в транс, глядя внутрь себя. Бездумно рассматривать стало нечего, и сознание
Аникина проснулось: «Слава Богу, что пробка на Якиманке на своём месте –
есть хоть время дух перевести. Господи, ещё два часа назад я был абсолютно
свободен и предоставлен сам себе, а теперь меня как зафрахтованную лошадь
везут на пашню, и всё у меня теперь расписано на год вперёд по каким-то
неведомым мне пока пунктам уже существующего бизнес-плана. И всё-таки
это хорошо! Всё случилось как раз вовремя – можно опять на какое-то время
забыть о деньгах. Эх, как хорошо было бы забыть о них навсегда! Интересно, что же на этот раз мне приготовила судьба? – Аникин глянул на Крытова, тот
продолжал изучать бумаги. – А он и правда оказался не глуп и цены знает. А
с тайной пассией его я, надеюсь, как-нибудь да полажу – раз платят такие
бабки, значит, действительно заинтересованы в результате. Лямур-лямуром, а баловаться какой-нибудь ерундой, когда только консультант обходится в
сто двадцать тысяч в год без бонусов, думаю, он ей не позволит, да и не
дурак он, чтобы доверять такое дорогое дело идиотке-профурсетке. Нет, тут
что-то явно крупное и серьёзное, с размахом. Хотя, чего только не бывает, когда в деле появляется женщина. М-да, загадка».
Далее ему вспомнилось, как он консультировал любовницу одного очень
богатого бизнесмена, старого знакомого, который на тот момент для
обеспечения своих деловых интересов временно занимал весьма
значительный пост в Белом доме на Краснопресненской набережной. Дама та
тоже вздумала реализовать себя как личность. Надо было помочь
организовать ей сеть дневных клубов для жён и детей состоятельных мужей.
Натурой она оказалась своенравной и вспыльчивой, с завышенной
самооценкой, произрастающей из выдающихся внешних данных и
неотразимой сексуальности («Уж что было, то было!» – усмехнулся Аникин), слушать ничего не хотела и в результате истратила за два месяца то, что ей
было выделено любовником на целый год до выхода проекта на
самоокупаемость. Потом она, естественно, попыталась всё свалить на
Аникина, мол, насоветовал, бездарь! Слава Богу, покровитель её был тоже не
дурак и давно знал Илью Ивановича, поскольку учился с ним ещё в
аспирантуре. Какое-то время они даже вместе проводили игры. Так что
разбираться в буйных претензиях своей пассии к консультанту он не стал, а
просто дал ей ещё денег. Через месяц она позвонила Аникину, извинилась и
попросила продолжить работать с её проектом. Когда Илья Иванович вновь
явился к ней, от второй суммы почти ничего не осталось – женщина эта, обуреваемая благородностью своей миссии, совершенно была неспособна
вести дела с выгодой. Посоветовать на тот момент Аникин мог уже только
одно – быстро разрекламировать и продать созданную сеть, которая вот-вот
должна была обанкротиться. Нет, всё, конечно, было поправимо, но не с
такой директрисой. Как ни странно, бестолковая бизнесменша даже не
упрямилась и сразу согласилась. «Устала я от всего этого! Эти новорусские
мамаши такие дуры, в общем-то! Скучно мне с ними возиться! Им до
настоящих леди ещё ползти как до Киева раком! Надоели! – заявила она, философски подёргивая ресницами («Уж что умела, то умела!» – опять
усмехнулся Аникин). – Лучше я во ВГИК поступлю на режиссёрский
факультет!» Реализовать предложенное Аникиным было не сложно, поскольку он убедил её вовремя накупить и заарендовать на длительные
сроки под будущие клубы кучу московской недвижимости. В итоге, когда от
всего отделались, удалось отбить в четыре раза больше, чем было вложено
и пущено на ветер – недвижимость-то приобретали и арендовали по блату, используя, как водится, связи высокопоставленного любовника, да и в цене
она за год выросла чуть ли не вдвое. Бывший аспирантский товарищ Ильи
Ивановича, приятно удивившись, ещё больше его зауважал и весьма щедро
отблагодарил. В общем, все остались очень довольны.
Кстати, эта бывшая подопечная Аникина и правда окончила ВГИК за
пару лет экстерном и даже умудрилась что-то там отснять и получить пару