Мария.
Время шло, а я остывала. Теперь мой опрометчивый поступок виделся совсем по-другому. Если сразу слова и действия Маркуса я посчитала предательством, то сейчас всё улеглось, и я не могла понять, почему так бурно отреагировала и сожгла мосты. Я с таким же успехом могла с ним общаться в образе Хранительницы, а удостоверившись, что он влюблён по уши, раскрыть тайну. Что теперь делать? Ума не приложу. Моё угрюмое настроение заметила сестра. Вернее заметили все, но сестра не стала отмалчиваться и вывела меня на разговор, в результате которого я опять вывалила на неё все свои тревоги и метания.
— Ну, ты даёшь! — воскликнула она. — Сама сотворила проблему, сама обиделась, теперь простила.
— Не простила, а вошла в его положение, посмотрела на это с его точки зрения. Но даже так, на брюхе не приползу.
— А тебя никто и не просит. Ты забыла, как он с тобой разговаривал последний раз? Самое лучшее, что можно сделать в этой ситуации — жить дальше, не замечая его. И никак не реагируя, — поучила меня Дарина. — Ну что? Мы возвращаемся домой?
— Соскучилась? — ехидненько протянула я.
— Очень, — не стала отнекиваться она. — Мы переписываемся часто, но это не заменит реального общения. — А хочешь, я тебе кое-что расскажу, про одного человека? — вдруг заговорила загадками сестра.
— Есть что рассказывать? — начала, было, я, но меня прервал голос меллорна, раздавшийся в голове.
«Нарушение целостности ограды. Нарушитель обездвижен. Нарушитель обезврежен».
— Кого это нелёгкая принесла? Кто читать не умеет? — психанула я, осознавая, что Лес мог и убить этого нарушителя, а трупы я не готова хоронить у себя на земле.
— Что случилось? — встрепенулась сестра.
— Кто-то в Лес вторгся, причём не по тропинке, а вглубь ушёл. Лес его обезвредил, но что подразумевается под этим словом? Не уверена, — пожала я плечами.
— Ой, — испуганной птичкой пискнула она, округлив глаза.
— Что? Ты что-то знаешь?
Дарина закивала часто часто.
— Это может быть Маркус, — как бы стесняясь правды, шепотом промолвила сестра.
— Кто? — не поверила я своим ушам. — Что он здесь забыл? — возмутилась энергичнее, чем следовало, мысленно прося меллорн проложить тропинку к нарушителю.
— Тебя, — смущенно пробормотала она.
— Ладно, сейчас узнаю, — подняла ногу, начав движение.
— Я с тобой, — подскочила Даша, схватив за руку. — Интересно же.
— Рассказывай всё, что знаешь, — вздохнула я, принимая неизбежное.
— Я немного узнала. Эльнор не рассказывает. Но по его оговоркам, шуточкам поняла, что они уже прознали о нашем переодевании и учёбе в Академии. А на днях он написал, что Маркус поскакал в Лес искать свою любовь.
— Так и выразился? Имени не назвал? Кого искать?
— Не назвал. Да. Именно так и написал.
— И почему ты подумала, что это он? Рано же ещё. Он не мог так быстро добраться.
— Я не знаю точно, когда он выехал. Эльнор написал: «Ждите гостей». И попросил меня, как-нибудь помочь Маркусу встретиться с тобой. Понимаешь, что это значит? К тебе он едет!
— Понимаю, — нахмурилась я, глядя на открывшуюся картину.
Маркус.
Я гнал лошадей не щадя и не представляя, что буду делать потом, когда доберусь до леса. Единственное, что вселяло надежду — нить заклинания поиска, которая вела меня. Дни сменялись один за другим, постоялые дворы мелькали. В дневных я просто менял лошадей, не тратя драгоценное время на отдых. В некоторых приходилось ночевать, наскоро отужинав. Жаль, что лошади не могут передвигаться ночью. К ни го ед . нет
Это время, проведенное с самим собой, было необходимо мне для принятия единственного верного решения. Я, наконец-то понял, что хочу провести всю свою оставшуюся жизнь с Мариной, Марией, Машей. Не важно, как звучит её настоящее имя, но только она мне нужна.
Под дробный цокот копыт воспоминания, связанные с обеими девушками не заставили себя ждать.
На балу, мне польстил явный интерес перспективной дебютантки, а когда выяснилось, что она ещё и неслабый маг, этот кусочек стал более лакомым. Император давил, напоминая про возраст, положение в обществе и одаренных детей. Протестировав свою избранницу в беседке, выяснил, что отвращения не испытываю, и даже наоборот, тогда не хотелось останавливаться. Я даже вздохнул с облегчением, поняв, что наш союз мог перерасти во взаимную любовь и крепкую семью. Осталось только соблюсти все приличия и дождаться венчания. Да, Эльнор прав во всём. Я был слишком холоден по отношению к ней и не уделял ей должного внимания.
Потом появилась Хранительница. Дерзкая, женственная, знающая себе цену. Абсолютно не стесняясь меня, грубила Императору, переходя все границы. И он ей это прощал. То, что потом произошло в карете, было за гранью. Хотя жалобы от достопочтенных леди на неизвестного кучера, поступали в ведомство. Якобы он подстраивал казусы на дороге, в результате которых страдали пассажиры. Это дело было поручено одному из подчинённых. Видимо в тот день мы поймали именно его. И получилось то, что получилось. Стечение обстоятельств, которые доставили массу хлопот и выявили столько тайн.
Но смог ли я быть примерным семьянином, сложись всё по-другому? Смог бы я забыть Хранительницу, выбросить её из головы, не познав её, но желая этого. Нет. Я бы раз за разом возвращался к ней, сравнивая, пытаясь представить, как было бы, если бы…
Мечты о несбыточном, в конечном итоге, развалили ни одну семью.
Сейчас же точно зная, что Мариэль и Марина — это две половинки моей Маши. Той самой, которая спасала меня неоднократно, врываясь без предупреждения в мою жизнь. И только её я вижу рядом с собой.
Мария.
Сердце пропустило удар. Запутавшись в колючих лианах, висел Маркус. Но как? И какой? Всё его тело было распято в разные стороны моими охранниками. Шипы проткнули всё, что только можно. Земля под ним потемнела от крови. Сам был похож на бомжа не первой свежести. Хотя соответствующего запаха я не ощущала, видок оставлял желать лучшего. Щетина, которая грозилась в скором времени превратиться в бороду, впалые щёки, синяки под глазами. В гроб и то краше кладут. Рваный вздох Даши, отозвался жалостью в сердце. Укол совести, так же не заставил долго ждать. Я же выгляжу вполне прекрасно, кушала по расписанию, дышала воздухом, не перенапрягалась. В отличие от некоторых личностей. Твердя себе как мантру: «Не дождётесь», не забывала о себе любимой ни на минуту. Считая, что никакие душевные терзания не стоят физических.
— Дурачок, что же ты наделал? — одинокая слезинка скатилась по щеке.
И если моё тело застыло в ступоре, боясь даже дотронуться до едва дышащего мужчины, то мозги работали на полную мощность, действуя по уже отработанной схеме спасения тяжелораненых. Сестра была забыта. Дала команду лианам освободить пленника с наименьшими повреждениями. Заклинанием левитации подтянула его к себе, просканировала на повреждения. Слава Богу, внутренних нет. Большая потеря крови и общая усталость организма. Шипы порвали ткани и мышцы, пытаясь остановить продвижение. Кинула лечебный сон и начала методично заживлять разрывы и наращивать поврежденные ткани. Сердиться на лес смысла не было, ведь я сама огородила свою личную территорию таким образом, чтобы никто не прошёл. Про упёртых и настырных мужчин, прущих напролом, я тогда не думала.
— Маша, нужно возвращаться, родители будут нервничать, если мы не придём к ужину, — раздалось сбоку.
— Что, — обернулась я на голос, только сейчас поняв, что всё это время лечила Маркуса сидя на коленях, в одной позе. — Ой — йё, — потянулась до хруста в костях. Глянула на сестру, на бессознательно лежащего мужчину, снова на сестру.
— Пошли, кризис миновал. Большую часть ты заштопала, пусть поспит. Отдых ему не помешает. Тем более он уже по эту сторону от стены. Больше ему ничего не грозит. — Ну хочешь, позже вернемся, еды принесём, — видя мои метания, добавила сестра.
— Вот ещё, — вспыхнула я. — Буду я ещё его кормить после всего!
— Ну, лечишь же, — пожала плечами Дарина. — Значит простила. Почему бы и не покормить.
— Лечу, потому что это вопрос жизни и смерти. Кормление же — знак расположения. А прощу я его только после того, как мы поговорим, — вредность вылезла наружу.
Напряжение последнего месяца отпустило и я, наконец, смогла искренне улыбнуться.
— Пошли уже, нас, поди, заждались, — схватила я сестру за локоток и попросила Лес проложить дорогу домой.
Маркус.
Первой ко мне пришла мысль: «Как хорошо». Затем последовали воспоминания последних дней. Вот я въезжаю в Лес, замедляя движения лошади настолько, насколько это вообще возможно. Теперь мы продвигаемся неспешным шагом. Необыкновенный, нереальный и от того казавшийся сказочным. Я словно попал в другой мир. Буйство красок и невероятной растительности окружали меня. Плоды, невиданные ранее, так и манили сорвать и ощутить блаженство вкуса. Но вся эта красота ни на секунду не давала мне расслабиться. То ветви деревьев шелохнутся, без малейшего ветерка, то цветы повернут свои бутоны ко мне, создавая ощущения слежки. Кожей чувствуя, что всё это единый организм, который наблюдает за мной с интересом. Как маленький ребёнок наблюдает за бабочкой-однодневкой, порхающей с цветка на цветок.
Теперь я понял, о чём говорила Хранительница, утверждая, что это её детище.
Задумавшись, чуть было не пропустил поворот заклинания поиска. Оно сворачивало с тропы вглубь леса. Не видя в этом ничего страшного, спешившись, я последовал за ним. Странности продолжились, а Лес стал активнее. Если вначале я чётко видел просветы между деревьев, то сейчас все ветви наклонились вниз, загораживая мне дорогу. Такое поведение подстегнуло.
Я должен добраться до Маши и ничто меня не остановит. Проскакать тысячи миль и развернуться из-за веточки несколько раз попавшей по лицу? Нет! Это не про меня. С упорством дикого вепря я шёл за нитью, а растительности становилось всё больше и больше. Мне приходилось буквально продираться сквозь деревья и кусты. Последних, становилось больше и они менялись. Появились шипы.
— Игра пошла по-взрослому? — хмыкнул я, улыбнулся кривовато и достал меч. — Поиграем.
Успел сделать лишь пару рубящих ударов, и понял свою ошибку. Всё это время, они не нападали. Да, царапали, пытались задержать, создавали препоны, но не нападали. Я же развязал им руки. Вот тут то и началось. Плети с шипами меня атаковали со всех сторон, потребовалось все моё мастерство и сноровка, чтобы продвигаться малюсенькими шагами к вожделенной цели. Но они оказались всё же хитрее, когда перестали атаковать по одному и набросились всем скопом. Совершенно не церемонясь, о сохранности тела, оплели ноги, руки, протыкая шипами и разводя в стороны. Мои трепыхания ни к чему не привели, и магия не могла помочь. Последнее, что промелькнуло в сознании, было недоумение. Неужели это всё? Так закончится моя жизнь? Разве Хранительница не знает, что творится в её Лесу? Или я настолько её обидел, что был дан приказ не оставлять меня в живых?
И вот я мыслю, значит жив. Открыл глаза. Кроны деревьев. Приподнялся на локти, огляделся. Стена из колючих лиан на месте, только я уже не в ней. Оглядел себя. Ссадины, мелкие порезы. Глубокие раны вообще исчезли. О них напоминала только рваная одежда. Меня лечили. Улыбка расползлась по лицу. У меня есть шанс. Не стоит медлить.
Мария.
Обратную дорогу мы проделали молча. Сестра не стала мне надоедать вопросами, поняв, что я не расположена к диалогу. Но это было только видимость. Внутри меня бушевало пламя. Я пыталась втолковать Хранителю, что так злобно поступать с путниками не стоит. В его власти тактично их выводить обратно на дорогу, или вообще на границу Леса. Тем более это же был Маркус.
— Неужели ты не видел, кто это? — бушевала я, мысленно разговаривая с Меллорном. — Ведь ты знаешь все мои чувства к нему! Считал все образы! Ты не мог ошибиться и сделал это специально!
— Прости, — шуршал он мне в ответ. — Как я мог видеть? Глаз то у меня нет, — поддел он меня.
— Сомневаюсь я в этом.
— Что ты так распаляешься? Ничего непоправимого не произошло. Он получил урок, ты разобралась в своих чувствах, все довольны.
— Прекрасно! Значит, ты его наказал? Таким образом?
— Пусть знает, с кем имеет дело. Пойми. Люди — букашки на теле планеты. Благодаря тебе Лес проживет миллионы лет, ведь такой войны я больше не допущу. А продолжительность жизни людей слишком коротка. Он должен был осознать свою никчемность. А ты, цепляясь за него сама себя расстраиваешь, ведь твой срок жизни в разы отличается от его. Что ты будешь делать через сотню лет? Хоронить его?
— Зачем сейчас говоришь мне это? Думаешь, я не задумывалась? — прошептала я. — Я всего лишь хочу любить и быть любимой! Засыпать, обнимая, и просыпаться в объятиях друг друга. Даже эта сотня лет, ничтожная по твоим меркам, будет моя и его. Дни, наполненные счастью, радостью, мечтами и ночи страсти и любви, — выдала я свою тираду и вернулась в действительность. Тем более, что мы уже подходили к нашим загородным домикам.
На поляне народу было много. И все занимались своими делами. Ротмир с Лео накрывали на стол, перемигиваясь. Мальчишки, теперь уже четверо: двое наших и двое Кира затеяли какую-то игру, похожую на соловьи-разбойники. Ксанка, смеясь и строя близнецам рожицы, качала их на качелях. Те в свою очередь смеялись не переставая. Окрепли, похорошели и не подумаешь, что раньше они были на грани. Идилия.
— Посмотри Маша, это всё дело твоих рук, — притормозив, сестра обвела ладонью поляну. — Не сомневайся в себе никогда.
— Ты что? Не поняла я её перехода на лирику.
— Я всё слышала, твой мысленный диалог с Меллорном. Ты даже не заметила, что мы держались за руки. Это стало так естественно для нас, что перешло в привычку, — печально пояснила она.
— Ну что ты, — обняла я её. — Зачем расстраиваешься раньше времени, — вспомнив, что тема была не из приятных. — Это будет наша жизнь. И каждый тан мы должны наслаждаться ею.
— Я именно об этом и хотела тебе сказать, — прошептала Дарина, возвращая объятия.
— Девочки, вы вовремя! Пора садиться за стол, — крикнула нам мама. — Все к столу! Карл, доиграете после, веди всех.
— Она расцвела, — заметила я.
— Ещё бы, счастье и гениальный лекарь под боком делают своё дело.
Мы рассмеялись, спеша на помощь Ксанке.