— Давай посмотрим, может уже кормить пора, — направилась женщина к малышам.
Следующие четверть часа Анна Сергеевна показывала как и помогала Милке кормить двойняшек. Какие же они славные. Новоиспечённая мамочка смотрела на крошечные лица своих детей и умилялась каждой их ужимке. Потом акушерка показала, как подмывать, обрабатывать нежную кожу малышей, пеленать. Терпеливо ответила на целую кучу мамских вопросов и, закончив, удалилась.
* * *
Пять дней в роддоме тянулись долго. Каждый день и по нескольку раз Мила созванивалась с Егором и отмечала, что он действительно ждёт малышей, не смотря на то, что они не его. В голосе Малого ощущались такие нежные нотки, когда он расспрашивал про самочувствие детей, что Милка прямо млела от удовольствия.
Наконец-то пришёл день выписки. Счастливая Мила вышла в зал, где её ожидал Егор. С огромным букетом цветов, он бросился ей навстречу и крепко сжал в своих объятиях.
— Егор, мне дышать нечем, — тихо запротестовала она.
Ослабив хватку, Малой нежно припал к её губам, осыпал поцелуями её лоб, щёки, руки.
— Как же я тебя люблю!
В зал вышла акушерка с двумя нарядными конвертами голубого и розового цвета.
— Принимай, папочка!
Егор смело взял из её рук обоих детей и попеременно разглядывал то одного, то второго.
— Они очень похожи на тебя, — ласково посмотрел он на Меланью.
— Особенно цветом волос, — улыбнулась она ему в ответ.
Домой добрались без приключений. Никакие силы не препятствовали, никаких видений не возникало. Дома тоже было всё спокойно. Жизнь потекла своим неспешным чередом. Мила занималась малышами, Егор во всём ей старался помогать. Семья получилась дружной и любящей.
За заботами проносились незаметно не только минуты и часы, малышам отметили первый годик, потом второй и уже третий. Во дворе дома с большим фруктовым садом кипела жизнь. Детские крики и смех наполняли пространство тёплым счастьем.
Двойняшки были очень дружны, практически не ссорились, разве только по мелочам. Веста росла очень бойкой и весёлой девочкой, жизнь вокруг неё всегда бурлила событиями. Жгучее любопытство малышки порой доводило родителей до исступления, ей было интересно абсолютно всё.
Илья же наоборот, не смотря на свой совсем юный возраст, был очень рассудительным, думающим, ответственным. Он легко гасил вспышки интереса сестры своими длинными и очень похожими на правду фантазиями. Веста, как заворожённая могла подолгу слушать то, что он сочинял для неё. А потом, немного передохнув, они снова мчались к новой игре.
Детского садика в Воронцовке не было, но детей кругом было очень много. Когда двойняшкам исполнилось по четыре, Мила разрешила приглашать к себе в гости их друзей. Теперь во дворе дома было не просто шумно, но ещё и очень людно. Весту и Илюху любили все. Причём странным было то, что Веста в основном любила мальчишечьи игры, быстро бегала, лазила по деревьям, старалась во всём побеждать. А Илью просто обожали местные девочки. Нет, он не играл с ними в куклы, но от его выдуманных рассказов малышки млели и смирно сидели на лавочке, раскрыв рты от удовольствия.
— Мил, — однажды обратился к любимой Егор на кухне, в то время когда она вытирала помытую посуду. — Ты когда-нибудь прислушивалась к тому, что Илья рассказывает своим маленьким поклонницам?
— Нет, — по интонации мужа Милка поняла, что он спросил об этом не просто так, и напряглась.
— А я сегодня стал случайным слушателем этих «сказок». Илья рассказывал девочкам, что он на самом деле настоящий дракон, и когда достигнет нужного возраста, то ему придётся покинуть эти места и вернуться в свой родной мир. А на просьбы девочек взять их с собой, он говорил, что пойдёт туда один и взять никого не сможет.
— Нужного возраста? — от осознания того, что те миры их не забыли, что они совсем рядом и просто ждут, Милка сильно побледнела и без сил села на стоящий рядом стул. — Егор, ты не слышал, что он говорил про возраст? Когда он собирается туда уйти? Ты не слышал от него хоть какое-нибудь описание того мира?
— Илья называл мир хрустальным…
44. Он добрый, он поможет
В голове хаотично проносились совершенно разные картинки их будущего. Вот рыжики играют в саду, вот они вместе с родителями носятся по ракушечнику возле моря, вот в ясное солнечное утро она помогает одеть им ранцы и провожает в школу.
«Стоп!» — Милка изо всех сил зажмуривается, отгоняя нахлынувшие видения. Хватается за край стола так, что белеют костяшки пальцев, шумно дышит, принудительно закрывая поток идущей информации.
— Что с тобой? Мила, ты здесь? — Егор трясёт за плечо, а видения не отступают, плотным кольцом обступают, кружат, пытаются дотянуться.
— Сейчас, сейчас… — отвечает она мужчине, призывая подождать.
Да, она понимает, что схватку с мирами не выиграла. Прекрасно представляет, что эти параллели снова и снова будут врываться в их размеренную жизнь. Но видит Бог, она не хочет видеть момент, когда дети сделают выбор. Она не хочет сейчас узнать и постоянно думать об этом дне, ждать его приближения, стараться успеть. Она просто хочет жить со своей семьёй, жить спокойно и дружно, разве это много?
Егор стоял рядом с любимой и наблюдал, как Меланья, зажмурившись и обхватив голову руками, мерно раскачивается на стуле. Он не понимал, как может ей помочь, но интуитивно чувствовал, что её нужно успокоить. Парень сделал шаг в её сторону, легко поднял её со стула, сел сам и посадил Милу себе на колени. Она его девочка, маленькая хрупкая ведьмочка, ей сейчас очень трудно, во всём её теле такое напряжение, что кажется если её не обнимать крепко-крепко, то она просто взорвётся. Он отнял её тонкие руки от головы, опустив их себе колени, одной рукой крепко обнял, а другой гладил её пышные огненные кудри. Он целовал её, вдыхая еле уловимый запах сосен и свежего бриза, идущий от её волос. Он покачивал её, как малышку, которая очень испугалась и никак не может успокоиться. Он шептал ей, что всегда будет рядом, что будет защищать и оберегать, что никому и никогда не отдаст…
— Егор, спасибо, — будто вынырнув из своего бессознательного состояния, ответила мужу Меланья.
— Пожалуйста, — с простодушной улыбкой на лице ответил Малой.
— Отпусти меня, пожалуйста, — Милка терпеливо ждала, пока её муж-богатырь ослабит хватку и даст свободу её телу.
— Извини, — не переставая улыбаться, выпустил он её из своих объятий.
Милка встала с колен Егора, прошлась по кухне, словно вспоминая, зачем она здесь, взглянула на часы и грустно усмехнулась:
— Пока ты тут меня успокаивал, время обеда подошло, пора на стол накрывать, позовёшь ребят?
— Да, конечно, — ответил Егор и потопал во двор, откуда доносились детские крики.
«Ничего, время ещё есть», — мысленно успокаивала Милка сама себя. — «Нужно успокоиться и разузнать всё, что уже открылось Илье. И исходя из этого думать дальше».
По коридору разлетелись громкие голоса их малышей. Четырёхлетки ещё совсем маленькие, хотя уже такие самостоятельные. Всё умеют, всё хотят делать сами, а головы такие светлые, самое время вкладывать туда нужные семена. Искреннее любопытство, жажда новых знаний и неуёмная энергия позволят получить хорошие всходы. А дальше останется периодически поливать и обеспечивать хорошим питанием, тогда в их головах будут правильные мысли, которые не приведут к необдуманным поступкам.
Точно. Только одно «но» осталось решить, Егор категорически против колдовства в их семье. Они ещё тогда вместе приняли решение оставить это, забыть навсегда и жить обычной жизнью. Но теперь похоже наступили непредвиденные обстоятельства. Эту договорённость придётся нарушить.
— Илюш, а расскажи маме про твой хрустальный мир? — как бы невзначай Меланья задала вопрос сыну, когда он помогал ей убирать тарелки со стола после обеда.
Егора позвал на улицу сосед, Веста убежала вслед за отцом, а маленький Илья остался помогать маме. Услышав её вопрос, рыжий паренёк нахмурился. Поджал пухлые детские губы, сжал маленькие кулочки на тонких ручках:
— Мама, это тайна, ты что, подслушивала?
— Нет, что ты, как ты мог про меня такое подумать? — успокаивающе погладила она его по рыжим завиткам на голове. — Я слышала, как девочки жаловались, что ты не хочешь их брать с собой, вот мне и стало интересно.
— Вообще-то мне нельзя тебе про это рассказывать, — насупился малыш.
— Я никому не расскажу, — сделала Милка серьёзное лицо. — Обещаю! — она изобразила, что понарошку закрывает рот на замок и выбрасывает ключик, мальчишка поверил.
— Мам, — начал он полушёпотом, — ты просто не представляешь, что это за мир. Там так здорово, совсем не так как здесь. Я там становлюсь волшебником, настоящим, могу даже воду из рук выпускать струями, могу сильно дуть и выпускать изо рта маленькие кусочки льда, а когда они падают на землю, то в этом месте вырастает прозрачная травка.
— Как здорово, — захлопала Мила в ладоши, всем видом показывая Илье, что она с ним на одной волне и совершенно не осуждает. — А как ты туда попадаешь? Можешь показать мне этот мир? — главное не спугнуть, она мама, и он априори ей доверяет, но даже один неверный шаг может спровоцировать то, что малыш замкнётся и не расскажет дальше.
Илья задумался, видно было, как в его голове происходят тяжёлые мысленные процессы.