Доведи меня до себя,
До вселенной и космоса тоже,
Чтобы ты стал той частью меня,
Что парить заставляет над ложем.
Доведи до души своей,
Я тебе жар огня подарю,
Чтобы сердце забилось сильней
С нежным шепотом в ушко: Люблю!
Доведи меня до любви….
(Наталья Великолепная)
Вы когда-нибудь ощущали тянущее чувство где-то под ребрами?
Оно тяжелое, давит на сердце и обламывает руки. Ты не можешь спокойно смотреть на человека, который вызывает эту эмоцию.
— Урд'ах, давай я сама, — пристаю к нему на каждой остановке, чтобы помочь с тем или иным делом.
Я ощущала себя интерном, которого поставили в отделение и он должен сам найти себе занятие. Бегать за врачами, узнавать интересные случаи, навязываться и учиться, учиться и учиться. Нарабатывать навыки это одно, а понимать из хаотичных объяснений старушки истинные жалобы — другое. Вникаешь во все и сразу. Это трудно.
Но орк не давал мне в руки топорик, позволял только ветки собирать. Устраиваться на ночлег вновь он помогал. Изо дня в день я ощущала себя все более бесполезной в походной жизни, чем было раньше. Стала понимать что тяжелая физическая работа сто процентов не для меня. Я привыкла беречь руки, а каждодневный труд делает их грубыми. У хирурга кожа должна быть чувствительной, а движения правильными и четкими.
— Я привыкла работать с другими инструментами, — укачивая сына, посматривала на огонь. — Не такая уж и безрукая, — ответила на немой укор со стороны мужчины.
Он всякий раз предпочитал меня усаживать или занимать детьми, чтобы ему под руку не лезла. Но я привыкла к деятельности и тому что нужна и важна в социуме. А стоило мне выйти на природу, как я постоянно вспоминаю бабушку и деревню. И как мне в детстве не доверяли работу где я могла пораниться.
Урд'ах оторвался от скручивания веточек и разделки пайка на завтра. Он взглянул на меня и нахмурился.
— Сможешь показать? — он подал палочку, которую окунул в золу.
Наверное, он считает что я сейчас раскрою какой-то драконий секрет. Не хочу его разочаровывать, но это хирургические инструменты моего мира, а не оружие ящериц.
— Корнцанг, — нарисована на деревянном брусочке подобие ножниц. — А это…
— Похоже на нож. Ты убивала? — удивился мужчина.
— Скальпель. Он создан для спасения жизни, — улыбнулась, увидев его эмоцию. — Там лезвие около двух сантиметров. Вот такое. И ооочень острое.
Пальцами показала размер ручки и лезвия. Грубые мужские пальцы притронулись к моим и постарались запомнить размеры. Он был очень собран и сосредоточен, поглядывая в темноту ночи. А я теперь за каждым его движением слежу, как снайпер, боясь навредить его хрупкой психике.
Надеюсь, прикосновение пальцев не выглядит как заигрывание.
Убрала руку и пошла укладывать детей на лежанку. Иринка уже развалилась на половину всей постели. Ее спину греет Шар'ах. Я лягу к дочери и подложу сына под бок. Урд' ах почти не спит. Если отдыхает то, ложиться с краю. Чуть дальше сына. Или засыпает на буйволе, склонив голову мне на макушку и опершись на спину.
Я тоже сплю плохо. Тяжелые видения возвращаются, но пока я очень стойко держусь. Научилась отстраняться от воспоминаний Оливии и просматриваю все, как фильм про маньяка и его жертву. В какой-то момент я поймала себя на мысли, что Оли иногда нравиться быть его подопытной мышкой. Особенно когда Ялтон садился писать отчеты о проведенном эксперименте и позволял своей игрушке себя обнять.
Странные отношения.
Теперь я себя ощущаю абьюзером, который пользуется хорошим человеком.
— Ты слишком добр ко мне, — как всегда я не смогла молчать о том что меня тяготит.
Внимательный взгляд сапфировых глаз. Он замер, пригляделся к моим губам.
Да, я начинаю их жевать, когда нервничаю. Привычка которую не смогла вывести и плохо контролирую.
— Ты достойна этого, — одно его слово и я вновь в ступоре.
Как ответить на это?
Но я решила намеренно испортить наши отношения и отпустить Урд'аха с легким сердцем. Пусть он помнит меня как наглую и эгоистичную стерву.
— Завтра последний день пути. — взяла в руки веточки, которые он скручивал. Интересная фигурка. — Ты можешь проводить нас до вашей низины. Дальше сама доберусь.
— Нет, я…
— Я не хочу чтобы ты шел… — осеклась, когда в глубине его прекрасных глаз появилась жуткая тень. Показалось, что я его не расстраиваю, а злю.
— С двумя детьми, груженная сумками пойдешь от низины до дома? — он будто спрашивает в порядке ли мой мозг.
— Я переживаю за тебя. Кажется Дев'рах не сильно тебя любит, — быстро меняю тему. И улыбаюсь.
— Мы не доверяем друг другу, — не стал скрывать мужчина. — Когда я был халом, не задумывался о том что твориться вокруг. Жил обычно и незаметно. Был рад что меня избрала ат. Но позже понял, что большинство дел решается в угоду жрецам и их амбициям. Они контролирую всю жизнь племени и даже Тала. — он осторожно забрал из моих рук фигурку и присоединил к ней новую часть из веточек. — Наше племя часто воевало и пренебрегало ритуальной неделей. На нас злились и объявляли войну. Нам почти не зачем сражаться на Арене. У нас и буйволы и пастбища и ат достаточно, но нас посчитали наглыми и высокомерными. Когда я предложил следовать древним традициям и не собирать злость соседей, меня попытались поставить на место. Тогда я впервые обратился за помощью к Мудрецам. После этого мы стали ходить на ритуальные советы. В кругу Тала решали какие пастбища, коров или ат готовы отдать. Стали жить спокойно. Потом Талу перестали кидать вызов. Ар'ханы начали сомневаться в его силе. Я стал биться с каждым кто занимал это место. Народ начал больше спрашивать у меня о делах, а не жрецов, которые требовали жертву за ответы. Так дошло до того, что ат не понравилось когда я отдаю все внимание другим. Стал отвергнутым. Забрал ребенка. Много хожу по другим племенам, чтобы поддерживать дружбу между нами. Ни один жрец меня не любит, но с Мудрецами мы солидарны.
Он улыбнулся и отдал мне фигурку из плетеных веток, которая напоминала буйвола. Интересно получилось. Не знала что это можно сделать всего за неделю пути.
— Ты молодец. Меняешь строй в племени. Показываешь новую дорогу, — сама не заметила как заслушалась его рассказом. — У тебя все получается даже если жрецы не поддержат, то у тебя есть ар'ханы, — заглянула в его лицо и улыбнулась. — Желаю найти того кто тебя будет любить.
Он подавился. С грустью взглянул на мои руки. Отвел взгляд.
— Игрушка Ирине, — пробормотал он.
— У тебя волосы растрепаны. Можно колосок заплету? — меня привлекает его шевелюра обвешанная разными колечками. Становится интересно как он ее расчесывает.
— Нет! — слишком резко взрыкнул орк, а потом будто опомнился. — Волосы ар'хан может дать лишь детям и своей ат. Один из союзных ритуалов обрезание кос хала.
— Зачем отрезать такую красоту, — надула губы и протянула руку к его косе у виска, на которой поблескивали разные украшения. — Скажи своей будущей ат, что я ей руки оторву, если отрежет косу.
Его рука легла поверх моей, а самые искренние и честные глаза заглянули в мое лицо.