Компания из семи молодых оборотней всё же настигла нас за два квартала до пригорода. Голодно облизываясь, парни окружили, отрезая нам пути к отступлению.
— Куда же так торопятся сладенькие крошки? — замурлыкал, по-видимому, их лидер.
— Вы забыли Закон охраны ведьм? — вздёрнула подбородок Сафиренка, при этом глядя мимо них, аккуратно избегая встречаться с горящими жадным огнём жёлтыми взглядами.
Я же старалась смотреть только на свою подругу, намеренно поправляя на груди знак нашего клана, так, чтобы озабоченные юнцы обратили на него внимание. Но, кажется, лишь привлекла излишний интерес к своим аппетитно торчащим выпуклостям. Упс…
— Мы не пересекли границ, — ухмыльнулся довольный альфа. — Вот, даже лапы не тянем, — подмигнул приятелям, демонстрируя свои ладони.
— Но и дальше пойти не дадите? — прищурилась названная сеструля, я благоразумно молчала, по-возможности больше не двигаясь, понимая, что по незнанию могу всё испортить.
— Вас никто не держит, — тут же отозвался наглый котяра. — Идите.
— Издеваешься? — фыркнула Сафиренка.
— Как можно? — ухмыльнулся оборотень под многообещающие порыкивания остальных.
— Почему мы не идём? — шепнула я.
— Если коснёшься кого, пока протискиваешься между ними, считай сама позвала, — тихо пояснила рыжуля.
— Тогда подождём, когда им самим надоест? — предположила я.
— Ага, жди, — скептически глянула на меня подруга. — Они ж хищники на охоте! Им помариновать добычу, что в игру поиграть. Тем более тебя. Сама же чуешь, как изнываешь от желания. Думаешь, надолго тебя хватит? Это нам повезло ещё, что на улице их феромонов так не чуется. были бы в помещении, ты уже висела бы на ком-то из них, может даже не на одном.
— Давайте перейдём уже к приятному? — пророкотал неугомонный.
— Мы сейчас орать начнём, — предупредила я.
За нашими спинами послышался знакомый голос, вновь окатывая ледяным ушатом презрения:
— Сколько ещё раз мне сегодня вытаскивать тебя из чужих постелей, ведьма?
Да что ж это такое-то? Я виновата что ли? Можно подумать, кто-то умеет управлять собственными гормонами?
— Баргарус инквизарий Лгнориастиас Шиир, — обрадовалась Сафи. — Вы, как нельзя вовремя! Нам с сестрой хотелось бы уже отправиться домой.
Правоохранители молча понаблюдали за расступающимися в сторону кошаками, посверлили наши удаляющиеся спины хмурыми взглядами, мрачно глянув на оборотней, заставили парней пошагать в противоположную сторону и продолжили патрулирование.
Мы честно старались поскорее убраться восвояси, но, когда впереди замаячила окраина города, за спиной раздался топот бегущих ног и отчаянный женский вопль:
— Стойте, ведьмы! Стойте.
Мы оглянулись. За нами пыхтя неслась колобок на ножках. Ну, реально, гномиха была что в длину, что в обхвате, примерно одинаковая.
— Стойте, — докатилась она до нас, шумно отдуваясь. — Прошу, скорее! Там. Мой муж. Он. Ох не могу! Скорее! Помогите.
— Заболел? — нахмурилась Сафирена.
— Да. Да, — замотала головой женщина. — Уж не знаю, что приключиться могло!
— Пошли, — кивнула мне подружка, поправив на плече сумку с травами и готовыми настойками.
Обречённо вздохнув, двинулись следом за гномихой. Одна из причин, почему нас нельзя обижать, именно эта: все ведьмы — лекари. Причём, мы не устанавливаем плату, как маги или эльфы, а берём что дают, хоть лист капустный. Плата на совести родственников больного. И отказать в помощи мы тоже не можем, в отличие от остальных. Наша задача оберегать природу, а все существа без исключения её часть. Мы и мясо едим только тех животных, что попадают в наши ловушки и силки. Считается, что так природа даёт своё разрешение, понимая, что и нам надо как-то поддерживать свои организмы.
Поэтому всегда и всюду и идём по первому зову, куда бы и к кому бы ни позвали.
Дом гномов был двухэтажным: на первом этаже — небольшой уютный пивной бар, сейчас пустующий, на втором — жилая зона. Поднявшись в хозяйскую спальную, увидели скорчившегося на постели бедолагу, уже, практически, посиневшего от колик.
— Видите! Видите! — разрыдалась его жена.
— Сейчас посмотрим, — Сафирена неторопливо провела над дрожащим телом рукой, определяя какой орган даёт большую температуру. — Всё ясно, — достала из сумки бутылёк и поднесла к губам страдальца. — Пей. Сестра, возьми его, пожалуйста, за руки и чуть пусти своей энергии. Только не переборщи.
Я последовала её распоряжению и уже через несколько минут щёки пациента приобрели нормальный цвет, а сам он, выдохнув, разогнулся:
— Благодарю, ведьмы! Благодарю! — затараторил выздоровевший. — Сэльфина, заплати моим спасительницам и угости чем-нибудь. Наверняка, девушки и не ели толком весь день. Молодёжь! Не следят за здоровьем, а потом будут загибаться, как мы старики. Поторопись.
— Сейчас, сейчас, Савыус. Пройдите за столик, спасительницы наши, — радостно засуетилась женщина, указывая рукой на зал нижнего этажа.
Перед нами на столе появился рыбный пирог и запотевший кувшин ягодного напитка. Сафи буквально вгрызлась в свой кусок, а я обрадовалась возможности наконец-то утолить жажду.
_____________
Патрулирование почти подошло к концу.
Шиир придирчиво осмотрел переулок и двинулся дальше, уводя отряд в сторону казарм.
— Тише, не привлекай внимания, — проворчал Римурик своим подчинённым. — Пошли скорее. Чем раньше окажемся на месте, тем щедрее будет ваша награда потом.
— Мы же не нарушим закон? — уточнил один из волков.
— Конечно, нет, — поморщился гном: «Найму в следующий раз шакалов, с ними проще», — Она даст своё согласие, а вы станете свидетелями.
_____________
— Ох, ведьма, вы кажетесь более опытной, чем Ваша сестра, — прогундосила хозяйка. — Уж не обижайтесь, — это мне. — Просто, вопрос уж больно деликатный, — смутилась. — Могу попросить поговорить в соседней комнате? А Вы пока наслаждайтесь! — поставила передо мной другой кувшин, накрытый плотной крышкой, утаскивая прежний и поторапливая мою подругу.
Сафирена скрылась с гномихой за дверью в кухню, а я налила себе ещё стакан. Вкус местного морса был отменный.
Я терпеливо ждала подругу, правда, в голове почему-то начинало подозрительно шуметь, а внизу живота стремительно тяжелеть от желания, причём такого, что бельё враз намокло. Настолько сильно меня ни разу не крыло: «Может, и вправду послушаться Сафи и пустить Каила сегодня в дом?»
Я не уловила момент, когда рядом со столом возник мой давнишний преследователь в окружении своих охранников, возвышавшихся над ним, как спецназовцы над семиклассником.
— Дорогая, — расплылся он в улыбке. — А я обещал, что мы ещё встретимся, — его толстые коротенькие пальцы прошлись по моему плечу, скользнули к груди. — Скучала?
_____________
Шиир
Я уже занёс ногу через порог, когда сердце ощутимо кольнуло тревогой.
— Назад, быстро! — скомандовал своим бойцам.
Ребятам не нужно было ничего объяснять. Они привыкли доверять чутью старшего. Это сосущее под ложечкой ощущение могло означать лишь одно: ведьма в опасности. Мы их чувствуем на недосягаемом остальным уровне, стоит хотя бы раз столкнуться. Ещё сильнее связь, если вошёл в контакт. Я точно знал, какая из двух сейчас панически ищет выход: именно её память мне пришлось считывать.
Мы ворвались в гномий бар в тот момент, когда самый богатый из их братии, стиснув ладонями лицо ведьмы, шипел:
— Соглашайся. Сейчас же! Иначе никто из соседней комнаты сегодня не выйдет. Ты же понимаешь о чём я? Надо же какая стойкая! Ты же течёшь так, что за два дома слышно. Я же чувствую, как тебя раздирает изнутри! Ну же, давай. Согласись, стать моей наложницей. Говори «да»!
Оборотни стояли возле двери в кухню в ожидании развязки.
— Нерл Римурик, отойдите от ведьмы, — рявкнул я, понимая, что женщина уже на грани.
— Мы тут договариваемся о союзе, — нехотя опустил свои загребущие лапы гном, не преминув мимоходом огладить шею и плечи намеченной жертвы, а меня аж тряхнуло, еле удержался, чтобы не полоснуть эргоплетью по надменной роже.
— Опаивать ведьму запрещено. Насиловать запрещено. Принуждать запрещено, — отчеканил я.
— Инквизарий, где же принуждение? — удивлённо вскинул брови любитель женского тела; о его гареме легенды ходили. — Я, практически, спаситель этой крошки. Только принюхайтесь! Мммм! Какой аромат! Слаще плодов ильмурана.* Крошка, скажи, чтобы все слышали. Ты же мечтаешь, чтобы тебя прямо сейчас взял мужчина!
Я видел потемневший взгляд, расширенные зрачки, тяжко вздымающуюся от рваного дыхания грудь, судорожно стиснутые бёдра, вцепившиеся в столешницу тонкие пальчики. На столе перед ней стоял кувшин с напитком ульстишия.* Даже, если это по заказу гнома, пила-то она сама. Как же помочь глупышке, неосторожно шагнувшей в пропасть?
Я непроизвольно сделал шаг, она протянула навстречу руку. Гном явно занервничал, пытаясь загородить девушку собой. Ага! Как же! Вот у тебя, конечно же, и получится!
— Пожалуйста, инквизарий Шиир, забери меня, — она даже имя моё запомнила!
— Отойди, ты слышал, все слышали! — еле сдержался, чтобы не отшвырнуть его ногой, подскочил к ведьмочке и сгрёб на руки, наконец, успокаиваясь сам и успокаивая её. Какая же глупышка! Разве не понятно, что сегодня ей было бы безопаснее остаться в своей деревне. Ещё лучше в постели с ведьмаком. Нет! Ни в чьей постели не хотел бы её представлять! Только рядом со мной! Ни с кем больше!
— Моя сестра, там, на кухне, — шепнула, прижимаясь всем телом, продолжая испытывать мою волю на прочность.
Двое моих ребят скользнули мимо так и не шелохнувшихся оборотней и через несколько мгновений вывели удивлённую рыжеволоску. Она лечила громогласную словоохотливую гномиху и ничего не слышала за толстыми стенами:
— Что случилось? — растерянно оглядела всех присутствующих.
— Твоя сестра сегодня выбрала меня, — уведомил ведьму. — Всё согласно обычаю.
— Я поняла, — кивнула она.
— Ты вольна пойти с нами или вернуться домой, — моя женщина нетерпеливо завозилась в моих руках и куснула меня за шею, похоже, становилось ей совсем худо, нужно спешить.
— Я пойду сегодня с тобой, — указала рыжая на одного из моих подчинённых, расплывшегося в предвкушающей улыбке: ещё бы — ночь в объятиях ведьмы. Оборотни аж зарычали, остальные сглотнули.
Никогда ещё я не оказывался в своей комнате за столь короткий срок. Моя ведьмочка глухо стонала, впиваясь в мои плечи ноготками, прикусывая до крови губу.
— Сейчас, маленькая, сейчас.
Я уложил её на постель, быстро освободил от одежды обоих и приник губами к призывно раскрывшемуся бутону между бесстыдно расставленных ножек.
— Шиир, — простонала она, качнувшись навстречу моему языку.
Божественно! Дарить наслаждение своей женщине божественно. То, что она моя, у меня не было и тени сомнения с того момента, как увидел её на ярмарке в лапах возбуждённого её запахом вервольфа.
— Шиир, мне мало! Не мучай меня! — выдохнула моя маленькая, выгибаясь дугой.
Я не стал заставлять уговаривать себя дважды, сам уже находился на грани терпения.
Я уже говорил, насколько божественно обладать своей желанной женщиной и чувствовать, что это взаимно? Погрузившись в тугую пульсирующую от невыносимого жара плоть, я сразу же сорвался на бешенный ритм, так сейчас необходимый обоим. Дарил ей поцелуи и пил её стоны, наполнял собой и чувствовал, как она раскрывается навстречу! Наш финал был ярче звёздного взрыва.
Но это было лишь началом ночной гонки. Не знаю что — воздержание или ульстиший — так подействовали на мою маленькую, однако она не позволила нам передышку. Стоило выскользнуть из неё, как моя повявшая плоть тут же оказалась в плену сладкого ротика. Казалось, ей доставляет наслаждение играть с постепенно вновь каменеющим стволом.
— Шиир, хочу ещё! — оседлала меня, медленно насаживаясь на всю длину.
— Как скажешь, маленькая, как скажешь, — стонал ей в ответ.
— Альфития — шепнула она.
— М?
— Моё имя Альфития.
— Альфи, маленькая, — притянул её за шею к себе, накрывая манящие губы своими.
Ближе к рассвету, насытившись и избавившись от мучившего её напряжения, моя ведьмочка решила подробнее рассмотреть меня. Усевшись на моих бёдрах, Альфития пристально рассматривала татуировку на плече: змея, обвивающаяся вокруг клинка.
— Нравится?
— Угу.
— Это родовой знак.
— Хочу такую же!
— Уверена?
— На все сто! Вот здесь, — провела пальчиком по своему бедру.
— Смотри, ты сама сказала, — я подхватил её под попу и насадил на свой, мгновенно затвердевший ствол.
Ведьмочка лишь вскрикнула. Она изнывала от сладкого удовольствия, то выгибаясь навстречу, чтобы удобнее было ласкать её упругие холмики с твёрдыми навершиями горошинок, царапая мою грудь коготками, постанывая; то отталкивала мою голову и уже сама облизывала мои напряжённые соски. Когда Альфи была близка к разрядке, я резко сбросил её с себя, заставляя встать на колени и ворвался сзади, одновременно оставляя царапину на бедре отросшим когтем, шепча заклинание. Задрожав всем телом, она утащила меня за собой в омут наслаждения.
Мы обессиленно повалились на бок так и не разделившись. Я лишь сгрёб в охапку тело любимой, крепче прижимая к себе и провалился в сон.
А утро заставило испытать все муки царства Шаирона.*
Проснулся я в холодной постели один, отчётливо осознавая, что моя жена, моя пара, моя единственная, отказалась от меня. И я даже не могу воспользоваться своим правом инквизария, чтобы, ворвавшись в поселение ведьм, предъявить свои права: ведь, на её бедре мой родовой знак, как свидетельство несостоятельности мужа, брошенного после обряда.
Записка! Клочок бумаги на подушке! Я даже не достоин личного отказа глаза в глаза!
«Прошу Вас забыть об этой ночи! Не злитесь, пожалуйста! Признаю, это полностью моя ошибка. Мне очень стыдно».
— Ведьмы! — взвыл я, понимая, что так и проведу остаток жизни в агонии невозможности быть рядом и моля богов, чтобы ей никогда не грозила опасность и мне не пришлось приходить на помощь, потому что не знаю, как поступлю, увидев предавшую меня.