- Значит, во вторник. Правильно. А в котором часу?
- Вероятно... после десяти вечера.
- Правильно. - Карсон задумчиво выпускал клубы дыма, - И у нас впервые взорвалось - как вы изволите выражаться, "само по себе" - во вторник, в десять тридцать пять. Вы что-нибудь видели?
- Нет. Я спал.
- Ага. Оно взрывается и в пятницу, около половины одиннадцатого. По вторникам и пятницам. Мы проверяли, - объяснил он в ответ на удивленный взгляд Прокопа. - Мы положили на открытом месте миллиграмм кракатита и наблюдали днем и ночью. Взрыв происходил всегда по вторникам и пятницам в половине одиннадцатого. Семь раз. А один раз - в понедельник, в десять двадцать девять, Так-то.
Прокоп ограничился безмолвным изумлением.
- По кракатиту пробегает сначала синяя искра, - задумчиво добавил Карсон, - и после этого он взрывается.
Было так тихо, что Прокоп слышал тиканье карсоновских часов.
- Н-да... - вздохнул Карсон и рассеянно провел рукой по рыжей щетке волос.
- Что это значит? - не выдержал Прокоп.
Карсон только плечами пожал.
- А вы, - сказал он, - вы-то что думали, когда у вас взорвалось... "само по себе"? Ну?
- Ничего! - уклончиво ответил Прокоп. - Я не задумывался о... возможных причинах.
Карсон буркнул что-то обидное.
- Вернее, - поправился Прокоп, - тогда мне пришло в голову, что это... может быть, воздействие электромагнитных волн.
- Ага. Электромагнитные волны. Мы тоже так думали. Превосходная идея, только - идиотская. К сожалению, абсолютно идиотская. Так-то.
Теперь Прокоп действительно ничего не понимал.
- Во-первых, - развивал свою мысль Карсон, - радиоволны посылаются не только по вторникам и пятницам, в половине одиннадцатого вечера - так? А во-вторых, мой милый, будьте спокойны - мы тотчас проверили воздействие волн. Коротких, длинных, всех возможных. И ваш кракатит не реагировал ни на столечко. - Карсон показал на своем мизинце нечто бесконечно малое. - Зато во вторник и в пятницу... в половине одиннадцатого... ваш порошок вдруг решает взрываться "сам по себе". И знаете, что еще?
Естественно, Прокоп не знал.
- Еще вот что. С некоторых пор... вот уже примерно около полугода... европейские радиотелеграфисты вне себя от возмущения. Понимаете, кто-то прерывает передачи. Совершенно регулярно. И по странной случайности... всегда по вторникам и по пятницам, начиная с десяти тридцати вечера. Что вы сказали?
Прокоп ничего не сказал, он только тер себе лоб.
- Да, да, по вторникам и пятницам. Это называется "забивать волны". Как начнет трещать в ушах радиотелеграфистов ребята чуть с ума не сходят. Неприятная штука, верно? - Карсон снял очки и принялся протирать их с величайшим тщанием. - Сначала... сначала они думали, это - магнитные бури или что-то там еще. Но когда убедились, что это делается регулярно, по вторникам и пятницам... Короче, "Маркони", Т. С. Ф. *, "Трансрадио" и разные министерства почт и военно-морских сил, торговли, внутренних дел и бог весть еще чего готовы выплатить двадцать тысяч фунтов стерлингов умному человеку, который отыщет причину. - Карсон снова надел очки и весело крякнул: - Думают, что существует какаято незаконная станция, которая забавляется тем, что по вторникам и пятницам забивает все передачи. Вот чепуха-то! Чтобы какая-нибудь частная станция так просто, смеха ради, бросала на ветер по меньшей мере сто киловатт! Тьфу! - Карсон даже сплюнул.
- По вторникам и пятницам, - произнес Прокоп. - Значит, одновременно...
- Странно, правда? - осклабился Карсон. - У меня, миленький, все записано: во вторник, такого-то числа, в десять тридцать пять с секундами - сорваны передачи всех радиостанций от Ревеля итак далее. И в ту же самую секунду у нас, "сама по себе", как вы изволите выражаться, взрывается определенная доза кракатита. А? Что? То же самое в следующую пятницу: в десять двадцать семь с секундами - сорваны передачи и взрыв. Затем - вторник, десять тридцать - взрыв и сорваны передачи. И так далее. В виде исключения, сверх программы, что ли, один раз отмечено забивание передач в понедельник, в десять двадцать девять и тридцать секунд. И взрыв. Секунда в секунду. Восемь раз в восьми случаях. Весело, правда? Что вы на это скажете?
- Н-не знаю, - промямлил Прокоп.
- Тогда слушайте дальше, - подумав несколько минут, заговорил Карсон. - Томеш работал у нас. Он ничего не умеет, но кое-что знает. Томеш велел поставить в лаборатории высокочастотный генератор и запер двери у нас перед носом. Подлец. Я отроду не слыхал, чтобы в области обычной химии применялись высокочастотные машины. А?. Что вы на это скажете?
- Д-да... конечно... - попытался увильнуть Прокоп, бросив беспокойный взгляд на свой собственный новенький агрегат, стоящий в углу.
Карсон мигом перехватил этот взгляд.
- Гм! А у вас тоже есть такая игрушка! Славный трансформатор. Почем купили?
Прокоп нахмурился, но Карсон уже тихо просиял.
- Я думаю так, - заговорил он с возрастающим удовольствием, - было бы очень здорово, если бы удалось... допустим, с помощью высокочастотных токов... в магнитном поле или еще как-нибудь... раскачать, расшатать, ослабить внутреннюю структуру какого-либо вещества настолько, что достаточно было бы слегка ударить на расстоянии... какими-нибудь волнами... разрядами... осцилляцией или черт его знает чем еще, чтобы вещество это распалось - а? Бац! На расстоянии! Что вы об этом скажете?
Прокоп опять ничего не сказал; Карсон, с наслаждением посасывая сигару, упивался его растерянным видом.
- Я не электрик, понимаете? - снова заговорил он. - Мне все объяснил один ученый, но провалиться мне на этом месте, если я что-нибудь понял. Этот тип завалил меня всякими электронами, ионами, элементарными квантами и уж не помню, как он все это называл; а под конец светило кафедры объявило, будто все это, короче говоря, вообще невозможно. Ну и натворили вы дел, дружище! Создали такое, что вовсе и невозможно, по мнению всемирно признанного авторитета. Тогда я сам все объяснил себе, - продолжал Карсон. - Так, по-дилетантски. Некто, допустим, вбил себе в голову создать нестойкое соединение... некоей соли свинца. Упомянутая соль - упрямая штука: никак не хочет вступать в реакцию, а? Этот химик пробует так и здак, бьется, как... рыба об лед. И тут он, допустим, вспоминает, что в январском номере журнала "The Chemist" говорилось, что данная флегматичная соль превосходный когерер... для электромагнитных волн. И вот у химика появляется идея. Идиотская и гениальная идея: что, если подчинить себе эту проклятую соль с помощью электрических волн, а? Взбудоражить ее, расшевелить, встряхнуть, как перину. Что? Н-да, лучшие человеческие идеи рождаются из чепухи. И во г этот химик достает маленький смешной трансформатор и берется за дело; что он там делал - пока секрет, но в конце концов... он получил искомое соединение. Черт побери, он его получил! Скорее всего - склеил как-то с помощью осцилляции. Кажется, мне придется на старости лет изучать физику: я болтаю чепуху, правда?
Прокоп проворчал нечто невразумительное.
- Ну, ничего, - с довольным видом заявил Карсон. - Важно, что вещество пока держится прочно; я болван, но представляю себе это так: новое вещество приняло какую-то электромагнитную структуру, что ли. Но если ее нарушить, то оно... распадется, верно? К счастью, около десяти тысяч официальных радиостанций и несколько сотен подпольных поддерживают в нашей земной атмосфере эдакий приятный электромагнитный климат, эдакую... э-э... осцилляционную ванну, которая как раз подходит для этой структуры. Вот она и держится...
Карсон немного подумал.
- А теперь, - продолжал он, - теперь представьте себе, что некий дьявол или подонок обладает средством, позволяющим великолепнейшим образом прерывать электромагнитные волны. Ну, попросту стирать их или как там еще. И представьте себе, что он - бог весть почему - делает это регулярно по вторникам и пятницам, в половине одиннадцатого вечера. В ту же минуту, в ту же секунду во всем мире нарушается радиосвязь; но в ту же минуту и секунду происходит что-то и в этом... лабильном соединении, если только оно не изолировано... скажем, в фарфоровой баночке. Что-то в нем нарушается... лопается что-то, и оно... оно...
- ...распадается! - воскликнул Прокоп.
- Да. распадается. Взрывается. Интересно, правда? Один ученый господин объяснил мне это... черт, как же он говорил? Что будто бы....
Прокоп вскочил, схватил Карсона за отвороты пиджака.
- Слушайте! - От страшного волнения он начал заикаться. Значит, если... кракатит... рассыпать, например, здесь... или где угодно... просто рассыпать по земле...
- Тогда в ближайший вторник или пятницу в половине одиннадцатого все взлетит на воздух. Н-да... Милый мой, не задушите меня.
Прокоп отпустил Карсона и забегал по комнате, в ужасе грызя пальцы.
- Ясно, - бормотал он, - ясно! Никто не имеет права... кракатит про... произво...
- Кроме Томеша, - скептически заметил Карсон.
- Отвяжитесь! - взорвался Прокоп. - Этот не додумается!
- Н-ну, - с сомнением возразил Карсон, - я не знаю, сколько вы ему рассказали.
Прокоп осекся.
- Представьте себе, - лихорадочно заговорил он, - представьте себе... в-в-войну! У кого в руках кракатит, тот может... может... когда угодно...