Мы с Шарнель уже подошли к месту подписания документов, и теперь я смогла разглядеть новое действующее лицо. Это был тот самый охотник за головами, который пялился на меня в гостинице Игнара. Только сегодня у него глаза были черного цвета, а не синего, как у всех охотников.
В прошлый раз я его особо не рассматривала, — было не до того, а сечас отметила, что на вид ему лет сорок — сорок пять. Хотя по факту могло оказаться, что все пятьсот — он же маг. И выглядел он иначе: взгляд мягче, приветливей, уголки рта чуть приподняты в едва наметившейся улыбке. И аура особая. Про таких говорят: "человек с сумасшедшей харизмой".
Мужчина вскочил, широко улыбнулся, и представился:
— Граф Мариа́н Адан фон Визер. Я близкий друг и помощник вашего отца. Единственный и незаменимый. А еще самый преданный.
— И, судя по всему, очень скромный, — тихо добавила я, но меня услышали. Брюнет хохотнул, и посмотрел заинтересованным взглядом.
— Карт, у тебя выросла прелестная дочь! Умница и красавица!
— Даже не мечтай! — грубо обломал друга принц.
«Бабник», — сделала я вывод из последней фразы «отца».
Пока изучала все подсовываемые бумаги, черноглазый неотрывно пялился. Я чувствовала его взгляд кожей, и время от времени нервно передёргивала плечами, пытаясь избавиться от этого ощущения.
Не могу сказать, что мужчина был так уж мне неприятен. Он был довольно красив, смотрел доброжелательно, с полуулыбкой. По всему можно было сделать вывод, что я ему понравилась. Как женщина. И он даже не пытался этого скрыть. Вот только меня его внимание тяготило, так как в данный момент и без навязчивого поклонника хватало проблем. К тому же я свой выбор уже сделала.
Решила его игнорировать, и погрузилась в чтение. Родственники не торопили.
Минут через десять ознакомления я в полной мере осознала весь объем свалившихся на меня неприятностей. С признанием отцовства, Картериан мне презентовал не только высокий статус принцессы, но и кучу обязательств.
Отныне я должна была жить во дворце, подчиняться его внутренним порядкам, — перечень правил был размером с простынь; радеть за чистоту королевской крови (читать, как: выйти замуж за того, на кого укажут), и принять еще много других королевских заморочек, которые ограничивали мою свободу по максимуму.
Закончив чтение, задумалась: зачем мне нужен этот статус, если с ним я по сути стану пленницей? И даже тот факт, что он даст неприкосновенность и спасет от смерти, вообще не перевешивал чашу весов в пользу его принятия.
Но было одно обстоятельство из-за которого я была готова на всё — возможность приблизиться к Верховному стражу, и вынуть его поганую душу из тела Гэбриэла. Поэтому я вздохнула, и подписала все необходимые страницы.
Далее состоялось скрепление документов кровью и магией. На последнем этапе случилась заминка: моя магия по-прежнему бессовестно дрыхла, и воспользоваться ей я не могла.
Принц сначала озадаченно посмотрел на меня, затем с укором — на Шарнель.
Та вопросительно вскинула бровь, и Карт пояснил:
— И ты считаешь, что чистка картофеля и уборка отхожего места достаточное наказание для тех, кто такое сотворил с принцессой?
— Я не знала, что у нее еще и магия запечаталась…
— Ты сама пересмотришь наказание, или мне этим заняться? — голос принца был твердым как сталь и ледяным, как северный ветер.
А папаша мне достался строгий… Непросто с ним будет ужиться. Как пить дать попытается взять в ежовые рукавицы.
— Сама! — быстро отреагировала настоятельница, понимая, что наказание от принца может лишить её сразу двух воспитанниц.
Блондин задумался, потирая подбородок:
— Как же нам теперь быть с документом? Малейшая оплошность в данном деле может иметь фатальные последствия.
— Давай пока оставим, как есть. — предложил граф. — Я сам займусь её источником. И как только он проснётся, первым делом завершим процедуру удочерения. Вряд ли кто-то додумается проверять все виды скрепления. Сейчас мы завизируем её законность, шлейф нашей магии прикроет недостающий элемент, и на какое-то время можно не волноваться о том, что кто-то заметит этот маленький нюанс.
— Мы очень сильно рискуем, — констатировал принц. — Вы особенно.
— Тем не менее я это сделаю, — с готовностью отозвалась тётушка.
— Я тоже — вторил ей Мариан.
Удивленно посмотрела на мужчину: ему-то это зачем?
Брюнет заметил мой взгляд, правильно расценил, хитро улыбнулся, и почти промурлыкал:
— Вдруг я окажусь среди претендентов на твою руку! Ты вспомнишь мою самоотверженность и выберешь меня!
Шутник!
Я окинула великовозрастного детину оценивающим взглядом — в знак благодарности можно и подыграть, Шарнель посмотрела на него с укором, а принц закатил глаза. Видимо кобелиное поведение друга он давно воспринимал как неизбежность.
Как только свидетели завизировали законность удочерения, принц открыл портал.
— А теперь пора домой. Скоро расцветёт. Не хотелось бы, чтобы кто-то обнаружил мое отсутствие во дворце. Владиара пойдём!
Заметив мою кислую гримассу, пояснил:
— Теперь твой дом там, — он указал рукой в сторону портала, — рядом со мной.
— Если не хочешь идти во дворец, можешь погостить у меня в замке. — предложил граф и мило улыбнулся.
— Мариан, достаточно шуток. Ситуация не подходящая. — одернул принц.
— А я не шучу. Тебе не кажется, что ей будет безопаснее у меня, пока все страсти улягутся? Сначала сообщи отцу, а когда он перебесится, заберешь её во дворец.
— Разбежался! Оставить её с тобой, это все равно, что отдать сметану на хранение коту. Поживет пока в моей части дворца.
Чернявый разочаровано вздохнул, и, создав свой портал, раскланявшись шагнул сквозь светящийся обруч.
Когда мы остались втроём, я обратилась к блондину:
— На первом этаже меня ждёт крылоконь. Без него я никуда не пойду.
У мужчины глаза полезли на лоб.
— Какой крылоконь? Откуда он у тебя?
— Обыкновенный, черный. Он мне очень помог, когда я потеряла память. И потом, — когда мною интересовался Охотник… Я его не брошу.
— Владиара, ты понимаешь, как это выглядит?
— Да плевать мне на то, как это выглядит! Он мой друг, я ему обязана жизнью!
— Час от часу не легче! — принц был явно обескуражен. — Ты хоть знаешь, кто и для чего заводит таких зверей?
— Успокойся, Карт. Она девственница. И потом она хорошо воспитана. Так что даже не смей думать о ней в таком ключе! — тетушка возмущенно встала на мою защиту. — Этот конь действительно её спас. И не раз. Надеюсь, тебе не нужно рассказывать о том, что такое чувство благодарности?
— Шарни́, она принцесса! И будет на виду у всего королевства. Ты предлагаешь каждому рассказывать о подвигах это зверя, чтобы люди поняли, что они всего лишь друзья?
Поскольку без пегаса весь мой план не имел смысла, я решила воспользоваться женской хитростью для достижения цели. Сыграть на отцовских чувствах.
— Пап, давай конь немного поживёт в королевской конюшне, а потом решим, что с ним делать. Может он сам захочет улететь. Но сейчас он мне нужен. Я ведь там буду совсем одна. А так хоть какая-то близкая душа.
Не знаю, слышал ли принц всё, что я ему сказала, так как он вздрогнул на первом слове, и посмотрел на меня так, как будто впервые увидел. И чем дольше смотрел, тем больше в его взгляде проступало осознание того, что перед ним стоит его ребёнок. Видимо, раньше он этого до конца не понимал.
И как только отцовские чувства отвоевали место в его душе, он поступил, как настоящий отец — пошел на поводу у любимой дочери. Вернее, у меня.
— Ну хорошо. Показывай, где твой… друг.