Девушки никого вокруг не замечали: ни меня с Редбронтом, навостривших уши, ни карет, проплывающих над головами в обе стороны, ни опускающихся сумерек. На домах вокруг постепенно зажигались огоньки, погружая улицы Эльсинора в сказку.
— Доброй Искры, — воскликнула нарочито громко, привлекая внимание и одновременно пугая девушек. — Мы с вами уже виделись в галерее.
Они настороженно переглянулись. Темноволосая открыла рот и не произнесла ни звука.
— Мы с моим коллегой расследуем дело о поддельном Гильеро.
Редбронт удивился, да, но виду не подал. Надо сразу держать марку. Мы же солидные… люди.
— И что вы хотите? — тревожно спросила светловолосая.
— Мы ничего не знаем, — подхватила вторая.
Нервничают. Чего так переживать-то? Боятся потерять работу или ратуют за нее, как за родную?
— Спросить никогда не помешает, — улыбнулась я, стараясь внушить им оптимизм. — Странно, что так вышло, да? Дайнеши ведь всегда такой дотошный, внимательный.
— Дайнеши? — сморщилась темноволосая. — Может, раньше он и был внимательным, но не теперь, когда стал широко известен в узких кругах.
— Он всегда с трепетом относится к высокому искусству, — продолжала я свою игру. — У него и промахов раньше не бывало.
— Вы точно говорите о Дайнеши? Он уже два раза путал Костелью с высокоточной копией, а когда его на этом поймали, оправдался плохим самочувствием. — Светленькая девушка больше не нервничала. На это место пришло негодование и злость. — Как будто его "больная голова" могла оправдать сорванные сделки!
— Не говоря уже о его запоях и бесконечных ночных тусовках. А у него вдобавок жена беременна! — поддержала вторая.
— Галеристы доверяют ему не просто так. — Я подтолкнула девушек к продолжению.
— Потому что они не знают того, о чем знаем мы, — хором заявили они, прицокнув в довершение.
Занятно. И как же слава, обычно бегущая впереди планеты всей, еще не обогнала Дайнеши?
— Про подделку мы сами узнали только сегодня от миссис Тернер, — вздохнула светловолосая, растеряв былой пыл. — Мы очень дорожим галереей, она… как второй дом!
— Иногда даже первый, — подхватила другая.
Я кивнула с улыбкой и пожелала хорошего вечера.
Странно, я им верю. Оснований, безусловно, нет, но внутреннее чутье подсказывает, что девушки точно не причастны к произошедшему.
— Что думаешь? — поинтересовалась у помощника и достала из бара бутылочку холодного чая.
Редбронт тоже вытянул одну. В ней плавали дольки лайма, лимона и апельсина.
— Нам не хватает важных деталей. Когда был заключен договор о сделке и кто продавец? Кто знал, когда произойдет передача картины, и была ли она изначально подлинная?
— Где две другие картины, и какая из них настоящая, — я добавила еще один важный вопрос.
— На некоторые нам сможет ответить Филлия, а с двумя последними придется разбираться самим. — Редбронт помолчал, смакуя напиток. — Ты ловко разговорила девушек у галереи.
Я довольно улыбнулась.
— Трюк из любимого сериала. Люди гораздо охотнее возражают, чем соглашаются. Всегда мечтала испытать в деле.
Помощник хмыкнул с весьма довольным выражением.
— Может, из твоей авантюры получится что-то стоящее.
Возможно. Начало мне нравится, а дальше увидим.
— Ты не забыла, что у тебя ровно сутки на решение задачи Отбора? — строго напомнил Редбронт на пороге дома. — Завтра вечером пройдет первый бал.
Застонала, ничуть не стесняясь показывать эмоции, — настоящее желание, вернее, нежелание возиться с заданием. Оно глупое и бессмысленное, чтобы тратить на него драгоценные часы. Но, как бы я ни оттягивала, с ним придется справиться. Или не справиться, но хоть попытаться.
— У нас ведь еще есть время. — Передернула плечами.
Мысль об отборе доставляет почти физический дискомфорт. Вдобавок безделушка на шее, как оковы. Ошейник! Снимать нельзя, а то накажут.
В обычно мягких глазах Редбронта отразилось недовольство.
— Диана, ты мне глубоко симпатична, однако если внешнее начнет мешать проходить Отбор, я буду вынужден наложить запрет на любую деятельность, с ним не связанную. — В его голосе впервые проявилась строгость.
От мысли, что у меня не останется ничего, кроме "Холостяка", на который я по глупости подписалась, стало дурно. К горлу подступила тошнота, пальцы закололо.
Помощник не шутит. Да, он добр ко мне и явно на многое закрыл глаза, только предупреждает — не стоит наглеть.
— Хорошо, Редбронт. Я тебя услышала.
Лицо мужчины заметно потеплело, а я продолжила настороженно коситься.
Холодок пробежал по спине, оставил свой след и не спешил растворяться. Дурацкий отбор здесь, очевидно, имеет большое значение. И все из-за чего? Из-за мифической богини, которая захотела поиграть в Купидона? Устроить свое шоу "Давай поженимся"? Не хватает свахи, астролога и ведущей.
Хотя… За ведущую сойдет Монтрер, за астролога — Редбронт, а за сваху — Каувер. Она же собирала наивных дурочек для Хэнтсворта. Знать хотя бы, как он выглядит, чтобы не так обидно было заниматься отборной чепухой.
Филлия ступила за порог с отпечатком усталости на благородном лице. Она кинула сумку на софу, не менее грациозно сбросила туфли, влезла в тапочки с синим пушком и переместила очки с носа на макушку.
— Как я устала, мои дорогие.
Не хотелось тревожить ее расспросами, но когда потом? Или все же оставить в покое до завтра? Или не ждать? Или…
Пока мысленно металась, с языка слетело:
— Тетушка Филли, нам бы поговорить. — Я виновато улыбнулась под пронзительным взглядом.
Отныне она мой кумир. Филлия без вдохов и упреков расправила плечи и предложила перенести разговор из прихожей в столовую. Вечерний чай никто не отменял.
— Закончим поскорее. Завтрашний день обещает быть сложным.
И с этим не поспорить. Каждый хлебнет свое.
В столовой кое-что изменилось: в ее зеленой части на маленьком столике появились те самые бутылки, которые я методично таскала из кареты Хэнтсворта.
Правильно, не пропадать же добру.
Мафа быстро организовала поздний чай и сопроводила его свежим, еще теплым, печеньем.
— Вы хотели поговорить о нашем инциденте? — Филлия сразу перешла к делу.
Я отодвинула чашку с горячим чаем подальше от края и кивнула.
Первым вступил Редбронт:
— С кем и когда вы заключили сделку?
— Девятого августа, ровно четыре месяца назад, — Филлия ответила без раздумий. — По Гильеро переговоры были долгими, мы никак не могли сойтись в цене. Старый коллекционер, один из немногих настоящих ценителей. Гарднер сам не вступал в переговоры, от его лица общался Скрегель, его помощник.
— Где их найти? Гарднера, Скрегеля? — Я жадно всматривалась в лицо Филлии, будто она вот-вот развеется дымом.
— Насколько мне известно, завтра Гарднер прибудет в Эльсинор. Скрегель наверняка вместе с ним. — Она закусила дужку очков, ожидая следующего вопроса.
— Кто помимо вас, Гарднера и Скрегеля, знал, когда произойдет передача картины? — Я подалась вперед, напрочь позабыв о чае.
— Дайнеши, два моих сопровождающих и охрана.
— А кто устанавливал подлинность, помимо Дайнеши? Вы упоминали, что свое экспертное мнение выдают несколько искусствоведов. — Редбронт тоже чуть наклонился.
Его явно захватил процесс. Ему нравилось происходящее: допытываться, выяснять, переплетать ниточки.
— Перед заключением сделки полотно проверял Форестер ван Блю.
У нас есть имена и некоторые факты. Достаточно для начала, чтобы сдвинуться с мертвой точки.
— Вам следует узнать, куда и сколько раз уходил Дайнеши из Эльсинора. — Филлия вышла из-за стола, придвинула за собой стул. — Воспользуйтесь помощью Дарка.
К… кого? Того самого?!
— В Эльсиноре больше никого нельзя об этом спросить? — моментально сорвалось с языка.
— Спросить можешь любого, ответ доступен только ему.
Захлопнула рот, больно стиснув зубы. Смотрительница не обратила на это внимания. На выходе обернулась с вопросом:
— Как обстоят дела с загадкой? Нашли решение?
— Зависит от того, с какой стороны посмотреть, — обронила, занятая мысленным стиранием Дарка с лица Эльсинора.
— Расскажете завтра. Искристой ночи! Нам всем пора закончить этот день в теплой постели.
Она ушла. Следом, пожелав того же, ушел и Редбронт.
Дарк. Что мне в нем не нравится? То, с каким равнодушием выставил попаданку за дверь, не предложив элементарной помощи, или то, что мне придется обратиться к нему, вопреки желанию никогда больше не видеть?
Филлия к нему добра, в отличие от меня. Интересно, почему? Она очень тепло встретила его в галерее. И она для него что-то да значит, раз он предложил ей свою помощь.
"Черт бы тебя сожрал вместе со светящимися глазами, Дарк!" — с этим оптимистичным пожеланием отправилась спать, а утром… искренне пожалела, что не могу прямым образом повлиять на воплощение своего желания в жизнь.
Я спустилась на завтрак в столовую и, помимо приятной компании, обнаружила того самого наглеца. Лучше бы его действительно кто-нибудь сожрал.
Редбронт мгновенно испарился. Оставил на столе недопитый кофе и меня, можно сказать, одну.
— Тетушка Филли, у вас гости. — Я со скрипом выдвинула стул, под колким взглядом подсвеченных огоньком глаз.
— Искристого утра, дорогая, — отозвалась смотрительница, без видимого интереса листая журнал. — У тебя появился шанс задать Дарку интересующие вопросы.
Вряд ли это входило в его планы, исключительно недоброжелательное лицо тому подтверждение. И нет, он не ощерился в оскале, не состроил ненавистную гримасу, не хмурил брови. Он просто всем существом излучал лютую неприязнь, которую можно ощутить застывшим терпким ароматом.
Поднесла кружку ко рту, вдохнула запах травяного чая.
Нежданный гость с дивана перетек в плавное, хищное наступление. Проследила за ним поверх кружки, не упуская ни одного движения. Казалось, стоит закрыть глаза, и случится нечто непоправимое.
Дарк отодвинул стул и сел ровно напротив меня. Демонстрировал свое положение одной позой: на порядок выше, значительнее и, разумеется, умнее.
Филлия с любопытством проследила за нами поверх очков и вернулась к журналу.
— Какие у тебя вопросы, отчаянная? — Мужчина свел перед собой кончики пальцев треугольником.
Излюбленный жест? Замыкается на себе таким образом? Впрочем, меня не волнует. Раз уж я ввязалась в дилетантское расследование, надо довести дело до конца. И если никто, кроме злобной колючки, не может мне помочь… Придется наступить на горло, глаз и остальное, и вести деловую беседу.
— Мне необходимо узнать, сколько раз Дайнеши покидал Эльсинор и куда именно ходил.
— С чего мне разглашать данные, не предназначенные для чужих глаз?
Тонко. Очень тонко. Мол, не мое место, мне здесь не рады.
— Можешь рассказать Редбронту, он не чужой, — спокойно пожала плечами, делая вид, что меня вовсе не задело прямое указание на якобы не мое место.
— Он заинтересованное лицо.
— А ты? — ввернула шпильку все с тем же внешним спокойствием. — Ты ведь заинтересован в помощи Филлии?
Внутри отчего-то буйствовала стихия. Поднялось торнадо, цунами накрывало, гром сотрясал. Что-то неизведанное словно стремилось найти выход наружу, а дорога постоянно заводила в тупик. Дверь закрыта, и из-за нее доносится нечеловеческий вопль.
Тряхнула головой, отгоняя поднимающийся ужас собственных фантазий. Не до воображения.
— Ей. Не тебе, — вкрадчиво припечатал Дарк глаза в глаза. — Тебе помогать не стану.
Непробиваемый, да? Упрямый? Колючий наглец, злобный и неудовлетворенный собственной жизнью? Иначе как еще объяснить его поведение?
— Слушай, в чем твоя проблема, м?
— Моя… проблема? — переспросил он, будто не верил в услышанное.
Я откинулась на спинку, увеличивая расстояние и почти копируя его позу. Расправила плечи, невольно выпятила грудь и задрала подбородок.
— Да, твоя… проблема. Ты возненавидел меня с того момента, как я попала в твой дом, а ведь это произошло случайно.
Отзеркаливание всегда дает потрясающий результат: либо остро негативная реакция, когда отражение демонстрирует недостатки оппонента, либо позитивная. И если с другими срабатывало безотказно, с Дарком же…
Реакция последовала, да. С насмешливым превосходством.
— Случайно в Эльсиноре ничего не бывает, запомни наконец. Ты играла с магией.
— Я понятия не имела, что она существует, — не заметила, как в голосе прорезалась ответная ненависть.
— Стоило догадаться. — Глаза напротив зло сверкнули.
Тягучее напряжение в воздухе заполняло легкие ядом. Отравой в чистом виде.
— В моем мире ей нет места, там все просто и понятно.
— Поэтому ты столь быстро погрузилась в наши реалии? — еще более злобный вопрос.
— Ты вздумал обвинять меня, что не упала под первым же забором и жалобно не заскулила? Что не поддалась панике, отринула все мыслимые и немыслимые убеждения, оставила только "здесь и сейчас" и пытаюсь жить полноценно, — в этом моя вина?
В какой момент я перешла на крик, не знаю, но свидетелей тому не было. Кроме Дарка, кому мой гнев и предназначался.
Когда Филлия покинула столовую, не заметила и глубоко в душе поблагодарила ее. Нет желания, чтобы кто-то еще все это слушал.
— Отбор — твоя попытка жить полноценно?! — Дарк оскалился в ответ.
Теперь он отзеркалил мою позу: оба уперлись ладонями в край стола, смотря друг на друга, как быки на красные тряпки. Наша коррида может закончиться смертельно.
— Может, помоги ты мне сразу, хотя бы объяснил нормально, где я нахожусь и что мне делать, я бы не влезла в чертов отбор! Какое вообще тебе до него дело? Чего ты прицепился с этим отбором?!
Кулак ударил по столешнице. Рябь прошла по цельному дереву. Чашки, ложки, вилки задребезжали. Вода в прозрачной вазе всколыхнулась.
Вот так… мощь. Точно демон. Или дракон. Или оборотень. На вампира совсем уж не похож.
Его рука взметнулась. Сердце пропустило удар в испуге. Втянула шею, зажмурилась, готовясь к боли, хотя никто и никогда не смел поднять на меня руку.
Щеки обожгли цепкие пальцы. Не больно, но до брезгливости неприятно. Напоролась на злой взгляд в жалких сантиметрах от лица.
— Ведьмы тебя послали? — Слова хлестали холодом. — Отвечай!
Опять! Он что, издевается?
Отбросила его руку и отшатнулась назад.
— Какие, к черту, ведьмы?! Меня никто. Никуда. Не посылал!
Крепкие ладони вновь саданули по столу, вызывая очередную волну дребезга посуды.
Псих! Чокнутый, ненормальный. Бросается с обвинениями, руки распускает. Видеть его не желаю! Никогда больше.
— Информация будет вечером, — заявил он и резко, едва ли не ураганом, исчез из столовой.
Я выдохнула и запустила пятерню в волосы.
Жуть, а не утро. И ни черта оно не искристое! Скорее пламенное. Бомбанутое!
В проходе нарисовалась Филлия. Она в привычной манере закусила дужку очков и наблюдала за моими невидимыми попытками унять бешеное сердцебиение.
Отвела взгляд. Наверняка весь дом слышал наш "любезный" разговор.
Стыдно. Немного. Сочтут меня несдержанной истеричкой.
— Знаешь, в Отбор не попадают случайно, — проникновенно заговорила смотрительница. — Так было нужно.
— Кому? — спросила куда резче, чем следовало. — Простите. Я не хотела.
Филлия сдержанно улыбнулась одними уголками губ.
— Для чего-то тебе, зачем-то Хэнтсворту. Ничего не происходит…
— Просто так. Да. Я в курсе.
Шлепнулась на стул, бессильно подперла голову рукой.
— Я ведь его даже не знаю, этого Хэнтсворта.
Глаза смотрительницы хитро блеснули в рассеянных солнечных лучах, заглянувших в окно.
— А Дарка?
— Не произносите при мне это имя, — процедила холодно и добавила более мягко: — пожалуйста.
Филлия снисходительно хмыкнула и элегантно опустилась на стул, кокетливо покачивая ножкой.
— Задел? С ним всегда так. Он находит самые незащищенные участки нерва и цепляет их, вытаскивая наружу.
— Вас это вдохновляет?
Упоение, с которым она говорила, по-настоящему пугало.
— Послушай, Диана. Дарк не плохой, он лишь производит жуткое впечатление, но…
— Но внутри он добрый и пушистый, — закончила в издевательской манере и получила отрезвляющий жесткий взгляд Филлии Бикфуст.
Мгновенно подобралась, напрочь позабыла про иронию и сарказм.
— Нет. Он не добрый и не пушистый, как ты выразилась, но за тех, кто ему дорог, он будет стоять до конца.
— Зачем вы мне это говорите? Я не собираюсь иметь с ним никаких дел.
— Придется, — решительно отрезала Филлия. — Если целишься в детективы, без Дарка ты ничего не добьешься.
Я скрипнула зубами. Идея с расследованиями больше не выглядела привлекательной.
— Ладно. Возможно, дела и будут. Но мне откровенно плевать, кто ему дорог и как он за них "стоит".
Аппетит был безнадежно утрачен, на весь остаток дня "наелась". Эмоциями.
У края лестницы на второй этаж натолкнулась на Редбронта.
Куда он постоянно исчезает?
— Все в порядке? — учтиво, даже слегка обеспокоенно, поинтересовался помощник.
Наверное, этого вопроса мне не хватало.
— Да, в полном. — Со странным опустошением присела на нижнюю ступеньку.
Будто все эмоции вытекли. Ручьем или напором, но — пуф! — и их не осталось.
— Я знаю разгадку, — заговорщицки произнес Редбронт.
— Правда?
— Меня оскорбляет твой скепсис.
И чего все такие нежные с самого утра? Хоть рот зашивай. Запереться и сидеть в комнате, чтобы никто ненароком не счел саму мою суть оскорблением.
— Извини, но мне на сегодня хватило претензий, — пробормотала вымученно. — Ты узнал, где ключи?
— Ключ — это слово.
Он приподнял брови, ожидая моего озарения.
Слово?
Как там говорилось в загадке…
"Хранит Измаил
четырнадцать бриллиантов
в своем сундуке.
Он предложил
отыскать ключи
на языке".
Ключи на языке…
Хлопнула себя по лбу. Святые мандаринки, какая же я дура. Это ведь очевидно!
— А само слово зашифровано в рассказе, который Измаил нам любезно поведал, — заключила уверенно, потирая ладонями лицо.
Все оказалось проще некуда.
— И слово это — "Эльсинор", — многозначительно произнес Редбронт.
— Эльс… погоди, почему? С чего ты взял? Мир в истории не упоминался, я точно помню.
— Мир, созданный братом и сестрой, и есть Эльсинор. — Помощник подмигнул и развернулся, чтобы уйти.
— И что мне с этим делать? Как передать ответ?
Редбронт притормозил на долю секунды.
— Напиши на пергаменте под загадкой!
Отлично. Записать. А дальше? Отправить почтовым голубем? Если здесь такие существуют.