Долго мне родителей уговаривать пришлось не набирать чемодан всякой всячины.
— Не на пепелище едем. В общежитие переезжали чемодан, и сумка были.
— Так сентябрь. Одежду.
— Там в сентябре теплее чем у нас в июле. — отбиваюсь я. И в санатории всё готово. Вот платья что полегче бери. Основной багаж был большой, его прямо с завода отправили в санаторий. Как я и просил — техника.
Сели. Тронулись. Едем. Лежу на верхней полке, смотрю в окно. С 67 по 80й, а то и 94й перемен не так уж и много. Ну что-то я естественно не помню, потому как не очень и хотелось. Суперпамять и другие плюшки при попадании до меня не долетели. Даже интересно почему. Вот бы мой рабочий комп сюда. Библиотека у меня не слабая скопилась и из кэша браузера можно было бы чего вытянуть.
Да ладно, чего уж. Всё моё со мной. Главное все живы, здоровы, а прочее наживем. Точу понемногу орехи вперемешку с изюмом и черносливом, моя любимая дорожная еда. Вкусно, удобно и сюрпризов с пищеварением никаких. Ну и чай по возможности.
Мама норовит курицу впихнуть, держусь. Без меня справятся. Пузо отлежал, после Вязников слез за стол и давай в тетрадке рисовать что в голову придет. Мне так лучше вспоминается. А вспомнить бы всех ровесников дельных. Вот директора Ковровского завода, но он не местный. Да много ребят в нашем поколении и технарей и артистов, и бизнесменов. Много самородков, да и династии приветствуются. Вот базу корреспондентов тех журналов пошерстить. Ну и через чур дельных типа Ходорковских, Потаниных и подобных вразумить пораньше. Систему НТТМ и комсомольцев поставить на службу народу.
Едем и с каждой станцией всё меняется. Где сладости, где рыба копченая, и фрукты пошли. Родители чисто дети всему удивляются. Не пробовали ни абрикосов, ни персиков, да и яблок таких не видали ещё. Уговариваю чтобы не хватались за всё, дальше ещё вкуснее будет. Приключение. Вот и Сочи, вокзал. Автобус.
А это мы уже видели в кино про Хоттабыча. Вот и приехали в сказку. Будем отдыхать. Поселили нас в номере на первом этаже, но с балконом. Удобный балкончик, через него то я и ускользнул, как только мне плавки выдали. Но к морю не бегу, мамины нервы берегу. Чинно на лавочке жду. Детей тут есть, пригодится посылочка.
Вон и мои по главной лестнице спускаются. Сплошной восторг и удивление. В кино попали. Кино про передовиков производства в полный рост. Заслуженно, не абы какие партийцы. Хотя и среди них есть люди дельные, особенно что по моложе и пропагандой товарища Суслова не перегруженные. Голову если делом занять, то в ней ни дурные мысли не задерживаются, ни штампы кондовые не внедряются. Потому как критично мыслит такая голова. Вот м мама пообтесалась в интеллектуальной среде. Теперь совсем по-другому газеты и телевизор воспринимает. Посчитала сама расходы большого завода, сопоставила планы и факты. Ну вот опять не туда потянуло. Пять мне или пятьдесят пять?
Когда же самокаты, велосипеды приедут? Вот тут мы и дадим стране пример творчества и народного потребления. А народу сейчас больше 230 миллионов, а из них дошкольников и младших школьников. Хотя Якутия, Чукотка и большая часть севера на велосипедах не часто ездит.
Видят родители какой у нас тренер и на третий день мы уже сами на пляже собираемся. Результат на лицо. Все уверенно на воде держатся и спокойно метров на 20 заплывают.
А после обеда у нас в номере на столе записка, посылка пришла.
Одеваемся и идем принимать.
…
Нам выделили комнатку, куда мы все и разложили.
На следующей тренировке объявляю «у кого боязни гаечных ключей и масла нет, приглашаю поработать и отдохнуть. Сбор после тихого часа»
— А что делать?
— Велики и самокаты собрать и кататься.
— Много их?
— Нам хватит и останется.
— А если вместо тихого?
— Не, жара, да и устали, решает Володя Буре, самый старший. А мне найдется аппарат?
— Придумаем, наверное.
Тут нас разбирают родители и на обед. Собрались видно, что никто не спал, но выдержали. Только без десяти два начали собираться. Мы с батей чуть раньше подошли. Разложили всё рядком у двери и инструменты на дощечке.
— Ухты, это Вова Сальников пришел первым, так нам и завтра не покататься.
— Глаза боятся, руки делают, — подбадривает папка.
— Ну пловец, будущий олимпийский чемпион, выбирай на чём поедешь?
— Самокат вон тот с сидушкой я на двухколесном еще не освоился.
Накидываем колеса, подгоняем руль, затягивай гайки и на контроль.
А тренер наш уже тут как тут.
— Ну и как мне с этим пособится?
— Да, наверное, придется за помощью обращаться. Сына, а сходите к сантехникам, вон там за углом мастерская. Попросите трубу на три четверти, посвежее, а может нержавейка будет и завальцуйте гайку на двенадцать с одного конца.
— Идем, Володя, а то мне росту не хватит.
— Ну авторитет от роста не зависит
— Пока его заработаешь, а покататься уже хочется.
Дядьки правильные оказались, и Вова был убедителен, но всё равно, послали делегата до нашего шалаша.
Умаялись все не слабо, но по номерам разъезжались на своих колесах.
— Слав, откуда такое богатство, спрашивает дядя Витя самый молодой из мастеров, пока мы у них в мастерской масло отмывали.
— Это наша продукция, малой вон придумал, а как запустили цех, нас путевкой и поощрили.
— Твой шкет придумал, сам.
— Идеи его, ну и я подправил, в чем сосед помог, ну а потом и пошло.
— А мой знай только по чужим огородам шнырит.
— Приводи к нам, пристроим, еще пара аппаратов осталась.
— Так казенные?
— Не страшно, договоримся и по закрытию сезона спишешь и по остаточной стоимости выкупишь у родного санатория.
— Эк у тебя как просто.
— А что работаешь плохо, не поощрит директор? Так постарайся и малой себя покажет. Мы то свои деньки отдохнем и на работу, а за техникой пригляд нужен. Ставка не положена, а малец под твоим приглядом справится за интерес. Смекаешь, инициатива имеет инициатора. А ты с того поимеешь сына под приглядом и при деле.
Ржут дядьки, и я подхватываю. Вот так малыми шажками, кругами и надо распространять.
После ужина мы еще немного покатались в сосновой роще, там уже никто не отдыхает и еще не прогуливается. Дух стоит, хоть пей. Шишки с дяди Ванин кулак, а семечки крупнее фундука, продолговатые. Твердые жуть, камнем не разбить, а белки лущат только скорлупки летят.
— Ну что, набегались воробушки, — мама спрашивает.
— Хорошо, как тут и ребята замечательные.
— Что сегодня нового узнал?
— Кроль, стиль плавания такой, как саженками, только быстрее.
— Не надоело ещё Володе с вами возится?
— Нет, он говорит, полезно со стороны понаблюдать и на чужих ошибках поучиться. А сегодня мы с папкой ребят учили самокаты собирать. Он говорит, чем раньше начнут с техникой обращаться, тем большему научатся.
Ма, а можно я в тихий час в сосновой аллее посплю, там так духмяно?
— Меня с собой возьмешь? Мне тоже интересно.
— Не жёстко на лежаке будет?
— Возьмем покрывало с кровати.
— Давай, а папку?
— У него с мастерами местными какие-то дела. В другой раз его позовём.
Вот и пошло у нас. После завтрака и до обеда плаваем, самую жару спим, а потом гоняем и поломки исправляем.
Васька тоже, он теперь с утра приходит и плавает с нами и ключ от кладовки у него есть.
Гоняем мы по набережной на скорость, а по главной лестнице спускаются дядечка с тетенькой, чем-то на баЗину похожей под ручку. Остановились, нас пропустили. А я отстал немного, подкатываю, ба.
— Здравствуйте Леонид Ильич, — бодренько так здороваюсь.
— Здравствуй, пострел, — поднимает бровь Генсек. — Кой тебе годик?
— Шестой пошёл, — не теряюсь с ответом.
— И мамка тебя одного отпускает? — это уже первая дама.
— Так я не один, с друзьями, они как раз все и собрались. — здороваются наперебой.
— Здравствуйте, а что это у вас за транспорт такой? — интересуется Ильич.
— Товары народного потребления, выпускает Владимирский тракторный, — не лезу за словом в карман.
— Ишь ты, вот вроде задачу ставили, а уже продукция.
— Не, долго, почти два года на конвейер ставили, — вздыхаю я. — Много работы было.
— А ты откуда всё знаешь? — брови Генсека приподнимаются.
— Папа мой замначцеха этого.
— И что всем таких наделаете? — снова Виктория уточняет.
— Это как Госплан скажет, — снова не задерживаю я. — И у нас там много всего ещё и электрокоса и культиваторы.
— Леня, отпусти мальчишек, опять заседание устраиваешь, — останавливает расспросы жена большого начальника.
— И то верно, — Ильич спохватывается. — Как зовут тебя?
— Олег Корольков.
— После ужина приходи с родителями вон в ту беседку, чайку попьем, — Приглашает Брежнев.
— Спасибо за приглашение, придем обязательно.
И покатили мы дальше не спеша.
— Олега, это кто, Вася спрашивает.
— Брежнев, отвечает Володя Буре, генеральный секретарь ЦК КПСС.
— Да ладно, не верим.
— Он, точно, отдохнуть приехал. Что нельзя? — подначиваю ребят.
— Не, ну вы чо, сам Брежнев.
— А вон спроси у своих родителей пока все рядом.
— Серега несется к пляжу и быстро обратно.
— Батя говорит он, без балды
— Ну что за выражение.
Тут и обед приспел.
— Ма, па нас вечером на чай у моря пригласили.
— Кто?
— Виктория Петровна и Леонид Ильич.
— Кто?
— Брежневы.
— Врешь, на голубом глазу! — смеётся отец.
— Не, взаправду и мальчишки все могут подтвердить.
— С какого перепугу такая честь?
— Я сдал с потрохами и про завод, и про новую продукцию.
— Как ты говоришь, реклама и правильное продвижение?
— Сам себя не похвалишь, никто и не заметит.
— И в чем идти? — мамины печали понятны.
— Посоветуйтесь с соседками, время до ужина есть.
Мама про тихий час забыла, я один отправился дрыхнуть под соснами.
— Здравствуйте.
— Добрый вечер, проходите, давайте знакомиться, я Виктория, Лёню и так все знают, пострел ваш от уже обозначился.
— Станислав.
— А по батюшке, должность предполагает.
— Павлович.
— Александра
— Чеевна?
— Никифоровна, да как-то даже и не привычно величаться.
— Вот и славно Шурочка и Слава, а нас тоже без отчеств зовите. Наливайте чай, пробуйте пирожки. Олежка, тебе с чем?
— С самым сладким конечно, оно для мозга полезно.
— Куда уж тебе ещё, ухмыляется Ильич.
— Так я расту.
— Родители посмущались чуток, но после тетиВикиных замечаний помалу приступили к чаю.
— Нас потихоньку выспросили про дела житейские, про родню, немного про работу.
— Слав, куришь?
— Есть такое.
— Пойдем, пройдемся, подымим.
— Дядя Лёня, вы же знаете, что купить вредно, особо при нервной работе.
— Мать, смотри молодежь пошла, что Галка, что Юра, а?
— А врачи тебе что говорят.
— Всё, закрыли прения идем Палыч, обсудим производственные вопросы.
— Олежка, иди побегай, утряси пирожки.
— А можно я потом вон тех с персиками под молочко?
— А осилишь?
— А как побегаю, то запросто.
— Шустрый какой
— Да Виктория Петровна, хороводит всех, до кого доберется.
— Так и всех?
— Брата надоумил статьи писать для дошколят про электричество. Моего брата, младшего. Сестренку мою подначивает учится и про моды всякие.
— А платьишко то кто пошил?
— Мы с мамой и с Валюшкой, не поверите с детских бумажных кукол кроить начали.
— Пострел надоумил?
— Чего говорит мучится, да ткань переводить, с бумаги начинайте.
— Ловок
— Не то слово, соседа сговорил сыновей в музыкалку отправить, видано ли с кирпичного и в музыкалку?
— Откуда?
— Мы до Владимира в Лакинске жили, тридцать километров в Московскую сторону, на кирпичном заводе оба работали. Так весь конец по заводу и зовут.
— А как на тракторный попали?
— Так вон, сыну самокат сделали. Они с отцом конструкцию, Валентина покрасила, сосед сидушку пошил, брат мой двоюродный увидел, на заводе рассказал, а оно им в строку. Так и покатилось.
— А брат кем служит?
— Секретарем в обкоме, Колчин Иван Степанович.
— И давно?
— Два года в ноябре будет.
— В три года отца убедил?
— Да он у нас заговорил ещё ходил по стенке.
— Голый разум!
— Мама так же говорит.
— Есть по кому.
— Даже и не знаю
— Слава то какого года? 33?
— 36.
— Учился где?
— Московский машиностроительный техникум, заочно закончил.
— И уже зам? Наш Юра на три года постарше, вот только начальником отдела стал. Учился много. Зря я Лёню послушала, давно его надо было на работу.
— Тут уж кто чему учился
— А сама как? Учишься?
— На экономиста, тоже заочно.
— А мальчик?
— В садике, вечером с отцом управляются да придумывают всякое. Когда и позже меня придут с завода.
— Куда ж ребенка на завод тащить, ему бегать, играть. А вот такие у них игры.
— Набегаться он успевает, спит до утра.
Папку похоже тоже неслабо выспросили. Ну да нам скрывать нечего. Пирожки обалденные, да под парное молочко, лучшее снотворное для растущего организма. Я так потихоньку у мамы на коленях и придремал.
— Угомонился ваш воробушек. Эвон сколько начирикал.
— Он еще больше нарисовать может.
— Читает?
— Математический справочник, Мурзилку и Кругозор.
— В таком порядке?
— Именно, в последнем статьи шурина печатают.
— Ну вот, а ты Саша говоришь в кого?
— О чем это вы, поинтересовался Ильич?
— Да все о нем, спящем.
— Пусть спит. У них день распланирован, чихнуть некогда.
— Вот смотри, у кого учится надо, а то у вас то заседание, то комитет, то пленум.
— Всё, завтра по распорядку молодежи. Море, тихий час, Слава велосипед сделаем?
— Не конструктивный подход, не успеем. Предлагаю просто купить. А то какой это отдых, лисапеты строить.
Все тихонько похихикали, чтобы ребенка не будить. Смех, смехом, а назавтра так и было. Пока мы бултыхались в кладовке два велика образовались, а после тихого часа и четверо ездоков прибавилось. Где вы Генсека на велосипеде видели, да еще и с экскортом малолетних самокатчиков.
— Правда, дыхалки нет. Поменьше курить надо. Палыч ты как?
— Руками и ногами за.
— Утром приходите плавать. Володя вам разминку покажет и дыхательные упражнения.
— Да, на ходу подметки рвет.
— А тетенек принимают?
— Всенепременно и даже приглашают.