Отец позвал меня носить сено с лесной лужайки, и мы, прихватив Чарли, грабли и кусок брезента, ушли через дальнюю калитку.
Когда мы вернулись с первым тюком сена, дядя Жора разворачивал для пробы большую армейскую палатку и выбирал место, где ее поставить. Мама с тетей Зинойстрекотали на веранде швейной машинкой, изготавливая одну большую простынь. Катька наверняка болтала по телефону.
Плотника Яши нигде не было. Дядя Жора сказал, что плотник смылся как-то незаметно, но, судя по оставленному инструменту, скоро должен придти. Я обследовалсарай и нашел эмалированную кружку висящей на гвозде. От нее еще свеже пахло спиртом. Топор, пила, молоток, гвозди -- все лежало на земле среди разбросанных досок. Может, его зрение не восстановилось до нужного уровня, и он пошел продолжить лечение?
Стало накрапывать, и мы с отцом затащили доски под навес и убрали инструмент. Готовую столешницу в рост человека занесли в сарай.
Втроем мы быстро поставили армейскую шатровую палатку и раскидали по ней сено. Потом принесли с лужайки оставшиеся клочья пахучей хрусткой травы и остались в палатке, радуясь, что нас не мочит дождик, и можно лежать на сене. Чарли намял себе удобное гнездышко у входа и задремал под наши разговоры.
-- Классно! -- сказал отец, прислушиваясь к стуку дождя по натянутому брезенту. -- Я бы все лето так жил! Свежий воздух, запах сена!
-- Комары! -- добавил дядя Жора.
-- Змеи! -- добавил я.
-- Пессимисты, -- отец грыз соломинку. -- Кирилл, принес бы чайку! -попросил отец.
-- Да-да, -- сказал дядя Жора. -- Что-то пить захотелось. Принеси, пожалуйста. Сооруди так все культурно на подносике... Халвы у тети Зины спроси.
Маме с тетей Зиной было не до нас. На спинки стульев была натянута огромная простынь во всю веранду. Мама ползала по полу, пузырила головой материюи подавала из-под нее команды: "Вот здесь еще прошей! -- она тыкала пальцем, и на простыни возникала пирамида. -- Только осторожно!"
Катька, как я и предполагал, болтала на кухне по телефону.
Явстал напротив нее и скрестил на груди руки в ожидании.
-- Ну что тебе? -- прикрыв трубку ладонью, недовольно спросила Катька. -- Телефон нужен?
-- Батя велел тебе быстро принести три чая в палатку! -- сказал я. -- С халвой,пряниками и сушками! Мигом, он ждет!
-- В какую еще палатку? -- сделала большие глаза Катька.
-- Принесешь -- увидишь! -- я взял из вазочки сушку и пошел обратно. Люди уже палатку натянули, новоселье пора справлять, а она и не знает.
-- Ну что наш чай? -- тревожно взглянул на меняотец.
-- Сейчас Катерина сделает. -- Я подлег к Чарли и поделился с ним сушкой.
Плотник Яша не выходил у меня из головы. Если узнают, что я наливал ему спирта, мне попадет. Майонезная банка спирта -- это почти бутылка водки! Вполне мог загудеть.
3
Предчувствие меня не подвело. Обманул меня плотник-философ Яша со своими колбочками-палочками. И влетело мне по первое число.
Поутру, выпустив из дома Чарли по его малой собачьей нужде, тетя Зина завопила нечеловеческим голосом, а Чарли зашелся испуганным лаем, быстро перешедшим в истошный вой. Все проснулись.
Сонный дядя Жора выскочил с кочергой на крыльцо и увидел нетвердо стоящего косматого бородатого мужика, держащегося за дверной колышек палатки и справляющего ту самую нужду, по которой и выпустили на улицу Чарли. Под собачий вой и крики жены дядя Жора признал в нем вчерашнего плотника и хотел было огреть его кочергой по спине, но Яша, погрозив пальцем, провалился в палатку и тут же захрапел.
Когда мы с отцом и мамой прибежали к палатке, дядя Жора пытался зацепиться кочергой за брючный ремень плотника и выволочь его на свет божий, чтобы он не храпел нахально в нашей палатке. Тетя Зина заперла быстро охрипшего Чарли в дом, и отец, откинув полог палатки, рассмеялся: "Проспится и уйдет! Не мешайте ему!"
-- Господи, -- сказала мама, зябко кутаясь в халатик, -- а ведь где-то семья ждет...
-- Да какая семья! -- нервно сказала тетя Зина, вышагивая вдоль палатки. -- Какая у него может быть семья! Я тут чуть не умерла со страху! Сейчас позвоню в милицию -- пусть забирают!
-- Вот, подлец! -- сказал дядя Жора, оставив попытки вытащить плотника кочергой. -- И еще храпит, как у себя дома! Вы только послушайте!
-- Что, уже гости приехали? -- позевывая и прислушиваясь к храпу, спросила, появляясь на крыльце, Катька.
--Ага, -- кивнул я. -- Пел под твоим окном серенады, а потом напился и завалился спать.
-- Не смешно, -- сказала Катька, направляясь к летнему туалету.
Казалось, в палатке ритмично работал некий механизм, перегонящий по трубам воздух сквозь воду. Помогала ему урчащая шестеренка. Лишь иногда механизм замирал на мгновение, словно раздумывая, а не остановиться ли ему, и храп с пугающими всхлипываниями и бормотаниями продолжался.
Мы позавтракали на нашей веранде, подальше от храпа, и дядя Жора с отцом принялись всерьез будить плотника, чтобы не смешить проходящих по улице соседей.
Они теребили его за плечо, причмокивали на ухо, тонко посвистывали, переворачивали общими усилиями на другой бок, резко кричали: "Зарэжжу!", чтобы онощутил весь драматизм своего положения, но добудиться удалось лишь звяканьем посуды над самым ухом храпельца.
Яша выполз из палатки и, увидев стоящую на крыльце тетю Зину, пугнул ее:
--Могу помереть! Налей соточку!
-- Иди-иди, -- отец с дядей Жорой, взяв плотника под руки, принялись поднимать его с колен.
-- Здесь тебе не рюмочная! -- устыдилатетя Зина. -- И не ночлежка! Скажи спасибо, что вмилицию не позвонила! Катись, милый, откуда пришел!
--Порядочные люди так не поступают. -- Яша не спешил подниматься. -Сказали "а", говорите "бэ". Организм требует поправки.
Дядя Жора оставил плотника и подошел к тете Зине: "Уйди вообще с крыльца! Он думает, что ты с ним кокетничаешь!"
-- Что ты говоришь! -- возмутилась тетя Зина и уперла руки в бока.-- С кем это я кокетничаю? С этим охломоном? Тьфу, на вас! Мужики называется! Не могут пьяного обормота усмирить! Я кокетничаю... Это надо же!..
Тетя Зина ушла в дом, и Яша, вновь норовя улечься, взмолился:
-- Мужики! Спирту! Пятьдесят грамм! Сразу уйду...
Отец с дядей Жорой переглянулись и посмотрели на меня.
Я еще надеялся, что пронесет, но Яша выдал меня с потрохами: "Добрый хлопец, принеси еще шила, ничего не вижу..."
-- Поднимайся! -- твердо сказал отец, не глядя на меня. -- Я тебе принесу за ворота! Ну!
-- Точно? -- Яша повернул в сторону отца лохматую голову с травинками в волосах.
-- Точно! Иди ижди меня на бревнах.
Когда плотник ушел опохмеленный, с меня стали снимать стружку сразу в двух направлениях.