Поле Олимпийского тет-де-пона свело бы с ума любого фаната железных дорог. На путях, среди сотен стрелок и паровых генераторов, пыхтели паром, ездили или просто стояли сотни бронепоездов всех времен и народов. Что-то было узнаваемым, что-то было невероятным, но это все были Бе-По и что еще было удивительно… в экипажах не было хомо… Гномы, эльфы, ракшасы, какие-то непонятные осьминоги, ящеры ходящие на задних лапах, даже обезьяны, хотя большинство Бе-По имели явно земной вид. Инженер сказал генералу: «А вы обратили внимание, что калибры у них не больше нашего, а многие меньше» — на что генерал ответил: — «Против Петра с Буревестником, это карапузики в сандаликах»-
Тут к ним подъехала паровая мотриса багряного цвета, что означало ее отношение к Судейской коллегии, и оттуда здоровенные ракшасы в серых мантиях с красными нашивками, и уточнив, что это команда планеты Рашас, стали доставать небольшие красные сферы и вручать их эльфийкам-инженерам… Это были модули бесконечных боеприпасов, но с паром халявы не было, заправляться надо было на стандартных паровых терминалах, рассыпанных по всей Олимпийской планете демиургов. Она кстати так и называлась — Олимпийская, в этом мире было много древнегреческих названий и обычаев. Бывший мичман Штольц (капитан второго ранга) высказал версию, что древнегреческие боги, сиречь — демиурги. Игры начинались через два дня, а новые участники все пребывали и пребывали. Главный инженер Красного Депо (между собой бронеходчики называли свои Депо Красным и Белым и эти названия прижились), эльфийка-инженер Агарваэн рассказала, что на Олимпийской планете есть так называемый «Писательский город». Лет пятьсот назад некий демиург провел на пари писательскую Олимпиаду заключающуюся в следующем… В море-озере существующем на планете, была создано две сотни цветущих островков с комфортными домиками, с подвалами набитыми возобновляемыми запасами явств и напитков, и штатом прислуги (в том числе и женской) и туда заселили матрицы первой сотни значимых по рейтингу писателей Земной истории, им дали год на написание шедеврального романа, а на другую сотню «хрустальных башен» заселили простых людей взятых на удачу с тем же заданием. Основатель данной литературной Олимпиады заявил, что по его теории, любой человек, даже не владеющий ранее пером, сможет сотворить шедевр, если его поместить в благостные условия, а вот профессиональный талант наоборот деградирует. В результате эксперимента спилось восемьдесят процентов простых участников и десять процентов профессионалов, но по роману и иногда даже не по одному написали все писатели, правда не все творения были закончены. Матрицы писателей решили сохранить и поселили их всех в летающем городе, где они и прибывают до сих пор, ибо время там стоит. В этот город и направились на экскурсию несколько бронеходчиков и эльфиек.
Город Писателей был построен в прямоугольно-шахматной проекции включающей в себя сто писательских вилл и еще сколько то служебных помещений, типа ресторанов, клубов и естественно библиотеки — огромного многоэтажного здания, где были собраны все книги мира, причем фонд постоянно обновлялся.
На площадке у портала, их встретила местная стража в багряных туниках, греческих шлемах и крылатых талариях Гермеса (Главного Кузнеца планеты Ракшас, звали кстати Гефест).
Начальник патруля предупредил гостей о правилах поведения в Городе Писателей: В частные дома без приглашения не входить, в общественных местах в литературные диспуты ни в коем разе не вступать, в драках не участвовать, но если что обороняться можно. Агарваэн пояснила, что диспуты в клубх и ресторанах частенько заканчиваются драками.
Гости острова шли по главной улице в сторону площади Размышлений, там находился знаменитый писательский ресторан Лира, где мы хотели пообедать, там частенько бывала писательская элита элит.
У входа в ресторан экскурсанты столкнулись с человеком в тоге и темных очках. Штольц не выдержал и спросил:
— «Простите уважаемый, вы Великий Гомер?». — «Да ответил довольный автор Иллиады»- «Простите за возможно странный вопрос, а это правда, что вы и есть царь Итаки Одиссей?» -
В ответ Гомер расхохотался и сделав приглашающий жест вошел в ресторан, а бронеходчики естественно последовали за ним, так что обед прошел под авторскую версию Одиссеи. Агарваэн много чего знала про этот остров, так как одна из ее сотрудниц была некогда в горничных у одного писателя отсюда, еще на организационных стадиях Литературного эксперимента, но потом оказалось, что ее хозяин попал сюда по ошибке и его матрицу развеяли, как сказал ей демиург, уточняя, куда она хочет определиться, — «Большие тиражи и талант не всегда синонимы». У эльфийки остались контакты с подругами отсюда и через них она знала о многих местных тонкостях, например о том, что писателям шло определенное жалование, но на совсем роскошную жизнь, в частности на частое посещение ресторанов, его недоставало и посему, некоторые Человечища охотно позволяли себя угощать туристам.
За соседним столом сидели Пушкин, Лев Толстой, Тургенев и Чехов, были еще лица, но бронеходчики их не знали, за следующим столиком была группа видимо западных авторов, по крайней мере Иванов узнал Бальзака и Дюма. Сначала полемика шла по отдельности, но после фразы Дюма о том что семантика этюдности в прозе Тургенева несколько слабовата и немного неоднозначна, началась драка, причем Гомер бился на стороне русских писателей и лихо снес Бальзака ударом тяжелого стула.