Последнее время я был не в себе. То ли напряжение от постоянного ожидания нападения неведомых, то ли от недосыпа, то ли ещё от чего… Я просто извел своими придирками Нарви, своих гвардейцев, даже мастеру Груммботту досталось. Я стал каким-то нервным, подозрительным, постоянно находился в драконьем обличии, чтобы не тратить время в случае чего. Учитель, на которого я наорал за то, что он поставил недостаточно магических сигналок по периметру пещеры, ничего мне не ответил, только задумчиво на меня посмотрел и зачем-то поскрёб ногтем мою чешую. Которая, кстати, начала чесаться просто до невозможности. Я уже стал беспокоиться, не подхватил ли я какую-нибудь заразу. Мало ли, вдруг от того костяного дракона что-то подцепил. Я совершенно по-собачьи почесал задней лапой спину, отдирая чешую мощными когтями. Блин, чешусь, как шавка блохастая. А интересно, у драконов бывают блохи?
Я, наверное, уже в сотый раз подошёл к изумрудным яйцам и прислушался. Скребутся, мои хорошие. От умиления слёзы выступили на моей морде. Что-то у меня совсем психика расшаталась — то разорвать всех готов, то плачу, как домохозяйка над бразильским сериалом. Чёрт, да как же чешется! И ведь, паскудство такое, как всегда по закону подлости, чешется в таком месте, где лапами не достанешь — между лопатками, там, где сходятся крылья. Нет, я так с ума сойду! Я подскочил к стене пещеры, поднялся на задние лапы, упершись хвостом в пол, и стал тереться о стену спиной, оставляя на ней целые слои слезшей шкуры. Помогало плохо. Мне нужно срочно помыться!
— Сержант! — завопил я, на мгновение обратившись в эльфа. В пещеру влетел старший пятёрки моих гвардейцев, и отдал честь, гулко ударив кулаком по блестящему нагруднику в области сердца.
— Сержант, вызывай сюда всю гвардию. Всех! Окружить гнездо! Не пропускать к яйцам никого! Никого! Даже если Морхин захочет посмотреть, или хранители, валить всех на месте! Понятно? Выполнять!
Гвардейца как ветром сдуло. Я превратился обратно, мгновенно почувствовав жуткий зуд по всему телу. Не выдержав этой пытки, я заревел и ударил в стену сжатой в кулак когтистой лапой. Боль отрезвила, и влетевшим гвардейцам и Нарви я уже более-менее спокойно поставил задачу по охране, сказав, что отлучусь минут на двадцать. Гвардейцы окружили гнездо плотным кольцом и ощетинились разнообразным оружием.
Спрыгнув с уступа взлётно-посадочной площадки, я камнем рухнул вниз, расправив крылья в самый последний момент. Недалеко была небольшая заводь, образованная отколовшимися, и упавшими в горную речушку большими скальными обломками. Вода была ледяная, река брала своё начало от мощного ледника на вершине, но это мне сейчас и было нужно. Рухнув в заводь, и подняв нехилую волну своей тушей, я с наслаждением растянулся на каменистом дне. Драконы, к слову о птичках, при необходимости могут очень надолго задерживать дыхание. Какое блаженство… Собрав немного речного песка вместе с грязью, я начал тереть зудящее тело импровизированным скребком. Шкура сходила пластами. Так вон оно в чём дело! Я же элементарно линяю! Как змея, или там ящерица. Выбравшись из заводи, я сломал небольшое деревце, росшее неподалёку, и постанывая от наслаждения, стал сдирать шкуру со спины, орудуя деревцем как мочалкой. Ох, хорошо-то как!
Ну, вроде всё. Ошмётки шкуры плавали в воде, висели на близрастущих кустах и валялись на земле. Да уж, устроил я тут срач. Но да ладно, уборкой мне сейчас заниматься некогда. Надо возвращаться. Окунувшись в последний раз, я снарядом вылетел вверх, рывком расправив крылья. Обсохну в полёте, надо торопиться. Мои дракошки вот-вот проклюнутся, пока я тут водные процедуры принимаю. Я прибавил скорости, чаще замахав крыльями. Ветер засвистел вокруг, я нёсся как пуля, вытянув вперёд длинную шею и поджав под себя лапы.
Рухнув на площадку перед пещерой и пробежав какое-то расстояние по инерции, я, снедаемый беспокойством, побежал к гнезду.
— Стой! Ни шагу дальше! — перед гнездом, выставив вперёд копья, мечи и секиры, и закрывшись щитами, выстроились мои гвардейцы. Перед ними с напряжённым лицом, подняв перед собой руки в атакующем жесте застыл Нарви. Чего это с ними?
— Кто ты? Чего тебе здесь надо? — спросил Нарви, отводя сжатый кулак в сторону. Он что, охренел? Он же заклятье Копьё Праха готовит, я видел, как он такое же применил, когда мы от нежити отбивались. Я недоумённо взрыкнул, не понимая, что происходит. Может, неведомые завладели их разумом, пока я отсутствовал? Тогда у меня не остаётся другого выбора…
— Стой, Тиларин! — в пещеру, задыхаясь и хватаясь рукой за правый бок, вбежал мастер Груммботт.
— Это не Тиларин! — не отводя от меня нацеленного заклинания, крикнул Нарви. — Я этого золотого первый раз вижу! Это Неведомый!
Золотой? Что за ерунда? Я изогнул шею, рассматривая своё тело и у меня отпала челюсть. Чешуя приобрела насыщенный цвет золота! Откуда? Почему я этого не видел, когда старую шкуру сдирал? Или это я просто высох, когда летел, и цвет поменял? Или что? Я недоумённо смотрел на хватающего воздух и никак не могущего отдышаться учителя.
— Это он. Он просто перелинял. Я, старый дурень, не сразу догадался. Вот, сам посмотри, — наставник подобрал обрывок шкуры там, где я тёрся о стену и продемонстрировал его Нарви.
— Тиларин, превратись уже обратно, пусть убедятся.
А, ну да, действительно. Зелёная волна, и я уже в теле эльфа.
— Ваше величество, это действительно вы? — опустил наконец руки Нарви.
— Нет, блин, твоя бабушка! Я это, я! — ответил я, переводя дух. — Учитель, вы очень вовремя. Ещё мгновение, и я бы их поджарил. Я подумал, что Неведомые завладели их разумом. Извини, Нарви, — сказал я гному, которого явственно передёрнуло. Он только сейчас понял, чем могло кончиться наше противостояние. Магия на драконов влияет плохо, и у гномов не было ни единого шанса.
— Твоё величество, яйцо пошевелилось! — вдруг воскликнул Глим, который, конечно, тоже был здесь.
— Все вон! — заорал я, бросаясь к яйцам. — Дракончики должны первым увидеть своего отца, а не ваши рожи. Без обид, парни, но так положено.
Крайнее слева яйцо дрогнуло, и его поверхность пересекла трещина. Начинается!
Мои глаза прикипели к изумрудному яйцу, которое начало раскачиваться от внутренних ударов, угрожая вывалиться из гнезда. Боковым зрением я видел, как гномы вместе с учителем распределились вдоль стен и встали цепью на площадке перед пещерой. Свою службу парни всё же знали туго. Ну же, давай, ещё немного! Ох, совсем забыл! Я обратился в дракона, и придержал лапой яйцо, которое раскачивалось всё сильнее. Дракончику первым лучше увидеть меня в своём крылатом воплощении. Трещины на изумрудной скорлупе расширялись и множились, покрыв яйцо сплошной сеткой. Ну же, малыш, ещё чуть-чуть, папа ждёт тебя! Дракончик в яйце, видимо услышал мой призыв, так как изнутри последовал особо сильный удар, от которого скорлупа просто взорвалась изнутри, оставив среди изумрудных осколков крошечного дракончика. Господи, какой же он прелестный! Я наклонил голову, рассматривая это чудо. Свершилось. Драконы снова вернулись в мир.
Маленький, по сравнению с моей драконьей ипостасью, конечно, детёныш пытался подняться на лапки. Падал, недовольно пищал, но пытался снова и снова. Настырный! Я осторожно взял в лапы дракончика, который замер и стал принюхиваться, тыкаясь мордочкой мне в ладони. А потом поднял голову и наши глаза встретились. Это было как удар током. Я окончательно понял, что этот мир окончательно и бесповоротно стал моим. Я обрёл друзей и врагов, впервые в жизни по-настоящему влюбился, у меня только что появился ребёнок. И за всё это я буду драться до последней капли крови.
Дракончик зевнул, поворочался у меня в ладонях, укладываясь поудобнее, свернулся, положив голову на задние лапы и сладко засопел. Уснул… Я стоял, прижав самое дорогое и бесценное в мире существо к груди и на моей морде сияла счастливая улыбка.
— Кхм. Тиларин… — раздался вдруг шёпот слева от меня. Я автоматически отпрыгнул назад и плюнул огнём в то место, откуда донёсся звук.
— Ушастый, ты что творишь?! Это я, твой наставник!
Ой… А вот нефиг ко мне так подкрадываться! Наверное, сработал инстинкт защиты, вот я так и отреагировал. Мастер еле успел отпрыгнуть, гранит на том месте, куда пришёлся мой плевок, оплавился. Если бы не гоблинская реакция и увёртливость, то… Мда. Там и хоронить-то было бы нечего. Я осторожно положил дракончика в ясли — отдельное гнездо, которое приготовили хранители. Оно было выложено мягкой тканью и не давало детёнышам замёрзнуть, если их не грела мама. Но так, как мамы не было, греть дракошек предстоит мне. Придётся, ничего не попишешь.
Я вопросительно рыкнул, посмотрев на учителя, на что он просто ткнул пальцем в остальные яйца.
— За остальными смотри, бестолочь ушастая! — громко прошептал гоблин, неодобрительно качая головой. — Остальные вот-вот проклюнутся.
Ой, и правда! Я дал себе мысленный подзатыльник. Расчувствовался, блин, совсем мышей не ловлю. Остальные три яйца явственно покачивались. Ждать пришлось недолго. Маленькие дракончики выбрались из своего тысячелетнего заточения, и ползали по гнезду, пища и натыкаясь друг на друга. Я по-одному брал детёнышей на руки, дожидался зрительного контакта и укладывал в ясли. Зрительный контакт — это важно. Детёныши драконов рождаются зрячими, и принимают первое лицо, вернее, морду, которую увидят, за маму. Плюс ещё запах запоминают. Это я в древних гномьих хрониках прочитал. Хранители бережно относились к своей истории, и у них осталось много свитков, где подробно объяснялось, как надо ухаживать за птенцами. Вот я и изучал, благо, у меня высший уровень доступа, выше просто не бывает.
Ну вот. Спят, птенчики мои разноцветные. Два зелёных, красный и белый. Не знаю, почему так. Может быть, драконы как кошки? У тех тоже в одном помёте могут быть котята разного окраса. Или яйца были от разных самок? Я спрашивал хранителей, но и они ничего не смогли толком ответить. Сведения об этом после гномьих войн были утеряны. Да это и неважно на самом деле. Какая разница — красные, зелёные… Может, они, как и я, после первой линьки цвет поменяют.
Я сменил облик и поправил сбившееся шерстяное одеяло, которым был накрыт белый дракончик. Он среди всех остальных был самым маленьким и изящным. Девочка? Кстати, вот ещё вопрос на засыпку. Хранители сказали, что пол новорожденных дракончиков сразу определить невозможно. Кто мальчик, а кто девочка, станет ясно позже, где-то через месяц, когда малыши подрастут. У мальчиков вдоль хребта начнёт пробиваться гребень, и расти шипы на хвосте. У девочек такого нет.
Ох, им же ещё имена надо будет дать! Как я об этом сразу не подумал? Как называют драконов? Надо в свитках поискать, там я вроде видел имена древних драконов. Или уже самому придумать? Хотя, нет, я такое понапридумываю… пусть уж лучше хранители составят список имён, а я потом выберу. Решено! А сейчас было бы неплохо отдохнуть. Столько стрессов за один день — линька, рождение дракончиков…
— Эй, идите все сюда! — громко прошептал я и замахал рукой обернувшимся гномам. Они имели право увидеть самое большое сокровище своего народа. Гномы подходили по одному, и в их глазах я видел такую радость и благоговение, что это невозможно передать словами. Внезапно возле стены я услышал слабое журчание. Бросив туда взгляд, я увидел, что поилка, уже тысячу лет стоявшая сухой, наполняется прозрачной водой. Звук услышал не я один, и все гномы, увидев моё изумление, повернулись туда же.
— Магия драконов вернулась… — услышал я рядом шёпот Нарви. — Через тысячу лет. Теперь всё будет хорошо.
***
— Пошли скорей, все уже собрались!
— Глим?! — Ситана едва не выронила гребешок. — Ты постучал?
— Ну… ты же девушка. А когда заходишь к девушке, надо стучаться, — Глим смущенно покрутил новенький брачный браслет.
«Не иначе, молодая жена постаралась, — хмыкнула про себя Ситана. — Хоть кто-то научил.
Ей было совсем не до смеха, но сконфуженная физиономия рыжего могла рассмешить кого и когда угодно.
— Так ты идешь? — спросил он.
— Нет.
— Что значит, нет?! Его величество король Морхин будет вручать… — Глим замялся и продолжил уже шепотом: — Это очень большой секрет: его величество будет награждать героев.
— Пусть награждает, я-то тут причем?
— Еще как причём! — возмутился Глим. — Пошли сейчас же!
— Это приказ, дочка.
Ситана оглянулась: таким мрачным, она, кажется, не видела отца еще никогда.
— Приказ Тиларина, — он только заглянул и сразу же вышел.
Перетягивая на ходу волосы кожаным шнурком, Ситана поспешила следом.
В противоположность отцу, который шагал, не оглядываясь, Глим оборачивался к Ситане чуть не на каждом повороте и вообще сиял, как начищенный медный котел. Вскоре, однако, ей стало и не до отца, и не до Глима.
Центральная галерея буквально гудела от множества приглушенных голосов. И сама она, и прилегающие к ней галереи поменьше были запружены любопытными. Не сумевшие попасть в Королевский зал, они толпились по обе стороны — взволнованные, в лучших своих одеждах. К распахнутым дверям Королевского зала вел лишь узкий проход. Да и тот оставался исключительно благодаря усилиям личной охраны короля Морхина.
Первым к дверям проследовал отец, за ним Глим — и уже за ними Ситана.
— Сюда, сюда, — зашептал рыжий.
Хорошо, что он это сказал, а то она так и пошла бы за отцом.
Едва они с Глимом заняли место в строю хирдманов, распахнулись двери, ведущие в королевские покои.
— Его величество…
По мере того, как перечисляли имена и титулы королевской семьи, Ситана чувствовала, как у нее начинает пересыхать в горле. Попыталась сглотнуть, но не получилось. Потом начала бить дрожь. Незаметно сжала пальцы на рукояти кинжала, но не помогло. В конце концов, начали дрожать коленки.
— …Повелитель Крылатых Владык, король эльфов Тиларин Риваэль из рода Лиоран!
Дрожь прекратилась сразу, но теперь Ситана не могла вздохнуть. Тиларин подошел к первому из строя хирдманов, потом к следующему. Он говорил каждому что-то ободряющее, шутил и одному за другим вешал на шею золотую звезду. Ближе, еще ближе…
— Дара Ситана…
Он говорил что-то еще, но Ситана поняла только свое имя. Тиларин был совсем рядом, живой и улыбающийся, и она сразу вспомнила ту ночь, когда, спасаясь от каменного призрака обняла его за шею… Гнома невольно вздрогнула, когда наяву его руки легко коснулись ее волос, и послушно наклонила голову, а когда подняла, увидела его глаза — желтые и с вертикальным зрачками.
Не отрывая взгляда, Тиларин подал какой-то знак, и к ним приблизился Нарви. Собравшиеся ахнули. Опомнившись, Ситана заглянула в раскрытую перед ней коробочку…
— Скоро праздник. И я приглашаю вас, дара Ситана, на королевский бал. Примите эти украшения как знак моего восхищения вашей доблестью и красотой. Вы придёте?
Нет, все это было на самом деле: и коробочка с изумрудами, и принцесса Ликена, почти свернувшая шею, силясь их разглядеть, и Тиларин…
— Да, — Ситана улыбнулась и мысленно показала Ликене язык.
***
Ситана почти не удивилась, обнаружив у себя в спальне принцессу.
— Покажи! — сидевшая напротив зеркала принцесса лениво протянула руку.
Злости, как в прошлый раз, после того званого обеда, у Ситаны не было: она все еще помнила улыбающегося Тиларина, мысленно слышала его голос; поэтому просто покачала головой.
— Ты отказываешь своей королеве?
— Королеве? — переспросила Ситана.
— Ну, конечно же, дурочка. Я буду королевой, а ты… Ах, мужчины, они такие… — Ликена закатила глаза. — У них тоже есть свои слабости. Просто умные жены делают вид, будто ничего не замечают. Давай, показывай! — уже с раздражением в голосе добавила принцесса.
— Нет!
Ликена покраснела от злости, но словно передумав, вдруг рассмеялась:
— Обожаю своих подданных, просто обожаю. А они такие неблагодарные. Вот хотела помочь: какое-нибудь мое старое платьице наверняка подошло бы к тем побрякушкам, которые подарил тебе мой дорогой Тиларин…
«А ведь я могла стать ее фрейлиной», — глядя, как принцесса достает из корсета кружевной платочек и промокает невидимую слезу, с отвращением подумала Ситана.
Когда она была еще совсем девчонкой, король Морхин предложил отцу взять ее в свиту принцессы. Но Ситана всегда тянулась к оружию и любила смотреть на поединки.
«Как хорошо, что я пошла учиться к мастеру Дугри…»
— Ох и посмеюсь же я на этом балу!
Ликена убрала платок и уже не сидела, а стояла — похоже, собиралась уходить.
«Слава Крылатым!»
Однако Ситана явно поторопилась воздавать хвалу Крылатым Владыкам, потому что перед тем, как уйти, принцесса обернулась и прошипела:
— Берегись!
И от души хлопнула дверью.
Ситана покачала головой: Ликены она не боялась — гораздо больше пугало другое: где взять платье? Конечно, на бал можно пойти и в одежде хирдмана, но украшения! Тиларин ведь подарил ей изумруды не для того, чтобы они лежали в коробке или в шкатулке. Ситана раскрыла обитую красным бархатом коробочку и замерла. Там, в Королевском зале, она больше смотрела на Тиларина.
«Я даже его не поблагодарила…» — только сейчас со стыдом вспомнила Ситана.
Она повернула коробочку к свету: темно-зеленые камни блеснули льдисто-голубым. Полюбовавшись на игру камней, вытащила сережку и наклонилась к зеркалу примерить. Не тут-то было: похоже, мочка заросла намертво.
«Ну уж нет!» — Ситана закусила губу и с силой надавила на след от прокола.
Получилось. Как ни странно, со второй серьгой мучиться не пришлось: та вошла легко. Покрутив головой перед зеркалом, гнома надело кольцо — оно пришлось на безымянный палец; потом расстегнула куртку и, оттянув ворот рубахи, приложила колье.
«Неужели это я?» — подумала Ситана и улыбнулась, но тут же вспомнила про платье.
Помочь могла только тетушка Добира. Кстати, и бороду надо вернуть.
Сложив украшения обратно в коробочку, Ситана уже хотела оставить ее рядом со шкатулкой, но вспомнила про принцессу Ликену и положила подарок Тиларина в самый низ походного мешка.
***
Тетушка Добира жила на два яруса ниже. Сбегая вниз по лестнице, Ситана вспоминала, как в детстве, тоже очень торопилась и, перепрыгнув сразу через несколько ступенек, упала и разбила нос.
— Моя девочка! — всплеснула руками тетушка, и точно так же, как тогда, обняла Ситану. — А я жду-жду. Все думаю, когда же ты ко мне заглянешь!
Ситана покраснела: вроде бы собиралась чуть не каждый день, а дошла только сегодня, и то потому, что понадобилось. Она вытащила из кармана и протянула сверток с бородой.
— Пригодилась? — усмехнулась Добира.
— Еще как!
— Ты проходи, проходи, сейчас керта заварю…
До платья разговор дошел очень нескоро: Ситана подробно рассказала о своем побеге из эльфийского дворца, о первой стычке с орками, о драконьем огне и возвращении домой… О том, как Глим дергал ее за бороду, проверяя, крепко ли держится, тоже не забыла.
— Глим-то теперь важный стал! — отсмеявшись, сказала тетушка. — И женился, и большим командиром стал.
Наконец, добрались до подарка Тиларина и приглашения на бал.
— Не расстраивайся, дочка! У тебя есть твоя тетушка Добира. Так какого цвета камешки?
— Темно-зеленые… Чистой воды.
— Это же Драконьи слезы! — ахнула тетушка.
Ситана кивнула и опустила глаза от смущения. Ей никогда в жизни не делали такие дорогие подарки, и ей стало как-то неудобно, вроде как она хвастается. А когда подняла, тетушка уже рылась в сундуке:
— Это не годится… и это тоже… Вот! — она вытащила сверток шелка бежево-золотистого цвета. Ну-ка, давай прикинем!
Она развернула ткань и набросила на плечи Ситаны:
— И к камням подойдет, и к твоим волосам! Что с тобой, дочка?
Вместо ответа Ситана развязала шнурок и тряхнула головой.
— А-а-а… боишься, слишком короткие? — сразу же догадалась тетушка. — Да я тебе такую прическу сделаю — принцесса Ликена просто лопнет от зависти!
«Хотела бы я на это посмотреть», — усмехнулась про себя Ситана.
***
Хранители были в шоке, когда я продемонстрировал им свой новый окрас. Оказывается, золотой цвет очень редок среди драконов, за всю историю этой расы золотых драконов, не считая меня, было трое. И каждый раз золотой дракон появлялся в очень важный для всей расы крылатых властителей момент. И последним до меня золотым драконом был тот самый Алгот Марун, объединитель и первый король драконов. Хранители, кстати, именно так и стали меня называть. Я не препятствовал. Ну, не называться же мне эльфийским именем — Тиларин, или своим старым, человеческим, почти позабытым — Алексей Воронцов? Так что пусть их. А у меня сейчас хоть свободное время появилось. Дракончики были в надёжных руках — мои гвардейцы души в них не чаяли, возились с ними днями напролёт. Все остальные гномы смертельно им завидовали, но мой отряд посчитал "присутствие при родах" своей привилегией, и никого к детёнышам не допускал. Даже короля Морхина. Я их как-то в шутку назвал "сектой свидетелей дракона". Но мою шутку не поняли, и теперь моих гвардейцев именовали именно так. Мда, дошутился…
***
— Ученик, есть разговор. И только попробуй удрать, как в тот раз! — наставник закрыл дверь моего кабинета, для надёжности прислонившись к ней плечом. Ой-ёй… После того вручения наград, когда я подарил Ситане драгоценные побрякушки, мастер Грумм смотрел на меня волком и преследовал просто по пятам. Я знал, чего он хочет, и избегал его всеми способами. Один раз даже под столом у Фелидаэля спрятался. Слава Вечному Дереву, моему секретарю не изменила хвалёная эльфийская выдержка, и он ничем не дал понять, что у него под ногами сидит король эльфов Тиларин, он же повелитель драконов Алгот Марун. Он холодно ответил ворвавшемуся в кабинет разъярённому гоблину, что моё величество отсутствует, и когда появится, ему не известно. Так что теперь у нас с Фелидаэлем есть маленькая тайна, о которой, очень надеюсь, никто никогда не узнает.
Но вечно бегать от разговора невозможно. Нет, можно было, конечно, приказать страже не пускать наставника на королевский уровень, но тогда о дружбе можно было забыть навсегда. Старый гоблин таких обид не прощал.
— Фелидаэль, выйди. Нам с мастером Груммботтом надо серьёзно поговорить.
Мой секретарь понятливо кивнул, прошёл мимо посторонившегося гоблина и тихо прикрыл за собой дверь. Сто процентов побежал сейчас за Вилдуром, только он мог успокоить старого друга, когда тот был в ярости. Просто незаменимый парень, как я раньше без него обходился?
— Не буду я удирать, — скрестил я руки на груди, стоя посреди кабинета, и даже не предложив наставнику присесть. — Но и выслушивать в очередной раз ваши глупости я не намерен!
Говорят, что лучшая защита — это нападение. Вот и посмотрим. По крайней мере, первую атаку учителя я сбил.
— Глупости?! Ты чего творишь, хмырза ушастая? Заморочил девке голову, цацки ей при всех вручил! Моя дочь не для тебя!
— А для кого??!! — отбросив всякую учтивость, заорал я на учителя. — Для кого?!
Гоблин ошалело смотрел на меня, не ожидая такого отпора.
— Мне плевать, кто там может чего подумать! Мне плевать, что она не из Высокого Клана! Я её люблю, и пусть хоть кто-то попробует встать у меня на пути! Она будет моей королевой. Я сказал!
Наставник только и мог, что открывать и закрывать рот. Я трясущимися руками откупорил бутылку с гномьим вискарём, которую прятал в своём столе. Как чувствовал, что пригодится. Набулькал в стоявшие на подносе рядом с графином воды фужеры, и впихнул один в руки до сих пор не могущего сказать ни слова гоблина.
— Присаживайтесь, учитель, — рухнул я в кресло, подавая пример наставнику. — В ногах правды нет.
— Её нигде нет, — буркнул немного пришедший в себя учитель, усаживаясь в кресло напротив.
Мы молчали, настороженно смотря друг на друга. Никто не хотел начинать разговор первым. Пауза затянулась, и я всё-таки решился взять слово первым.
— Я влюбился в неё сразу, как только увидел. Тогда, в тренировочном зале, помните? Я ничего не могу с этим поделать. У нас говорят, что сердцу не прикажешь… — я залпом выпил налитый гномьим самогоном до краёв фужер, даже не почувствовав вкуса.
— У вас? У кого это — у вас? У эльфов нет такой поговорки, я на этом свете живу долго, и знаком почти со всеми расами, населяющими этот континент. Может, расскажешь уже правду? Кто ты на самом деле? — гоблин поставил на столик фужер, к которому даже не притронулся и вперил в меня немигающий взгляд. — В тебе слишком много странного было с самого начала, ученик. Я начал подозревать неладное с самой первой нашей встречи. Я, как ты уже, наверное, понял, не очень люблю эльфов. Есть за что. Поэтому и настоял тогда на Договоре Ученика. Думал, что ты откажешься. Но ты согласился, и терпел мои тренировки. Король эльфов, настоящий король эльфов никогда бы на это не пошёл! Ну, и то, как ты общался с гномами, с Глимом и Димблом, мне тоже о многом сказало. Эти твои постоянные непонятные словечки… Ну и самое главное — настоящий король эльфов никогда бы не стал рисковать своей жизнью для спасения моей дочери от Каменного призрака. Да и меня тоже. Как и не покинул бы свой дворец, отправляясь на войну с орками. Ты, хороший эльф, и хороший король. Но ты не тот, за которого себя выдаёшь. А я не могу отдать свою дочь неизвестно за кого.
Что ж, похоже, что меня раскрыли.
— Ну, ученик, тебе есть, что мне сказать? — внимательно глядя в мои драконьи глаза, спросил наставник.
Деваться некуда, придётся выложить все карты на стол.
— Да, учитель, — тяжело вздохнул я. — Мне есть, что сказать.
***
— Так кем ты, говоришь, был в своём мире? — спросил наставник, отпив своей знаменитой настойки. Разговор затянулся надолго, ту бутылку гномьего самогона мы усидели, и учитель принёс настойку, из его личных запасов. Обеспокоенный Фелидаэль всё же притащил Вилдура, но открыв дверь, и увидев, что мы спокойно беседуем, старый гном переглянулся с молодым эльфом, подмигнул мне и тихо прикрыл дверь. Тактичные ребята.
— Редактором. Это… как вам объяснить-то… Ну, в общем, я читал рукописи, написанные другими людьми, и отбирал лучшие. Которые потом переписывали много-много раз, чтобы их могли читать другие люди.
— Понятно. Книжник.
Как ни странно, но на гоблина мой рассказ не произвёл особого впечатления. Эримиэль, помнится, вообще был в шоке, а этому хоть бы хны. Пофигист старый. Мне даже как-то обидно немного стало. Я думал, что описания летающих машин, небоскрёбов, беспроводной связи на огромных расстояниях, полётов в космос заинтересуют гоблина, но тот только выпятил губу, заявив, что когда-то их маги творили чудеса и покруче. О теории множественности миров гоблин знал и без меня. Это знал любой выпускник магической академии, коих насчитывалось две — у светлых эльфов и у дроу. Когда-то была и третья, у гоблинов, где преподавал мастер Груммботт, но там случилась какая-то неприятная история, о которой учитель не хотел распространяться. Сказал только, что после возвращения драконов магия вернётся в полном объёме, а может, даже и больше, и что восстановить ту академию не составит большого труда, если его брат не будет против. Когда же я спросил, что за брат, мастер быстро свернул разговор на другую тему. Ладно, у всех есть свои тайны.
— Ну, можно и так сказать. Книг мне пришлось перечитать тысячи.
— Ладно, ученик. С Эримиэлем твоим я ещё переговорю, если возможность выпадет. Ты не лгал, я это вижу. И это хорошо.
— С Эримиэлем… — нахмурился я. — Сначала надо будет столицу освободить, орков выбить. Разведчики доложили, что эльфы пока держатся. Морхин посылал послов к дроу, но те в помощи отказали, уроды тёмные…
— А что ты хотел? Твои спесивые предшественники умудрились испортить отношение со всеми расами, населяющими этот мир. Проще надо быть, тогда и народ к тебе потянется.
Ну вот, опять… Мои фразочки плотно и органично вошли в жизнь как минимум трёх рас — эльфов, гномов и гоблинов. Хотя, гоблина за всё время моего пребывания в этом мире я видел только одного — самого мастера Груммботта.
— Ничего, отобьёшь ты своё королевство, дай только дракончикам подрасти.
А ведь это идея! Я и один — оружие массового поражения, а если нас будет пятеро? Да мы вместе орков в блин раскатаем! Я на мгновение замечтался, представив, как мои драконы на бреющем полёте заходят на позиции врага, сея смерть и разрушение, и солнце сияет на их бронированных боках.
— Тиларин! Ты меня слышишь вообще?
А? Кажется, я что-то пропустил.
— Простите, мастер, я задумался. Что вы сказали?
— Я спросил, если у тебя серьёзные намерения, то, когда ты намереваешься ей об этом сказать? — нахмурился учитель.
А действительно. Чего тянуть?
— А вот на балу всё и скажу, — ответил я. — И если она скажет "да", то я стану счастливейшим человеком… эльфом… драконом этого мира!
***
Да куда в него столько влазит? Я протянул на ладони ещё один кусок мяса красному дракончику. Проглот. И самый из всех наглый — всех распихивает, чтобы до мяса быстрее добраться. Остальные уже наелись и сейчас широко зевали, готовясь немного вздремнуть. Дракошки мои за эти несколько дней очень окрепли и подросли. В промежутках между сном и едой они уже начинали играть друг с другом, бороться. Подрастайте быстрее, мои хорошие. Свои планы по поводу использования драконов в качестве штурмовой авиации я оставил при себе, никого в них не посвящая, даже мастера Груммботта. Не знаю, почему. Ну, могут же у меня быть маленькие секреты?
С дракончиками я находился, по очереди меняя облик — то драконий, то эльфийский. Они, впервые увидев меня в эльфийском обличии, сбились в кучку и зашипели, грозно раздувшись, чтобы казаться больше, и оскалив не такие уж и маленькие клыки. Но потом учуяли мой запах и успокоились. А на гномов они вообще не обращали никакого внимания, принимая их, как должное. Наверное, за многие поколения, что подгорные жители жили рядом с драконами, установка "свои" впиталась на генетическом уровне. Вот такой вот своеобразный симбиоз.
Наконец, и красный наелся, и отвалился с раздутым брюхом. Хранители, когда я обеспокоенно спросил у них, нормально ли для малышей столько есть, успокоили меня, сказав, что первые недели птенцы увеличивают свой вес в несколько раз, а за два месяца полностью вырастают во взрослых драконов. Поэтому еды сейчас им надо много. Как можно за такой короткий срок из младенца превратиться в огромную, бронированную махину, я не знаю. Магия. А драконы — это и есть магия.
Ладно. Здесь, вроде, всё в порядке. Укрыв свернувшихся в клубок дракончиков плотными шерстяными одеялами и кивнув очередной пятёрке гвардейцев, пришедших на смену ночной группе, я вышел из пещеры и направился к наставнику за консультацией. Он-то должен быть в курсе. Скоро бал, а я даже понятия не имею, что там происходит. Надо бы разъяснить этот вопрос. А то ведь и опростоволоситься можно, ежели меня вдруг на танец пригласят, на балах, насколько мне помниться из земной литературы, танцевали. А я, ну… как говорится, плохой танцор — хороший папа. Мне ничего не мешает. Да и Ситане предложение делать надо будет. Ох, чего-то я нервничаю… Ещё ни разу в жизни, точнее, в двух жизнях, мне не приходилось говорить этих слов женщине. Так уж сложилось. Ладно, что-нибудь придумаю.
Пройдя по длинной галерее, ведущей от верхней пещеры к королевскому ярусу, и отвечая на приветствия встречных гномов, я дошёл до лаборатории мастера Грумма и постучал в тяжёлые, обитые полосами железа крест-накрест двери. Такую не всякий таран возьмёт, да его и развернуть-то в узком коридоре не удастся.
— Кого там ещё принесло? Я занят! — донёсся сквозь двери раздражённый голос наставника.
— Учитель, это я, Тиларин! У вас найдётся для меня минутка?
За дверью что-то металлически лязгнуло, дверь с жутким скрипом несмазанных петель открылась, и в проеме возник гоблин, в замасленном кожаном переднике, вытирающий руки о какую-то тряпку.
— А, это ты. Заходи, я сейчас закончу.
В гоблинской лаборатории я ещё не был, поэтому с любопытством крутил головой по сторонам. Я подсознательно ожидал увидеть что-то вроде берлоги чёрного колдуна — ну там, сушёных летучих мышей, развешанных под потолком, жабьи лапы и лягушачью икру в банках, кипящий котёл с мутным варевом, куда злобный колдун со зловещим хохотом кидает разные тайные ингредиенты. В общем, всё то, что я видел в фильмах и читал в фэнтезийных книгах в прошлой жизни. Но реальность оказалась совсем другой. Вместо летучих мышей и банок с жабьими глазами был большой, во всю стену шкаф с множеством выдвижных ящичков. На каждом ящичке была выжжена какая-то надпись. Я заинтересованно подошёл поближе. К.Д. 01–08 — гласила надпись на одном из ящичков на уровне моих глаз. И что бы это могло означать? Кровь девственницы, собранная первого августа? Ну, не знаю… Хотя, с этим материалом, думается мне, у гномов проблем нет. Это вам не Россия двадцать первого века, где с таким ингредиентом могли возникнуть серьёзные проблемы, тут-таки Гномланд! Что такое девичья честь, здесь ещё не забыли.
Закопчённого котла я так же не наблюдал. Вместо него я с удивлением увидел практически один в один химическую лабораторию, со всеми аксессуарами — колбами, ретортами, змеевиками, выпаривателями. Внутри что-то булькало, переливалось, шипело и капало в подставленные пробирки. Теперь понятно, почему мастера называли Алхимиком. Он и был алхимиком, самым натуральным.
— Ты присаживайся, — стоя ко мне спиной возле заставленного пробирками стола, сказал мастер. — Как там у вас говорится? В ногах правды нет? Хе-х! Это точно! Хотя, если её нет в ногах, тогда, где она? В голове? Или в заднице? Ха-ха! — развеселился мастер. — Интересные у вас пословицы, надо бы запомнить!
Я осмотрелся вокруг, в поисках места, где можно присесть. Единственный колченогий табурет, стоявший в углу, был завален каким-то хламом, а сверху валялась тряпка, о которую наставник вытирал руки, и которую не глядя бросил в угол. Нет уж, я лучше постою.
Учитель взял пробирку с даже на вид ядовито-зелёным жидкостью, что капала в неё из стеклянного змеевика, перекрыл краник, и отмеряя по три капли, добавил содержимое в выстроенные в ряд на столе знакомые мне склянки. Такие мастер швырял в супостатов при любом удобном случае. А, понятно, чем он занимается. Проводит перевооружение и пополнение арсенала. Да, это дело ответственное, отвлекаться не стоит.
— Фух, всё, — провёл рукой по лбу, смахивая пот, старый алхимик. — Наконец-то. А вот если бы со мной был Фелидаэль, то закончил бы гораздо быстрее! — сварливо вставил наставник. Он всё никак не мог простить мне то, что я забрал у него подающего большие надежды ученика.
— И не отдам! Мне он самому позарез нужен. Такого секретаря днём с огнём не найдёшь. Возьмите любого гнома себе в помощь да научите его, — зарычал в ответ я. Я своими кадрами разбрасываться не привык. Перебьётся.
— Да откуда?! Гномам лишь бы молотом в кузне да киркой в шахте махать. А здесь травы знать надо, да память хорошую. Может, отдашь, а? — решил сменить тактику гоблин, видя, что так меня не возьмёшь.
— Нет. И не просите, — скрестил я на груди руки. — Впрочем, если он захочет уйти сам, то держать не буду. Я не рабовладелец.
— Угу, как же… Уйдёт он, — буркнул учитель, снимая фартук и вешая его на угол приоткрытой двери шкафа. — Он же сейчас целый секретарь, слово-то какое, самого Золотого Дракона! Важный, что сам король Морхин. Ладно, чего хотел-то? Не о Фели же разговаривать? Что-то важное? Иначе чего бы сам сюда пришёл? — кинул на меня острый взгляд наставник.
— Ну, тут, в общем… — замялся я, не зная, с чего начать. — Скоро ведь бал. Ситану я пригласил. А сам понятия не имею, что это за бал, и с чем его едят. А вдруг там танцевать придётся? А из меня танцор, как из тролля эльфийская королева! И вообще! Я собираюсь сделать Ситане предложение, но понятия не имею, как это делается у гномов. А вдруг в лужу сяду?
— Куда сядешь? — выпучил на меня глаза наставник. — На балу? В лужу? Зачем? У вас так что, принято? Странные у вас обычаи…
— Да нет! Вы меня не так поняли. Это иносказательно. В смысле, я боюсь сделать что-нибудь не так!
— А, ну так бы сразу и сказал. Пойдём ко мне, присядем, и я тебе всё расскажу. Там нет ничего сложного.
Учитель быстро расставил пробирки в деревянную коробку с углублениями, загасил спиртовку под ретортой, окинул свою лабораторию взглядом, не забыл ли чего, и вытащил из кармана большой ключ.
***
— Левая нога вперёд. Левая! Ты что, право-лево не различаешь? — злился на меня учитель, в тридцатый раз заставляя отрабатывать движения церемониального гномьего танца. Я терпел. А куда деваться, надо… Придя в личные апартаменты наставника, которые он занимал вместе с дочерью, к счастью, сейчас отсутствующей, а то бы я уже сквозь пол провалился от смущения, учитель отодвинул к стене стол и начал меня муштровать.
— Два шага вперёд, поворот. Поворот, говорю, гмырх неуклюжий! Ещё раз! Поворот, правая рука вверх, идёшь вокруг своей дамы против движения солнца. Против, пятнистую жабу тебе за шиворот!!! Заново!
Часа через два начало что-то получаться. Ну не моё это! Руки-ноги путались, я постоянно поворачивал не туда и забывал считать шаги. Измучился весь. И только когда мастер, сузив глаза, потянулся рукой за своей палкой, организм резко понял, что надо делать. Хороший стимул, спина надолго запомнила эту палку, когда наставник гонял меня по тренировочному залу.
— Всё! Лучше уже не получится. Не опозоришься, и ладно.
Уставший мастер упал в кресло, укрытое вытертой шкурой какого-то животного, и вытянул вперёд ноги.
— Тиларин! Возьми в шкафу пару бокалов и бутылку моей настойки. Загонял ты меня совсем.
— Это кто ещё кого загонял, — буркнул я себе под нос, но просьбу мастера выполнил. Наставник любил прикинуться немощным стариком, но на самом деле был здоров как бык, хоть паши на нём.
— Как зять, Тиларин, ты меня вполне устраиваешь, — внезапно сказал учитель. От неожиданности я чуть не расплескал гоблинскую настойку, которую разливал по бокалам. — Ты, конечно, ещё тот раздолбай, но сердце у тебя на месте, и Ситану ты любишь. Я это вижу. Криков, конечно, будет много. Многие кланы хотели бы с тобой породниться, политика, чтоб её, ты же понимаешь. Но возразить никто не посмеет, ты — Золотой Дракон, Повелитель Крылатых Властителей и король светлых эльфов. Побурчат и успокоятся. Как только ты поднесешь ей красную ленту, все поймут, что это серьёзно. А ежели кто попробует только носом дёрнуть, то им же хуже, они меня знают, — угрожающе свёл брови к переносице гоблин.
Красная лента у гномов — это официальное предложение руки и сердца у гномов. Учитель только что вручил мне её, вытащив из глубины ящика стола. Я сразу же положил её во внутренний карман камзола, напротив сердца.
— Не суетись, ученик. До бала ещё пять дней. У тебя будет время потренироваться.
— Спасибо вам, учитель. За всё спасибо, — сказал я, поднявшись.
— Ладно уже, иди давай, ушастый, — буркнул, отвернувшись, наставник, но я точно видел, что он тронут. — Дракончиков кормить пора.
***
День Объединения Кланов. Всеобщий праздник, который гномы праздновали с размахом. Каждая семья украшала своё жилище разноцветными гирляндами, одевалась в лучшие одежды и готовила праздничный стол. А в этот раз вообще творилось какое-то сумасшествие. Весть о рождении драконов проникла со скоростью света в самые дальние поселения гномов, и всеобщее ликование охватило всех без исключения. Подгорные жители толпами валили в храмы, особенно, конечно, в центральный Храм Владык, куда я иногда залетал в своём драконьем обличии. Как говорится, ничего личного, только бизнес. За Мархузом глаз да глаз нужен, золото потекло в храм рекой, вызывая лютую зависть у остальных настоятелей храмов в других частях королевства. Туда надо будет тоже слетать, пусть гномы посмотрят на Золотого Дракона. Мне не жалко, а копейка капает. Да ещё какая, только считай. Не думаю, что Мархуз сильно меня нагреет, но приглядывать за ним надо, тип пронырливый просто до ужаса.
Но это ещё не все новости. Как только мои ненаглядные птенчики появились на свет, гномки стали массово беременеть. Так что через восемь месяцев в королевстве ожидается беби-бум. Гномки вынашивают своих младенцев именно восемь месяцев, а не девять, как человеческие женщины. Бездетные семейные пары были просто на седьмом небе от счастья. В общем, всё было замечательно. За одним исключением. Создателя костяного дракона мы так и не нашли. Мастер Грумм облазил и обнюхал своим длинным носом все старые штольни, и нашёл-таки место, где этого самого костяного дракона сотворили. В старой, заброшенной каменоломне. Но сам некромант ушёл. Опять. Наставник был в ярости. Кто-то под самым его носом создаёт нежить высшего класса, а он ни сном, ни духом. Такое мог сделать только очень сильный некромант, и учитель места себе не находил, наставив магических сигналок на каждом углу.
Я, посмотрев на это, в свою очередь усилил охрану верхней пещеры, где находились дракончики. Теперь в пещере постоянно находились две пятёрки вооружённых до зубов гномов, плюс посменно дежурили Нарви с мастером Груммботтом. Ну и я, конечно, почти безвылазно находился там.
Но сегодня бал. На котором я буду делать предложение Ситане. Ох, чего-то я мандражирую. А вдруг она скажет "нет"?
Так, прочь мандраж и ипохондрию! Как говаривал в своё время известный телевизионный экстрасенс, установка на добро! До бала ещё несколько часов, как раз успею немного перекусить сам, и накормить дракошек. Я поднялся в верхнюю пещеру, где меня на входе, выставив вперёд мечи и пики, остановила пятёрка гвардейцев во главе с Нарви.
— Ваше величество, если это вы, то вы знаете, что надо делать, — сказал Нарви, держа наготове Копьё Праха.
Я знал. Сам ведь ввёл такую пропускную систему, во избежание появления Неведомого, который мог принять мой эльфийский облик. Зелёная вспышка, и в узком проходе возник Золотой Дракон. Как ни странно, но Неведомые могли обратиться только во что-то или в кого-то схожей комплекции. То есть, в мышь или дракона они превратиться не могли. Даже у магии, оказывается, есть какие-то законы, что не может не радовать.
Почему я сам стал исключением из этого закона, ведь в своём драконьем теле я куда больше и массивнее, чем в эльфийском, тайна за семью печатями. Мастер Грумм только руками разводил. Проведя обратную трансформацию, я хлопнул по плечу Нарви, облегчённо убравшего страшное заклинание, и пошёл к гнезду, где играли мои драгоценные дракошки. Это уже были не ясли. Птенцы подросли, и их перенесли в большое гнездо, где им было куда просторнее.
— Здравствуйте, мои хорошие, — улыбнулся я кинувшимся ко мне со всех ног дракончикам. — Проголодались? Сейчас папа вас накормит.
Я взял большой таз с нарубленным мясом, принесённый мне старшим пятёрки гвардейцев, и стал по-очереди кормить детишек. Красный, как всегда, полез вперёд, расталкивая всех, за что получил от меня по носу. Дракончик смешно чихнул, выпустив струйку дыма, и сел на упитанную пятую точку. Не, это точно мальчик! Сильный, самый крупный из всех, и самый наглый. А белый, думаю, девочка. Небольшая, изящная и уже явно с мозгами, так как в общую кучу не лезла, зная, что в силовой борьбе проиграет, а сидела в сторонке, умильно смотря на меня своими здоровенными жёлтыми глазищами. А вот с зелёными я еще не разобрался. Я, если честно, постоянно их путаю, насколько они похожи. Наверное, всё-таки, красный и белая из разных кладок, а зелёные близняшки из одной. Что ж, так даже лучше. Когда они все подрастут, не будет проблем с близкородственными связями. Драконам ведь нужно будет размножаться, других-то всё равно нет.
Я покормил дракончиков, и сейчас сидел на каменном полу, поглаживая положившую мне на колени голову белую дракошу. Растите, мои хорошие, и ни о чём не беспокойтесь…
— Да, папа, — раздался вдруг у меня в голове тоненький голосок.
Что это было? Мне что, почудилось? Неужели… Я посмотрел вниз, и увидел глаза моей дракошки, в которых светился нечеловеческий разум. Не может быть…
— Побудь ещё немножко… А то ты всегда так быстро уходишь…
О, господи… Она что, со мной разговаривает?!
— Пап, не думай так громко, а то всех разбудишь, — белый дракончик поднял голову, и теперь наши глаза находились друг против друга. Телепатия? Мысли беспорядочно бились у меня в голове — почему я понимаю, что она говорит? А все остальные тоже так могут, или только одна она? Почему так быстро, ведь они совсем ещё крохи?
— Я только сегодня осознала себя. Это случается у всех в разное время, — вновь раздался в голове голос. — Подожди, совсем скоро и остальные осознают себя, и ты сможешь с ними поговорить.
— Ты назвала меня папой. Почему? — в совершеннейшем шоке подумал я. Ничего получше я придумать не смог. Дракоша фыркнула, и я услышал, как она смеётся. Как серебристый колокольчик зазвенел у меня в голове.
— Папа, ты такой смешной! Мы чувствовали тебя с самого начала. Я, моя сестра Эрта, и братья — Кронх и Терк.
Так, похоже, что затея с именами отменяется. Они уже сами себе дали имена.
— А как зовут тебя?
— Меня зовут Арха. Почеши мне спинку пожалуйста, а то я сама достать не могу.
Да, мне эта проблема знакома не понаслышке. Я почесал Арху между лопаток, там, где сходились крылья, покрытые белым нежным пушком. Арха прикрыла глаза от удовольствия.
— Как мы разговариваем? И вообще, расскажи мне всё, а то у меня голова не соображает.
Арха улеглась поближе ко мне, обвившись длинным хвостом, и опять положила голову мне на колени.
— Мы были в яйцах тысячу лет, — начала рассказ Арха. — Мы были как будто в спячке, но слышали всё, что говорили хранители, изредка приходящие в сокровищницу. Так мы узнали о войне, которая уничтожила нашу расу, о пророчестве Алгота Маруна, и о других вещах. За тысячу лет можно многое узнать даже по обрывочным сведениям. А потом мы почувствовали твоё появление. И ждали. И ты пришёл, — Арха потёрлась головой о мою грудь, и я почувствовал волну любви, исходящей от неё. — А разговариваем мы мысленно. Мы все так делаем.
Ну, ничего себе…
— Мы, это…
— Мы, это драконы. Мы — создания магические, и нам не требуется устная речь, чтобы общаться друг с другом. Язык драконов очень сложен, и только хранители смогли изучить его.
— А как… У меня голова кругом идёт… Откуда ты всё это знаешь?
— Скорлупа яиц дракона впитывает магию. Она везде, она как воздух. Но магия ещё даёт знания. За тысячу лет, что мы находились внутри яиц, мы многое узнали. Поэтому не удивляйся. Мы общались мысленно друг с другом, взяли себе имена… И учились. Наверное, именно это не позволило нам сойти с ума. Почеши мне ещё спинку, пожалуйста… — Арха подставила мне спину, покрытую молочно-белой чешуёй. Только небольшие участки возле крыльев не были ею покрыты, обнажая покрытую пушком кожу. У меня, кстати, никаких участков кожи и пуха не было. Наверное, это только у младенцев, как родничок у человеческих детей. У взрослых он зарастает.
— Вы взяли себе имена? Сами? Они что-то означают?
Мне было не по себе. Маленький детёныш дракона c пушком на крыльях, а рассуждает, как доктор наук. Обалдеть… Интересно, они все такие?
— Да, конечно. Арха означает — мудрая. Эрта — быстрая. Кронх — сильный. А Терк — бесстрашный.
— Дай угадаю, — мысленно хмыкнул я. — Кронх — это красный?
— Точно. Скоро ты сможешь с ними поговорить, я это чувствую. Мы научились чувствовать друг друга.
— А разговаривать мысленно мы можем, только видя друг друга?
— Нет, расстояние не имеет значения. Позови любого из нас мысленно, и мы ответим.
Ничего себе… С одной стороны — удобно. А с другой… жена, читающая мысли своего мужа по своему желанию — это страшно. Ситана! Дьявол! Бал вот-вот начнётся!
— Прости, моя хорошая, но папочке нужно бежать, — сказал я, осторожно убирая голову Архи с колен. — Если что, зови. Я скоро вернусь, хорошо?
— Конечно, папа. Я буду ждать.
Ещё раз ощутив тёплую волну любви, исходящую от Архи, я выбрался из гнезда и побежал в свои апартаменты. Про ужин можно забыть, на это нет времени. Быстро переодеться и в Королевский Зал.
***
Я примчался в последний момент. Без меня всё равно бы не начали. Подождали бы, никуда не делись, но заставлять всех ждать… Я человек советской закалки, и такого наплевательского отношения к гражданам, неважно, людям или гномам, не допускал. Ну, сейчас начнётся… Всё строго по протоколу — сначала главы кланов, по старшинству, потом королевская семья. Ну, а потом уже мой выход. Ох, и эта здесь… Ликена. Она решила сменить тактику, и сейчас играла в целомудренную недотрогу. После всех её поползновений и откровенных домогательств это выглядело просто смешно. Но в настойчивости, я бы даже сказал, упёртости, ей не откажешь, это точно.
— … король светлых эльфов, его величество Тиларин Риваэль из рода Лиоран, повелитель крылатых властителей, Алгот Марун, Золотой Дракон!
Высокие резные створки дверей медленно отворились, и я вступил в Королевский Зал. Гномы взорвались приветственными воплями. Королевская семья быстро взяла меня в оборот, потащив за собой и усадив на почётное место. Гномов вокруг было море. Королевская стража оттеснила гномов, которые хотели оказаться поближе к возвышению, где находились высшие сановники и королевская семья. Я чувствовал себя неуютно. Никогда не любил больших сборищ, а это вообще напомнило какой-то концерт в Олимпийском, куда приехала какая-то раскрученная поп-звезда. Где же Ситана? Как её вообще можно рассмотреть в такой толпе? Я нащупал в кармане атласную ленту и сжал её в кулаке. Скорее бы всё это кончилось…
— Папа, всё в порядке? — неожиданно раздался в голове встревоженный голос Архи. — Я чувствую, что с тобой что-то не так.
Она что, и настроение моё может чувствовать?
— Могу. Но ведь ты совсем не закрываешься, тебя очень хорошо слышно. А кто такая Ситана? Ты про неё постоянно думаешь. Расскажи, мне интересно.
— А-а-а… Ну-у-у-у… Понимаешь ли, Арха… Давай так — ты рассказываешь мне, как закрываться, а я тебе расскажу о Ситане. Идёт?
— Идёт! Это просто. Представь свою внутреннюю энергию в виде плаща с капюшоном. Когда ты его надеваешь, то закрываешься. А когда снимаешь, то открываешься. Это совсем несложно. Попробуй!
Ага. Ну, что-то подобное мы уже проходили. Только вместо плаща с капюшоном была печать. Попробуем… Визуализирую плащ. Ага, сделано. Гы-гы… Я — ужас, летящий на крыльях ночи, я — Чёрный Плащ! Вернее, в моём случае — зелёный, в цвет огня. Так, и что? Арха!!! Кажется, работает! Фу-х… Для драконов, может это и в порядке вещей — читать чужие мысли, но я как-то не в восторге. Мысли у взрослых, неважно — людей, эльфов, гномов, они разные бывают. Лучше их не слышать.
Арха! А, забыл. Я снял виртуальный плащ, вернее, втянул энергию в себя, и тотчас же услышал бойкий голосок белой драконицы.
— Вот! Я же говорила, что это просто! А теперь расскажи про Ситану. Ты на ней хочешь жениться? А зачем?
Нет, я был не прав. Она в самом деле ещё абсолютный ребёнок, вернее, подросток, несмотря на тысячелетнюю мудрость. Симпатичный и очень любознательный. Вот как ей объяснить?
— Понимаешь, Арха, Ситана, она… — начал объяснять я, но прервался, так как в толпе расфуфыренных гномов увидел её. Сердце пропустило удар и забилось с бешеной скоростью. Я никогда не видел её в платье. В тренировочном комбинезоне — да, в обычном повседневном наряде — да. В золотистого цвета длинном платье, с красиво уложенной причёской, с искрящимся на высокой груди колье из драгоценных изумрудов, Ситана была просто невероятно хороша. Я встретился с ней глазами, и весь окружающий мир исчез. Как во сне я встал и пошёл навстречу своей любимой, не замечая ничего вокруг. И тут… Принцесса Ликена проходя мимо Ситаны, неловко спотыкается, и вино из её бокала красным пятном расползается по платью Ситаны. Взоры всех присутствующих мгновенно сосредотачиваются на ней. Она это сделала специально! И за нарочито опечаленной гримаской принцессы я ясно вижу злобную усмешку. Как говорится, сделал гадость, на сердце радость. Соперницу устраняет? Ситана прижала кулачки к груди, не зная, куда скрыться от всех этих насмешливых взглядов, развернулась и кинулась бежать к выходу. Ну уж нет!
— Ситана, стой! — крикнул я, но сквозь гомон толпы мой голос не был услышан. Я заработал локтями, пробиваясь сквозь гномов, пытаясь нагнать мою гному. Я так не успею! Мгновенная трансформация, и посреди зала возник Золотой Дракон. Я распахнул на ползала крылья и яростно заревел. Вокруг меня моментально образовалось пустой пространство. Гномы вжались в стены, пытаясь оказаться от меня подальше. Ситана, уже добежавшая до дверей, замерла. Я сменил облик и подбежал к моей любимой гноме, по лицу которой струились слёзы.
— Пожалуйста, не уходи. Я должен тебя спросить. И от того, что ты мне ответишь, зависит очень многое.
Я вытащил из кармана красную ленту и встал на одно колено. Зал приглушённо ахнул. Ну, решающий момент.
— Дара Ситана, не окажите ли вы честь стать моей женой? — еле вытолкнул я слова из пересохшего горла, протянув Ситане ленту.
Зал замер. Гномы затаили дыхание. Об этом моменте они будут помнить всю свою жизнь, и рассказывать о нём внукам и правнукам.
— Я согласна, — прошептала Ситана, вытягивая ленту из моих судорожно сжатых металлических пальцев.
***
— Кронх, ты заходишь справа. Терк слева. Вы — загонщики. Арха и Эрта, девочки, вы прячетесь в той ложбинке и не отсвечиваете. Бейте только крупных самцов. А я гоню стадо по центру. Всем всё понятно?
— А чего это мы загонщики? — буркнул Кронх. Он всегда хотел быть главным и не любил оставаться на вторых ролях.
— Потому что я так сказал. И потому, что девочкам тоже нужно практиковаться. Есть такое понятие, как командная работа. Вот Терк понимает, что это такое, я уж про твоих сестёр молчу, а ты всё из себя крутого дракона строишь. Не надоело?
— Ну, пап!
— А-тставить разговорчики! Все по местам. И не жадничайте, пары-тройки оленей нам за глаза хватит.
После того памятного бала прошёл месяц. Я разрывался между невестой и моими дракончиками, которые росли как на дрожжах. На следующий после Архи день заговорил Кронх, а еще через день — близняшки Эрта и Терк. Они закидывали меня вопросами со всех сторон, им всё было интересно! В гнезде им стало тесно, и они то и дело вылезали из него, обследовать пещеру. А ещё через две недели они встали на крыло. Перед этим я рассказывал и показывал своим детишкам, как надо расправлять крылья, поворачивать хвост при повороте, и мы вместе махали крыльями, укрепляя мускулатуру. Магия магией, а тренировки не помешают.
Терк оправдал своё имя, первым прыгнув с уступа площадки. За ним уже и все остальные. Я, конечно, на всякий случай парил чуть ниже. Беспокоился, а как же. Не каждый день твои дети из гнезда вылетают. Ситана, по-моему, меня к дракончикам немного ревновала, хоть и не показывала вида. Сейчас она была вся в заботах — день свадьбы назначили через два месяца, у гномов не было своего Лас-Вегаса, где можно пожениться в тот же день. И теперь моя любимая гнома с упоением занималась подготовкой — выбором платья для себя и подружек невесты, коих у неё оказалась целая куча, рассылкой официальных приглашений гостям, заказ у мужа троюродной племянницы двоюродного брата… Короче, того самого ювелира, родственника Глима, который произвёл неизгладимое впечатление на балу своей работой, брачных браслетов, которые заменяли у них привычные кольца. Подгорные жители в этом деле были крайне старомодны и педантичны. Всё должно быть по правилам. Тем более, что женится не кто-нибудь, а целый император! Да, я всё-таки отстранил Морхина от правления, оставив его на административной работе в качестве своего второго советника. Первым стал мастер Груммботт. Так что теперь номинально я действительно император, хотя чисто территориально у драконов не было своего королевства. Их королевством был весь континент!
Забот, конечно, на меня навалилось будь здоров — управление королевствами ещё не вошло у меня в привычку, во многое приходилось вникать, и я порой до утра засиживался в своём кабинете, пытаясь разобраться в тонкостях сборки урожая грибов на нижних плантациях. Также приходилось ругаться с королевским казначеем — одним их хранителей, который упорно не хотел понимать, что такое пенсия и социальные выплаты. Пару раз мне хотелось его просто сожрать! Ещё торговался с пеной у рта с послом королевства дроу по поводу закупки продовольствия. Вот же ж сквалыги… Видя безвыходное положение гномов, эти тёмные уроды взвинтили цены просто до небес! Ну да ничего, память у меня хорошая, я вам это ещё припомню… Ещё одной неприятностью стали вести от разведчиков. Запасы продовольствия в моей окружённой орками столице должны были уже подойти к концу. У меня кусок в горло не лез, стоило мне представить, как голодают мои подданные. Эльфы, конечно, могли выращивать всё необходимое для своих нужд, но не на покрытых брусчаткой улицах и не в таком количестве. Я постоянно порывался полететь туда, и разнести всех зеленомордых вдребезги и пополам, но наставник каждый раз упрашивал меня этого не делать, и подождать хотя бы до того момента, как дракончики подрастут. Да и Ситана молча смотрела на меня мокрыми от слёз глазами. Ну слаб человек, и я не исключение, хотя, моя прошлая, человеческая жизнь уже покрылась дымкой, и о ней я вспоминал всё реже и реже.
— Терк, гони их к тому холму, — пролетая над верхушками деревьев, мысленно крикнул я сыну. Да, я уже привык называть их своими детьми, тем более что это ни у кого не вызывало сомнений. А папой они называли меня с самого начала.
— Понял, пап! — азартно откликнулся Терк, нырнув вниз, к кронам деревьев и рыком направив стадо оленей в нужном направлении. Главное нужно было вывести стадо на открытое пространство, чтобы не переломать крылья о деревья. Вот я и вспомнил о принципе загонной охоты. Только вместо засадников с ружьями были мои девочки.
— Кронх, не дай им проскользнуть, гони их к опушке!
— Не беспокойся, пап, не уйдут! — красный заложил вираж, камнем рухнув вниз, расправив крылья в самый последний момент. Вот ведь показушник.
— Кронх, не выдрючивайся! Крылья переломаешь!
— А мы ему говорили! — в один голос наябедничали мне Арха с Эртой. Они вообще мгновенно сдружились, держа братьев в ежовых рукавицах. А Терк с Кронхом постоянно пытались превзойти друг друга, выясняя, кто из них круче. Мальчишки…
Девчонки завалили двух оленей. Хватит. Кронх, правда, порывался выгнать стадо ещё раз, но после моего рыка передумал. Дай ему волю, так он бы всю нашу кормовую базу за раз перерезал, олух. Я подошёл к туше оленя, прижал её одной лапой, а другой, металлической, одним движением вспорол брюхо и вырвал печень. Вожак стаи питается первым, это закон. Проглотив парующую оленью печень, я отошёл в сторону, освободив место своим оголодавшим деткам, которые набросились на убиенную дичь, как пираньи. Молодые, быстро растущие организмы требовали много еды.
Плотно пообедав и набив пуза мясом, детишки искупались в небольшой речушке, текущей неподалёку, и сейчас принимали солнечные ванны, развалившись на поляне.
— Пап, а пап, расскажи ещё о своём мире, — подняла голову на длинной, изящной шее Арха. Она вообще из всех моих детишек самая красивая. И самая любознательная. Парням куда интереснее было летать и охотиться, дай им волю, они только этим бы и занимались. Вот ведь интересно: у каждого свой характер. Кронх — могучий, прямолинейный, любит верховодить. Терк — спокойнее, рассудительнее, но такой же авантюрист, как и брат. Девочки тоже разные. Эрта очень быстрая, самая быстрая из всех, даже я не могу её догнать, когда она в небе. Смешливая и эмоциональная. И Арха. Профессор с крыльями. Вдумчивая, даже дотошная, спокойная. Она пользовалась большим авторитетом, на который не посягал даже Кронх. Да, они бы с Эримиэлем точно нашли общий язык. Вот бы была сладкая троица — Эримиэль, Фелидаэль и Арха. Я улыбнулся, представив себе картину, как Арха в профессорской шапочке и мантии читает лекцию в эльфийской академии. А потом улыбка сошла с моей морды. Как они там?
— Папуль, ты чего опять загрустил? — спросила меня Эрта. Она всегда тонко чувствовала малейшие нюансы настроения, и была самой отзывчивой.
— Да так, ничего. Не обращай внимания. В том мире всё совсем по-другому. Я вам уже рассказывал, что там живут только люди. Чёрные, жёлтые, красные, белые… Но они все люди. Но это не мешает им постоянно убивать друг друга и планету, на которой они живут. У людей есть страшное оружие, которым они могут уничтожать огромные города и даже страны. Но после применения такого оружия жить там становится невозможно. Земля и вода становится ядовитой, даже воздух несёт смерть. И самое плохое, что люди не меняются. Если вы когда-нибудь увидите человека, это такой эльф, только с круглыми ушами, убейте его! Люди — это зло. Я знаю.
— Пап, а почему… — собралась было задать вопрос Арха, но её перебил Терк: — Пап, колокол! Ты слышишь?
Я прислушался. Мы залетели довольно далеко, но низкий звук колокола теперь услышал и я. Что-то случилось! Гномы отлили этот колокол и установили его на вершине горы специально для таких случаев. Чтобы я в случае отсутствия смог услышать сигнал тревоги.
— Дети, за мной! — вскочил я. — Боевое построение ромбом. Вспоминайте, я вас учил. Я впереди, с флангов Терк и Кронх. Арха в центре, Эрта в арьергарде. И смотрите по сторонам! Вперёд!
Молодые драконы взлетели вслед за мной, чётко держа дистанцию. Видимо, почувствовали, что это не обычная тренировка, где я гонял их в хвост и в гриву, поэтому обошлось без привычного ворчания Кронха и подколок Эрты. Летели молча, внимательно смотря на проплывающую далеко внизу землю. Вот и пещера. Своим острым драконьим зрением я ещё издалека рассмотрел стоящую на взлётно-посадочной площадке фигурку Фелидаэля. Значит, действительно случилось что-то серьёзное.
— Дети, — на общей волне мысленно обратился я к своим дракончикам. — Оставайтесь на этой высоте, в пещеру лечу я один. Так надо. Мало ли что.
Неизвестно, что там стряслось, но своими детьми я рисковать не собирался.
— Пап, мы уже взрослые, мы можем помочь! Ты же научил нас своему заклинанию Огненный шторм! И мастер Груммботт нам много чего показал!
— Эрта! Вот от тебя я точно не ожидал! Ладно бы твой брат Кронх, но ты?! Оставаться здесь, это приказ! И только посмейте меня ослушаться!
Видимо, по моему голосу дети поняли, что шутки кончились, так как возражений не последовало.
Сложив крылья, я с огромной высоты спикировал к пещере, с хлопком расправил крылья, мгновенно погасив скорость, и рухнул рядом с Фелидаэлем, которого едва не снесло ударной волной.
— Что случилось? Кто напал? Некромант объявился? — сменив ипостась, закидал я вопросами эльфа, нацелив Огненный Шторм на тёмный вход в пещеру.
— Ваше, кха, величес…, кха-кха… — раскашлялся от поднятой моими крыльями пыли Фелидаэль.
— Короче, Фели! Что стряслось?
— Ваше величество, вести из Эльфланда. Из столицы смог пробраться беженец. Он ранен, и им сейчас занимается мастер Груммботт. Мы поэтому вас и вызвали, что боялись, что он не доживёт до вашего прилёта.
Фу-х… А я-то уж боялся, что с Ситаной что- то случилось.
— Дети, отбой тревоги. Спускайтесь, — просигналил я своему семейству. Через несколько мгновений на площадку рухнули, подняв ещё больше пыли, Кронх и Терк. Научил, на свою голову, аварийной посадке. Девочки приземлились чуть позже и гораздо изящнее, спланировав в восходящих потоках тёплого летнего воздуха, и немного пробежав по площадке, выставив в стороны крылья.
— Где они? — спросил я Фелидаэля, устремившись к выходу на королевский ярус.
— В лаборатории мастера Груммботта, — еле поспевая за мной, на бегу доложил секретарь. — Он сказал, что у него там все зелья, а ушастого нельзя трогать, а то он загнуться может.
Узнаю учителя. Промчавшись по длинному коридору, я буквально ворвался в лабораторию наставника.
— Где он?
— Не кричи, ученик. Ты опоздал, — мастер Грумм накрыл лежащее на столе тело простынёй. — Он умер.
— Дерьмо! — выругался я, врезав бронированной рукой по стене. Что мне стоило не отлетать так далеко?
— Он был слишком истощён. Плюс наконечник стрелы в спине. Чудо, что он вообще смог дойти, — тяжело вздохнул наставник. — Мои эликсиры уже ничем не могли помочь. Мне очень жаль.
Я до боли сжал кулаки, смотря на безжизненное, покрытое с головой тело эльфа. В этом мире мёртвым тоже закрывали лица, уж не знаю, почему.
— Он успел хоть что-то сказать?
— Да. Он сказал, что в столице всё плохо.
Мрачный учитель подошёл с стене, вытащил из висевшего на ней небольшого шкафчика объёмистую флягу и открутил крышку.
— Мне надо выпить. Тебе тоже не помешает, — маленький гоблин приложился к фляжке и сделал пару больших глотков. Про рюмки он даже не вспомнил. Выпив и вытерев рот рукавом своей вечной хламиды, мастер протянул флягу мне. Я не стал кочевряжиться, и строить из себя сноба. Взяв фляжку, я привычно выдохнул, зная, что мастер предпочитает исключительно крепкие напитки, и сделал несколько глотков.
Вернув ёмкость наставнику, я, не глядя смахнул с единственного табурета в углу всё, что на нём было, и сел, бездумно уставясь в стену.
— Это всё, что он сказал?
— Нет, — мастер повертел в руках флягу, не зная, что с ней делать, и в конце концов поставил её сверху на шкаф с ящичками. — Он вместе с отрядом эльфов решили пробраться через подземный ход. Но далеко они не ушли. Их обнаружили. Видимо, некромант окружил стены сигнальными нитями, а эльфы, ты же знаешь, не сильны в некромантии. Уйти смог только он один, да и то, получив стрелу в спину. В общем… — замялся учитель, не поднимая на меня глаз, — эльфы начали умирать от голода. Ещё неделя-две, и защитные заклинания падут, так как в живых никого не останется.
Во мне поднялась холодная ненависть. Не обычная огненная ярость дракона, нет. Я абсолютно точно решил, что оркам не жить. Я уничтожу их всех, а те, кто каким-то чудом останется в живых, загоню в такие щели, откуда они тысячу лет выбираться не смогут.
Я встретился глазами с наставником, и он мгновенно всё понял.
— Тебе понадобится помощь. С некромантом тебе одному не справиться. Дай мне пять минут на сборы.
Мастер Грумм, не дожидаясь моего ответа, бросился к шкафу и начал выгребать из ящиков склянки, набивая ими свой саквояж.
— Спасибо вам, учитель. Я предупрежу детей. Найдите Нарви, пусть вас заменит. И Ситане ни слова. А то вы её знаете.
Наставник хмуро кивнул, аккуратно засовывая продолговатые склянки во что-то вроде патронташа, который он перекинул через плечо. Ну что ж, я буду не один, мастер прикроет мне спину в случае чего, в этом я уверен.
Сборы не заняли много времени. Я наврал что-то своим дракончикам о том, что мне надо отлучиться по важному делу, но Эрта мне явно не поверила, хоть и не сказала ни слова. Только задумчиво посмотрела на меня своими жёлтыми глазищами.