. Магия воздуха подхватывает меня и плавно, как перышко на ветру, опускает на мужчину.
Замираю, едва дыша. Моя голова лежит на его груди, и я слышу, как размеренно бьется его сердце. В то время как мое бешено колотится от страха, но не за себя. А за отца и брата, которые остались там.
В носу до сих пор стоит запах гари от драконьего огня. Кажется, что я пропахла им вся. Щеки горят от слез, но здесь плакать опасно. Можно разбудить чужака.
Осторожно приподнимаю голову и смотрю на мужчину. Он молод, не больше тридцати лет. Светло-русые волосы разбросаны по подушке. Ресницы на закрытых глазах подрагивают. Лицо породистое, но не смазливое. Прямой нос и четкая линия челюсти. На правой брови светлый шрамик. Почти незаметный, если не присматриваться.
Он спит так безмятежно. Даже не подозревает о нависшей опасности. Ведь драконы, напавшие на наш замок, могут в любой момент открыть портал и завалиться сюда всей толпой.
Поднимаю голову и смотрю вверх. На белом потолке остались разводы копоти после портала. Я не свожу с них глаз и жду. От напряжения даже дышать забываю. Вслушиваюсь в каждый шорох, улавливаю любые колебания воздуха. Но ничего не происходит. И эта неизвестность пугает до дрожи.
Что там сейчас творится? Нашли ли драконы второй артефакт перемещения? Идут ли уже за мной?
А отец… Сердце сжимается от острой боли.
Отец успел открыть портал, когда драконы ворвались во дворец. Он втолкнул меня в него, а сам остался, взял удар на себя. Он и мой младший брат. Упрямец, который отказался оставлять королевство и встал на его защиту. И теперь я даже не знаю, живы ли они, пощадит ли их главарь драконов?
Стараясь не потревожить сон мужчины, я медленно упираюсь коленом о матрас. Нужно слезть с бедолаги. Взглядом отмечаю свою наплечную сумку и артефакты, разбросанные по ковру.
Ставлю руку рядом с головой мужчины и рассчитываю маневр. Слух улавливает шум воды за соседней дверью. Сердцебиение молниеносно учащается. В доме еще кто-то есть.
Не знаю, куда меня занесло, координаты на артефакте настраивались в спешке. Отец хотел перебросить нас в южные земли, в Королевство магов воды, но чует мое сердце, что-то пошло не так. И нужно убираться из чужой спальни скорее.
Я приподнимаю ногу, чтобы перелезть через спящее тело, и замираю, когда на поясницу ложится тяжелая мужская ладонь.
— Куда же ты, сладкая?
У него низкий голос, хриплый ото сна. Язык совершенно незнаком, не похож ни на один диалект, который я слышала.
Я напряженно всматриваюсь в его лицо. Глаза еще закрыты, но на губах — самодовольная улыбка. Ладонь медленно поглаживает мою поясницу, а затем бесцеремонно опускается на бедро.
По моей спине пробегает холодок, а сердце замирает от ужаса. Я медленно сгибаю пальцы, складывая их в простую комбинацию. Магия воздуха отзывается легким холодом и готова вот-вот сорваться с кончиков пальцев. Но чужак опрокидывает меня на спину и прижимает к кровати. От тяжести его тела перехватывает дыхание.
— Почему от тебя пахнет костром, сладкая? — не понимаю, что он говорит, но его шепот пробирает до панических мурашек.
Когда его рука скользит под подол платья, я вскрикиваю, и магия срывается с пальцев. Из-за потери контроля воздушный поток бьет по касательной, отчего незнакомец лишь слегка дергается. Когда я ударяю ладонями его плечи, мужчина приподнимается на локтях и открывает сонные глаза.
Самодовольное выражение сменяется удивлением. Он приподнимает бровь и прищуривается. А я замираю под его взглядом. У него пугающие глаза — мутно-зеленые, как топь. Того и гляди утянут в свой омут.
Тишину прерывает женский крик. Мужчина лениво поворачивает голову в его сторону.
— Как ты мог, Себастиан?! — визжит женщина, завернутая в полотенце. — Я на минуту в ванную отошла, а ты уже девок в кровати обжимаешь? В моей кровати?!
Женщина хватает с комода вазу и бросает прямо в нас. Мужчина резко подскакивает и ловит ее на ходу. Раскатисто смеется, подняв ладонь, и говорит ей что-то очень ласковым тоном.
— Дорогая, я не виноват, что нравлюсь женщинам…
Пока эти двое спорят, я скатываюсь на пол и суетливо собираю свои артефакты. А затем бросаюсь к двери.
— У тебя хорошенькая прислуга, — раздается сзади.
— Какая прислуга?! — кричит женщина, но ее голос быстро меркнет, как только я выскакиваю на шумную улицу.
На меня обрушивается какофония голосов.
— Осторожней! — кто-то дергает меня в сторону и прямо передо мной проносится карета. — С ума сошла?
Я оглядываюсь и испуганно отшатываюсь. Мужчина, синий с ног до головы, о чем-то спрашивает и кивает на мои ноги. Машинально перевожу на них взгляд. Босые ступни испачканы в саже. Да и белое платье в черных разводах.
— Что с тобой, девонька? Ты откуда такая чумазая?
Я не понимаю, что он говорит и чего от меня хочет. Этот странный синий человек не внушает мне доверия. Сворачиваю за многоэтажный каменный дом и оказываюсь на площади. Изумленно замираю: разодетые в яркие платья и костюмы люди с синей, зеленой, белой кожей суетливо снуют кто куда. Меня прошибает холодный пот. Где я?
Нужен артефакт. Достаю из сумки золотой браслет и защелкиваю его на запястье. Это замечает зеленая женщина в пышном платье и с подозрением щурится. Я отворачиваюсь и подношу запястье к губам. Медленно дую на него, вкладывая в свое дыхание магию воздуха. Браслет отзывается легкой вибрацией — артефакт многоязычности активирован. Он самообучаем. Будет слушать разговоры местных, и я смогу понимать их язык. Но ему нужно время.
Какое-то странное чутье заставляет меня поднять голову. Через дорогу я вижу ту зеленую женщину. Она разговаривает с мужчиной в черной офицерской форме и указывает на меня. Стараясь не поддаваться панике, я медленно разворачиваюсь и иду вниз по улице. Надо где-то спрятаться. Нельзя привлекать внимание, пока не выясню, что это за место.
Сворачиваю в узкий переулок, прячусь за брошенные коробки и достаю артефакт перемещения. Он похож на медальон. Сапфир на крышке не горит, значит, поблизости нет мест, где можно активировать портал.
Открываю крышку и вглядываюсь в стрелки. Нахожу в сумке маленькую потрепанную книжечку и ищу в ней координаты, вбитые в артефакт. Перебираю все королевства в наших землях, не нахожу ничего похожего. Раздел заканчивается, следующий — “Другие миры”. По спине ползет холодок. Глаза бегут по строчкам: один, один, точка, один…
— … семь, точка, два, — беззвучно шепчу. — Аарония. Столица Ааронрийской империи. В другом мире.
Ноги подкашиваются, и я обескураженно приваливаюсь к стене. Как же так, отец? Мы ведь хотели отправиться в Королевство Воды. Как ты мог ошибиться в координатах?
В чувство меня приводит офицер, которого я замечаю на перекрестке. Он рыщет по улице и кого-то высматривает. Я вжимаюсь в холодную стену, дыхание прерывистое, как у кошки, почуявшей опасность. Нельзя попасться. Если главарь драконов отправит за мной одного из своих наемников, то в участке меня быстро найдут. Нужно спрятаться в надежном месте.
Лихорадочно прикидываю, что делать.
— Женщина… в белом… странная… — ветер приносит обрывки фраз. Понимаю, что браслет начал работать. А офицер ищет меня.
Вскидываю голову к небу, прося у ветра подсказки. Теперь только он мне друг и союзник.
— Принц… принц вернулся… — доносятся женские разговоры, — …жениться собрался… скоро в замке будет бал…
Вдалеке в лучах закатного солнца замечаю замок. Отец всегда говорил, что у меня цепкий ум, как у любого мага воздуха. Иногда он шутливо ставил мне это в укор, ведь я унаследовала переменчивую магию воздуха от матери, а не папину магию земли, которую он считал основой основ. Но сейчас способность быстро мыслить может спасти мне жизнь, если я возьму себя в руки и пойму, куда двигаться.
— Замок, — бормочу я под нос. — Замок. Там есть стража и войско.
А еще высокие, крепкие стены. Если главарь драконов явится за мной, в эту крепость ему так просто не попасть. Надеюсь.
Принимаю решению за секунду, подхватываю подол платья и бегу переулками к замку. Бесшумно и очень быстро. Воздух вокруг дрожит от моей магии, а босые ступни едва касаются земли. Сам ветер несет меня к дворцу.
Останавливаюсь недалеко от ворот. Там стражники, вооруженные до зубов, — не пройти. Сворачиваю вправо и обхожу дворец. Иду вдоль высокой стены, надеясь найти лазейку. У задних ворот замечаю слуг, которые выгружают с запряженной телеги мешки с продовольствием. Стражник всего один, и он громко смеется, тиская одну из служанок, а та кокетливо отбивается.
Концентрирую в пальцах магию и запускаю маленький воздушный вихрь. Лошадь встает на дыбы и срывается с места вместе с телегой. Служанки визжа разбегаются, а стражник устремляется за сбежавшей лошадью.
Когда перед воротами никого не остается, я забегаю внутрь. Проскакиваю как ветер, никем не замеченной, и тут же сворачиваю в сад, под листву деревьев. Взволнованно приседаю возле куста с ягодами и перевожу дыхание. Сердце колотится от всплеска адреналина.
Ужасно хочется есть и пить. Сладкий аромат ягод манит слопать целую горсть. Я тяну к ним руку, но в последний момент останавливаюсь. Что-то меня настораживает. Всматриваюсь внимательней: черные румяные ягоды, с маленькими шипами у основания — выглядят аппетитно, но рядом с ними нет ни букашки. Это подозрительно.
Подползаю к следующему кусту. Здесь ягоды не такие красивые, но в их листве живут паучки, а на ветках сидят птички и жадно клюют эти ягоды. Если зверье ест, значит, безопасно. Пробую сама. Во рту разливается сладкий вкус, но голода он не утоляет. Решаю ждать ночи и идти в разведку на кухню.
На открытой местности неуютно, поэтому я забираюсь в беседку и надеюсь, что ночью никому не придет в голову к ней прийти. На всякий случай залезаю под стол, накрытый длинной скатертью. Сквозь тонкую полоску кружева я могу видеть сад и дворец, но меня саму не видно.
Время течет медленно, сумерки сгущаются. Ночь уже подкрадывается, а голоса во дворце все не стихают. Служанки взволнованно бегают от одной двери к другой и все разговоры только о приезде принца. Чувство, будто весь замок взбудоражен.
Прислоняюсь к ножке стола и подтягиваю колени. Глаза слипаются, но я сопротивляюсь изо всех сил. Думаю об отце и младшем брате. Вспоминаю последние секунды перед тем, как отец толкнул меня в портал. Я помню, как главарь драконов вломился в зал. Помню, как его наемник выстрелил из арбалета в отца, но что случилось потом, не знаю. И это пугает до обжигающих слез.
Я прикрываю слипающиеся глаза, дав себе слово, что подремлю всего несколько минут. Совсем чуть-чуть…
— И что она? — вдруг улавливает слух мужской голос.
Вздрагиваю и распахиваю глаза. Под скатертью в мое укрытие проникает дневной свет. Уже утро? Я уснула? Как же так? Я ведь хотела сбе́гать на кухню, раздобыть немного еды.
Хочу вылезти, но сквозь кружево замечаю служанку в темно-синем платье и белоснежном фартуке. Она бежит прямиком к беседке, в руках поднос с чашками.
— Что-что? — раздается совсем рядом. — Сказала, что я кобель. Дала мне по морде подушкой и велела убираться.
Беседку заполняет раскатистый смех. Я обнимаю колени руками и замираю, боясь даже дышать.
— М-да, графиня совсем берега потеряла. Бить будущего императора по морде. Да еще и подушкой. Смелая.
— Не смелая. А глупая и оборзевшая, — раздраженно возражает кто-то. Я улавливаю знакомые интонации в голосе. — Думает, что я на ней женюсь, представляешь? Я! Наследный принц, будущий император, женюсь на вдовствующей графине. Глупая баба.
— Глупая, но красивая, — цокает языком второй. — А какие у нее формы. Ммм…
— Можешь забрать себе, — легко бросает незнакомец. — Я уже устал от ее истерик.
В беседку заходит служанка и ставит поднос на стол. Чашки звякают, а девушка заливается соловьем:
— Доброе утро, Ваше Высочество, — она говорит с таким придыханием, что можно заподозрить у нее одышку. — Ваш любимый чай с лепестками роз.
— Спасибо, иди, — небрежно.
— Может, еще что-нибудь…
— Я сказал иди, — раздраженно повторяет мужчина.
Сквозь кружево я вижу, как служанка обиженно прикусывает пухлую губу и молча уходит из беседки, но не из сада. Останавливается возле куста роз и что-то разглядывает на алых бутонах. При этом не забывает время от времени томно вздыхать и бросать пылкие взгляды на беседку.
— Так о чем мы говорили?
— О твоей графине.
— А, будь она неладна. Сегодня мне в пять утра письмо прислала, что готова меня простить. Меня! Простить! Ну я ей и напомнил, что прощения не просил… Эй, ты чего там уши греешь? — почти рычит он.
Я пугаюсь, но потом понимаю: обращаются не ко мне. Служанка возле роз подпрыгивает и бросается прочь по тропе.
В беседке снова раздается смех мужчин. А я сжимаюсь и сильнее вцепляюсь в свою сумку. Ноги затекли от неудобного положения, живот сводит от голода, но нельзя позволить себя обнаружить.
— Она хоть симпатичная была? — голос у второго вальяжный, немного с ленцой, и вызывает неприятные ощущения.
— Кто?
— Ну эта прислуга, которую ты мял в кровати, пока графиня в ванной была?
— Да как сказать. Вроде да, а вроде и нет.
— Как это?
— Да она странная была. Чумазая вся, будто в саже валялась.
Мое сердце екает. Я навостряю ушки и напряженно вслушиваюсь.
— Так ты что, трубочистку в постель потащил? Там на рубежах, конечно, девок мало водилось. Но я не знал, что ты настолько оголодал, — мужчина хохочет.
— Да не тащил я! — рычит другой. — Она сама. Я глаза открываю, а она уже на мне. Ты баб этих не знаешь, что ли? Они как видят, кто перед ними, сами в постель прыгают. Мне даже делать ничего не надо.
— А ты против, что ли?
— Нет, — самодовольная усмешка, — но иногда хочется разнообразия. Перчинки, что ли, какой-то.
— Ууу, вот приедет скоро невеста твоя, будет тебе разнообразие. Каждый день одно и то же синее разнообразие.
Мне кажется, я слышу раздраженное фырканье, но понять не успеваю. Мое внимание привлекают едва заметные колебания воздуха на том конце сада. Сквозь кружево замечаю мужчину. Высокий, худой, весь в черном, на голове капюшон, закрывающий лицо. Из-под него видны только кончики светлых волос. Он идет прямиком к беседке.
Мужчины его еще не заметили и продолжают обсуждать “глупых графинь”, но я не свожу с незнакомца взгляда. Он идет тихо и немного сутуло. И у меня чувство, что он смотрит прямо на меня, хотя из-под капюшона я не вижу его глаз.
За мужчиной плетется зеленая женщина. В широкой панаме, пыльной рубашке и темных штанах. А за ней двое стражников.
— Ваше Высочество, — произносит незнакомец, останавливаясь возле беседки.
Разговоры умолкают, а я затаиваю дыхание.
— Чего тебе, Грир?
— Лазутчик на территории замка, Ваше Высочество.
— Лазутчик? Здесь?
— Стража никого подозрительного не замечала, Ваше Высочество, но садовница, — мужчина в капюшоне пропускает вперед зеленую женщину, — утверждает, что в замке чужак. Ей птички напели, что она ела их ягоды, — он не может скрыть иронии в голосе.
По спине пробегает холодок. Они обо мне.
— Она? — уточняет принц.
— Ваше Императорское Высочество, — садовница учтиво кланяется, — птицы видели в саду девушку. А розы поведали мне, что она прячется здесь… у вас под носом.
Я не успеваю осмыслить ее слова, скатерть резко поднимают, и в глаза ударяет яркий свет.
Меня выволакивают за шкирку, как нашкодившего котенка, и бросают на траву. Я утыкаюсь в нее лицом и чувствую влагу от утренней росы. Опасливо приподнимаюсь и осторожно сажусь, прижимая к себе сумку. Использовать магию не осмеливаюсь. Сначала решаю оценить обстановку. И понимаю, что дела мои не очень: шесть пар глаз не сводят с меня взглядов.
Мужчина в капюшоне опускается передо мной на корточки, и я могу разглядеть его лицо. У него заостренный нос, тонкие губы, глубоко-посаженные непроницаемые глаза.
— Что ты здесь делаешь? — строго спрашивает он.
Я нервно сглатываю, меня бьет мелкая дрожь. Можно ли им рассказать или нет? Насколько они дружелюбны к иномирцам?
— Ты не расслышала вопроса? — доносится из беседки.
Поднимаю взгляд и тут же попадаю в омут зеленых глаз. Я не ошиблась. Вчерашний герой-любовник, на которого я свалилась с потолка. Значит, он кронпринц, а по манерам больше напоминает конюха.
Наши взгляды встречаются, и его бровь изящно приподнимается. По глазам вижу — узнал.
— А это не твоя трубочистка случаем? Больно чумазая, — усмехается брюнет рядом с ним. У него хитрое лицо и циничные глаза. Не зря мне его голос не понравился.
— Нет, — отрезает принц. Лицо на мгновение искажается в презрительной гримасе. Он встает и выходит из беседки. Подкаченное тело двигается плавно и легко. — Уберите ее из дворца, — командует. На меня даже не смотрит. — А ты, Грир, отчитаешься мне лично, почему глава тайной канцелярии прозевал лазутчицу.
— Допросить надо, — замечает Грир и встает. — В темницу ее.
Я сильнее вцепляюсь в свою сумку и инстинктивно пытаюсь отползти от приближающихся стражников. Сердце бешено колотится, ноги холодеют. Принц с брюнетом удаляются прочь, до меня доносится их смех.
Стражники подхватывают меня за локти и дергают на ноги. Я лихорадочно прикидываю, мысли в голове мечутся, как змеи на раскаленном камне. Решение приходит внезапно, когда я замечаю служанку в конце сада.
— Ваше Высочество! — кричу так, что голос хрипит.
Стражники замирают, Грир угрожающе оглядывается.
Принц нехотя поворачивается.
— Ну? — нетерпеливо подгоняет он.
— Возьмите меня…
Друг принца усмехается и хлопает того по плечу.
— Возьмите меня на службу во дворец, — мой голос дрожит, но я стараюсь говорить уверенно. — Служанкой.
— Своих хватает, — отрезает принц.
Я в панике понимаю, что он сейчас уйдет. А меня отправят в темницу.
— Ваше Высочество! Если в вас есть хоть капля благородства, если вы считаете себя настоящим мужчиной…
Не успеваю договорить. Он резко оборачивается и поднимает бровь. Садовница, до этого изображавшая из себя немое дерево, охает и прикрывает рот зеленой ладонью.
Принц медленно подходит ко мне. Я чувствую, как пальцы стражников сильнее сжимаются на моих плечах, будто я могу напасть на их императорское высочество прямо здесь.
— Высечь? — равнодушно спрашивает Грир.
У меня земля уходит из-под ног, но я стараюсь сохранять самообладание, хотя вся дрожу.
— Ты хочешь, чтобы я как настоящий мужчина взял тебя… — принц делает паузу, чем вызывает смешки у стражников, а затем добавляет: — в служанки?
— Да, — твердо заявляю я. Игнорирую его хамство и смотрю в упор в зеленые наглые глаза.
Манеры у него отвратительные, но мне нужно где-то спрятаться. И защищенная крепость — лучшее место.
— Вы, наверное, забыли, Ваше Высочество, но мы вчера виделись. В спальне графини.
Его друг расплывается в улыбке и теперь смотрит на меня с нескрываемым любопытством. А вот взгляд принца ужесточается.
— Графиня тебя прислала? Передай ей, что я больше не хочу с ней встреч, — демонстративно холодно. — Она мне больше не интересна.
— Нет, — отрезаю я. — Из-за вчерашнего… происшествия, графиня меня уволила.
Я вру так легко, что сама себе пугаюсь. Отец учил меня всегда говорить правду, как истинный маг земли он ценил в людях честность. Я глушу свою совесть тем, что сейчас вопрос жизни и смерти, и моя ложь оправдана.
— Я осталась без крова и денег. И в этом есть и ваша вина, — замечаю, как губы принца едва дергаются в сдерживаемом оскале. — И теперь вы как благородный человек, должны взять меня на работу. Если, конечно, в будущем императоре есть хоть капля благородства.
Я говорю спокойно, даже тихо, но смысл, который вкладываю в слова, слишком дерзок. И это замечают все. С будущими императорами так не разговаривают. Друг Его Высочества не сдерживает смеха. Остальные несмело улыбаются. Лишь Грир остается серьезным.
Принц молча буравит меня глазами, а затем ухмыляется. Он окидывает меня слишком откровенным взглядом, от которого я ежусь. Разглядывает, как товар на рынке, и кивает.
— Хорошо. Что же я, подонок какой-то, бросить девушку в такой трудной ситуации? Конечно, приютим, накормим, обогреем, — он улыбается, но не по-доброму, а каким-то своим мыслям. — Засели ее в комнату для слуг, — бросает Гриру. — Пусть ее там отмоют и приведут в порядок.
— Допросить бы, — замечает Грир, а я испуганно сжимаюсь.
— Чего там допрашивать? — раздражается принц. — Это служанка графини Лэйн. Засели ее и пусть начинает работу.
Принц больше не обращает на меня внимания и удаляется прочь со своим другом.
Я облегченно выдыхаю, глядя им в спины. Главное, я нашла кров. Здесь относительно безопасно и нет драконов. А с нахальным принцем мы вряд ли будем часто пересекаться. Какое ему дело до "служанки"?
У выхода из сада друг принца внезапно оборачивается, залихватски улыбается и подмигивает мне. Я настораживаюсь.
— Отдашь ее мне, когда наиграешься? — долетает до меня его голос.
Но ответа принца я не слышу — они скрываются за поворотом.