— Уходи, — сдавленно процедил он. — Я не хочу этого делать, могу помочь физически, могу привезти-отвезти, но на такое я не пойду, не проси.
Каких сил ему стоило это говорить, каждое слово, как по натянутой струне.
«Лёха — придурок, и мысли у него такие же, хватило ума вслух озвучить, кобель», — мысленно разносил друга в пух и прах Малой.
Милка давно ему в душу запала, ещё с тех пор, как её голой в бане увидел, когда Лёху от демона избавляли. И зачем его тогда понесло туда, предупреждали ведь — сидите дома. А он полез… Демонический взгляд изумрудных глаз, огненно рыжая грива волос, нежное упругое молодое тело… От внезапно нахлынувших воспоминаний заныло внизу живота. Одного вида хватило, чтобы в ступор впасть, но понимал, не потянет, поэтому даже не пытался.
А потом эта поездка в заброшку, так рядом и так далеко. Тогда спасали её шрамы после пожара, пугали и не давали даже мысленно прикоснуться. А сейчас она такая красивая, такая близкая, сама предлагает то, что он вожделеет, но ему приходится сдерживать себя и отказываться. А как иначе? Она уже не свободна, с ними в одной комнате её мужчина.
— Егор…
Снова этот чарующий голос, зачем она его испытывает, это просто невозможно, нужно скорее уйти. Малой резко вскочил с дивана и потопал на кухню, может холодная вода отрезвит и успокоит. Только бы она за ним не шла, только бы в покое оставила.
Для Меланьи реакция Егора стала сюрпризом. Она давно знала этого добродушного здоровяка, но никогда не смотрела на него, как на мужчину. А тут такой посыл… А может это и лучше? Такая насыщенная страсть разбудит её любимого колдуна? Однозначно нужно пробовать. Отпор дать она всегда сможет, а вот вибрации такого желания мертвого должны разбудить. Здесь даже чары включать не нужно, всё уже и так горит. Решено.
Милка пошла на кухню вслед за Егором. Тот, не включая свет, шумно умывал лицо водой из-под крана. Ведунья взяла полотенце и протянула, заметившему её парню, нарочно коснувшись его руки своими пальцами.
Разряд. Егор прячет взгляд, трёт мокрую голову махровой тканью и бросает ее на стол, избегая рыжей ведьмы. Он быстро возвращается в комнату и старается сильнее закутаться в одеяло. Его уже просто трясёт от такой близости ведьмы.
— Мил, не надо, ты обещала отстать… — бросает он в темноту и крепко зажмуривается.
Тихие шаги приближаются к его дивану, мягкие руки настойчиво тянут одеяло, лёгкие пряди волос слегка касаются его кожи. В голове пульсирует кровь, мозг ничего не соображает, тело начинает жить своей жизнью. Он не чувствует сопротивления, не ощущает боли, которая пронзает насквозь, не слышит слов и возмущённого крика, он не реагирует ни на что, идёт к своей цели, берёт то, что хочет взять. Берёт неистово, грубо и никак не может насытиться.
— Ты бессмертный что-ли?
На спину Малому выливается ведро ледяной воды, чем мгновенно возвращает его в этот мир. От резкого охлаждения молодое сердце заходится, купаясь в адреналине, и неожиданно замирает.
— Богдан, ты убил его? — Мила наконец-то освобождается от мёртвой хватки Егора и тут же прижимается к нему снова, слушая пульс и помогая сердцу справиться с перегрузкой.
— А тебе похоже понравилось? — ухмылялся бородатый колдун, пошатываясь на ногах.
— Дурак, помоги скорее, ему совсем плохо, — Милка отчаянно пыталась привести в чувства пострадавшего парня.
— У меня сил нет, сама своего любовничка оживляй, — Богдан устало сел на диван, не собираясь больше ничего делать.
Егор закашлялся, мотор заработал. С помощью Милки он тоже сел на диван, прямо рядом с остудившим его пыл колдуном. Оба мужчины тяжело дышали.
— Сейчас я напою всех успокаивающим отваром, а потом поговорим, — Мила оправила сбившуюся одежду. Хорошо, что была не в ночной сорочке, а спортивный костюм не дал Егору добраться до её тела. Хотя ощущения у парня были самыми реальными, уж в этом то она постаралась.
— Мне кофе, — нетерпящим возражений тоном распорядился Богдан.
Егор, как только Милка скрылась в дверях кухни, наскоро оделся и выбежал из дома. Догонять его не стали, не повезло парню, в переплёт попал не по своей воле.
С кухни запахло бодрящим напитком, и Богдан с усилием оторвал пятую точку от дивана. Хватит, належался, пора в себя приходить.
— И кто же до этого додумался? — спросил он Милу, хлопотавшую возле стола.
— Лёха, — коротко ответила она, считывая его поле и пытаясь понять, правильно ли он воспринимает то, что видел.
— Я конечно не в восторге от такого пробуждения, но… — колдун на мгновение задумался и продолжил. — Эффект есть, значит действия оправданы. Передай спасибо этому охломону.
— Сам передашь утром, когда в больницу поедем, — внутри у ведуньи был такой раздрай, что тряслись руки. Богдан это заметил, подошёл ближе и обнял.
— Не переживай, я всё понимаю, просто злюсь. Не очень приятно было видеть, как мою женщину лапает какой-то здоровенный детина.
— Он не хотел этого делать, это я заставила, — кротко посмотрела она в любимые ледяные глаза.
— Я знаю, — наклонившись, он нежно коснулся её мягких губ и долго не мог от них оторваться, напитываясь энергией любимой женщины. — Сколько я спал?
— Почти неделю, — её сердце ныло от счастья, наконец-то всё хорошо.
— Значит ты ещё не родила? А что за детские голоса я слышал?
— Это Вадимка, помнишь моего крестника, Лёха с сыном приехал.
Входная дверь хлопнула, и в дом вбежала Алёна.
— Ой, счастье то какое, Богдаша! Проснулся, как хорошо, — сестра кинулась брату в объятия. — Больше нас так не пугай! Всё в порядке? Доктора не надо вызвать?
— Алён, успокойся, я сам как доктор, всё у меня в порядке. Тебя здоровяк разбудил?
— Ну да, пришёл за ключами от машины, сказал там поспит, чтобы вам не мешать.
— Нехорошо как-то, — забеспокоилась Меланья.
— Не переживай, ночи тёплые, не замёрзнет.
33. Он вспомнил каждое свое слово
Богдан выдержал торопливые причитания сестры, доступно объяснил, что с ним всё в порядке и с этого момента он абсолютно здоров. Успокоил Алёну и отправил домой спать, пообещав утром перед больницей обязательно зайти. Как только женщина покинула дом, колдун начал осторожно выспрашивать у Меланьи всё, что она видела и знает о его долгом сне, и становился всё смурней.
Он понимал, что один виноват в своём заточении, что прошлого не изменить, разочарованно вздыхал, пытаясь найти решение.
— Богдан, расскажи мне всё с самого начала, — тихо, но с нажимом попросила Милка.
— Давай не сейчас, — попытался он уйти от разговора.
— Нет, именно сейчас и ни минутой позже, — не смотря на внутреннюю слабость, колдун чётко ощутил, что ведьмочка начинает злиться.
— Мил, теперь я здесь, вернулся, успокойся, всё будет хорошо, — слишком мало сил, чтобы туманить её сознание, эх…
— Богдан, я на полном серьёзе, ты просто обязан мне рассказать правду. Не то, что ты сочинял мне раньше, а настоящую, истинную правду про эти миры. Пока мы тут все пытались тебя разбудить, я говорила с дедом Степаном, он злится на тебя, отказался помогать, убеждал, что тебя больше нет…
В глазах рыжей ведуньи застыли слёзы, они выжигали, вызывая острое желание скинуть напряжение, выпустить обиду, накричать и встряхнуть колдуна, чтобы перестал косить под невиновного.
— Тихо-тихо, — Богдан бережно обнял любимую и прижал к своей груди. Футболка вмиг намокла от её слёз, плечи мелко подрагивали, Милка всхлипывала не в силах больше сдерживаться. — Что там тебе дед Степан наплёл? Расскажи мне.