Вымыв коня, принялась за себя, в качестве мочалки используя небольшую тряпицу, которую нашла в сумке с продуктами. Пока я натиралась, пегас куда-то исчез. Но я была настолько занята, что даже не заметила его отлучки. Поэтому, когда он неожиданно вынырнул из кустов, поначалу испугалась. А когда направился ко мне с каким-то куском грязи в зубах, вообще отпрянула. Но конь настойчиво пытался мне всучить эту грязь в руки. Очередная попытка, наконец, увенчалась успехом, я, устав сопротивляться и приняв-таки на ладонь комок, с удивлением обнаружила, что это совсем не грязь. Отмыв нечто, обнаружила, что это толстый корень какого-то растения. И еще я заметила, пока его мыла, что на воде появилась пена. С удивлением и восхищением посмотрела на пегаса. Это что же получается: он уходил для того, чтобы найти для меня местный аналог мыльного корня?
Рванула на берег, порылась в сумке, нашла нож, обчистила и мелко настрогала природное мыло. Поискала посуду, в которой его можно было бы замочить, но кроме бутылки с вином, ничего не нашла. Бутыль была небольшая, стакана на два, но мне в самый раз. Поэтому решила её освободить. Выливать лучшее вино целой провинции, да еще и презентованное от души, мне было стыдно. Поэтому решила выпить. Тем более, что мне уже и так пить хотелось, а воды не было. Да и вино на вкус показалось слабым, похожим на компот. Приложившись к горлышку бутылки, увидела, как конь выпучил глаза. Смутилась, и пояснила:
— Вообще-то я не пьющая. В смысле, не запойная. Просто пить хочу, а кружки нет. Да и пустая тара нужна.
Потом до меня дошло, что я оправдываюсь перед животным, — а это явно «клиника», и остатки вина были допиты молча, на одном дыхании. От того, что в желудок единовременно попало сразу столько жидкости, ожидаемо последовала отрыжка. Отрыгнув, с ужасом прикрыла рот рукой. Пегас наблюдал за мной с явным интересом, следя за каждым движением. Меня не беспокоило то, что я расселась перед ним в одних трусах, потому что смотрел он сейчас совсем другим взглядом — как смотрит родитель на свое неразумное дитя, вытворяющее всякие глупости.
От выпитого «компота» в желудке неожиданно запекло, и спустя пару минут тягучей волной накатило опьянение. Икнула, и с трудом поднявшись, неуверенной походкой направилась к реке за водой. По пути пытаясь проморгаться, так как мир перед глазами стал непривычно подвижен: плыла не только река, но и берег, пегас и кусты. Замочив будущий шампунь, я несколько раз потрясла бутыль, для ускорения реакции, от чего меня повело в сторону. Отойдя на всякий случай подальше от воды, уселась на траву. Вино продолжало доказывать, что лучшим зовется не зря, и меня развезло окончательно. Посмотрев на коня, который теперь еще и двоился, решила излить душу этой крылатой парочке.
— Вот вам, пегасам, хорошо — вы дома! — я всхлипнула, и продолжила заплетающимся языком. — Я тоже домой хочу. Там Федор скучает… наверное. — Вспомнила, что в том мире меня больше нет в живых, и слезы потекли в три ручья. Размазав их по щекам, шмыгнула носом, и решила пояснить «двум» внимательным слушателям причину своих рыданий: — Я ведь умерла там. А дети остались. Как они будут без меня? Ну и что, что взрослые? Детям в любом возрасте нужна мать. — я перешла на диалог с самой собой. Причем второе «Я» общалось со мной исключительно мысленно, время от времени подкидывая вопросы.
— Вот как мне теперь жить? А, лошади?
«Лошади» в ответ молчали, выпучив глаза, а я, махнув на них рукой, продолжала: — Я ведь понятия не имею ни где я, ни — кто. Я даже имени её, то есть своего… или моего? А… неважно… все равно — не знаю. И вообще ничего не знаю. Всё тут такое странное. И вы ещё… крылатые. Вы понимаете, что вас не должно быть в реальности? Вы только в сказках сус… суш… в общем, бываете…
Вслед за стадией откровения, наступила другая стадия: уютно свернувшись на траве калачиком, и побормотав что-то под нос, я пару раз храпнула, и погрузилась в глубокий сон.
Проснулась от детского визга. Открыв глаза, не сразу сообразила где я, и почему вокруг пахнет мокрым пером. Проморгавшись, поняла, что лежу на траве, укрытая огромным крылом. Повернулась: пегас лежит рядом, вытянув шею и прикрыв глаза.
— Спишь что ли? — поинтересовалась я у соседа-одеяла. Тот открыл один глаз, и покосился в мою сторону. А еще — фыркнул. Означало ли это: «Вот еще!» или ему просто не понравился запах свежего перегара, которым от меня вне всякого сомнения разило, осталось загадкой. Я нащупала майку, долго вошкалась натягивая, и когда, наконец, справилась, на четвереньках выбралась из-под крыла.
В речке резвилась ребятня. Это сколько же я проспала? Посмотрела на небо — солнце давно прошло зенит. Села. Зевнула. Почесала затылок. Обнаружила, что волос подсох и стал похож на паклю, и вспомнила про «шампунь». Жидкость уже была мутной и немного загустела. Класс! Теперь можно нормально помыться.
Попыталась встать. Выяснила, что хмель до конца не выветрился, так как меня слегка покачивало. Вот это продукт! Сногсшибательный во всех смыслах. Пегас уже успел подняться и наблюдал за моими корявыми попытками занять вертикальное положение. Подошел поближе, как бы предлагая поводья в помощь. Уцепилась, поднялась. Прихватив бутыль, побрела к воде. Представляю, как это смотрелось со стороны: лохматая, заспанная, а значит опухшая, с пузырем в руках, из одежды только трусы и майка, еще и пошатываюсь. Пьяный конюх, не иначе.
Зашла по колено в воду. Осмотрелась. Ребятни было немного — человек пять, но при них мыться как-то не комильфо. Направилась в сторону кустов.
— Прикроешь? — обратилась к коню, который неотступно следовал за мной, увлекаемый поводом. Тот согласно кивнул, и немного отступив, отгородил меня крылом от любопытных глаз малышни. Вряд ли они глазели на меня, их скорее пегас привлекал, но за «ширмой» мне было спокойнее.
Стянув майку и закинув «ширме» на шею, я зашла чуть глубже и окунулась с головой. «Ширма» переместилась вслед за мной. Удобная штука! Намылившись, насколько позволил уровень воды, принялась интенсивно натираться. Когда услышала заветный хруст чистого тела, всунула бутыль с шампунем, до этого дрейфующий рядом, в зубы коня — чтобы не потерять. Тот опешил от такой наглости, но выплёвывать «каку» не стал. И поплыла на глубину, смывать пену. Поныряв до полного смывания мыльной субстанции, ещё немного поплавала — чтобы наверняка, и направилась к берегу. Выбралась в кусты. Пегас опять прикрывал меня от посторонних глаз, стоя по колено в воде. Сняла трусы и хорошо отжала. Услышала, как рядом что-то плюхнулось. Обернулась. Оказывается, это бутыль выпал у коня изо рта. Но рот так и не закрылся.
— Смотри, чтобы не уплыл, — скомандовала я, и, как ни в чём не бывало, натянула нижнее бельё. А чего стесняться? Он меня уже втакомнепрезентабельном виде видел, что голый зад вряд ли сделает хуже. Надев майку, отжала волосы, скрутила на затылке, и стала выбираться из укрытия. У меня созрел план, который мог приоткрыть завесу окутавшей меня тайны.
Расположившись на траве, достала продукты. Нарезала. Закинула в рот несколько кусочков сыра, чтобы заесть перегар, и прожевав, обратилась к косившейся на мой стол ребятне.
— Кушать хотите?
Те замерли, и неуверенно кивнули.
— Тогда идите сюда.
Ребятишки опасливо покосились на пегаса.
— Он не кусается, — сообщила я, и посмотрев на коня, на всякий случай уточнила: — Ты понял?
Вороной фыркнул так, что я почувствовала себя дурой. А потом сделал шаг к «столу» и стырил огурец. Хрумкая овощем, отошел на почтительное расстояние, и замер, наблюдая, прищурив глаза, явно заподозрив меня в том, что я не просто так завлекаю ребятню.
Мокрые и фыркающие ребятишки уже столпились кучкой рядом, не решаясь ничего брать. Я жестом показала, чтобы они рассаживались вокруг импровизированного стола. «Взъерошенные воробышки», шушукаясь и подталкивая друг друга расположились по периметру. Осмотрела своих гостей: две девочки лет пяти — шести, и трое мальчишек чуть постарше. То, что надо. Дождавшись, когда они наелись и осмелели, решила перейти к делу.
— А хотите поиграть?
— В догонялки? — поинтересовалась по виду самая младшая из девчат.
— Нет. В догонялки вы и без меня поиграете. А моя игра больше похожа на соревнование. Любите соревноваться? — ребятня закивала. — Сейчас мы выясним, кто из вас самый умный, самый смекалистый и самый внимательный… Начнём?
Заручившись согласием, зашла издалека:
— А вы знаете, что это за животное? — указала на пегаса, который тут же подыграл, расправив крылья и покрасовавшись, притопывая.
Дети переглянулись, и самый старший с гордым видом сообщил:
— Я знаю! Это крылоконь! Они водятся в Зайланских лесах. Нам учитель про них рассказывал.
— И что рассказывал?
— Что они обладают магией и умеют летать.
— И что за магия?
Мальчик растерянно пожал плечами.
— И далеко эти леса находятся?
Ответчик вообще сник:
— Я не знаю. Учитель про это не говорил.
— Не страшно. Все равно ты получаешь один фантик, — я сорвала с куста листок и протянула знатоку пегасов.
Взяв пустую сумку, быстро накрыла ею «стол».
— Кто запомнил, какие продукты и в каком количестве остались?
Со всех сторон посыпались ответы. В результате все игроки получили по одному фантику.
— Следующий вопрос на умение мыслить масштабно, — малышня напряглась, и я решила пояснить простыми словами, показав руками большой объем, и добавив: — Широко. Итак… Как называется место, в котором мы находимся?
Стали поступать несмелые ответы-предположения: пляж, речка Струйка, поляна, под кустом… Я отметала все варианты, лукаво улыбаясь.
— Я знаю! — отозвался мальчишка, который до этого задумчиво молчал. — Мы находимся на Малой планете, в провинции Зеленых холмов, рядом с городом Плинфа, на берегу речки Струйка.
— Отлично! — похвалила я мальчика, и вручила ему самый крупный лист.
Потом было несколько вопросов про местную флору и фауну и про разумных обитателей планеты. В результате мне удалось узнать, что в местных лесах водятся какие-то свинорылы, козлороги, и много всякой более знакомой мелочи типа белка, рысак, тушкан, рыжий мех и тому подобное. Всех запомнить не получилось. Кроме животных, Малая планета была заселена людьми и магами, которые в свою очередь подразделялись на темных и светлых, ведьм и редких волшебников. И если с первыми, вторыми и третьими было более-менее понятно, то про последних мне так и не удалось выяснить ничего конкретного — дети путались, спорили, и даже едва не поссорились. Чтобы предотвратить назревающий скандал, я громко задала главный вопрос:
— А вы знаете кто я?
Повисла тишина.