Нижний Город. Ржавые Холмы
Неподалеку от ремонтной мастерской Альберта Грома
— Тебе тоже не спится?
Вик промолчал.
На его заявление об уходе из банды Гром почти никак не отреагировал. Всего лишь отправил его спать со словами, что у них всех был тяжелый день и Вику нужно просто отдохнуть.
Вот только соседство по комнате с Бакланом слабо располагало к отдыху. Как минимум, из-за его злобного сопения и испепеляющего взгляда, который бывший чемпион ощущал даже сквозь матрас на верхней койке. Как максимум, из-за риска проснуться со вспоротой глоткой.
Потому Вик подремал одним глазом пару-тройку часов. После чего выбрался из мастерской Грома и забрался на крышу соседнего трехэтажного здания. Кажется, там был офис какого-то предприятия.
Так и не получив ответа, Лили села на край покатой крыши рядом с Виком. Чтобы не упасть, она уперла ноги в сточный желоб и прижала к груди ком голубоватой слизи, размером с две ладони взрослого. Тот странно булькал, будто… мурлыкал в объятиях девочки.
Она проследила за взглядом Вика.
Бывший чемпион смотрел на темные волны, вздымавшиеся в километре впереди. С трехэтажной высоты был виден свет фонарных столбов. Они снизу подсвечивали горы мусора, которыми и были те самые волны. Или холмы.
Мусор, который свозили со всего Нижнего Города. И который производили местные заводы и фабрики. В районе Ржавых Холмов его перерабатывали или просто уничтожали. А в награду местные жители получали непроглядный вонючий смог, нависавший над головами, и аромат гнили, приносимый с каждым порывом ветра.
Сквозняк в подземном городе? Или такая система вентиляции?
Вик понятия не имел.
В промышленной зоне ревели двигатели, стучали и жужжали механизмы. Местные предприятия не останавливались ни на секунду. Как и громадный крематорий.
Его огонь алым светлячком мерцал на юге. Из высоких труб змеился угольно-черный дым. Там сжигали и мертвецов и мусор.
Вся философия Нижнего Города заключалась в одном здании.
Вик перевел взгляд.
На востоке, где заканчивался район Ржавых Холмов, начиналась громада многоэтажных домов. Они возвышались плотными стенами, а каждый уровень соединяли открытые мосты и лестницы. Как и улицы внизу, их тоже подсвечивали разноцветные газовые фонари.
Издалека тот район казался гигантским, облепленным светлячками черным монстром с сеткой светящихся глаз-окон.
Оттуда доносились пьяные крики, невнятная ругань и неприятная гудящая музыка.
Трущобам тоже на спалось. Хотя возможно, ночью они только просыпались.
Затянутое смогом небо, которое вовсе и не небо, а каменный свод порожавшей воображение пещеры. Местные жители, поголовно слабые и подлые. Преступные банды. Полицейские-надзиратели, ничем не отличавшиеся от тех, с кем должны бороться.
Нижний Город был дырой. Ямой бедности, апатии и обреченности. Из которой Вик уже однажды выбрался.
Собственными руками он сделал свою жизнь ярче, богаче, лучше. Сделает это и вновь.
Пока я бью, меня не победить. Пока я иду, меня не остановить. Пока я дышу, меня не сокрушить.
Перед Виком простирался целый новый мир с новыми, поражающими воображение возможностями. И это значило лишь одно: он безоговорочно станет его новым чемпионом.
— Я слышала, что Братик сказал Капитану, — подала робкий голос Лили. — Ты правда хочешь уйти из команды?
— Да.
Малявка вздрогнула. Похоже, она не ожидала настолько честного ответа. Слизь в ее руках закачалась из стороны в сторону, будто пыталась убаюкать испугавшуюся девочку.
— Но ведь… чтобы уйти из одного места, должно быть другое, в которое можно прийти. Ты знаешь, куда пойдешь?
Девочка подняла любопытные лазуритовые глаза.
Она не собиралась отговаривать его. Смирившись с неизбежным, она просто искренне переживала за него.
Это тронуло Вика.
— Отведи меня к выходу.
Шмакодявка завертела головой. Вокруг была лишь черепичная крыша с открытыми окнами чердака, через который она и залезла. В него, свою очередь, она попала через крыши других домов, поменьше.
Лили не знала, как сюда забрался Вик. Но сомневалась, что он успел забыть обратную дорогу.
Хотя если знать, что буквально вчера он потерял память…
Опасаясь, что это могло повториться или, того хуже, стать постоянной болезнью, Лили решила уточнить:
— Отсюда? — и показала пальцем на крышу.
Вик посмотрел на нее, как на дурочку.
— Из Нижнего Города.
***
Почти сразу, как они спустились на улицу, ночные фонари погасли. Утреннюю смену приняло Светило.
Хотя в Ржавых Холмах его лучи едва пробивались сквозь смог. Так что на улицах все еще царил легкий сумрак.
Малявка повела их окольными путями, чтобы случайно не нарваться на легионеров, которые после вчерашнего наверняка плотно прочесывали район Проспекта.
На одной из таких узких, забытых городскими властями и уборщиками улиц собралась небольшая толпа из десятка-двух горожан в дешевых обносках.
Молодые, старые, мужчины, женщины, дети. Развесив уши, они слушали самозабвенные, одухотворенные речи сухого старика в некогда белых, но теперь пожелтевших одеждах.
Тонкие, морщинистые руки размахивали талмудом в потертой золотистой обложке.
Вик замедлил шаг, а потом и вовсе остановился.
— Послушаем.
Белобрысая малявка закатила глаза, но спорить не стала.
Старик, тем временем, вещал:
— Внемлите, братья и сестры! Услышьте меня, ибо слова мои есть слова самого Ярого! Книгу Откровений завещал Он нам, потомкам своим, и через нее говорит Он с нами даже спустя тысячу лет после Своего славного вознесения! Кто скажет, что говорит нам наш Славный Предок? Он говорит нам: один лишь завет есть, одна заповедь и один грех! Кто скажет, что это?
— Не укради? — предположил какой-то мальчишка. — Мама говорит, что воровать плохо…
Мамаша тут же одернула отпрыска.
— Тогда уж не убей! — заявила старушка.
— Нет, лучше — не попадись! — хмыкнул вороватого вида мужик. — А там уже не важно, за что…
— Сердце! — прервал своих слушателей проповедник. — Славный Предок говорит, что слово, сказанное тебе твоим сердцем, и есть величайший завет, заповедь и в то же время — грех! Ибо, послушавшись себя, ты ослушаешься других и тем навредишь им!
Народ зашептался.
— Что же, выходит, нельзя делать, что хочешь? Чтобы не навредить окружающим? — спросил самый смелый.
Старик взмахнул над головой талмудом:
— За тысячу лет до твоего вопроса Славный Предок уже знал на него ответ! И так Он говорит: разве голодный лев, убивая антилопу, чтобы накормить себя и свою семью, заботится о чувствах этой антилопы? Десять тысяч раз нет! Он делает то, что велит ему его сердце и звериная природа!
Горожане возмутились:
— Так ведь мы же не звери! Люди мы! Как же совесть?
— И справедливость!
— И законы! Чтоб их…
Проповедник тут же нашелся:
— На это Славный Предок говорит: однажды маленькие овцы приютили брошенного волчонка и научили его правилам, по которым жили они сами. Волчонок вырос, заметерел — и понял, что эти правила были придуманы только для того, чтобы он не съел бедных овец. И что он сделал, когда понял это? Убил и съел тех, кто взрастил его? Десять тысяч раз нет! Он поблагодарил их и пошел своим путем — путем не трусливой овцы, но и не бездумного зверя!
Народ затих. Вик почти слышал, как скрипели шестеренки в их головах. Или в его собственной?
— И… что это за путь? — подал кто-то нерешительный голос.
Старик в бело-желтых одеждах с торжественным видом заявил:
— Это путь, который нам, своим потомкам, ценой собственной крови проложил первый Император Славии, поднявший со дна саму Атлантиду — Словен Ярый! Так Он говорит: живи, следуя зову сердца, и поступай согласно своей, а не чужой воле. И будет тогда каждый шаг твой прославлен, а деяния воспеты в легендах! И душа твоя воссияет ярче полуденного солнца!
Чем больше говорил проповедник, тем шире дети разевали от восхищения рты. И тем большим презрением сочились лица взрослых.
— Но ежели дашь слабину, позволишь другим решать твою судьбу, — продолжал вещать старик, — то и станешь в итоге лишь блеклой тенью того великого человека, каким мог бы стать. А твои славные предки, чья обитель находится в первозданной тьме, откуда выходит все живое и куда возвращается все мертвое, попросту не увидят тебя и не смогут пригласить в свой дом. Так ты и останешься блуждать по миру теней среди десятков и сотен тысяч других бесславных!
Бесславные…
Кажется, теперь бывший чемпион понял, почему вместо чертей в этом мире повсеместно поминали бесов.
Старик продолжал:
— Только вспомните своих славных предков! Величайших из них называли волхвами! Их славы хватало их детям на многие поколения, а души их сияли так ярко, что их можно было увидеть невооруженным глазом! И огонь их душ пылал так сильно, что плавил саму реальность, заставляя ее подчиняться одному лишь мановению их рук, одному лишь оброненному слову! Вспомните своих предков, почувствуйте в себе частичку их славы, разожгите ее в своей душе и идите, братья мои, сестры мои! К Силе! К Величию! К Славе!
Проповедник воздел талмуд к низкому серому небу. На его лице застыло одухотворенное выражение. На миг Вику даже показалось, что он увидит, как сияет душа этого старика. Но вместо этого…
— Какое величие? Какая слава? Нам жрать нечего!
— Старый безумец!
— Бери свою поганую книжку и вали отсюда!
— Прочь! Прочь!
…в старика полетели камни.
Прикрывая голову талмудом, он улизнул от злых горожан в подворотню.
Вик мог понять этих людей. Когда каждый день ломаешь голову себе — а иногда и другим людям, — чтобы раздобыть своим детям очередной кусок хлеба, то духовный рост и просвещение отходят на тысяча второй план.
И пусть бывший чемпион сейчас не так уж и сильно отличался от этих людей, все же он уловил в словах старого проповедника нечто… знакомое?
— Что это было? — спросил он, когда они с Лили продолжили свой путь.
— Ты о чем?
— Проповеди. Какую религию проповедовал тот старик?
— А ты их много знаешь?
Шмакодявка саркастично усмехнулась. Но лицо Вика ясно давало понять, что ему было не до шуток.
— Славоверие, — ответила она. — Говорят, в Верхнем Городе каждый второй верит в Ярого. Они отправляют к нам миссии, но как-то не приживается. Сам же видел.
— А что насчет вол… волхвов? Огонь души и вот это все?
— Не знаю. Я слышала, что сказки про них мамы рассказывают своим детям, — Лили вдруг поникла. — Но мне никто не рассказывал…
Вик больше ничего не спрашивал, а девочка не говорила.
Но в глубинах души бывшего чемпиона продолжали тихим эхом отзываться слова старого проповедника:
…души их сияли так ярко, что их можно было увидеть невооруженным глазом! И огонь их душ пылал так сильно, что плавил саму реальность…
***
Попетляв по внутренним дворам и переулкам, они пришли к нужному месту только через час. Вику было жаль потраченного на окольные пути времени. Но здравый смысл говорил, что он мог потерять гораздо больше, если бы столкнулся со вчеравшними законниками.
Часть города, в которую его привела девчонка, называлась районом Станции.
Дома, магазинчики и люди здесь были в целом опрятнее на вид. Бывший чемпион даже приметил несколько кафе, ресторанов и гостиниц. Явный признак зажиточного населения.
Особенно его заинтересовали гостиницы.
Кому они нужны в подземном городе с нищими жителями?
Лили заметила, что в район для богачей, Высокие Сады, можно было добраться только через этот район Станции. Но Вик сомневался, что холеные франты, вроде того же Золотого, могут захотеть остановиться поблизости от нищебродов.
Все встало на свои места, когда малявка наконец-то привела его к тому, что он искал.
Сначала Вику показалось, что это был мост. Опорами ему служили десятки монолитных каменных столпов, торчавшие прямо посреди города. Издалека они напоминали стройный ряд доминошек с соединенными изголовьями.
Мост, казалось, соединял восточный конец Нижнего Города с западным.
Задрав голову и приглядевшись, бывший чемпион понял, что на деле это был двусторонний железнодорожный путь. На высоте десятого этажа.
От одного лишь взгляда на него невольно кружилась голова.
Вик видел на Земле подобные строения. Но почему-то только эта высотная железная дорога вызывала чувство монументальности и величия. Было видно, что к ее созданию инженеры и строители приложили титанические усилия. Чтобы дело их рук, памятник их труду, поту и крови, которые несомненно были здесь пролиты, простоял не одно столетие.
Мост, по которому проходила железная дорога, пересекал весь район Станции. Здание же, в честь которого район и назвали, находилось в самом его центре.
Это и есть мой путь отсюда.
Чем ближе Вик подходил к нему, тем больше становилось людей вокруг. Все куда-то спешили. Что-то искали. Кого-то звали. Что-то предлагали.
На улицах рядом со Станцией стоял шум и гвалт. Который все же не мог заглушить грохот двух паровозов.
Первый прибывал с востока. Второй отправлялся на запад. Или наоборот.
Черт их знает, — отмахнулся Вик.
В любом случае, их протяжные сигналы без проблем доносились до прохожих. А от их набиравшего скорость хода гудела земля и дрожали мелкие камешки.
— Большие! — протянула малявка, провожавшая локомотивы завороженным взглядом.
Бывший чемпион потрепал ее по белоснежной макушке и подтолкнул к зданию Станции. Там было людно, и девочка заметно нервничала.
Простительно, если знать, что только вчера в таком же людном месте ее едва не похитили.
Вокзал был всего лишь двухэтажным зданием. Высотой при этом в десять этажей. И даже больше, учитывая, что его круглая стеклянная крыша смыкалась выше железной дороги.
К главному входу вела небольшая лестница. Бурые кирпичные стены были усеяны громадными стрельчатыми окнами. Благодаря ним было видно все, что происходит на вокзале.
Внутри оказалось не только шумно, но и душно. Отчасти из-за толпы, отчасти из-за выхлопов недавно укативших поездов.
Прижавшись к руке Вика, малявка задрала голову и с открытым ртом изучала гигантский вокзал. Особо ее внимание привлекли висевшие на цепи часы в виде бронзового куба. И два скрипевших лифта открытого типа.
Оба спускались с находившегося наверху перона вниз, к вокзалу. Один был пуст, другой же забит до отказа, видимо, новоприбывшими.
— Внимание! Следующее отправление Нижнего поезда запланировано на девятнадцать часов ровно. Следующее прибытие Верхнего поезда запланировано на девятнадцать часов тридцать минут. Всех новоприбывших просим спуститься на первый уровень и пройти к стойке регистрации. Желаем хорошо провести время в Нижнем Городе!
Пока шмакодявка лупилась по сторонам и слушала диспетчера, Вик следил за местной охраной.
Ими оказались все те же легионеры. Следить за ними приходилось потому, что они почти не трогали новоприбывших. Но так и норовили остановить и обшмонать местных. Которых, к слову, были считанные единицы.
Жители Верхнего Города сразу бросались в глаза не просто дорогой, а качественной одеждой. И розовыми лицами, которыми не могли похвастаться бледные жители Нижнего.
— Здесь почти нет местных, — заметил Вик.
От встречи с легионерами их с малявкой спасал только низкий рост. Благодаря нему выцепить их взглядом в толпе было сложно. Но бывший чемпион решил не испытывать удачу и быстрым шагом направился к кассе.
Вряд ли законники станут докапываться до потенциальных покупателей билетов.
— Ага, — согласилась Лили, едва успевшая перебирать ногами. — Я слышала, что из Нижнего Города нельзя так просто уехать.
Вик напрягся.
Раньше ему и мысли не приходило, что поезд из Нижнего Города в Верхний мог использоваться исключительно для возвращения.
Рядом с застекленными стойками кассы очередей не было. Потому Вик сразу подошел к одной из них и осмотрелся.
Вывески с расценками не обнаружилось. Тогда он обратился к кассирше:
— Сколько стоит билет до Верхнего Города?
Приятного вида темноволосая девушка в строгой униформе и минимумом макияжа окинула его надменным взглядом, как какого-то оборванца.
Нет, именно так бывший чемпион сейчас и выглядел. Но точно так же выглядела и большая часть жителей Нижнего Города.
Бледная девка бесспорно была местной. Но похоже, что высокая зарплата и частое общение с жителями Верхнего Города заставило эго ударить ей в голову.
— Десять тысяч кредитов на одно место… — ответила она наконец.
Не так уж и много, — облегченно подумал Вик.
— …плюс поручительство гражданина Верхнего Города, — закончила кассирша.
Вик посмотрел на малявку. Та пожала плечами.
— Поручительство? Что-то вроде рекомендации? — уточнил он.
— Что-то вроде поручительства, — с самодовольным видом отрезала работница вокзала. — Этот человек должен будет взять на себя ответственность за вас перед Верхним Городом и самой Империей.
Увидев замешательство на лице парня, кассирша расплылась в насмешливой улыбке. Ей явно доставляло удовольствие указывать людям на их место.
До Вика сразу дошел смысл поручительства. Оно буквально говорило, что Верхий Город считал жителей Нижнего за грязных свиней и опасных преступников, которым нет места в цивилизованном обществе без надзирателя с поводком.
Впрочем, бывший чемпион не считал себя ни свиньей, ни преступником, потому его это никак не задело.
— Насчет расписания… — попытался уточнить он.
— Эй, Киса, эти бродяжки тебе докучают?
— Проваливайте отсюда, голодранцы!
К стойке подошли двое легионеров. Один, прервав вопрос Вика, облокотился на стол и принялся заигрывать с кассиршей. Видимо, не первый раз, потому что та обреченно закатила глаза.
Второй же бесцеремонно схватил Лили за плечо.
— Ай! Больно!
— На выход, я ска… гха! Уй!..
Законник прервался из-за пинка Вика. Его ботинок пришелся точно между ног легионера.
Выпустив девочку, тот согнулся пополам. И словил головой второй пинок.
Разобравшись с первым легионером, Вик развернулся ко второму.
— Мелкий уродец! — взревел законник.
Достав бронзовую дубинку, он ринулся в атаку.
Бывший чемпион просто отшагнул от топорного удара. Затем пинком подбил колено легионера и со всего маха приложил того головой об стойку.
Столкнув обмякшее тело на пол, Вик как ни в чем не бывало кивнул девушке на кассе:
— Так что там с расписанием?
Недавно надменная девица теперь сидела с распахнутыми глазами и широко открытым милым ротиком. Бывший чемпион даже подумал, что был бы не против увидеть этот ротик где-нибудь ниже своего пояса.
Но, к сожалению, по его душу уже бежало подкрепление из четырех легионеров.
— Я… заканчиваю в восемь, — с робким видом девушка заправила прядь за ухо.
Похоже, она оценила, как Вик избавил ее от нежеланного кавалера из числа всем ненавистных легионеров. Пусть и совершенно ненамеренно.
— Поезда, — уточнил бывший чемпион.
— Ах, это… — голос брюнетки сквозил разочарованием. — Два раза в день, утром и вечером, без выходных.
Вик кинул в знак благодарности.
— Я еще вернусь.
Подмигнув кассирше, Вик подхватил белобрысую малявку под мышку и рванул к выходу из вокзала.
Туда спешили и паниковавшие новоприбывшие. Жители Верхнего Города явно не привыкли видеть, как охранители порядка получают по голове.
Неженки! — фыркнул про себя Вик.
— Взять его! — закричали со всех сторон.
Улизнув прямо из-под носа посдкочивших легионеров, бывший чемпион ворвался в толпу и вскоре вылетел через главные двери.
Взбрыкнувшая Лили заставила ее вернуть на землю и дальнейшее бегство сквозь подворотни проходило под ее руководством.
Когда голоса гнавшихся за ними законников стихли, они остановились и припали к сырым каменным стенам, чтобы отдышаться.
— И что… теперь? — спросила запыхавшаяся Лили.
Слизняк с характерным “плюх” выпал из ее рук. Те остались на удивление чистыми. Сам же комок соплей зашатался, будто пьяный. Или будто его укачало после стремительной пробежки.
Вик задрал голову. Прямо над ними возвышался каменный мост железной дороги. Его тень накрывала всю подворотню. В то время, как сам он олицетворял путь в светлое будущее.
— Верхний Город, — этим все было сказано.
Малявка опешила.
— Ты хочешь… прямо туда? — она показала пальцем наверх, явно имея в виду не железную дорогу. — Но как же… наша команда? Ты хочешь… бросить нас?
От своей догадки девочка поникла.
— Я никого не бросаю, — отрезал бывший чемпион. — Я двигаюсь вперед. Если люди не успевают за мной, это только их вина, — покосившись на малявку, он пожал плечами. — Хотя иногда я готов сделать исключение.
Лили явно поняла намек. Но так и не ответила.
Дальше они шли молча. Десятилетняя девочка, наверное, впервые за свою жизнь задумалась о том, в каком месте она жила и хотела ли здесь быть. Вик не мешал ей в этом.
Наконец она спросила:
— Куда мы идем?
Был ли это философский вопрос или самый обычный, Вик ответил просто:
— Мы уже пришли.
Они остановились где-то на границе района Станции и Проспекта. Вик дал ногам волю, и те, будто дрессированные псы, привели его в нужное место.
Продолговатое одноэтажное здание с маленькими окнами. Пошарпанный фасад, косые ставни, плоская крыша. Сбитое, приземистое, оно создавало впечатление маленькой крепости.
Знакомое покалывание в ладонях и холодок в затылке говорили о том, что это одно из тех мест, где литрами проливались пот и кровь. Где бывший чемпион провел большую часть своей прошлой жизни.
БОЙЦОВСКИЙ КЛУБ
БЕССЛАВНЫЕ
Вик перевел взгляд с вывески на толпу, которая скопилась у входа в здание.
Основная масса — крепко сложенные мужчины. Но встречались и шального вида девчонки. Большинство без мехапротезов, но и те, что были, не отличались высоким качеством — сплошь бытовые на заводном механизме.
Среди без малого сотни взбудораженных людей стоял гвалт:
— Слава Ярому! Наконец-то в “Бесславных” освободилось место!
— Это шанс зажить новой жизнью!
— Поскорее бы начался отбор! У меня от нервов уже дно придавило…
— До сих пор не могу поверить в такую удачу! Я слышал, что девушки так и вешаются на профессиональных бойцов!
— Плевать на шкур! Деньги — вот зачем я сюда пришел! Профи заколачивают огромные бабки!
— Это все конторы из Высоких Садов. Толстосумов хлебом не корми, дай поглазеть, как бедняки другу другу глотки рвут.
— Не знаю, чем там кормят толстумов в Высоких Садах. Но очень хочу узнать! Если повезет стать бойцом, то может повезти дважды и тебя возьмет в свою охрану какой-нибудь богач. Вот тогда и начнется настоящая житуха!
— А я слышал, что одного бойца из клуба “Короли” даже взял в личные телохранители купец из Верхнего Города.
— Завидно-то как!
На лице Вика сама собой растянулась зловещая улыбка.
Деньги и шанс заручиться поддержкой кого-то из Верхнего Города? И для этого надо всего лишь пройти отбор и доказать, что он достоин зваться профессиональным бойцом?
Не тратя время на лишние раздумья, бывший чемпион ледоколом врезался в людскую массу и, игнорируя чужие возмущения, направился ко входу в бойцовский клуб “Бесславные”.
Лили от скуки вертела головой по сторонам. В какой-то момент она вдруг поняла, что осталась одна, без слизняка и Вика, посреди толпы мужиков и женщин пугающей, преступной наружности.
Слезы сами навернулись на глаза.
— Бра-а-ати-и-ик!
С пронзительным визгом, распугав ту самую страшную толпу, девочка побежала к бойцовскому клубу.