Лёжа на кровати, я смотрел на белый потолок и ни о чём не думал. Анастасия лежала на моём плече и нежно проводила пальцами по груди. Крепко её обняв, я поцеловал в губы. Нехотя привстав, она внимательно посмотрела мне в глаза.
— Хотела тебя всегда спросить. Кем ты хотел стать в детстве?
— Кем хотел стать, тем не стал, — усмехнулся я.
Настя лукаво улыбнулась.
— Космонавтом?
— А должность президента уже не такая завидная?
— Чтобы стать президентом, нужно многое уметь и вообще эта очень редкая вакансия в отличие от космонавта. — А если серьёзно? — улыбнулась она и провела ладонью по моей щеке.
— Художником, Анастасия. — Я наклонился к ней и слегка коснулся губами её губ.
— Художником? Серьёзно? Ты? — рассмеялась Настя.
— Не веришь? — запротестовал я.
— Нарисуй меня, — она с энтузиазмом встала с кровати и подошла к своему столу абсолютно нагой. Отыскав в нём лист формата А3 и простой карандаш, она протянула их мне. — Можешь начинать.
— Уверена? — посмотрел на неё неодобрительным взглядом.
— Что-то не так? — она моментально достала откуда-то зеркальце и начала смотреть в него.
— Не голую же, — воскликнул я.
— Не вижу тут ничего криминального.
— Ты не сможешь показать эту картину никому. Никто не оценит мой труд. Я не хочу, чтобы у тебя в столе хранился компромат на саму себя. Это просто не разумно, — констатировал я факт.
— Хорошо, — она накинула на плечи одеяло. — Теперь можно?
— Конечно.
Спустя час кропотливой работы она не выдержала.
— Долго ещё? Не так просто сидеть в одной позе почти час, — простонала она.
— Минут двадцать назад была готова, — заулыбался я. И дал ей лист.
— Как красиво, — кинулась ко мне в объятие. — Почему ты не пошёл учится на художника? У тебя же здорово получается.
— Так получилось, — прошептал я.
Пульсирующая головная боль постепенно сменялась на успокаивающую прохладу. Мои глаза бегали под веками в разные стороны, но открыть веки мне не удавалось. В горле пересохло. Я просто не мог сглотнуть. В носу также пересохло. Рук и ног не чувствовал. Неужели при последнем ударе электрическим током мне их прожгло до костей? Как бы не пытался, но так и не смог вспомнить в каком состояние потерял сознание. Помню, что Санта удачно лягнул Таласа в голову до смертельного исхода. И всё. Темнота. Будет нехорошо прожить отставшуюся вторую жизнь овощем в столь суровом магическом мире, где смерти мне желают много людей.
Ощутив приток влаги на губах, а затем во рту, я стал жадно поглощать всю имеющуюся жидкость. Такое возникало чувство, что вся вода впитывалась в язык и полость рта, не доходя до горла. Яркий свет и приятное тепло в области груди. По крайней мере тело осталось. Радость так себе. Я всё-таки реалист и даже в моём мире овощи мало кому нужны, если ты не богат. Я чувствовал, как тепло приятно растекалось по рукам и ногам. Начал шевелить пальцами на руках и потом сжимать их на ногах. Поднял руки и аккуратно протёр глаза и получилось их открыть.
Деревянный потолок при тусклом свете встретил меня приветливо или это я сам так представил для смягчения ужаса, который меня ждёт? Кто знает. Надо мной склонилась девушка. Точнее женщина средних лет. Она посмотрела мне в глаза. Улыбнулась через силу и ушла. Знакомое лицо. Где же я её видел?
— Где я? — шёпотом спросил через силу я, так как горло болело.
— В монастыре, — холодно ответила женщина.
— Как я тут оказался? — не люблю банальные вопросы, но контакт надо как-то налаживать.
— Нашли тебя в плачевном состоянии, — также холодно ответила она. Явно я ей сделал что-то плохое.
— Нашли? Не делайте из меня дурака, — моё терпение резко начало показывать шкалу, и эта шкала была очень невысокой.
— Хорошо, будь по-твоему, Арднер, — видимо у моей собеседницы по неволе тоже шкала терпения невысокая. — К тебе привёл твой рыжий конь. Ты находился в сотни метрах от… — она замолчала.
— Ты была в одной из тех повозок, — догадался я. — Просто я ни за что не поверю в прогулку по ночному лесу в дождливую погоду за грибами, где происходят огненные взрывы и молнии не в естественных слоях атмосферы, — высказать столь длинное предположение мне далось с трудом. Боль сковывала горло.
— Твой конь выбил замок у одной из повозок и пленные освободили остальных. После освобождения он подошёл именно ко мне и повёл к тебе, — она посмотрела в окно. — Удивляюсь, как такой умный конь попался такому мерзкому человеку.
— И всё же ты меня спасла, — подытожил я. — Зачем помогать такому мерзкому человеку как я? И где конь?
— Твой конь в конюшне. Всё с ним в порядке. Ты знаешь, чем занимались Колосс и Талас после изгнания королём из этих земель и назначение за их головы большую награду? — женщина села рядом со мной. — По глазам вижу, что не знаешь.
— Поведай.
— Они начали торговать людьми, эльфами и гномами одному королевству, расположенному на крайнем севере. В этом королевстве нашли прибежище разные ведьмы, алхимики и другие отребья нашего королевства.
— Если не ошибаюсь, то это не королевство, а Город Изгоев со своей инфраструктурой, экономикой и личной армией. Можно смело назвать отдельной страной, но её никто так и не признал, — выкопал из воспоминаний про этот чудо-город. Арднер был там однажды семь лет назад.
— Всё верно. Слышал для чего нужны пленники в этот город? — её усталые глаза посмотрели на меня.
— Боюсь, что скоро узнаю, — сложить дважды два не составило труда.
Если предположить, что два брата возят пленников в Город Изгоев и оттуда появляются высшие оборотни, то дела ещё хуже. Алхимики и ведьмы никогда не дружили, но общий враг может спокойно создать столь противоречивый союз.
— И всё же вы не ответили на мой вопрос: «Зачем спасать такого мерзкого человека, как я?».
— Ты спас нас, — с тяжестью произнесла она.
— И вы так решили? Нельзя быть такими наивными, — я усмехнулся. — Ваша проблема в том, что вы не можете мыслить критически и верите во всякую чушь. Вы никогда не задумывались, что мне могло стать плохо и конь сделал всё возможное в его силах?
— Обожжённый и еле живой с ещё двумя другими похожими трупами? — теперь она усмехнулась. — Мы прекрасно слышали твоё имя через стены. Не согласился за пятнадцать золотых монет? С твоей стороны — это очень сильно. Или ты хотел взять больше за пропуск повозок? Неважно, что произошло между вами… — она призадумалась. — Ты первый кто дал бой двум братьям и остался в живых. Жаль, что ты не сможешь принести головы Колосса и Таласа. Колосс сгорел заживо до костей, а голову Таласа еле опознали из-за сильного удара копытом. Как ты смог в одиночку справится с двумя сильнейшими боевыми магами огня и молнии? Это не удавалось даже целой армии, а ты в одиночку. Как?
— Мне помогла физика, — частично признался я.
— Физика? Это новый бог или сила? — она явно первый раз слышала это слово.
— Её изучают в школе и в университете на протяжение нескольких лет и мне будет сложно объяснить тебе вкратце. Считай, что это просто сила, — слабо улыбнулся я. — Вспомнил тебя. Прости, — вырвалось из моих уст.
— Это было в прошлом, — она вытерла слезы с глаз.
Невысокий деревянный храм предстал перед взором Арднера и трёх его компаньонов. Они направлялись к нему быстрым шагом. Навстречу вышли два монаха и хотели остановить их, но два рубящих удара секирами по головам быстро свело останавливающее действие на нет. Арднер открыл огромную деревянную дверь ударом ноги. Внутри находилось четыре девушки и семь мужчин. Прихвостни Арднера быстро всех поставили на колени. Тех, кто пытались сопротивляться, быстро усмиряли отрубанием конечностей. В основном кисти рук. Через пять минут наведения порядка в храме стало тихо. Были слышны всхлипы, тихий плачь, но ни криков, ни ругательств с проклятиями не прозвучало.
Арднер сел на скамью и обвёл всех взглядом. Подозвал к себе одного из шестёрок и прошептал ему на ухо: «Приведи настоятельницу храма ко мне». Услышав команду, прихвостень начал быстро опрашивать монахов, но не получив от них ответа, переключил внимание на монахинь. Девушки напугано всхлипывали, но продолжали молчать. Тогда подлец перешёл к жёстким мерам, со всей силы ударил самую молодую девушку сапогом в живот. Не выдержав насилия, из ряда резко встала женщина лет сорока.
— Хватит, — громко воскликнула она.
— Значит, ты и есть настоятельница храма, — тихо проговорил Арднер. — Хочу увидеть твоего бога света. Зови.
— Он тебе не мальчик на побегушках, — возразила она.
— Я слышал, что ваш бог приходит в самую трудную минуту, и как я понимаю, эта минута ещё не настала. Нет той самой трудности, — усмехнулся он. — Самое интересное, что смерть для вашего бога не является трудностью. Это же прямой путь к диалогу с ним. Может, подскажешь, как вам создать трудности? — Арднер явно пытался дать шанс настоятельнице.
— Убирайтесь отсюда, и наш бог вас не тронет, — грозно произнесла она.
— Никогда не понимал женщин. Откуда у вас столько храбрости при таких маленьких силах и не умениях сражаться на мечах? Вы как собаки, которые лают на медведя. Если медведь разозлится, то от собаки останется только хвост… — не успел закончить свою речь охотник на оборотней, как зашёл внутрь двухметровый сильный монах. Он осмотрелся и пошёл прямо на захватчиков.
— Босс, вы не справитесь с ним без оружия, да и с оружием… — не успел договорить один из прихвостней, как Арднер ударил ему кулаком в живот.
Здоровый монах снял с себя балахон и обнажил свои мускулы. Арднеру было плевать на все его физические данные. Охотник на оборотней снял с себя все ножны с оружием и даже кожаный доспех. Был только в штанах и сапогах. Размял мышцы и пошёл на монаха без страха и сомнения. От такого хода шестёрки просто открыли рот в неописуемом шоке. Монахини и монахи подняли головы и стали внимательно следить за поединком, так как от этого поединка зависела их жизнь.
Монах не стал ждать и нанёс первый удар с ноги в грудь противнику. Охотник это ожидал и сделав шаг влево, нанёс удар локтем в коленную чашку. Выбил коленную чашечку так, что все услышали этот хруст. Арднер нанёс четыре удара в бок здоровяку и один подлый в кадык. Монах встал на здоровое колено, пытаясь дышать. Его лицо мгновенно покраснело. Мощные руки пытались сделать что-то с кадыком, но хрящик так просто не вставить обратно. Охотник плюнул в сторону здоровяка. Его не устраивал такой быстрый исход.
Монах хватался за жизнь, за каждый глоток воздуха, но это было просто невыполнимо. Кряхтение и всхлипы разносились по храму вперемешку с противным смехом и выкрикиваниями шестёрок. Арднер подошёл к монаху и молниеносно впился двумя большими пальцами в глаза. Давил до тех пор, пока из глазниц не потекла кровь. Крика здоровяка не было слышно из-за повреждённого горла. Довольный охотник пнул в грудь замученного здоровяка. Монах дёргался в агонии на деревянном полу, пачкая его кровью. Арднер смотрел на эти мучения и считал, что это слишком просто и неинтересно. Сняв с себя штаны и насвистывая песню, он начал мочиться на поверженного противника. Закончив дело, застегнул пуговицу на штанах и медленно подошёл к своему оружию. Достал из ножен нож и вернулся к монаху, продолжая насвистывать мелодию, отрезал уши, затем нос и добил его, перерезав горло. Тело дёргалось минуту и окончательно затихло.
Убедившись, что монах больше не встанет, Арднер направился к одному из шестёрок, а именно к тому, кто сказал ему, что он не сможет одолеть этого монаха. Схватил его за шиворот и потянул на себя, ударив лбом в переносицу парню, затем схватил за челюсть и приблизил к себе.
— Ещё раз скажешь мне, что я не смогу кого-то одолеть, то… — Арднер быстро схватил его руку, освободив его челюсть, и приложил к столбу. Выхватив свободной рукой нож, вонзил в ладонь парню. — В следующий раз вместо твоей руки будут твои яички. Понял?
— Да, — сдерживаясь от боли, простонал шестёрка.
— Значит, мы определись кто тут у нас настоятельница храма? — он зловеще посмотрел на женщину. — Приведите её мне, — двое парней сразу приволокли её к охотнику и ударом по ногам поставили на колени.
— Делай, что хочешь, но наш бог тебя покарает, — она плюнула ему в лицо.
— Это замечательно, что ты дала добро на мои действия, так меня меньше будет мучить совесть, — и заржал, как конь.
Арднер начал срывать одежду с женщины на потеху остальным прихвостням. Один монах попытался напасть на охотника, но сильный удар в грудь отправил его в нокаут. Арднер улыбнулся и поставил женщину на четвереньки, задрал юбки и начал насиловать. Насиловал он её долго. Когда уставал сам, то её продолжали насиловать его шестёрки. Про других девушек они не забыли. В течение трёх часов квартет насиловал девушек чем только было возможно. Сначала было в пределах людских утех, но когда достигали физического истощения, то в ход шли все продолговатые предметы. Даже черенки от вил и лопат.
И вот спустя три часа Арднеру всё это наскучило. Он сидел на скамье, курил самокрутку и смотрел на голых монахинь, которые тихо плакали, забившись в углу, истекая кровью из промежности. Парень с пробитой ладонью пытался присунуть свой стручок молодой монахине, но ничего не получалось. Два других помощника лежали на полу в алкогольном опьянении и разговаривали по душам между собой. Монахи были все без сознания, так как много раз пытались помочь своим сёстрам. Но все попытки были тщетны.
— Им надо охладиться, — громко произнёс охотник и кинул самокрутку в шестёрку, который наяривал свой причиндал с надеждой на чудо.
— Там же снег. Мороз в конце концов, — напомнил один из помощников.
— Так даже будет лучше, — довольный произнёс Арднер.
Три помощника вывели четырёх монахинь на белый снег. Когда они открыли двери, то увидели много жителей с ближайшей деревни. Они даже встали в ступор, как бы их не сожгли на костре за такое богохульство, но приказ главного выполнили и пинками отправили девушек на холодный снег.
— Босс, там жители пришли, — с дрожью в голосе известил один из шестёрок Арднера.
— И что? — недовольно спросил охотник. — Нам надо в путь. Сегодня первая ночь полнолуния и нельзя опаздывать на рандеву с оборотнем. Слушайте меня, черти. Эти поскуды пусть мёрзнут на холоде, а этих кретинов, — указал на монахов. — Сжечь вместе с храмом. Привяжите их к столбам, предварительно сняв с них всю одежду. Говорят, им в раю выдают белые балахоны. Пусть проверят.
— У тебя были все доводы, чтобы оставить меня гнить в лесу под дождём.
— Были. И я хотела это сделать. Но вот твой поступок перевесил всё то зло, которое ты причинил мне… Говорю же, что никто не смог выстоять против двух братьев, а они намного опаснее тебя. Рано или поздно бог тебя накажет, но пока живи. Возможно ты исправишься, — она подошла к столу и налила из графина воду, поставила возле меня. — Тебя, кстати, искал Костнер, — произнесла она слегка улыбнувшись.
— Ты знаешь Костнера? — удивился я.
— С чего ты так решил?
— Всё просто. Ты произнесла его имя с улыбкой и сиянием в глазах. Старый знакомый? — умею я обращать внимание на мелкие детали.
— Вместе учились в столице много лет назад. Потом наши пути разошлись…
— Старая любовь, — шёпотом произнёс я. — Где его искать?
— В деревне в четырёх километрах к северу.
— Сколько я тут? — забыл задать самый на сущий вопрос для меня.
— Пару дней, — она вытерла слезы с глаз и посмотрела на меня. — Возможно, я ошибаюсь, но ты изменился. Я не вижу тебя тем, кем ты был пару лет назад. В тебе что-то изменилось. В твоих глазах нет той злости и яда… Что с тобой произошло? — она пыталась найти в моих глазах что-то.
— Время меняет людей, — выдал философскую цитату из очередной книги для тех, кому не хватает простой жизни. — Мне нужно идти. Спасибо за лечение и реабилитацию, но мне кажется, что я тут немного задержался…
— Сейчас глубокая ночь, — женщина села около меня.
— Ты права, — я положил свою руку на её руку. — Ты права…