Интерлюдия первая. Где-то в Москве
Отделанный морёным дубом кабинет, монументальная темная мебель. Несколько мужчин в дорогих костюмах расположились вокруг овального стола. Молча изредка бросая взгляды на моложавого головастого мужчину с большими залысинами.
Ещё один, лысый, даже без бровей, в джинсах и зелёной ветровке, вольготно развалился на кожаном диване у стены.
— Алексей Евгеньевич, что там по казахстанскому проекту?
— Да в общем всё почти штатно. Как и планировали. Реактор, как и рассчитали, выдал запрошенную пиковую мощность. Установка, как и ожидали, бахнула. Из нештатного — разнесло отведенный под нее корпус.
— Итог?
— В общем, успешно. Червоточину создали и даже почти пять секунд смогли удержать активной.
— Где точка финиша?
— Планировали штатно в Обнинск. Но то, что получили ни отследить, ни вычислить так и не сумели. В зоне зафиксировано неучтенное пятно источника слабых электромагнитных полей. Видимо, работала какая-то электроника. Полевики группы Лемехова считают — она и послужила причиной перекоса полей ловушек… ну и взрыва в конце концов…
— Что по людям? Пострадавшие?
— Есть, куда ж без них.
— Кто на этот раз?
— Местный, казах Камнев в зоне червоточины оказался и остальные наши. Двое бойцов ССО пропали и пятерых яйцеголовых группы Лемехова стеклами посекло, да один чуток обгорел.
— Что нельзя нормальную безопасность обеспечить? Если в прессу вылезет, опять вой поднимут…
— Сергей Владиленович, ну понимаете же, сложно всё. Такие энергии. Да и такая авария, если совсем без жертв вызовет слишком уж назойливый интерес наших «друзей». Приходится…
— Кстати по «друзьям»… — не отрывая взгляда от перебираемых бумаг за столом встрепенулся и влез в разговор худой с явно военной выправкой — наши заокеанские мммм… коллеги неожиданно задействовали в Казахстане спящих агентов. Похоже чуть не всю сеть разбудили. Да и китайские — мужчина усмехнулся — «друзья»…активизировались. Слишком много вопросов к людям Александра Васильевича как там этот Камнев оказался.
— Поясните.
— Ну одни местные субподрядчики как бы случайно перебили компьютерные сети, вторые — в лице мутного Камнева — взяткой просочились на объект в день Х как бы чинить эти сети. Еще и с чемоданом.
— Местный колорит?
— Нет. Бойцы охраны и не мои, и не Александра Васильевича. Но и не местный ЧОП. Выясняем, как и почему пропустили на режимный объект постороннего. «У него раньше пропуск туда был… Бухали вместе… Попал бы мужик… Жалко стало…». Бред. Мои не исключают, что это заранее подготовленный подвод. Как итог сработали нейрозакладки. Хотя и медикаментозное воздействие, и ретроспективный гипноз даже зацепок где и как охранникам залили «закладки» не выявили.
— Кто этот Камнев? Почему казах?
— Сложно всё. Иван Сергеевич Камнев. К полтиннику приближается. Казахом зовём, потому что бабка по материнской линии казашка. А так больше украинец, хотя в паспорте написал, что русский. Камненко, а не Камнев по итогу. Но в Казахстане с Целины это норма. Намешали крови… Доктор наук, работает в местном университете. Можно сказать, ИТ-шник из старых. В свободное время подрабатывал в ИТ-компаниях прокладкой оптики. Калымил, по-местному. А так идеальный — хоть на доску почета вешай: дети, семья, постоянная любовница.
— Идеальный и любовница? Может на разоблачении любовницы «взяли»?
— Ну так в его-то возрасте это и есть идеал. — худой вздохнул, — Статус, чтоб его… Да не, вряд ли на ней. Про нее даже жена, как выяснилось, знала. Начни крутить — как токал в дом забрать мог. И вся раскрутка насмарку…
— Кем забрать?
— А… токал… Второй, можно третьей или как казахи говорят младшей женой.
— Чего⁉ Вот…! Хорошо соседи устроились!
— Ну это с какой стороны посмотреть… Две «мозгоклюйки» дома… и тещи тоже две…
— Кхм… да… На объекте как оказался?
— Калымил. И калымил, как уже говорил, не первый раз. В этот раз у нашего подрядчика. Там это тоже норма. Одни тендеры выигрывают и деньги гребут. Вторые работу работают. — худой прервался и порылся в бумагах, — За океаном не был, но контактировал с учеными, курируемыми нашими коллегами. В Европе был и жил, в Китае был неоднократно… И семью, и любовницу, и окружение тоже прошерстили, но глухо… Короче и связи, и знания имел. Вот с мотивацией сложнее — ничего стоящего пока не нашли. Так, мелкие грешки, что у него, что у семьи.
— Деньги?
— Денег пока не получал. Или не нашли пока. За окружением наблюдаем.
— Но чемодан с электроникой ваш Камнев-Камененко в зону протащил?
— В том-то и дело…
— Чемодан нашли?
— Да, обычная дешевая корейская паяльная станция. Проверили — без закладок. Но и пустого места в кейсе хватало.
— Вы хоть что-нибудь у себя точно сказать можете⁉ — главный раздражённо сдёрнул очки и щурясь повернулся к дивану. — Евгений Викторович может ваши слетают, по-своему там потрясут?
— Можно и слетать… — лысый на диване как-то враз сбросил всю вальяжностью и стал похож на питбуля перед броском.
— Наши «умники» не исключают, что Камнева и в «темную» могли играть. И как наживку. — худой снова прервался и опять пролистал свои бумаги, — И тогда мы вообще все «концы» обрубим.
— …Ъ!
— Сергей Владиленович, ну невозможно там стопроцентную безопасность обеспечить. К нам надо эти эксперименты переносить, к нам!
— И реактор для питания к каждой установке в придачу? Будем АЭС как французы в Олкилуото двадцать лет запускать, да? Затраченные гигаватты как прятать будете?
— Ну в Москве можно…
— Вы с червоточинами в пятнадцатимиллионной Москве «играться» предлагаете?
Авария
Cтроим под Кустанаем, ой, пардон, Костанаем, ядерный реактор. Ну как строим. Участвуем.
Давно мусолили проект — Казахстану нужна энергия. Но, то денег нет, то экологи против, то ещё какие проблемы. А с прошлого года вроде всё согласовали, и деньги где-то нашли, и проект выбрали обалденный — реактор-ускоритель на синхрофазотроне, да еще с наработкой ядерного топлива из отходов. Ну, и там фундамент, здания построили, саму бочку реактора поставили, синхрофазотрон из России приволокли, канал с Тобола для охладителя прорыли.
Короче, все денежные работы москвичи из РосАтома под себя подгребли, из наших местных почти от всех доходов оттерли. Но и отработали оперативно. Всего полгода прошло, а они уже, на сегодня пробный пуск синхрофазотрона запланировали.
Местных, подряжали всякие вспомогательные системы соорудить: кто ЛЭП, кто подстанции, ну а нас на цифровизацию подтянули. Если, по-русски, то мы Data-центр поставили, сеть протянули и персоналки раскидали.
Работа не напряженная и не пыльная, но деньги обещаны очень приличные. Намного больше, чем у меня в вузе. Вот у друзей в фирме и подработать подписался — шабашить, по-вашему.
Всё бы отлично, но иногда такие долбодятлы тут попадаются, что думаешь: «чем же таких родители делали и кто учил, да не прибил?»
Вот и вчера один такой Алибек Иванович «мастер-террорист» нам оптоволокно умудрился порвать. Теперь я вместо выходного, ношусь — выбиваю допуски и разрешения на устранение. Допуск еле получил, не хотели из-за пробного пуска разрешение давать. Хорошо хоть ребята попались знакомые, не раз коньячили вместе, да в баньках отдыхали. Вошли в положение, правда и своего, не упустили — на лапу тоже взяли хорошо.
А тут еще жена пристала: «к маме надо ехать, к маме… Да как ты к маме в джинсах поедешь⁈». Легко! Короче попёрся я в субботу, нагруженный резаком-скалывателем и паялкой, в особо охраняемую зону ускорителя. Да еще почти при параде. Брюки, рубашечка наглаженная. От пиджака с галстуком хоть в пользу кофты у жены отвертеться смог. А тут и так постов на каждом шагу было как блох на собаке, а с учетом запуска, ещё и кучу коридоров, опечатанных, обходить пришлось…
Скажите, вот как можно под подвесным потолком в канале оптоволокно перерубить? В трех местах! Еще и обрывки кабеля вытащить! А между обрывами больше сотни метров. Короче «засувался» я менять и паять кабель до звездочек и чертиков. И напрыгался по лестнице. Вверх-вниз.
Наверное, поэтому и вой сирены прозевал. Каюсь, еще и airpodsы вкупе с Металликой не способствуют оперативному восприятию мира. Вот на сына ругаюсь, что вечно уши заткнуты, но и сам — когда никто не видит — грешен.
В действительность я вернулся, когда здание не слабо так тряхнуло, а меня сдуло со стремянки.
Стёк по стенке, оглянулся, все перегородки как корова языком слизала, рам в окнах нет, а весь коридор ломаной мебелью вперемешку с оргтехникой завален… и тишина. Только ветер где-то железом звякает.
Трухнул, конечно, сильно. Зато здравая мысля сразу седалищный нерв скребанула: «Валить надо отсюда. Срочно!» Прикинул, до лестницы по этому лабиринту за час не доберусь. Это если во что-нибудь повезет не впороться. Проще до запасного выхода. Через него по лестнице на крышу, а там по пожарке и до земли добраться можно. Ну или снимут с крыши на крайняк. Спасать-то будут, надеюсь.
Двинул и половину пути преодолеть успел, даже паялку с собой прихватил — кровная, почти в семь тонн зеленых мне встала — когда что-то заставило глянуть назад. Ощущение — на спине волосы дыбом стоят.
Позади, бетонные плиты подняло в воздух. Под ними белое пламя, и какая-то черная хмарь в фиолетовых искрах расползается. Сюр.
А потом время понеслось вскачь. Бабахнуло так, что я снова улетел метров на десять. Кувырком. И опять в стену влетел. Ну и для полного счастья в ногу арматурина прилетела. Надежно так — насквозь. И к стене как бабочку пришпилила. Боль вам скажу — адская!
Но жив. На две ладони выше — и можно было не дергаться. А так, кости целы, кровь хоть и течет, однако не ручьем — прорвемся.
Когда чуть очухался, перестал дергаться и стал хоть немного соображать — понял, штырь самому не выдернуть, придется с него сниматься. Да и до крыши мне теперь не добраться. Банально по вертикальной лестнице не смогу подняться.
Вы пробовали сняться с крючка? Вот и протащить себя по арматурине оказалось то еще удовольствие. Мало того, что арматура гнутая, так еще рифленая! Три раза почти терял сознание, но стянулся. майкой по-быстрому кой-как перетянул рану и ползком пошустрил в лабиринт обломков.
Честно, сколько я полз, не помню, мне кажется — вечность. Возле выхода на лестничную площадку нарвался на залом из исковерканной мебели, сверху обильно присыпанный битым стеклом.
Вот когда его штурмовать начал и обратил внимание, что вокруг сумеречно стало. Не от потери крови, а реально, та хмарь пол здания наполнила и ко мне подползать стала.
Только вот с пробитой ногой на пятом десятке козлом по завалам уже не поскачешь. Вот и я рванул почти ползком… и сполз обратно. Только пузо стеклом изрезал.
Ко второму заходу подошел более продуманно, даже почти до вершины добрался. Но итог тот же — опять куча меня победила.
Последующие три попытки отличались разнообразием, но не финалом. А в центре зала что-то типа черной дырени с фиолетовыми сполохами клубится начало…Типа симулятора черной дыры.
Выползти из коридора я так и не смог. Отрубился, переползая эту кучу, как будто свет выключили. Чик — и Тьма!
Переулок
Пришел в себя с ощущением как после дикой попойки. Голова неподъемная, свинцом налитая. Мысли тяжело-тяжело переваливаются. Медленно. И краями цепляются.
Веки слиплись и не хотят открываться. Думаю, сколько времени прошло, меня уже выковыряли, и я в больнице или еще битый мусор тушкой подпираю? Если на куче, то и кровью истечь можно. Хотя тушка вроде ровно лежит. Но на пузе. И ногу только слегка дергает. Но холодно, как в талый сугроб или холодильник засунули.
Короче непонятно… может морг?
Продрало так, что шустро руками глазенки разлепил. И снова выпал в осадок…
Подворотня. Темная. Точнее полусумрак. Хотя небо вроде и светлое. Вдалеке фонарь болтается. Потухший. Дома древние, разваливающиеся. С лепниной и деревянными рамами. Стекла маленькие и грязные. Где еще остались. Сливы из мятой-перемятой, будто жеваной, жести. Ржавой до дыр. Сосульки метровые по карнизам. Гирляндами. Сто лет такое не видел.
Грязный снег вокруг. И я в нем. Ногами в намёт у стены. Сверху изморозью присыпан. Хрустящей. Но ни души. И в окнах света нет. Вообще.
В полуметре над мною из стены выступает кусок стеклопакета с логотипом «…атом». Прямо из рассыпающихся кирпичей. А под ним аккуратно прислоненный к стене омоновский берц с торчащей белой как будто обглоданной костью…
Алес. Приплыли.
Мысли метнулись и потерялись. Какой снег? Сентябрь на дворе. Прохладно, конечно, но до снега еще с месяц! Не мог же на куче столько проваляться. Точно не мог. Дуба б дал.
А здание где? Какие подворотни в Кустанае? Он вообще наполовину из частного сектора. А реактор? Там же «дура» под полтыщи тон только легированной стали, АБКшка, периметр, канал, охрана, наконец…
Люди, ау, люди! Вы что меня бросили?..
Из прострации вывел холод. Начало потряхивать. С темнотой в глазах и стал переводить себя в вертикальное состояние. Переводить. Громко сказано. Сначала на четвереньки, пару раз ткнувшись мордой лица в талый снег. Потом — на карачках до стенки. А уж по стенке и «вверх». Минут за пять.
Стою. Качаюсь. На двух ногах. Как на двух? И сел попой в снег. Все усилия насмарку.
Ногу облапал. Моя вроде. Чешется и зудит — да. А дырки нет. Намотанная майка поверх штанов есть, кровь есть, дырка в штанине есть, а раны нет!
Так не бывает! Бабочка на арматуре привиделась что ли? А кровь тогда чья?..
Короче, опять холод от рефлексии вылечил. Зубами стучать начал — сразу одумался. Доостудился. Не доостужаться бы только до полного окоченения.
С такими бредовыми мыслями и потащился по стеночкам к фонарю…
Всегда знал, что физическая работа прочищает мозги. Пока семенил ножками, мысли чуть упорядочил.
Вспомнил про телефон и связь. Обозвал себя болваном. Звонить нужно было еще из корпуса, сразу после взрыва. Глядишь, уже б дома был, а не подворотни изучал. Дернулся, охлопал себя. В карманах пусто. Не поленился, развернулся. Доковылял до кучи снега и минут пять грёб там. Замерз, но нашел свой айфон. Точнее дочкин. Стекло разбито, шайтан-машинка на потуги никак не реагирует. Печально. Не перенесла тонкая китайская душа, суровых казахстанских реалий… Накрылась видимо. Со злости хотел запустить в стену, но передумал. И махать больно, и за симкой потом ковылять опять. Засунул в карман.
Снова потопал к фонарю. Поумнел чуть. По дороге провел поспешную инвентаризацию. Часы швейцарские электронные «Tissot». Состояние как у айфона. Дохлые. Тоже мне хваленая марка. Или импульс у реактора словил и электроника кирдыкнулась? Или на холоде батареи сдохли?..
На пальце обручальное кольцо и на шее цепочка. Золотые. Вот и всё состояние. Ни бумажника, ни документов, ни мелочи какой-никакой завалящейся.
Дотопав до фонаря, сообразил, что и очки на носу пропали. Сначала расстроился. Без очков очкарикам туго. Не зря очкарик очкарику друг, товарищ и запасные очки. Но дошло, что вижу и неплохо вижу. Однако, видимо, лимит впечатлений на сегодня выбрал, поэтому не удивился. Принял как факт.
Попытался кричать и долбиться в двери — тишина. Как будто все вымерли… Может правда вымерли?
Потоптался у фонаря. В голове пусто. Мыслей куча, но все матерные. И ни одной по делу. Что дальше делать ну не знаю.
Трое из ларца
Потоптался в этой подворотне, потоптался. Огляделся. Снег есть. Следов нет. Только проталины. Как весной.
Замерзать стал уже основательно. Промозгло. Одно хорошо — светать стало.
Где я и что делать — ни одной мысли. Одно ясно — тут искать нечего — околею. Надо двигать. Назад топать тоже бессмысленно. Двор построен каким-то колодцем. Один вход. Он же выход.
Решил расширять изведанное пространство. Двинул далее. Какая-то стена кирпичная, высокая. Метров шесть. С другой стороны, такие же дворы-колодцы, полуразрушенные брошенные здания в три-четыре этажа с битыми окнами и вывороченными дверьми…
Нога, хоть и без раны, но дергает и подгибается, голова кружится, еще и наледь. Скользко. А я в своих туфлях как корова на льду. Короче пару раз раскорячился, попробовал сесть на шпагат, раз проверил землю головой на прочность. Поздно, но сообразил — нечего Волочкову по подворотням передразнивать. Не по статусу. Присмотрел у кучи палку. Вытащил, отряхнул, оперся. Она сломалась, а я опять навернулся. Падла! Да что за жизнь сегодня такая? Чем я карму испортил???
Вытащил еще одну, потолще. Но это рыбки не обучаемые, а я всё ж доктор наук. Поэтому решил сначала попробовать на прочность. Сломалась. Тоже труха какая-то.
Не, так не пойдет. Я вам не Ванька-Встанька. Доковылял до кучи у забора. Попотел, но выломал кусок ржавой трубы. Надеюсь, хоть она мою тушку не подведет. Тонковата и гнила. Чуть играет, слегка гнется. Но осторожно топать можно. Только руки от металла мерзнуть стали.
Обмотал руки обрывками майки. Перехватил. Жить стало легче. Наверно с километр вдоль этого забора отмотал. Не знаю. В голове плыло. В завалы трущоб желания лезть не было вообще. Только от мысли свернуть и топать туда чуйка выть и стонать начинала. Вот и отдался чуйке. Плелся вдоль стен, обходил кучи мусора, искал выход.
Стало казаться, что недалеко плещется вода. Начал вертеть головой и прислушиваться. То ли кажется, то ли глюки.
Топаю…
Показалось, что впереди человеческие голоса. Обрадовался так, что даже про все боли забыл.
Точно, люди! О чём-то спорят, но о чем не разобрать…
— Люди, Ау! Люди… как я рад! Люди! Спасен! Больничка и тепло! И детям позвонить!
Попытался кричать, но только хрип и сиплый шепот вырвался. Пришлось хромать шустриком дальше. Не дай Бог уйдут, ищи потом…
В очередную подворотню влетел как на крыльях, влюбленный во все человечество. Улыбка до ушей, глазенки сверкают, ручонки трясутся, дергаются…
Выскочил и охренел. Двое из ларца месят третьего. Лежащего. Увлеченно так месят. Ногами. Хекают. Третий уже не дергается. Кулем светлым валяется.
Вот, что в такой ситуации умные люди делают? Правильно, молча испаряются. Но, то умные.
Мне же видимо приключений на пятую точку не хватило. Или преподавательские привычки на автомате в…опе взыграли. Ну я и вякнул:
— Что ж вы твари творите-то⁈
Как на зло и голос прорезался. Даже петуха дал. Эффект от моего внезапного вопля, конечно, тоже случился. Только отнюдь не тот на который надеялся. Третий не подскочил, первые два не испарились.
Один, худой, отпрыгнул и руку в карман сунул. Из плюсов, только то, что тот что побогаче и потолще обделался. Звук его «газового завода» похлеще байденовского пердежа в Букингемском дворце оказался. Старый Джо только британское королевское семейство с герцогинями в краску вогнал, а тут и до меня звуковая волна докатилась. И мозги прочистила.
Очередной вляп. И уже не свалишь. Поздно. Шустрый хоть и молча, но так ко мне бочком-бочком и уже рядом. И перышком в руке машет. Железным. В меня целит.
Он махнул, ну и я махнул. На автомате так. Трубой, что в руке зажата. И попал. Всегда косым был, а тут с первого раза, да по бестолковке. Смачно. С хрустом. Испугался сильно видимо… Прав был Илюша Муромец, что дубинку железную таскал. Куда ни попади — промахом не считается. Это вам не ковырялки французские.
Шустрик с катушек сразу улетел и ногами задрыгал. А у меня в голове как бомба бабахнула. Все посторонние мысли окончательно выдула. Кристальная ясность… жмур!
Допрыгался, семь бед, один ответ — поэтому спринтанул и еще раз махнул. Уже осознанно и вкладываясь. Пердуну. И тоже по голове. Очень уж мне его взгляд не понравился. И, что удивительно, тоже не только эффектно, но и эффективно. Правка не требуется.
Стою, дышу, успокоиться пытаюсь, зубами скачущее в груди сердце, поймать пытаюсь. Вокруг натюрморт — три тела живописно разложены. Лежат и не дергаются. И голова не кружится. Вылечился, что ли? На востоке солнце краешком показалось, а у меня мысля одна в голове одиноко крутится:
— Вот и допрыгался, мокрушник…
Валить надо. И следы заметать. Не было меня здесь. Вообще. Это они сами. Спотыкались и падали. Головой об стенку.
И уже рвануть, как заяц, хотел, но одумался.
Обстановка непонятная, а людей не слышно. Вопросов куча, ответов — ноль. И самое главное, им теплая одежда уже нафиг не нужна, а я и околеть могу. Короче, как не противно, решил помародерить. Хуже все равно уже не сделаю. Потом избавлюсь.
Начал с пердуна. И комплекция у нас похожая и выглядит побогаче. Значит и вещи покачественнее. Вытряхнул его из пальто с меховым воротником. Аккуратненько, чтоб в крови не измазать. То ли пиджак, то ли камзол тоже стянул. И побыстрее на себя натянул. Шапку непонятную подобрал и напялил. Охлопал. В брюках несколько смятых банкнот и мелочь. Не наши теньгушечки, и не российские. Но некогда разглядывать, засунул себе. Сгодится.
Стянул сапоги, а он в портянках. О как! Размер чуть больше, но это не страшно. Сапоги экзотика сейчас конечно, но в туфлях пальцы отморозить уже вполне реально. Уже и так их плохо чувствую.
Портянки, с армии не мотал. Но, как говорится, опыт не пропьешь. Намотал на носки. Побрезговал на голую ногу чужое мотать…Проверил шустрика. У него кроме ножа и горсти мелочи вообще ничего. Но и это забрал.
Последним решил проверить первого — виновника моих экстремальных танцев. Подошел. А он и не мужик. Девчонка. Молоденькая. Лет семнадцати. Вся как отбивная. Только глаза остекленелые с укором смотрят. Да зубы белые торчат из приоткрытого рта. И так на душе паскудно почему-то стало…
Короче не смог ее обыскивать. Только глаза аккуратно прикрыл.
Отвернулся. Подобрал трубу, майку и побрел подальше. Через пару домов размахнулся, закинул трубу в выбитое окно. Пусть менты орудие убийства подольше поищут. Под доски засунул остатки майки и туфли. Сунул руки в карманы пальто и осознал, что в правую руку упирается ствол.
— Мда, внимательнее Сергеич нужно быть, внимательнее. Но фартовый ты. Благоволит Фортуна тебе. А ведь мог бы рядом с девчонкой остывать. С дырками, не предусмотренными природой.
Перед тем как глянуть на ствол, зачем-то заозирался. Никого. Смешно. Осторожно вытащил оружие. Не пистолет. Револьвер. Древний. Тронутый ржавчиной. Чем-то на наган похожий. Только ствол шестигранный. Со стертым воронением. Шесть камор и в них пять патронов поблескивают.