— Не показывай нервозность, — наставляла Филлия, шагая с холодной маской по длинному светлому коридору местного следственного комитета.
Точного названия я не запомнила. Не до того.
— Лучше успокойся. У эконга чутье на эмоции. Вызовешь подозрения.
Хорошенький совет. А что делать, если не нервничать не выходит? Меня на допрос вызвали! К официальному лицу, а не Пете Васечкину, который двух слов связать не может.
Как я поняла, слово эконга здесь вроде закона. Как сказал, так и будет. И если он скажет засадить меня… куда-нибудь — это исполнят.
Да, повода нет. Да, возможно, зря паникую. Но я по-другому не умею, когда свободная жизнь на кону.
Я никого не убивала. Совершенно точно. У меня есть свидетель — Филлия. Которая тоже вызвана на допрос.
У нас прямо-таки банда! Особо опасные преступницы. За картину — убьем.
Уф, ладно. В самом деле надо успокоиться. Я же просто свидетель. Всего лишь.
Филлия вежливо постучала по двери с табличкой "Эконг". Ни имени, ни фамилии. Вероятно, непринято обращаться как-то иначе, и знают его от мала до велика.
Из кабинета донеслось приглушенное разрешение войти.
Сцепила мелко подрагивающие пальцы перед собой. Нечего волноваться. Я не одна.
Не волноваться!
Вроде даже помогло. Немного.
Стоит слегка на себя мысленно прикрикнуть, и все, вроде, встает на место.
Дверь беззвучно откатилась под давлением Филлии. Она твердо, уверенно прошла внутрь, я попыталась проделать то же самое, но во мне уверенности как в мешке с картошкой.
— Искристого дня, уважаемый эконг. Мы получили ваш вызов.
Я шагнула в сторону, чтобы видеть того самого представителя власти. Лысоватый мужчина весьма средних лет с вытянутым лицом взглянул исподлобья. Блеклые голубые глаза цепко прошлись по мне, по Филлии.
Неприятно. Будто дыру просверлил и заглянул внутрь.
Я кивнула в знак приветствия. Мне надо привыкнуть. Пару минут. Тогда смогу спокойно говорить.
Перед представителями власти всегда чувствую невероятную скованность.
— Рад был бы видеть вас при иных обстоятельствах, леди Бикфуст, — чуть поскрипывающий голос эконга царапал по нервам ножом с зазубринами.
— Взаимно, — сдержанно улыбнулась смотрительница, держась ровно. — Я прошу прощения, у меня не так много времени. Перейдем к делу?
Мужчина показал на стул возле стола и поднял взгляд на меня.
— Мисс Котеева, подождите за дверью, будьте любезны.
Филлия изогнула бровь, выдавая толику своего изумления. Спорить не решилась, а я тем более не стала. Кивнула и вышла.
В пустом коридоре с редкими дверьми находиться неуютно. Ни окон, ни плакатов на стенах. Даже засохший фикус не затесался. Стульев нет, присесть негде.
Стоять на одном месте просто невыносимо. Нога начала отстукивать нервный ритм по полу. Неспеша двинулась вперед. Ничего интересного. Непонятные слова на табличках, на каких-то просто цифры. Дальше коридор разветвился в две стороны.
Обернулась посмотреть, не вышла ли Филлия.
Неизвестно сколько еще они будут беседовать, осмотрюсь немного.
Лево или право?
Право. Несколько узких длинных окон протянулись по левой стене, вдалеке, за поворотом, очень светло. Сразу захотелось узнать, что там.
По правой стороне всего одна дверь. Глянула на нее мельком и пошла дальше.
Стоп.
Вернулась, вчиталась в табличку внимательнее.
"Хранитель грани".
Это… Хэнтсворт, что ли? У него и кабинет есть? Официальная должность?
Занятно. А если постучать?
Резонный вопрос "зачем?" завертелся в голове.
Да просто так! Соскучилась. Мало на Отборе внимания уделил. За задание высказать хочу. Слабительного подкинуть. Тридцать три проклятья наслать. Да мало ли у меня причин? Миллион придумаю!
Он не эконг. Его не боюсь.
Правда, глупо это как-то — врываться в его кабинет объективно без повода. Но я все равно надавила на ручку и… дверь поддалась. Заглянула внутрь, быстро обежала взглядом просторный и пустой кабинет.
Адреналин потек по венам, резко поднимая настроение. Работника нет, а дверь открыта. Видимо не предполагает, что кто-то посмеет зайти без него. А я посмею. Не знаю зачем, просто любопытно. Вдруг он тут выбывших с отбора участниц хранит. В маринаде. К новогоднему столу.
Убедилась, что в коридоре никого, и тихо прикрыла дверь.
Дрожь неясного предвкушения пробежала по телу. Никогда прежде ни к кому не вламывалась.
Хэнтсворт даже не узнает, что я здесь была. Ничего трогать не буду, просто посмотрю. Не учует же он чужих по запаху.
Усмехнулась собственным мыслям, рассматривая стеллажи со стеклянными дверцами, забитые многочисленными папками. На широком темном столе стерильный порядок, ни одного лишнего клочка бумаги. Две черные блестящие ручки в выемке на краю и все. Ничего больше.
Может его вообще здесь не бывает? Заходит раз в полгода по праздникам.
На стене рядом со входом большое прямоугольное полотно. Геометрическая абстракция в темно-серых оттенках с тремя красными треугольниками.
Мрачновато. Впрочем, вполне в духе Дарка Хэнтсворта.
Скучный он, скучный кабинет, и делать здесь нечего. Но теперь хотя бы знаю, что у него есть рабочее место, помимо вполне рабочей грани.
Может, не такая уж она рабочая, раз не может отправить, куда просят.
Сделала несколько шагов в направлении выхода, и застыла. Дверь открылась, являя мне, собственно, обитателя серой пещеры.
Изобразила на лице неподдельное удивление, будто совершенно не его ждала. И вообще никого не ждала.
Злые глаза укололи. Чуть приподнятые брови выдали изумление.
Хэнтсворт вошел с немым вопросом. Подсвеченные изнутри зрачки вынудили передернуть плечами от неприятия.
— Дверью ошиблась, — пояснила спокойно, делая шаг вперед.
Нормальный, понятливый человек бы отступил, дал пройти, но к Хэнтсворту ничего из этого не относится.
Остановилась, сохраняя безопасную дистанцию.
— Читать разучилась? — жесткий ледяной голос вошел под кожу.
Расправила плечи, держа голову прямо.
— Вдруг я соскучилась? Холостяк из тебя не очень, свиданий не устраиваешь.
Будто бы они мне нужны! Век бы тебя не видела. Но внимание отвлечь надо, а то ведь предъявит, что влезла в его кабинет, и попытается найти весомую причину. Банальное любопытство за аргумент не сойдет.
До сих пор твердит про каких-то ведьм, упрямо не слышит правды. Замучаюсь объяснять, зачем я здесь.
Хотя об этом надо было думать до того, как сюда вошла.
— Что здесь делаешь?
Тон чуть смягчился. Совсем незначительно.
Хэнтсворт обошел меня стороной, бросил небольшой черный конверт на стол и развернулся всем корпусом. Дал понять, что без ответа, который его устроит, я отсюда не уйду.
— Мы на допросе, — пожала плечами.
— В моем кабинете?
— У эконга.
Даже немного легче стало. Произнести вслух то, что пугает, шаг к неминуемому облегчению.
Фигура Хэнтсворта слегка напряглась.
— Мы?
— Я и Филлия.
Это один из самых длинных диалогов, проходящий без криков друг на друга.
Прогресс!
— Повод?
Уж точно не за меня переживает. За Филлию беспокоится.
— Вчера мы встретились в ресторане с Гарднером, а потом его убили, — снова пожала плечами, в целом свыкнувшись с этой частью суровой реальности.
— Почему я об этом не знаю? — спросил тоном, будто лично я виновата в его неосведомленности.
— О чем?
Усмехнулась, не понимая, то ли он злится, что ему не сообщили об убийстве, то ли о допросе, то ли черт знает что еще. Дарка Хэнтсворта не понять.
— Где ты болтаешься. На карете Филлии летали? — он подошел к двери, толкнул ее и вышел.
Вероятно, предполагал, что я пойду следом. Мне деваться все равно некуда. Пошла. В полнейшем недоумении, с какой искристой радости должна докладывать о своих передвижениях?!
— Да, на ее. Я не обязана отчитываться, — озвучила с нескрываемым возмущением.
— Во время Отбора ты должна передвигаться на моей карете. Напитки таскать заканчивай, иначе пить тебе станет нечего.
Сама любезность! С какой стороны ни посмотри.
— Не должна.
О напитках умолчу.
Да, таскала. Подумаешь. Велика беда.
Жмот.
— Обязана, — Дарк резко развернулся, сверкая злыми глазами. — Читай регламент Отбора.
Туше.
Собиралась, но руки не дошли. Вокруг столько всего происходит, нет времени на всякие мелочи вроде изучения правил. К тому же одно я теперь точно знаю.
Хэнтсворт широкими шагам двигался в направлении кабинета эконга.
— Жди здесь. Не вламывайся ни к кому без разрешения.
Хотела возмутиться, да не успела. Дарк скрылся за дверью, оставил меня проглатывать воздух вместе с ругательствами.
Но… прав. Да, влезла. Но я ведь не к кому-то неизвестному. Жених он или кто, в конце концов? Жена какая-нибудь ревнивая вполне может заявиться с проверкой на предмет любовниц. Пусть считает это демоверсией. Тест-драйвом. И спасибо скажет. Я его к семейной жизни бесплатно готовлю. Если за него хоть кто-нибудь замуж выйти согласится.
Сомнения берут. Небезосновательные.
Часы отсутствовали, никто ни разу ниоткуда не вышел, чтобы разбавить ощущение пустоты. Или тюрьмы. Будто все тут находятся в заточении, кроме Хэнтсворта, он один болтается как неприкаянный.
Я стояла, подпирая стену, разглядывала бежевый потолок с золотистыми лампочками. В такой непрезентабельной позе меня застала Филлия.
Выглядит, как и прежде, разве что глаза зло поблескивают, а в остальном без изменений.
Она не спешила говорить, поджимала губы. Нельзя томить в такой волнительный момент, это может плохо кончиться. Для кого-то.
— Настолько ужасно? — уточнила осторожно, не стремясь отлипнуть от стены.
— Не волнуйся, иди.
Что, все?! Просто "иди, не волнуйся"? А рассказать, что говорить? Насколько эконг злой и нехороший человек? И человек ли? Это важная информация. Я не расистка, но предпочту знать, сидит передо мной вампир и надо ли мне иметь при себе осиновый кол.
О, боги, я ведь даже не знаю, работает ли деревяшка на самом деле или это байки нашей "отсталой" планеты.
Не о том думаю. Не о том.
Филлия не отправила бы меня на казнь, так что бояться нечего. И Хэнтсворт не выходил, непонятно это плюс или минус.
Решительно зашла в кабинет, сделала несколько шагов по инерции, и решительности поубавилось.
Эконг смотрел человеческими глазами, но в них — стальная плита, и она обещает раздавить любого. Ни одного доброго оттенка в блеклых глазах, ни одной положительной эмоции, за которую можно зацепиться. Ничего успокаивающего.
Хэнтсворт развалился на диване, закинув руку на спинку. Глаза кололи подсвеченными зрачками, и все то же самое: ни одной положительной эмоции.
Все вместе это дало потрясающий эффект: я замерла посреди кабинета, чувствуя себя мышью среди удавов, и лучше удавиться самой, потому что эти господа явно решат сперва вдоволь наиграться.
— Присаживайтесь, — эконг указал на стул.
Раз просят… Настаивают…
Села, посматривая на единственного, кого знаю чуть дольше. Отстраненное и безучастное лицо Хэнтсворта оптимизма не добавило, но все же. Формально я его невеста. Одна из многих невест, но это неважно. Должна же быть хоть какая-то весомая польза от почетного статуса?
— Что вы так переживаете? — удивился эконг скорее автоматически, чем искренне. — Не стоит, я вас убивать не буду.
Он улыбнулся.
Профессиональный юмор? Специфический, однако. Мол, вы здесь по причине убийства, но я точно милосерднее вас.
Эконг вдруг вышел из-за стола. Оборачиваться не стала, ожидая его возвращения.
— Выпейте воды, — мне неожиданно протянули бокал.
Приняла с благодарностью.
Пить не хотелось. Совсем. Но сделала несколько глотков для приличия.
— Я могу обращаться к вам по имени?
Учтивый голос и пробирающий насквозь взгляд — потрясающее сочетание.
— Да, конечно.
Разве я могу вам возразить?
Безусловно, могу. Но вдруг у него острая неприязнь возражений? Наверняка так и есть.
Эконг кивнул, что-то отмечая на своих бумагах.
— Диана, расскажите, как вы попали в Эльсинор? Вы ведь не эльсинорка, верно?
Улыбнулся вроде как все нормальные люди, но ощущение, будто в фильмах ужасов злодеев с него рисовали.
— Не эльсинорка, — подтвердила достаточно спокойно. — Я попала в Эльсинор через портал.
Честно. Открыто. Без утайки. Так ведь и было. Воронка в полу засосала, как еще это назвать?
— Как вы его открыли?
А я знаю? Нарисовала символы для вызова демона, а вызвалась сама.
— Случайно, — тоже чистая правда.
Самая настоящая.
Брови эконга приподнялись, пока он записывал.
— Портал перенес вас в другой мир, из которого вы перешли в Эльсинор, верно?
— Нет, — мотнула головой. — Я сразу попала сюда.
Мужчина улыбнулся, как улыбаются детям, сморозившим явную глупость.
— Вы прошли, минуя грань?
Перевела слегка растерянный взгляд на Хэнтсворта. Он ведь был почти свидетелем моего появления. Первый, кого увидела в этом мире. И молчит, не спешит озвучивать.
— Я не знала о существовании грани и вашего мира, и о существовании иных миров в целом, — нервозность начала нарастать.
Вода пригодилась. Щедро отхлебнула, прохладная жидкость потекла по пищеводу.
Меня хотят обвинить в незаконном проникновении? Прекрасная перспектива стать межмировой беглянкой. У них есть что-то вроде интерпола? Ловля преступников во всех мирах одновременно.
— Хорошо, хорошо, — протянул эконг, бесконечно что-то записывая. — Как вы попали на Отбор?
О, эта история куда интереснее. За местный паспорт и разрешение на работу!
После такого, полагаю, мое имя точно будет обелено.
Черт. Изначально даже не мелькала мысль, насколько странно будет звучать моя история — честная, без прикрас. И со стороны она выглядит несколько подозрительно.
У Каувер будут большие неприятности, если я вывалю на эконга всю правду.
— Стечение обстоятельств. Непреднамеренное.
— Детали, Диана. Меня интересуют детали.
Можно обойтись без вашей улыбки?
Разумеется, вслух не произнесла. Улыбнулась по его подобию.
— Конечно. Я посчитала Отбор неплохим вариантом для полноценной жизни. Возможность узнать Эльсинор.
Эконг кивал практически каждому моему слову, не отрывая взгляда от разложенных перед ним бумаг.
— И как проходит погружение в нашу реальность? — внезапный энтузиазм заставил вновь припасть к бокалу с водой.
— Незабываемо, — голос слегка осип.
— Да, Эльсинор, — протянул мужчина, — сказочный мир. Вам несказанно повезло, Диана! Эльсинор вас принял, Искра подарила возможность обрести любовь, — кончик ручки указал на кулон. — Не задумывались, почему?
Каждый день. Когда просыпаюсь и засыпаю, и в течение дня миллион раз один вопрос. Только вот он издевается, да? Любовь с кем? С Хэнтсвортом?!
Перевела на него озадаченный взгляд. Безучастный вид, злые и колючие глаза. С ним любовь?
Да, спасибо, заверните десять.
— Я везучая, — пожала плечами с милейшей улыбкой.
Взгляд эконга будто проникал в самую суть, ворошил безжалостно. Копался, потрошил, оставляя после себя беспорядок и давящее ощущение.
— Перейдем к событиям минувшего дня, — сурово припечатал мужчина.
Вопросы сменили вектор: меня расспрашивали обо всем, начиная с момента, как мы собрались встретиться с Гарднером и заканчивая уходом. Эконг переспрашивал едва ли не каждое слово, требовал восстановить разговор с коллекционером, хоть я в нем не участвовала.
Казалось, прошли сутки, прежде чем он снисходительно кивнул и распрощался с многозначительным: "Не покидайте Эльсинор".
Будто у меня есть выбор! Пока я участница Отбора, я здесь как в тюрьме. Даже надзиратель имеется, помимо Филлии и Редбронта, и он, в отличии от них, добротой не отличается.
Хэнтсворт вывел меня из здания в глухом молчании. Подвел к карете, внешне очень похожей на ту, что выделена мне. Только сюда я прибыла с Филлией, а она, вероятно, уже улетела.
Передо мной любезно распахнули дверь. Поставила ногу на ступеньку и замерла от наставления в приказной форме:
— Сиди дома и не высовывайся.
Обернулась, надеясь, что ослышалась.
Похоже, нет. Расслышала верно.
— Что, прости? Ты указываешь, что мне делать?
Нет, с Хэнтсвортом невозможно разговаривать спокойно. С ним получается только ругаться.
— Ты на моем Отборе и подставляешь меня. Когда вылетишь — делай что хочешь, но до того момента будь добра не совать всюду свой нос, любопытная.
— Это тоже прописано в регламенте?
Взгляд несколько раз пронзил сотней металлических предметов и выпотрошил.
— Я аннулирую твое Свидетельство и разрешение на работу. Их выдаю я, и знаю, как именно ты их получила.
Удар ниже пояса.
Подлая игра. Шантаж. Нечестно!
Нет, честно, конечно, но подло. У меня здесь ничего нет, а Хэнтсворт имеет вес. И где справедливость? Где любовь Эльсинора к моей скромной персоне?
— Услышала, проблемная? — уточнил Дарк жестко и безразлично, явно желая поскорее от меня отделаться.
Не стала отвечать. Забралась в карету, самостоятельно захлопнула дверь.
Здесь сиденья более удобные. Отделка качественная, микро-столик у окна, под ним — бар, и в нем не только вода. Вычурные бутылки выглядят завлекательно.
Вытащила одну. "Искристое шампанское". Почему бы и да? Мне не помешает. Сойдет в качестве платы за моральный ущерб.
Приберегу для исключительного случая.