Когти монстра заледенели. Превратились в настоящие острые сосульки. И стоило твари ступить на пол, как паркет начал покрываться инеем.
Ох, не хотел бы я испытать на себе ту силу, которую сам не раз использовал.
Медведеподобный монстр проревел морозным дыханием. И оно было таким сильным, что свалило меня с ног.
Я поднялся на локтях, а тварь медленно приближалась. Словно испытывала азарт от охоты. Только вот я не собирался становиться жертвой.
У меня была всего секунда на ответ. Не больше.
И я использовал свою новую способность, которую получил, перейдя на пятый уровень.
В голове возник рисунок проклятья, и мана из моих источников смешалась. Заклятье отсоединилось от моего тела.
И стоило монстру подпрыгнуть, как руна врезалась прямо в его громадную тушу. Врезалась и начала покрываться льдом. Монстр взревел и ударил меня своей огромной лапой, оставляя три глубокие раны на плече.
А продолжал напитывать руну магией в надежде, что моя мана окажется сильней.
Монстр занёс вторую лапу, но я ловко перекатился, уворачиваясь.
Спешно отполз и поднялся на ноги. В нос ударил едкий запах палёной шерсти, а затем и жареного мяса.
Монстр ревел, сгорая заживо. Отвратительное зрелище. Да, моя мана смогла преодолеть натиск, и теперь на пузе чудовища был выжжен символ моего проклятья.
— Сергей, вы целы? — раздался позади крик преподавателя.
— Да, — ответил я, обернувшись.
— Великие тотемы! Да он вас задел.
Лев Борисович побежал ко мне и осмотрел рану на левом плече, не касаясь её. Она отдавала болью от каждого движения рукой. Болью и холодом. А я уже успел забыть, что такое, когда тебе холодно.
Опустил взгляд к ране, и моё лицо невольно перекосилось от увиденного. Рваные края порезов покрывались инеем.
— Как это нейтрализовать? — спросил я у преподавателя. — Не хотелось бы превращаться в ледышку.
— Прежде такого не встречал. Сергей, пойдёмте, надо немедленно отвести вас к целителю! — обеспокоенно сказал Лев Борисович и кивнул на выход.
Прикрыв на миг веки, я обратился к собственному дару. Нагрел кровь в месте ранения. Послышались капающие звуки.
Когда открыл глаза, то обнаружил, что весь левый бок моей формы залит кровью, сочащейся из раны. Её было так много, что она капала с пиджака на пол. Было больно, но это мало меня интересовало.
Кулаки невольно сжались, а лицо оскалилось в злобной гримасе.
— Сергей, с вами всё в порядке? Дойдёте до госпиталя или мне позвать целителей сюда? — забеспокоился преподаватель.
— Всё хорошо. Я сам дойду, — процедил я, смотря на тушу убитого мной зверя.
Выдохнул и снова обратился к родовому дару. Кровь остановилась. Но боль уходить не хотела, заставляя ярость во мне разгораться всё сильней и сильней.
Я вышел на улицу, где стопились все мои одногруппники. Лев Борисович шёл рядом, только вот я на него не смотрел.
Остановился в толпе студентов, шарахающихся от меня. Стал высматривать виновника происшествия. И, наконец, увидел.
— Вербенов! — громко позвал я парня, который мило беседовал с рыжей одногруппницей.
— Чего тебе, Акулин? — спросил он, неохотно повернув голову в мою сторону.
Эта мразота оставил меня наедине с опасной тварью, а теперь ещё и огрызаться вздумал! Таких надо ставить на место! Тем более, у меня к его семье свои счёты.
В три шага я оказался возле парня. Замахнулся здоровой рукой и ударил его прямо по переносице.
Вербенов упал, а его очки сломались на две половинки. Из носа потекла кровь.
— Да как ты посмел напасть на меня? — возмутился парень, вытирая кровь, что сочилась из сломанного носа, кружевным платочком.
— А ты как посмел быть полнейшим идиотом? — выкрикнул я.
Хотелось наброситься на парня и размозжить ему череп, но между нами встал преподаватель.
— Сергей, прошу вас, возьмите себя в руки. Понимаю, что ситуация вышла не из приятных. Но вам лучше вызвать однокурсника на дуэль, чем решать всё в обход правил академии.
Я и сам это понимал. Но боль и скрытая в глубине души злость, сделали своё дело.
Кулаки разжались. Я шумно выдохнул, прогоняя ярость. Второй раз. И третий.
Бросив презрительный взгляд на Вербренова, я сказал ему напоследок:
— Ещё раз рявкнешь в мою сторону, и я убью не только тебя, но и весь твой крысиный род.
Парень лишь открыл рот, но не смог ничего ответить. Потому что весь мой вид, а особенно — взгляд, говорили о том, что я намерен сдержать своё слово.
Лев Борисович решил проводить меня до лазарета, а я даже пытаться отнекиваться не стал. Подъёмный артефакт на первом этаже целительского корпуса доставил нас наверх.
Мы зашли в приёмную, и я услышал смех Юли. Должно быть, она проходила здесь практику. Но стоило мне завернуть за угол, как снова захотелось убивать.
Рядом с Юлей стоял Кижучев и с гордым видом ей что-то рассказывал, а девушка прикрывала рот ладонью и хихикала.
— Что здесь происходит? — громко спросил я у обоих.
Юля побледнела при виде меня.
— Сергей, что случилось? Проходи в кабинет, нужно срочно перебинтовать и нанести исцеляющую мазь.
Девушка схватилась за бинты на тележке, а Михаил Кижучев остался стоять, почёсывая затылок.
— Кижучев, ты что здесь забыл? — грубо спросил я.
У меня сейчас было настроение, что любая искра могла заново разжечь пожар первобытной ярости.
— Сергей, а какое тебе дело? — спокойно отозвался он.
Я приблизился и, смотря прямо ему в глаза, ответил:
— Ты стоишь и заигрываешь с моей невестой. Как я, по-твоему, должен на это реагировать?
— Я не заигрывал. Всего лишь анекдот рассказал.
— С каких пор я похож на слепого?
— Сергей, мне кажется, тебе надо успокоиться, — поднял он руки в мирном жесте.
— Мне? Успокоиться? Ты заговариваешься, Кижучев. Я вызываю тебя на дуэль!
На самом деле мне безумно хотелось ударить его сейчас. Чтоб знал, как к чужим невестам подкатывать. Но нарушать правила академии дважды за день было бы непростительной ошибкой.
— Да без проблем. Как согласуешь с директором, выйду на ринг, — ухмыльнулся тот.
Словно знал, что Аркадий Викторович никогда не одобрит подобную дуэль.
Я лишь усмехнулся. Достал из кармана мобилет и вытер с устройства свою же кровь. И написал директору короткое сообщение: «Уведомляю вас, что сегодня состоится дуэль между мной и Кижучевым Михаилом. Либо мы решим наши разногласия по вашим правилам и с вашего согласия, либо я придумаю, как обойти ваш запрет. Но тогда не могу дать гарантии, что Кижучев вернётся с каникул живым».
Убрал мобилет в чистый карман. Ответ пропиликал через минуту, но я и так знал, что там написано. А в подтверждение зазвонил артефакт связи у Льва Борисовича. Но преподаватель предпочёл отойти для разговора.
— Юль, наноси свою мазь, и мы с Михаилом пойдём на арену, — попросил я у девушки.
— А как же разрешение? — залепетал парень.
— Оно у меня есть. Или ты испугался? — оскалился я.
— Нет.
— Тогда можешь ждать меня на арене. Я переоденусь и приду. У нас будет целых два часа до следующих занятий, чтобы разобраться друг с другом.
Юля открыла процедурный кабинет и жестом пригласила заходить. И я прошёл, провожая парня презрительным взглядом.
Я снял изорванную и окровавленную форму, а тем временем Юля позвонила Маше и велела принести для меня новую одежду как можно скорее.
— Не думала, что ты заступишься на меня, — сказала девушка, мягкими движениями стирая с меня запёкшуюся кровь.
Юля наливала на бинты раствор, что пах спиртом и ромашкой, а затем протирала мою кожу. Я почувствовал прохладу. Её забота была настолько приятной, что я забыл о боли.
И злость отступила.
— Не мог иначе, — ответил я девушке. — Пусть не думает, что имеет право заигрывать с моей невестой. Но почему ты сразу не сказала, что занята?
— Я бы сказала, но он лишь рассказывал смешную историю. Это не было похоже на подкат.
— А со стороны было очень похоже, — ответил я и снова начал закипать.
— Я всегда останусь верной только тебе, — нежно сказала она и приложила руку к ране.
С её губ сорвалось заклинание заживления. Но смотря в её глубокие голубые глаза, я не обратил внимания на острое покалывание в ране. И через минуту от страшных порезов остались лишь царапины.
Затем Юля нежными пальчиками наложила мазь, от которой разило травами. Хотя, может, я преувеличиваю из-за своего усиленного обоняния. Юля закрыла рану повязкой, а там уже и Маша принесла одежду.
Служанка постучалась в процедурную и ввалилась к нам, запыхавшись.
— Принесла, — просипела она и протянула мою спортивную сумку. — Бежала как могла. Фух!
— Спасибо, Маш, — улыбнулся я ей. — Можешь быть свободна.
Девушка кивнула и вышла из кабинета, тяжело дыша.
— Ей бы в марафонах участвовать, — улыбчиво прокомментировал я.
— Это да, — поддержала Юля. — Подождёшь, пока я переоденусь?
— Зачем? Форма медсестры тебе очень идёт, — я приобнял её за талию.
— Да, но если появлюсь в таком виде на трибунах, то меня заставят ещё и там дежурить, — ответила она и впилась в меня губами.
Из кабинета мы вышли только через полчаса. Уже переодетые, правда, причёска Юли слегка растрепалась. Но её искренняя улыбка красила девушку куда больше.
А на трибунах возле арены собралось уже пол-академии.
— Оказывается, у нас много прогульщиком, — усмехнулся я, проходя к арене.
Юлю оставил сидеть в первом ряду, куда уже подошли все наши.
— Сергей! — внезапно со спины меня окликнул знакомый голос.
Я обернулся и увидел Сухоносова. Он снова выглядел здоровым, как бык. А за руку держал Настасью, которая уплетала леденец, не обращая больше ни на что влияние.
Мы поздоровались и пожали друг другу руку.
— Можно с вашими рядом сесть? — дружелюбно спросил парень.
— Конечно. Как Настасья?
— Хорошо. Восполняет баланс недоеденных сладостей. Я твой вечный должник. Если что-то понадобится, только скажи.
— Об этом мы потом поговорим, а пока мне надо навалять одному самонадеянному придурку.
А я собирался это сделать так, чтобы он потом обходил мой клан и моих друзей стороной.
— Хочешь, я выступлю вместо тебя? — предложил парень.
— Нет, это мой конфликт, а не твой, — отрезал я, но Сухоносов не сдавался.
— Теперь твои проблемы — мои проблемы. Ты вернул мне сестру, а это дорогого стоит. Да я жизнь за тебя отдам, если прикажешь.
— Не надо. Садитесь и смотрите за представлением, — улыбнулся я девочке, которая наконец-то обратила на меня внимание.
Я поднялся на арену. Раскинул руки, здороваясь со зрителями, словно бы находился на бойцовском ринге.
К банальному желанию набить морду добавился азарт. И толпа студентов ликовала при виде меня на арене.
Один Кижучев злобно посматривал из соседнего угла, ведь таких оваций он не удостоился. Да и директор с его ложи косо смотрел на меня, всем своим видом осуждая за происходящее.
— Ты слишком самонадеянный, — бросил мне противник.
— Нет, я здраво оцениваю свои возможности.
— В таком случае пора знатно навалять тебе по шее, — усмехнулся парень.
Директор объявил о начале дуэли. Снова напомнил главное правило: нельзя убивать противника.
Но не успел он договорить, как Кижучев сорвался с места. И с его губ сорвалось мощное заклинание. И прямо передо мной образовался шар концентрированного света.
Я прищурился, чтобы не ослепнуть. Но это был лишь отвлекающий манёвр противника.
И в следующий момент в меня прилетело копьё света. На одной интуиции я успел увернуться.
А в голове уже рисовалась особая руна.
Но закончить я её не успел.
Шар света взорвался ярким пламенем, поглощая всё на своём пути. Вплоть до купола.
Кожу обожгло, но я успел дотянуться до медальона на шее. Цепочка расплавилась, но я успел представить место…
И меня перенесло прямо в открытое море. Лишь, потому что в стрессовой ситуации это было первое, что пришло на ум.
Я сжимал в обугленной руке медальон. Сперва вода моря ассоциировалась с прохладой, но её солёные волны лишь обжигали всю мою плоть. А ещё говорят, что с такими ожогами не живут. Видимо, я слишком живучий.
Мне хватило двух минут жжения в солёной воде моря, чтобы собраться духом.
«Вода может исцелять» — так мне говорила Акула. А я прекрасно помнил заклинание от ожогов, поскольку оно было в списке обязательных, которые Иван Иванович велел мне вызубрить за зубок.
Я понятия не имел, сработает ли. Или снова произойдёт что-то из ряда вон выходящее. Но попробовать стоило.
С моих окровавленных губ сорвались слова, и я вложил в них собственную ману.
Вода вокруг забурлила, словно я купался в кипятке.
Стало жарко, и дар не помогал охладиться. Но стиснув зубы, я терпел. Потому что чувствовал, как солёная вода создаёт в местах ожогов новую кожу, а иногда и плоть.
Этот ад длился не дольше пяти минут. А затем пришла долгожданная прохлада.
Ещё пару минут я поплавал на спине в неизвестном море. А потом представил арену в академии и переместился туда.
Я оказался на ринге. Полностью голый, поскольку моя одежда напрочь сгорела.
Кижучев стоял и ликовал под грозным взглядом директора. Аркадий Викторич улыбнулся, завидев меня. А вот дамы из приличия стали отворачиваться.
Но нагота не повод прерывать дуэль. Даже если одному из сражающихся пришлось отлучиться ненадолго, чтобы не сдохнуть.
— Не ожидал увидеть меня живым? — со злобной усмешкой спросил я у противника.
Он выпучил глаза.
— Ещё никто не выживал после такого…
Я направил в него заготовленную руну. И жаль, что она не несла смертельный посыл.
У парня всего лишь отнялись ноги. Он упал и закашлял кровью.
— Что ты сделал? Я не могу встать? — в панике прохрипел парень.
— Всего лишь сломал пару позвонков, — ответил я и спустился с ринга.
Ко мне тут же побежали клановые. Ваня протянул свою кофту, чтобы я повязал её на бёдрах.
— Серёг, хочешь, штаны одолжу? — спросил Сухоносов. — Мне ничего не жалко.
— Нет, я так дойду. Оставь свои штаны при себе. А мне вон кофта тоже очень идёт, — иронично подметил я.
— А ловко ты его на место поставил, — с гордостью во взгляде произнесла Юля. — Не пострадал?
— Нет.
Мне не хотелось говорить, какую я боль я испытывал, чтобы исцелиться. Ведь наверняка моя целительская магия работает лишь в стрессовых ситуациях.
— Ты видел его лицо? — спросил сидящий на плече Вики Ленц.
Ради такого зрелища он даже отвлёкся от поедания яблок.
— Да. Это было незабываемо, — улыбчиво подметил я. — Пойдёмте домой. А то мне что-то поддувает.
Света рассмеялась.
Никого из девушек мой вид не смущал, поэтому мы неспешно направились к общежитию.
— Странная у него магия была, — подметила в разговоре Марисса. — Вроде свет, но от него так и разило чем-то мёртвым.
— Мёртвым? — переспросил я.
— Да. Я такое чувствую. Мой народ использовал магию жертвоприношений. Она пахла схоже.
— Думаешь, здесь что-то нечисто? — поинтересовалась Вика.
— Разберёмся, — заявил я. — Пока рано судить. Ведь только за эту неделю, сколько особенных даров мы встречали?
— Особенные не пахнут смертью, — отозвалась бывшая русалка.
— У меня острый нюх, но я ничего такого не почувствовал.
— А ты не нюхал его ману, — рассмеялась девушка.
— Да, мне было как-то не до этого.
Главное, что победил. С большим трудом, но победил.
Прямо перед входом в общежитие нам встретился Вербенов. Его сломанный нос опух и посинел. Неужто и его придётся на дуэль вызывать? А я был готов, если сейчас он скажет хоть одно неприятное слово.
— Сергей, я видел тебя на ринге, — опасливо начал он.
— И что? — спросил я. — Мне не впервой.
— Я видел, что он с тобой сделал. И каким ты вернулся. Не все целители способны на такое.
Я покосился на парня, не до конца понимая чего он хочет. Тогда парень протянул мне руку и продолжил:
— Моё уважение. И прости, что из-за меня на тебя напал монстр. Такого больше не повторится. Отныне я твой должник. Если бы не отобрал у меня палку, то тварь набросилась бы на меня.
Я пожал руку и ответил:
— Прощаю.
Парень с облегчением выдохнул. Было видно, что он не хочет оказаться на месте Кижучева. Да, с такими, как я лучше дружить.
Вернувшись в свою комнату, я долго лежал в прохладной ванне. Мне всё ещё казалось, что тело горит, а вода успокаивала. И кожу, и нервы.
Но внезапно зазвонил мобилет, который остался лежать на стуле возле ванны. Хорошо, что я его с собой на ринг не брал, а то бы остался без связи.
— Слушаю, — ответил я в артефакт связи.
— Сергей, это отец.
— Что-то случилось или ты просто решил поинтересоваться как у меня дела?
Я спросил именно в таком ключе, поскольку отец никогда не звонил просто так.
— Случилось. Двоих наших из рода Скорпионовых убили. Весь клан собирается для мести.
— Скоро буду, — ответил я, вылезая из ванны.
— Своих тоже возьми. Месть — это семейное дело.