Даже не знаю каким чудом Сафиренка позапихивала еду в себя под неторопливую беседу о придворных новостях наместника с советником, явно усилием воли державшим себя в лапах. Всё на что хватило меня — делать вид, что дегустирую нежнейшее мясо, ароматные биточки, сладчайшее суфле, хотя в моём случае это было оттягиванием неизбежного. Я нервно проглатывала, не чувствуя ни вкуса, ни запаха, того, что подкладывали на мою тарелку мужья. Мне даже с сестрой неудобно было сталкиваться взглядами. На мужчин же я старалась, вообще, не смотреть, боясь заметить на их лицах насмешку.
А Сафи быстро умяла небольшую порцию салата, словно торопилась на пожар и не срывалась с места из вежливости перед остальными, выдерживая приличествующую светскую паузу.
Но стоило подружке отодвинуть тарелку с так и не доеденным кушаньем, оборотень подхватил свою ведьмочку на руки и ломанул к дверям под понимающие взгляды мужчин и растерянный мой.
— Бервольф, — хмыкнул гостеприимный хозяин, думая, что так хоть что-то объяснил мне.
Я же вцепилась в вилку до побелевших костяшек, как в спасательный круг, смекнув, что пока хтя бы что-то жую, останусь за столом.
— Насколько я помню из краткого курса иномирных историй, у землян практикуется в основном единобрачие, — зачем-то спросил меня свекор, наверное, тактично думал помочь прийти в себя отвлечённой беседой.
— Чаще всего, — вздохнула я, потянувшись за новой порцией фруктового десерта, со всей чёткостью осознавая, что больше и крошки в себя не впихну, но надо же было как-то тянуть время: я не могу заставить себя относиться ко всему так же свободно, как подружка. Да и, вообще, у неё один, а меня двое глазами пожирают. Не готова я к секс-трио, не готова.
— Бывают исключения? — поднял бровь старший эльф, делая крайне заинтересованный вид.
— Всё зависит от страны, национальных традиций, религии. Много чего, — махнула я вилкой в воздухе. — Большинство придерживаются христианского принципа: один муж-одна жена. У мусульман, индусов и ещё многих в ходу гаремы: один муж и куча жён и наложниц. Есть скандинавский вариант, когда несколько мужчин и женщин живут одной семьёй. Но такое большая редкость. А вариант многомужества как-то особо не прижился массово. Вообще, с точки зрения повышения рождаемости, многоженство более обоснованно, — сделала особый акцент на последней фразе. — Как-то так. А люди веками, точнее мужчины, истребляли друг друга. Поэтому вопрос восполнения численности был актуален, — заметила, что все трое очень внимательно прислушиваются.
— Ты была замужем на Земле? — спросил Кай, открыто посмотрев большими карими глазами с золотыми искорками на дне зрачков.
— Была, — ответил за меня Шиир, помрачнев, отчего темнота его радужки вновь полыхнула багровым заревом.
«Опять что ли злится?»
— Когда узнать-то успел? — удивилась я, старательно припоминая в какой момент нашей бурной ночи успела проболтаться и сколько выдала, и что конкретно.
— На ярмарке считал, — признался он, вновь добавляя красноты взгляду.
— Я так и знала, — разозлилась я: влез куда не звали, да ещё и недоволен. — Обязательно было в голову влезать?
— Я стремился снять с тебя обвинения лепрекона, — пожал плечами сама невинность, прикрывшись служебными полномочиями. — Не мог же допустить, чтобы тот вервольф утащил мою женщину в свою берлогу против её воли.
— Ну знаешь! — возмущение отчего-то схлынуло, но сразу сдавать позиции не позволяло упрямство.
Прислушавшись к собственным ощущениям, начала ясно осознавать, что рядом с этими двумя злиться не получается. Странным образом, каждый раз, как только я начинала нервничать, от брачных меток исходили волны спокойствия, смывая раздражение: «Ничего себе Персен с Грандаксином в одном флаконе. Так и поорать в своё удовольствие не получится!»
— Может перестанешь уже терзать еду? — указал мне на месиво в тарелке первый муж. — Астнерл Дасльлстабр Сэнсуариотилаини, могу занять немного Вашего времени? — бросив мне замечание, сразу же переключился на эльфа.
Вот же! Раскомандовался! Вечно чем-то недоволен! Какого тогда остаётся со мной, если так его раздражаю? Вылитый Самир! Хотя, это я зря: он бы сейчас уже во всю трепал меня за ослушание или какие-нибудь ещё одному ему ведомые грехи.
— Сэнсуар, — понимающе улыбнулся свекор. — Мы теперь одна семья.
Я приготовилась к неспешной беседе, мысленно благодаря инквизария за дополнительную отсрочку, и взвизгнула от неожиданности, оказавшись на руках второго мужа. Он решительным шагом направился в свои покои, мягко, но неуклонно пресекая все мои попытки вырваться из аккуратной хватки стальных объятий. Не помог даже укус в шею. Красавчик, наоборот, лишь счастливо рассмеялся бархатным смехом и счастливо сверкнул глазами.
Кто бы подумал: под показной хрупкой изящностью прятался сильный тренированный и не только на полигоне воин. Я с удивлением уставилась на освободившегося от одежды мужчину, едва за нами захлопнулась дверь спальной. Его грудь и спина представляли из себя затейливый холст шрамового рисунка. Но подробно рассмотреть свидетельства битв мне не позволили, настойчиво увлекая в чувственный водоворот.
Оказавшись в постели с эльфом я как будто заново открывала саму себя.
Кай оказался на редкость искусным любовником, умело играющим на моём теле, как на податливом инструменте, извлекающим по своему желанию мелодию вздохов и стонов. Его руки скользили неторопливо, разжигая искры желания, поглаживая плечи, бёдра, легко пробегаясь вдоль шеи, увлекая, заманивая, обещая, уговаривая подчиниться. И я сдавалась снова и снова, сама желая оставаться в сладком плену.
___________
Каийринтираси
Я не мог поверить самому себе, что моя сдержанность окупилась сторицей. Кто бы знал, каких усилий потребовала моя выдержка с самой первой нашей встречи. Быть рядом с истинной и не касаться её, отводить взгляд, не шептать о своей любви оказалось сложнее яростных сражений с гремлинами и переговоров с хитрыми посланниками богов.
Но теперь она здесь, в моих объятиях, так искренне наслаждается ласками, отдавая себя без ложной застенчивости. Я вижу: ей нравится получать удовольствие, и она позволяет себе пить его свободно. В ней нет распущенности сирен, похотливости носфератус, разнузданной развязности демониц, ненасытности оборотниц. Моя жена словно горный источник: бурлящий, чистый. Она как поток свежего ветра, как сладость луговых цветов. Её желания откровенны и правдивы, эмоции искренни.
И это заводит! Возбуждает сильнее оргий вампирских гнёзд, надёжней опытных ласк служительниц гномьих домов утех.
Её затянутые поволокой глаза, срывающееся дыхание, тихое постанывание, несдержанные вскрики, острые коготки, впившиеся в мою спину, быстрые укусы, когда она не в силах сдерживать своё всё более нарастающее желание, заставляют меня стремиться доставить моей любимой наслаждение сильнее, полнее, до жалящей сладости. Моё тело ноет от дикой необузданной потребности овладеть жёстко, но я удерживаюсь на краю контроля. Моя ведьмочка лучше мечты, нежнее морского прибоя, прекраснее далёких звёзд. Альфи достойна большего, чем примитивный горячий секс.
Я не тороплюсь. Мне безумно нравится наблюдать, как она плавится под моими пальцами, как тянется навстречу поцелуям. Я хочу смаковать каждый миг близости с ней. Боги! Её стоны звучат изысканнейшей музыкой в такт нашим сплетённым воедино телам. Она горячая и податливая внутри, с готовностью сжимающая меня при каждом проникновении. Кажется, ей не хочется выпускать меня. И я снова толкаюсь, чувствуя полное единение, заставляя пульсацию её и моей плоти сливаться в едином ритме. Нежные пальчики зарываются в моих волосах, не позволяя прерывать поцелуи. И я пью её дыхание, растворяюсь в ней, равно как и она во мне.
— Ты совершенна, любовь моя, — шепчу ей, чувствуя ласкающие мою спину ладошки.
Мне мало её. Ей мало меня.
Стройные ножки обхватывают, смыкаясь на пояснице и я ускоряюсь, падая вместе с ней в искрящемся вихре наслаждения и вновь взмывая, когда кажется, что это уже невозможно. Мы теряем счёт времени. Нет прошлого или будущего, есть только это настоящее. Наше, общее. И мы стараемся продлить его до бесконечности. Но вновь срываемся в бездну наслаждения, взрываясь огненным удовольствием.
— Моя любовь, моё дыхание, — я целую её дрожащие веки, влажные от чувственных слёз щёки, припухшие от поцелуев губы, по-прежнему не покидая её горячей пещерки, удерживая своё тело на локтях. — Как мне благодарить тебя, что приняла меня? Я готов жизнь положить к твоим ногам.
___________
Кай с надеждой заглядывает в мои глаза, наверное, ища ответного чувства. Жаль разочаровывать влюблённое существо: «Люди не подвержены парности, мальчик мой. К сожалению или к счастью? Попробуй влюбить меня в себя. Надеюсь, когда-нибудь получится. Ты хороший, ласковый, тактичный. Может быть и сумеешь возродить растоптанную оплёванную душу».
Я не стану говорить этого вслух, не хочу ранить чужое сердце. Их двоих и так угораздило влюбиться в человеческую ведьму. Не стоит добавлять терзаний. Ведь, они могли бы встретить свою пару среди себе подобных и стать действительно счастливыми. Что мне предложить взамен на эту искренность? Когда-то давно, так давно, что и сама не верю, мои чувства были такимиже чистыми и яркими. Та наивная юная Альфия готова была дарить себя без остатка.
Я молча обвожу кончиком пальца его брови, нос, губы, тянусь за поцелуем и получаю полный чувственности ответ. Пока это всё, что могу дать каждому из них. Мне страшно снова разрешить себе любовь. Однажды я совершила эту ошибку и расплачивалась за нее двенадцать лет. Ещё раз пройти через подобное у меня не хватит ни сил, ни духа.
Достаточно опасно уже для моего хрупкого душевного равновесия и та тяга, что испытываю к обоим, Шииру и Каю. Я боюсь уже своего желания навсегда оставаться в их объятиях. Многие женщины поймут меня: мужчины слишком жестокие существа, не прощающие женской слабости; им ничего не стоит использовать и растоптать, если позволишь увидеть свою уязвимость. Жизнь доходчиво объяснила почему нужно быть осторожной.
Дверь открылась, впуская инквизария. Первый муж широким шагом пересёк комнату, быстро освободился от одежды и расположился сбоку. И всё это в полнейшем молчании, нарушаемом лишь его тяжёлым дыханием.
А я съёжилась под вторым мужем, до разноцветных звёздочек зажмурив глаза, понимая, насколько развратно выгляжу со стороны.
— Не мог позже заявиться? — тихо прорычал Кай, теснее прижимаясь ко мне, закрывая от сосупруга.
— В окно посмотри, уже стемнело, — огрызнулся Шиир. — Хватит мучить жену, дай ей отдохнуть, — недовольно спихнул его в сторону, перевернул меня на бок и прижал к себе, будто пряча от всего мира, осторожно поглаживая по голове.
— Твоя ревность не уместна, страж, — фыркнул эльф, прижимаясь ко мне сзади и теперь окончательно отгораживая весь мир от меня.
— Кто сказал о ревности, воин? Заботься не только о себе! — пробурчал инквизарий, втянув носом воздух рядом с моей макушкой. — Спи, родная, — выдохнул мне в волосы с невероятным облегчением, словно нашёл безнадёжно потерянное.
Или это лишь показалось? Или, просто, хотелось, чтобы это было так?
Мне было до чёртиков страшно, что эти два мужчины, поддавшись вновь недвусмысленно ощутимо напоминающим о себе желаниям, сейчас сорвутся и вместе овладеют моим телом. И никакие возражения, просьбы или сопротивление с моей стороны не помогут. Куда уж такой слабачке против двоих, если и с одним не справлялась. И даже довольно сейчас дремавшая сила не поможет. Я же не боевой маг. Моя энергия наполняет других существ, а не разрушает их.
Однако, замершие на моей спине и животе ладони оставались неподвижными, такие близкие губы держали дистанцию. Всё, что оба новых мужа позволили себе — уткнуться носами в мою макушку и шею.
И я действительно почувствовала в душе благодарность за эту заботу, сдержанность, тактичность. Тихонько лежала, прислушиваясь к мерному дыханию моих мужчин и незаметно для себя уплыла в туман сновидений, согреваемая с двух сторон в коконе безмятежной безопасности.