— Не стоит, — я мягко оттолкнул ее руки, из которых лился мягкий зеленый свет, — просто подумайте в тишине. Рана сама заживет за это время.
Девушка больше ничего не говорила, и просто села, уставившись в стену. А я снял ограничение с регенерации и просто ушел в себя, восстанавливая резерв маны. Через десять минут на руке остались лишь белые пятна.
— Это ваш родовой дар, эта регенерация?
— Нет, этому вполне можно научиться. Хотя уже мои дети скорее всего унаследуют почти такое же тело, с разными плюшками так сказать.
— Тогда зачем вам целительница?
— Не все раны можно быстро заживить, особенно в пылу боя. Или, когда находишься в бессознательном состоянии. Плюс, вы отличное прикрытие, чтобы сохранить мой маленький секрет. Ну и хоть мои дети и унаследуют регенерацию, но вряд ли такую же сильную как у меня. Ну и их матери тоже станут частью моей семьи, и им тоже нужна будет помощь целительницы. Да даже тем же слугам. Я хорошо забочусь о своих людях, и иногда сам накладываю повязку на рану. Как видите, я не лицемерю, и полностью с вами честен. Ну и если наши дети унаследуют ваш дар, то это будет еще одним плюсом для рода.
— Но главой рода им не стать.
— Тут уже стоит обратится не к вашим, а к моим мечтам. Я ведь тоже имею права мечтать, не так ли?
— И в чем же ваша мечта?
— Основать клан, чтобы все мои дети стали главами своих собственных родов, если конечно захотят этого. Не все прокляты амбициями. Некоторым людям хватает мозгов быть счастливыми, довольствуясь малым. К несчастью, это не наш с вами случай.
— Крупная у вас мечта. А вы высоко метите.
— Но согласитесь, имею права. Я уже сделал большее за свою короткую жизнь, чем многие люди за столетия. Так что я имею права быть слегка высокомерным. Но лишь слегка, и только по отношению к чужакам.
— И вы поклянетесь перед Ладой, что будете относится ко мне как жене, а не как к наложнице?
— Можем прямо сейчас пойти в храм.
— И не будете делать различий между своими женами?
— Еще как буду. Вдруг я буду обязан ради благополучия рода женится на какой-нибудь курице? Но я постараюсь, чтобы рядом со мной была семья, а не банка со змеями, и буду жестко наказывать за интриги внутри семьи. Это я точно смогу вам пообещать. Мне, знаете ли, важно иметь дружную и любящую семью. У нас, у охотников, свои заморочки по этому поводу.
— Дайте мне еще несколько минут.
— Без проблем.
А через пару минут, девушка решительно встала с места.
— Я все же откажусь. Мне этого не хочется. Так вы сдержите слово?
— Совет на будущее перед расставанием. Никогда не спрашивайте у аристократа, сдержит ли он слово. Само собой, я помогу вам добраться до поезда. В какой город вы хотите попасть?
— В столицу, в Санкт Петербург.
— Отлично, дайте минуту.
Я позвонил Илье и приказал забронировать билеты на ближайший поезд, который выдвигался через полтора часа.
— Нам придется поспешить. Боюсь, что вы не сможете закончить дежурство, так как поезд тронется через полтора часа. Мой помощник купил все четыре места в купе, так что вам по пути никто не сможет приставать. Просто запритесь в купе и не выходите до самой столицы. Думаю, целителю не составит труда не ходить в туалет пару дней?
— Не составит.
— Тогда наденьте этот амулет и направьте туда ману. Он сделает вас почти невидимой. Я выйду из здания и буду ждать вас в четырехстах метрах от здания. Дверь в машину будет открытой. Просто сядьте и доберитесь до перрона. К сожалению, я не смогу сопроводить вас до конца, но мои слуги точно доведут вас до самого конца. На этом прощаюсь.
— И вы так просто отпустите меня? Хотя до этого показали свой секрет с регенерацией, и свой амулет?
— Амулет сдадите на месте. Сожалею, но подарить ее я не смогу себе позволить. Что касается секрета, то если вы расскажете об этом даже родной матери или детям, то я узнаю и найду вас. Но думаю, вы благоразумная девушка.
На этом я вышел из комнаты, и спустившись вниз сел на свой байк и уехал, оставив своим людям инструкции, чтобы довели ее до поезда, не забыв про амулет хамелеона.
Глава 7
Признаться было обидно, но все равно оно стоило того. В любом случае, по глазам своих слуг я понял, что им явно понравилось мое поведение и отношение к простолюдинке. Хотя, будь они не такими же вчерашними простолюдинами, а потомственными родовыми слугами, то на меня смотрели бы криво. Такие люди уже начинают мыслить категориями блага для рода, зачастую не интересуясь ценой.
Интересно то, что местное общество решило, что раз уж человек готов на все ради рода, то это признак благородства и чести. А на самом деле эти довольно жалкие люди просто родились в макрообществе под названием род или клан, и просто не мыслят себя вне зоны этого своеобразного комфорта, готовые на все, чтобы так все и оставалось.
Но, кроме этого, если вдруг у молодой целительницы получится устроиться в тепленькое местечке, или же вырвать зубами такое место у общества, то по крайней мере у меня останутся с ней хорошие отношения, которыми я обязательно воспользуюсь.
Сам я, к сожалению, израсходовал доброту и альтруизм. Точнее расходовал все запасы этих качеств в последние шесть веков в братстве защитников, неся добро и мир и не получив взамен ничего. Так что если я и делаю что-нибудь хорошее время от времени, то это выходит у меня случайно, либо же по дурости. Только циничный расчет, по крайней мере я так планировал.
Но слишком часто планам не суждено свершиться. Я гонял по городу на своем байке, наслаждаясь обманчивым чувством свободы и полета, когда мне позвонил один из гвардейцев и огорошил докладом. Добравшись до пирона, девица вышла из машины, прошла десять метров, а потом вернулась обратно и потребовала, чтобы ее довезли ко мне.
Возможно, мне никогда не удастся стать великим мудрецом, чьи слова будут цитировать, но все же одну мысль я оставлю потомкам. В этом мире можно рассчитать все, даже божественное. Но ни одна цифра не сможет измерить человеческую тупость. Ведь эта переменная за гранью квантовой физики, вне четырехмерного пространства.
Мысли барышни просчитываются на раз-два. Она хотела проверить, сдержу ли я слово. Но это же тупо. Я же сразу предложил ей пройти в храм и дать клятву. Да и мои гвардейцы вполне могли похитить ее, и заставить стать слугой рода. Да и вообще, если вдаться в подробности…
Хотя, не стоит судить молоденькую девушку за неверные решения в состоянии стресса. Не прошло и двадцати четырех часов, как ее попытались изнасиловать, все ее стройные планы полетели под откос, и она оказалась на грани фактического рабства.
Если бы в такой ситуации она все сделала правильно, то я подумал бы что она не простая целительница, а внедряемый в мой род шпион. Хотя я и сейчас не исключаю такое.
Короче я приказал гвардейцам не ехать в особняк, а сразу же направиться к храму всех богов, чтобы зарегистрировать мой брак на месте, сразу же отметая все претензии со стороны аристократов.
Кстати, это была одна из причин, почему я не рассматривал вариант со слугой. Меня бы не поняли, ведь очень много людей участвовали в этой охоте. И хоть я смог бы заткнуть всех их за пояс, но все мои потуги по интеграции в общество сошли бы на нет. А так, меня спасла красивая целительница и я влюбился. Сшито белыми нитками, но ведь сшито же, и все сходится. Ни слова лжи.
Короче, ровно через десять минут я оказался перед храмом, и прождал еще пять минут, пока два внедорожника с моими гвардейцами и с… невестой? Ну ни хрена себе! Да, выходит, что с невестой. Короче мои бойцы явились с Вероникой.
— Ваше благородие, я знаю, что это прозвучит глупо, но я хотела удостоверится…
— Удостоверилась?
— Да.
— Тогда пошли под венец, пока еще кто не явился. Конечно, позже мы сделаем праздник, но сейчас не до церемоний. Пошли? — и я вытянул руку в сторону девушки.
— Да. Я готова, — девушка взяла мою ладонь и вошла со мной в храм. К нам подошел один из жрецов, скорее даже не жрец, а … как вообще называются молодые практиканты у жрецов? Послушник? Адепт? Шестерка? В общем кто-то там, и я попросил у него позвать жреца, чтобы он от имени богов освятил мой будущий брак, но, когда ко мне явился старик, от которого прям веяло энергией веры, которой боги делятся со своими служителями, возникла проблемка.
— Пойми барон. Младшую жену должен признать не только ты, но и твои жены.