Дубай. Пентхаус небоскреба Аль-Гиаб
— Туру-ру!
Он разлепил глаза и недовольно вздохнул. Отражение на зеркальном потолке повторило за ним, но казалось, будто оно было недовольно не незванным гостем, а непотребным видом хозяина.
Под глазами мешки. Квадратное, будто вытесанное из камня, лицо слегка припухло, а длинные каштановые волосы взлохматились после бурной ночи в компании двух ненасытных тигриц.
Именно их нежные руки и сочные бедра опутали его тело, а взъерошенные головы приютились на широкой мускулистой груди. И если не знать, что они сквозь стоны рычали на ухо и просили сотворить с ними в постели, то больше походили бы сейчас на милых, мирно сопящих во сне котят.
— Туру-ру-ру!
Усилием воли прогнав остатки сна и сбросив бархатные оковы женских тел, он сел посреди кровати “кинг-сайз”. Размером она была такой, что на ней можно было бы устроить оргию втрое большую, чем прошедшей ночью. Хозяин кровати знал это исходя из собственного опыта.
В спальне царил полумрак. Лунный свет, проникавший сквозь витражное окно, окутывал мебель серебристым покрывалом. Выделял острые, хищные контуры золотых кубков, статуэток и медалей, которыми была заставлена спальня и увешаны стены.
Именные гравировки на наградах неизменно гласили:
Виктор Бойков. 1-е место…
Виктор Бойков. Чемпион…
Виктор Бойков. Победитель…
Разные титулы, один смысл. Среди них выделялся только один.
Он был выгравирован на золотой бляшке широкого кожаного пояса, подвешенного над изголовьем кровати:
Несокрушимый
Единственная титул, который не принадлежал лично Виктору. Но право носить его он завоевывал вот уже десять лет подряд.
Бойков помотал головой, отгоняя привычные мысли о боях, соревнованиях и турнирах.
Этой ночью он собирался отдохнуть от них. Разумеется, не без чужой помощи.
Две девушки на “королевской” постели выглядели в лунном свете чарующими, притягательными русалками, окутанными шелковыми волнами белого одеяла.
Его телодвижения не остались без их внимания.
Потягиваясь от сладкой дремы, по-кошачьи выгибая спины, сестры-близняшки потянули руки к широкой спине Виктора, угрожая захватить обратно в ласковые объятия.
— Не уходи, — томным шепотом попросила… Правая. В лунном свете ее глаза блестели жадной похотью.
— С тобой так хорошо, — поддержала Левая, чья игривая улыбка обещала, что хорошо будет не только им двоим.
Будто в доказательство его мыслям, они стянули друг с друга покрывала. Оголились их высокие стоячие груди, плоские животы и крутые бедра, омытые серебристым ночным светом.
Под голодным взглядом чемпиона девицы вмиг покраснели, что было заметно даже в полумраке, и в невинном жесте сомкнули смуглые бедра, спрятав ложбинки между ними в таинственных тенях.
Это было забавно и чертовски возбуждающе, если знать, что не так давно Виктор уже видел там все, что можно было, а в воздухе все еще стоял терпкий запах секса.
— Туру-ру-ру-ру!
Издав разочарованный рык, он похлопал девиц по бархатным бедрам и поднялся с кровати.
— Надо помочь этому… самоубийце. Я скоро.
От тона его голоса девушки вздрогнули.
Оставив спальню, Бойков прошел в просторную гостиную, где отыскал свои брюки, а оттуда в открытого типа кухню с барной стойкой.
— Туру-ру-ру-ру-ру!
Напрочь игнорируя мелодичную дверную трель, он включил свет и принялся смывать с лица остатки ночного веселья.
Не то, чтобы ему не хотелось прямо сейчас вылететь наружу и переломать навязчивому гостю все пальцы. Нет, даже больше: переломить хребет и сбросить с последнего этажа небоскреба в центре Дубая.
Ведь Бойков был чертовски зол! А выводить из себя чемпиона мира по смешанным единоборствам никогда и не для кого не было хорошей — и безопасной идеей. Особенно, когда он праздновал свой юбилейный десятый год удержания чемпионского титула.
Завтра… вернее, уже сегодня у него начинались пресс-конференции, интервью, съемки в рекламе, торжественные открытия. И все это только на первой неделе.
Вместе с ежедневными тренировками у него едва оставалось время на здоровый сон.
Поэтому, начиная с двадцати двух лет, когда Виктор впервые завоевал чемпионский пояс и титул Несокрушимого, на протяжении всех следующих десяти лет ночь после победы была единственным временем в году, когда он мог позволить себе покутить в клубе и расслабиться с девочками.
И он был готов порвать любого, кто мешал ему в этом!
Но, к сожалению, не сегодня.
Его пентхаус располагался в башне Аль-Гиаба. Он выкупил весь последний этаж, до которого нельзя было добраться без специальной ключ-карты от лифта. Потому, исключая всегда предупреждающую о своем визите прислугу, заявиться к нему посреди ночи мог только один человек.
И в этом случае Бойкову оставалось только тешить себя надеждой, что ожидание за дверью злило незванного гостя не меньше, чем его самого нежданный визит.
— Туру…
Но, похоже, дверной звонок победил чемпиона мира.
Даже не глянув на экран домофона, он нажал на кнопку и с жужжанием пчелы замок бронированной входной двери отворился.
В открывшемся проеме мелькнула страшная рожа телохранителя, который тут же отпрянул в сторону, пропустив вперед своего хозяина.
— Здравствуй, Виктор, — хозяина квартиры одарил сдержанной улыбкой сам шейх Фарид Аль-Гиаб.
Тридцатилетний принц, директор нескольких нефтяных кампаний и владелец целого небоскреба, который ему подарил его отец, местный эмир.
Если по-простому — зажравшийся мажор.
— И тебе не хворать, — ответил Виктор, перейдя на английский. — Проходи и не чувствуй себя, как дома.
Араб в белом платье и фате скривился, но приглашение принял.
Вслед за ним в квартиру зашло только трое телохранителей — остальная свора, не меньше десятка дуболомов в черном, остались в коридоре.
Замыкавшим, пятым, последовал знакомый Бойкову низкорослый колобок в деловом костюме — неофициальный представитель букмекерской конторы. На каждом шаге он сопел, как умирающий медведь, и даже не пытался застегнуть пиджак на своем безмерном брюхе.
Среди всех вошедших пристального внимания лучшего бойца мира удостоился только один человек.
Высокий лысый негр.
Он зашел вместе с двумя телохранителями, но носил вместо униформы рваную жилетку на голый торс и военные брюки. Ростом под метр девяносто, он возвышался на целую голову даже над крепкой охраной Фарида, хотя до Виктора все еще не дотягивал. Его мышцы валунами бугрились под угольно-черной кожей.
Из-за ее цвета чемпиону даже пришлось включить в гостиной дополнительный свет, чтобы в случае драки не потерять парня в тенях.
Каждое его движение и особенно отсутствие лишних выдавало в нем опытного бойца.
Но больше всего этого вместе взятого Виктора заинтересовали в негре необычно прямая осанка и тяжелая походка. Будто тот нес на себе лишние двадцать-тридцать килограмм боекомплекта, а в задницу ему была вставлена шпала, не позволявшая опустить грудь и расслабить спину.
Но это не было военной выправкой.
Не дожидаясь приглашения, шейх сел по центру дивана. С обеих сторон цепными псами встали телохранители, одним своим видом говорившие, что их хозяин не намерен ни с кем делить место.
Недолго раздумывавший негр уселся в кресло, натужно закряхтевшее под его весом. В гостиной оно было единственным, потому представитель конторы с робким видом кивнул на высокие барные стулья на кухне.
— Присяду?
— Попробуй, — хмыкнул Виктор.
Похоже, толстяк принял насмешку за угрозу и так остался стоять посреди гостиной.
Чемпион прошел на кухню, где сразу полез в холодильник.
— Ни чая, ни кофе у меня нет.
Достав бутылку прохладной воды, он помахал ей в воздухе, предлагая гостям. Фарид качнул головой, а вот колобок в костюме зачмокал варениками, что заменяли ему губы:
— Если можно…
Проигнорировав ходячее сало, Бойков прошел к барной стойке и надолго припал к бутылке. При этом его глаза неотрывно следили за охраной шейха и странным негром. Тот водил завистливым взглядом по пентхаусу.
Наступила тишина, прерываемая лишь глотками.
— Поздравляю с победой, — без намека на радость кивнул Фарид. — Вижу, она далась легко.
— У него по-другому не бывает, — нервно усмехнулся представитель конторы.
На оголенном торсе Виктора и вправду было всего пара заметных гематом, а лицо и вовсе не пострадало. Разве что слегка горело опухшее поле пропущенной оплеухи ухо.
В сравнении с его противником, который заработал четыре сломанных ребра, вывих плеча и сотрясение мозга, чемпион действительно выглядел огурчиком. Но это было результатом исключительно хорошей подготовки.
Если боец не получил травм, это не означало, что победа далась ему легко или вовсе бесследно.
Но объяснять это изнеженному мажору чемпион не стал. Потому что пришел тот явно не за светской беседой или бойцовской философией.
Оставив в бутылке немного воды, Виктор не глядя бросил ее через плечо. Ему хватило одного лишь звука, чтобы понять, что она приземлилась на кухонном столе ровно вверх дном.
Фарид некоторое время потупил в бутылку, но затем опомнился и произнес:
— Ты должен был проиграть.
В его голосе чувствовалась властность, присущая лишь королевской крови.
Это знатно взбесило чемпиона мира.
Сдержав порыв влепить принцу затрещину, он отчеканил таким тоном, чтобы до мажора сразу дошло:
— Я. Никому. Ничего. Не. Должен.
В своей жизни Виктор всего добился сам. Все, что он имел, от штанов, в которые был одет, до пентхауса, в котором проводил эту ночь, было добыто его собственными руками, по локоть испачканными в своей и чужой крови. Поэтому чемпион мира терпеть не мог, когда кто-то пытался убедить его в обратном.
— Ты был предупрежден о последствиях, Виктор, — покачал головой шейх. — Если бы ты уступил, то получил бы в разы больше, чем за победу, рекламу и все остальное вместе взятое.
— Дело не в том, что бы я получил, а в том, что потерял бы.
— Теперь ты потеряешь все.
Арабский принц грозно сверкнул глазами. При этом для лучшего в мире бойца он выглядел не страшнее кастрированного той-терьера.
Квартиру буквально сотряс дикий хохот Виктора. В какой-то момент у него даже заболел живот, а из спальни высунули головы потревоженные нимфы.
Повиновавшись взмаху его руки, смышленные девочки нырнули обратно.
Фарид сверлил чемпиона хмурым, недоуменным взглядом.
Успокоившись, Виктор кивнул толстяку:
— Колыван, а ты разве не рассказывал уважаемому принцу о других случаях, когда мне пытались вот так вот угрожать?
Любитель втягивать других в проигрышные мероприятия поморщился при упоминании своей клички. А вопросительный, не предвещавший ничего хорошего взгляд принца и вовсе заставил его сжаться всем телом.
Прозвучал свист сдувающегося шарика, а воздух пропитался мерзкой вонью.
— Khinzir, — выругавшись, скривился шейх. — Поясни его слова, пустынный шакал!
Вздрогнув, колобок стал бормотать:
— Это не стоит вашего внимания, достопочтенный принц! Просто несколько небольших кампаний уже предлагали Бойкову подобную сделку. Он отказал им всем, а когда те попытались… скажем так, объяснить ему все преимущества сотрудничества с ними, то… эм…
— Их владельцев нашли зверски убитыми, — расплывшись в оскале, закончил Виктор. — Вместе со всей их охраной.
Шейх не изменился в лице, но едва слышно прошептал на фарси что-то вроде “готовность номер один”.
Два дуболома тут же положили ладони на кобуры стволов, а сидевший в кресле негр готовым к прыжку хищником подался вперед.
Обстановка, как часто бывало на стердаунах, накалилась. Ощущая себя рыбой в воде, чемпион мира с вальяжным видом распростер руки по барной стойке и задумчиво протянул:
— Так вот как чтят законы гостеприимства первые лица Эмиратов…
Фарид дернулся, будто от удара.
— Предлагаю пройти на террасу, — прошипел он, — если хватит смелости.
— После вас, — сохранив на лице оскал, поклонился Виктор.
С высоко задранной головой принц чванливым шагом направился к выходу. Его верные псы побежали придержать дверь, а прихлебатель из букмекерской конторы пристроился в хвост.
Бросив взгляд на спальню, чемпион облегченно вздохнул и направился следом за Али-бабой и разбойниками.
Ухода из квартиры Виктор добился не из-за доброго сердца.
После улаживания привычного конфликта с разоренными букмекерами он рассчитывал продолжить эту ночь в ласковых объятиях сексуальных красоток. Но если бы их задела шальная пуля, то улаживать дела с полицией и искать новых девочек было бы жутко лень.
Терраса встретила людей прохладным ночным воздухом и тихим журчанием воды.
Слева, окруженный прудом и зеленым газоном, возвышался каменный фонтан. Справа протянулаась лаунж-зона, заставленная диванами.
Сверху до самого горизонта иссиня-черной бездной протянулось ночное небо. Звезды спрятались в рассеянном городском свете, но их заменяли бесчисленные огни, плывшие по автостраде и облепившие фасады других небоскребов.
Перетянув длинные волосы резинкой, Виктор прошел на площадку в центре террасы и скрестил руки на голой груди.
Стоя на вершине трехсотметрового небоскреба, он походил не просто на чемпиона, а на властелина мира, на чьих плечах лежал сам небосвод.
В его присутствии даже шейх чувствовал себя мелкой дворняжкой из трущоб.
Отогнав недостойные принца мысли, Фарид взял слово:
— О тебе говорят, что ты никогда не отказываешься, — он расплылся в лукавой улыбке, — потому предлагаю тебе вызов! Победишь моего бойца — и я выпотрошу эту свинью…
— Вы, должно быть, шутите, достопочтенный принц, — побледнел толстяк и попятился к выходу, который тут же перекрыла охрана шейха.
— …а в качестве извинений…
Фарид ненадолго задумался. Но вскоре властно топнул ногой:
— Я подарю тебе мою башню!
Чемпион мира молчал, обдумывая предложение. Наконец он вздохнул и развел руками:
— Заманчиво. Но мне нечем крыть.
Пришел черед араба расплываться в оскале:
— Твоей жизни будет достаточно.
В сторону Виктора выступил тот странный негр. Сверкнув блестящими, будто хромированными, зубами, он вызывающе кивнул и бросил что-то на своем утробном языке.
Напротив десятикратного чемпиона мира африканец стоял уверенно. И Виктор списал бы эту уверенность на банальное невежество, если бы парень от нетерпения не бил себя кулаками в грудь и не растирал плечи. Он явно знал, против кого шел. И в его глазах вместо страха горел огонь предвкушения.
Точно такой же зажегся в глазах чемпиона.
Инстинкты бойца говорили, что впервые за последние десять лет он столкнулся с кем-то равным по силе.
Если не сильнее.
Его губы сами собой растянулись в кровожадной улыбке:
— Договорились.
Виктор зашагал к своему противнику. Обычной походкой, по прямой, не отрывая от него глаз.
Сначала чернокожий, выпятив грудь и широко улыбаясь, бравировал. Но с каждым шагом легкой, бесшумной поступи Виктора его лицо мрачнело и хмурилось, а бугристые мышцы подрагивали, что было верным признаком нервозности.
Приближавшийся к нему чемпион мира вдруг превратился из обычного человека в лениво бредущего тигра. Но это впечатление было обманчиво: он был готов наброситься на жертву в самый неожиданный для нее момент.
Когда же между ними оставалось расстояние в пару шагов, чемпион вдруг превратился в монолитную, нерушимую, непреодолимую гору, тень от которой полностью накрыла испугавшегося покорителя.
Не выдержав, африканец рванул в атаку.
Это был простой джеб. Толчок бедром, доворот корпусом и выброс кулака — все одним грузным движением. Хорошая техника, но негру явно не доставало легкости.
Из-за медлительности тяжелого удара Виктор успел нырнуть под руку и выстрелить по открывшемуся корпусу двумя ударами.
Только в последний момент он заметил, что стойка негра даже и не предполагала защиты ребер или челюсти. Виктор ощутил, как его кулаки врезались будто бы в камень, но было поздно — рефлексы сделали свое.
Третий удар апперкотом выстрелил в челюсть чернокожего.
Таким ударом Виктор удерживал титул чемпиона мира три раза. Мысленно он уже видел перед собой, как, дернувшись, запрокидывается голова парня, хрустят его зубы, а взгляд тускнеет — и он падает без памятства.
Вот кулак Виктора встречается с его челюстью. Чемпион замечает на лице негра странную улыбку, а в следующий миг раздается знакомый хруст.
Внезапно кулак пронзила сотня тупых гвоздей. Отшатнувшись, Виктор стиснул от боли зубы и окинул своего противника неверящим взглядом.
От прямого попадания апперкота африканец даже не шелохнулся. Они словно поменялись с чемпионом мира местами.
Стоя неприступной скалой, негр расплылся в широкой победной улыбке.
Находясь всего в шаге от противника, Виктор смог разглядеть его зубы — сплошные кольца блестящего металла.
— Не ожидал? — донесся из лаунж-зоны радостный смех Фарида. — Титановый эндоскелет! Военная разработка, всего лишь прототип. Но похоже, что крайне удачный!
Вспомнив, что уже слышал нечто об успешных программах физического улучшения солдат, Виктор тут же разорвал дистанцию. Раненую левую руку прижал к корпусу.
Судя по боли, вместе с пальцами сломалось и запястье.
Не двинувшись с места, негр провел большим пальцем по горлу и выплюнул:
— Тэбэ канэц, бэласнэшка.
— О, тебя научили человеческому? — усмехнулся чемпион.
На самом деле ему было плевать на цвет кожи, религию или пол. Он уважал только силу, а в случае с женщинами еще и упругие задницы.
Но в бою, не на ринге, со ставкой в собственную жизнь, он не мог пренебречь даже тем небольшим преимуществом, что давали насмешки.
Учитывая, что у его противника был чертов титановый скелет, он считал это честным.
— Убую! — взревел негр и снова бросился в атаку.
Завязалась драка.
Удары африканца были тяжелы, сокрушительны, но медлительны. Виктору хватало скорости, чтобы уклоняться от большинства из них.
Некоторые приходилось пропускать, чтобы сблизиться и ужалить противника одним-двумя точечными выстрелами здоровой руки. Но эти удары были всего лишь обманкой…
— Хватыт бэгат! — тяжело дыша, прорычал негр.
Не прошло и пары минут, а с него уже водопадом лился пот. Лишние полсотни кило веса явно сказались на выносливости.
Но Виктору было не в пример тяжелее: при дыхании колол бок, что говорило о сломанных ребрах, а защитную стойку он не менял, потому сломанная левая рука онемела почти полностью. Ее едва хватит на еще один жесткий блок.
— Ты прав, — кивнул чемпион, — этого хватит.
Прикрыв голову и корпус многострадальной левой, Виктор сделал подшаг и выбросил правую ладонь для захвата.
Африканец повелся на обманку и с самоуверенной улыбкой расправил руки, приглашая перейти в партер.
Но вместо этого чемпион мира ушел вбок и вбил пятку под колено противнику.
Этим он и занимался последние несколько минут: отбивал лоу-киками мышцы бедра противника.
Ожидания оправдались. Они оказались обычными, человеческими, потому колено не выдержало и подогнулось, а одна из головок квадрицепса и вовсе оторвалась от сустава.
С воем раненного зверя и грохотом железного дровосека негр упал на колено. Виктор тут же нырнул ему за спину и, выкрутив ему руку, ударил в плечевую сумку.
Даже у стального скелета было слабое место — суставы.
Крышу небоскреба огласил сиплый крик боли. Не успел Виктор отпустить повисшую плетью руку негра, как тот с неожиданной даже для чемпиона скоростью развернулся на одной ноге и со всего маху выдал бэкфист.
Натренированное тело рефлекторно согнулось и спрятало голову с корпусом за предплечьями.
Снопом обжигающих искр отозвалась треснувшая в руке кость, а затем Виктора с его ста тридцатью килограммами отбросило на чертовых три метра!
Тело после приземления заныло. Он прикусил язык, чтобы отвлечься от боли в сломанном предплечье, и приподнялся на локоть.
Его противник уже успел подняться на ноги. Он рычал разъяренным тигром, в уголках рта скапливалась белая пена, а сквозь его черную кожу проступали очертания раскалившегося до красна скелета. Пот не успевал выходить из пор, как тут же испарялся, окружая негра водянистым облаком.
Мышцы его здоровой ноги вздулись от напряжения, а в следующий миг его фигура размазалась в невозможном для простого человека прыжке.
Виктор моментально перекатился назад и всем телом ощутил, как от приземлившейся всего в десятке сантиметров титановой туши задрожал бетон.
Без здоровых рук единственным быстрым способом подняться на ноги оставался кувырок через голову. Его чемпион и попытался провернуть, но, похоже, боль от раскалившегося железа в теле придала его противнику сил.
С невероятной для его габаритов скоростью африканец подпрыгнул на месте и вскинул опорную ногу.
Виктора будто сбил грузовик.
Дыхание сперло, внутри живота что-то лопнуло, обдав внутренние органы горячей лавой, а массивное тело подбросило в воздух.
Он моментально сгруппировался и приготовился вытянуть больные руки, чтобы остановить инерцию после падения. Но внезапно дикий страх липкими пальцами стиснул сердце.
Удар чертового недокиборга оказался такой силы, что чемпиона попросту перебросило через парапет крыши…
***
Увидев, как его боец одним ударом ноги отправил чемпиона мира в свободное падение с крыши башни, Фарид подскочил на ноги и выдохнул:
— Удивительно!
Жестом он подозвал начальника своей охраны.
— Свяжись с моей помощницей, — приказал шейх, — пусть подготовит новый пакет инвестиций в проект “Убермэнш”, — глянув на африканца, раскалившийся скелет которого уже начинал остывать, Фарид довольно кивнул. — Тот генерал не солгал: немецкие технологии и вправду хороши.
Начальник охраны сглотнул:
— Но, достопочтенный принц, ваш отец запретил…
Глаза шейха сверкнули кинжалами.
— Мой отец засиделся в кресле эмира, — он охватил властным взглядом открывшийся с террасы вид на ночной Дубай. — Как и другие.
Сдержав вспышку удивления и дрожь от пробравшего до костей ветра перемен, глава охраны поклонился в пояс.
— Будет исполнено, мой принц.
Тем временем, у парапета встал тяжело дышавший африканец с титановым скелетом.
Пот ручьями лился по черной коже, обдуваемой холодным ветром, и без того широкие ноздри раздувались, жадно поглощая воздух, а сердце билось загнанной в железный саркофаг птицей.
Он продал свое тело на эксперименты, чтобы прокормить свою многочисленную семью. И о своем решении он пожалел всего дважды: во время установки титановых костей и этой ночью.
От адской боли, когда по венам будто пускали кипяток, душа рвалась покинуть тело. И лишь радость от осознания, что он одолел чемпиона мира, придавала сил стоять на ногах.
Отдав должное профессионализму противника, африканец признал прошедший бой тяжелейшим в его жизни. Он никак не ожидал, что гигантский белый вместо ближней дистанции станет держать среднюю, а вместо очевидной силы сделает ставку на скорость и ловкость, которыми его медвежья фигура на первый взгляд не обладала от слова совсем.
Но даже немыслимые приемы белого гиганта не смогли одолеть идущий сокрушительной поступью прогресс.
Опьяненный своим могуществом, опьяненный мыслью, что он стал первым из людей будущего, африканец запрыгнул на парапет.
Внизу трехсотметровый небоскреб, сужаясь, тонким гробовым гвоздем врезался в городскую улицу. Где-то у острия этого гвоздя, на асфальте, расплющенным куском мяса валялся бывший чемпион мира.
Собрав слюну, негр сплюнул:
— Слабак.
Внезапно в его лодыжку мертвой хваткой вцепилась ладонь со сломанными пальцами. Из-под навеса парапета высунулось искаженное гримасой боли и ярости лицо не человека, но демона.
— Виктор Бойков, — прорычал он, — приятно познакомиться.
Издав низкий львиный рык, чемпион мира одной рукой, рывком, подбросил себя вверх. Неожидавший внезапного воскрешения противника африканец испуганно отшатнулся. Но другая рука Виктора уже обвила его шею, а тяжелые мускулистые ноги чемпиона взмыли вверх.
Описав корпусом полукруг, он столкнул негра с парапета. Вместе они сорвались в городскую бездну.
Виктор, слетевший последним, успел схватиться за край парапета ладонью со сломанными пальцами. Уцелевшие после столкновения с титановой челюстью мизинец и безымянный едва выдержали во второй раз вес своего…
— Нэ-э-эт! — завопил африканец и, как утопавший хватается за спасательный круг, он схватился за штанину своего противника.
— Чтоб тебя! — зарычал чемпион мира и попытался ухватиться за крышу второй рукой.
Но травмированные кости и суставы не выдержали совокупной массы двух бойцов в супертяжелом весе.
Увидев, как чудом вернувшийся на крышу Бойков вновь сорвался в полет и прихватил с собой на этот раз дорогостоящий военный прототип, Фарид ринулся к парапету.
Охранники тотчас оттеснили своего принца от возможной опасности и сами заглянули в городскую бездну.
Ночной воздух разрывал истошный вопль летевшего африканца. От чемпиона мира не было слышно ни писка. В считанные мгновения их могучие фигуры сжались до размеров блох, а затем и вовсе исчезли среди мирриадов ночных огней.
— БОЙКОВ! БУДЬ ТЫ ПРОКЛЯТ! — хлопнув по бетону ладонью, закричал разъяренный принц. — ЧТОБЫ ТВОЯ ДУША НИКОГДА НЕ НАШЛА ПОКОЯ!
***
Эфир одной из многих теле- и радиопрограмм, посвященных гибели Виктора Бойкова
— Дорогие слушатели, сегодня у нас в гостях мастер спорта, чемпион России, заслуженный тренер и почетный председатель Всемирной бойцовской ассоциации Федор Иванович Здравов.
— Всех приветствую.
— Для тех, кто не следит за новостями, расскажу недавние события. Два дня назад, в ночь своей юбиленой победы, трагически скончался десятикратный чемпион мира, фактически, сильнейший человек планеты Виктор Бойков. По неизвестной причине он выпал с террасы своего пентхауса, который находился на вершине трехсотметрового небоскреба Аль-Гиаба в Дубаях. Очевидцы также утверждают, что вместе с ним упал еще один человек, предположительно, афроамериканец. Полиция Дубая эту информацию не подтверждает и заявляет, что нет никаких свидетельств присутствия в ту ночь на крыше небоскреба кого-то, кроме самого Бойкова.
— Как обычно.
— Федор Иванович, может, вы знаете подробности? Не поделитесь?
— Нечего там знать. У Бойкова был скверный характер, вспыльчивый, на авторитеты плевал, признавал лишь силу. От его рук полегло и не оправилось много талантливых бойцов. Так что врагов у него было выше крыши…
— Хороший каламбур, Федор Иванович, но о мертвых либо хорошо, либо…
— Ничего, я понял, прошу прощения.
— Либо пикантные подробности их жизни, я хотела сказать. Но можем послушать о Викторе и что-нибудь хорошее. Хотя, судя по вашей речи, этого не так уж и много, если оно вообще есть.
— Прошу прощения, особенно у своих коллег, если меня кто неправильно понял. Бойков был сложным человеком, засранцем, уж простите за мой народный. И он бы не стал чемпионом, будь это по-другому. Но его заслуги не ограничиваются одним лишь рингом. Он был гением боевых искусств, плейбоем, известным на весь мир, и щедрым филантропом. Он внес огромный вклад в развитие и популяризацию бойцовского мира. И за эти заслуги я, как председатель Всемирной бойцовской ассоциации, хотел бы объявить об учреждении благотворительного фонда имени Виктора Бойкова! Этот фонд будет заниматься спонсированием детских домов, выходцем из которых был сам Виктор, и развитием спортивных сфер жизни маленьких городов. В частности, бойцовских залов, в одном из которых Бойков когда-то и нашел свое призвание…
— Простите, но никогда не думала, что избиение людей может быть чьим-то призванием.
— Как и пустая трепля языком. Но как видим. И раз уж вы затронули эту тему, я скажу, что в бойцовских залах, на рингах и в клетках не занимаются избиением людей. Бои — это всего лишь частные, популярные и оттого очень прибыльные выражения нашего пути. Но ими он не ограничивается.
— О каком “пути” идет речь? Что-то вроде китайского Дао?
— Я похож на китайца? Нет, наш путь — это путь Воина. На него можно встать не только в бойцовском клубе, но, придя в него, ты обязан это сделать. Правда, не у каждого получается. Хотя бы потому, что на пути Воина человек не может убегать, он обязан встречать трудности лицом к лицу и беспрекословно следовать зову своего сердца. Не смотря на то, какие подчас тяжелые решения оно требует принять. Бойков же прошел этот путь от начала и до конца, в полном одиночестве. С самого детства он претерпел множество лишений, а в бойцовской карьере столкнулся с немыслимыми препятствиями! Когда он заработал в России золото, то решил попробовать свои силы в мировом чемпионате. Многие бойцы остановились бы на этом — и я в их числе. Но только не Бойков!
— Может, лучше бы остановился? Если не ошибаюсь, тогда он получил травму позвоночника и потерял способность ходить.
— Это случилось во вторую его попытку. Первая тоже была провальная, но не настолько травмирующая.
— По слухам, его противник на мировом турнире специально проигнорировал предупреждение судьи и нарушил правила боя.
— Как я уже говорил, у Бойкова было много врагов. И кого-то другого такие поражения сломили бы навсегда. Но только не его! Он встал на ноги всего лишь после года реабилитации, а затем наконец завоевал титул чемпиона мира! Это как ничто другое доказывает его несокрушимую волю к победе и право зваться сильнейшим человеком планеты. И чихать, что там на его счет болтают купленные СМИ, я верю: Несокрушимый оправдал свой титул и сражался до последнего своего вздоха! И будет продолжать сражаться, где бы он сейчас ни был!
***
— Братик, пожалуйста, очнись… ты не можешь умереть… только не из-за такой, как я… прошу, не оставляй меня одну…
На смену ласковой расслабляющей тьме пришел печальный, тихий, монотонный шепот.
Тело ломило, как после хорошего боя, а под ним ощущался жесткий, будто брошенный прямо на полу, матрас с набивкой из клопов.
На таких ему доводилось спать в пору своего голодного и холодного детства.
Покряхтев, Виктор перевернулся на бок, подтянул провонявшее потом одеяло, чтобы защититься от непривычного холода, и махнул рукой куда-то за спину:
— Хватить бормотать. Раздражаешь.
Что-то в голове щелкнуло. Он резко сел на кровати и круглыми глазами уставился на свое тело.
— …Б-братик? — произнес удивленный девичий голосок.
Виктор проигнорировал его: у сироты не могло быть сестры.
Все его внимание было приковано к рукам: маленьким, бледным, тонким. Будто бы… детским.
Но если сейчас вместо кровавого месива, раскиданного по асфальту, у него было пусть и хилое, но целое тело, то выходило, что он все еще был…
— Ты жив, Братик! — раздался радостный писк, следом за которым ему в грудь белой молнией врезался человеческий детеныш.
От удара голова тотчас прояснилась. Перед глазами пронеслись последние секунды стремительного падения с трехсотметрового небоскреба и нырок в бескрайней серый океан — асфальт.
На том свете Виктора встретили ни раем с девственными гуриями и изобильными садами, ни адом с демонами и греческими философами.
Его, сильнейшего человека планеты, встретили сделкой.