Алпатов не надел на спину ранец, как это непременно требуется, а взял его под мышку портфелем, запел:
- Allons, enfants de la patrie.
И пошел в коридор мимо директора, не поклонился и все пел "Contre nous de la tyrannie".
По пути домой он зашел в лавочку, купил себе черные пуговицы.
- Что случилось, что так рано? - спросила его добрая Вильгельмина, заболел?
- Меня исключили из гимназии, - сказал Алпатов.
- Wa-a-as-s?
Алпатов попросил ножницы, иголку с ниткой и пошел в свою комнату. Там он сел у столика, развернул свою заветную бумажку, положил на стол перед собой. И отпарывая блестящие серебряные пуговицы, пришивая черные, запел на весь дом:
Allons enfants de la patrie.
Le jour de gloire est arrive.
Верно из всех хозяек этого города одна добрая Вильгельмина понимала эту песню во всем ее ужасном значении.
- Alles verloren, - шептала она с ужасом. - Armes Kind!
А за дверью до самого вечера гремело:
Contre nous de la tyrannie,
L'etendart sanglant est arrive.
Конец второго звена.