— Дорогие пассажиры и провожающие, поезд номер «У триста пятьдесят три» сообщением Самарканд — Москва отправляется через десять минут, просим занять пассажиров свои места, провожающие, просим вас покинуть вагоны! — Проводники начали объявлять о подготовке отправки поезда.
— Иди, садись уже, Волков. Отдохни и учись дальше, в нашей стране большой и необъятной Одаренных много, но Лекарей мало, а Лекарей с сердцем и состраданием ещё меньше. Так что, не меняйся, Волков, не меняйся, сердце у тебя доброе. — Попрощался со мной полковник.
— Спасибо, ваше благородие. Даст Бог, свидимся. — Ответил я и запрыгнул в тамбур.
Поезд тронулся, а я смотрел на Ибрагимова, пока полковник не скрылся из вида. Впереди у меня было почти шесть суток дороги…
*
Полковник Ибрагимов смотрел как уходит поезд, в котором сидит второй рыкарь, которого он видел в своей жизни. Ибрагимов не хотел везти Волкова к Маханькову, потому что просто не знал — к чему это приведет.
К Маханькову уже можно было попасть, тут Ибрагимов немого приврал. Но вот то, что Волков не смог полностью исцелить прапорщика, Ибрагимов не соврал. Да и не смог бы, как сказал ему главврач хирургического отделения. Слишком много времени прошло с момента отсечения кисти… Маханьков был относительно цел и физически здоров в настоящий момент, но он был полностью отрезан от своего Источника в следствие травмы отрубленной кисти левой руки. И сейчас прапорщик Маханьков уже второй день старался вызвать хоть одну, самую простейшую реакцию от своего Источника. На это было жутко смотреть — пусть сейчас он еще в своем рассудке, но то, что он уже начал вести себя несколько маниакально, говорило само за себя…
И Ибрагимов просто не хотел, чтобы Матвей видел Ивана таким. Один раз Волков уже спас Маханькова, когда только прибыл в гарнизон. Второй раз получилось, но не совсем… Ведь, по сути своей, Волков скорее продлил агонию Маханькова, который уже никогда не сможет воспользоваться своим Источником…
*
РИ, Сибирь, Новосибирск, железнодорожный вокзал.
Как давно я не был дома! Поезд уже подъезжал к Новосибирскому железнодорожному вокзалу, и я с удовольствием наблюдал за городским пейзажем за окном.
— Давно не были дома, молодой человек? — Поинтересовался Аркадий Петрович Васильев, мой попутчик и собеседник последние три дня.
— Это так заметно, Аркадий Петрович? — Улыбнулся я.
— О, конечно же, юноша, конечно же. Все сибиряки просто начинают светиться, когда приезжают на малую родину. Вот прям как вы сейчас. — Кивнул Васильев.
Аркадий Петрович был взрослым мужчиной уже за сорок. За время совместного путешествия я узнал, что у него двое детей, старший сын и младшая дочь, жена, работающая бухгалтером в той же конторе, что и он сам, а сам он являлся торговым представителем «Крымских вин» и сейчас направлялся в служебную командировку по торговым делам компании на границу Китая, там у него была назначена встреча с таким же торговым представителем, как и он сам. Все три дня он рассказывал мне истории из своей жизни. В Новосибирске его ждала пересадка уже на поезд, идущий маршрутом до границы с Поднебесной Империей Дома Дракона…
— Дамы и господа, наш поезд прибывает на конечную станцию по маршруту «Москва — Новосибирск». Температура в Новосибирске составляет +33 градуса… Компания «Русские железные дороги» благодарит вас, за то, что вы воспользовались нашими услугами, приятного вам дня. — На этот раз перед окончательной остановкой поезда нас провожал не механический голос, а сам начальник поезда.
— Прощайте, Аркадий Петрович, был рад знакомству с вами. Благодаря вам, дорога прошла быстро. — Я протянул руку Васильеву.
— Благодарю, Матвей Александрович, в свою очередь отмечу, что ваша компания мне была также приятна, вы — великолепный слушатель. — Васильев пожал мне руку на прощание и продолжил собирать вещи в сумку — ему-то спешить точно было не куда.
Я же выскочил на платформу и быстрым шагом направился на выход из вокзала. Меня должен был встретить Гаврила на машине деда, и мне не терпелось попасть домой.
Я буквально вылетел из вокзала и начал глазами осматривать автомобильную стоянку перед зданием.
— Матвей А-а-александрович! — Я услышал с правой стороны крик и повернулся на голос.
Меня приехал встречать Гаврила, первый человек, которого я увидел, оказавшись в этом теле почти два года назад.
Я махнул рукой и направился к машине. Единственное, в чем Гаврила изменился за год, что мы не виделись, так это его шевелюра. Шевелюра старичка лет шестидесяти полностью приобрела пепельный цвет.
— Здраве будьте, Матвей Александрович! — С улыбкой поклонился мне Гаврила.
Я же подлетел к машине и, бросив сумку на асфальт, и обнял Гаврилу.
— Задушите, Матвей Александрович! — Просипел Гаврила, и я отпустил его.
— Здравствуй, Гаврила. Рад тебя видеть! — Я отпустил старичка и похлопал его по плечам.
— Вот, ей-богу, Матвей Александрович! Вроде бы и вытянулись лишь ещё больше, вес-то тот же вроде бы остался, а дури-то, дури-то молодецкой точно приросло! — Рассмеялся Гаврила, забирая мою сумку и закидывая её в багажник, — Вы как ехать изволите, барин? Со мною на пассажирском, аль по столичному, на заднем сидении?
— Успокойся, Гаврила, с тобой поеду. — Ответил я, усаживаясь на переднее пассажирское место.
Машина тронулась с места, выезжая с парковки на дорогу.
— Как дед, Гаврила? — Я задал главный вопрос, который меня интересовал последние полгода.
— Стареет Аристарх Прохорович, Матвей Александрович, стареет. — Гаврила в момент стал серьезнее.
— Тогда поехали домой побыстрее. — Кивнул я на дорогу.
*
РИ, Сибирь, предместья Искитима, родовое поместье Волковых
— Ну что, салага, добро пожаловать домой! — Первым человеком, который меня встретил по приезду в поместье, оказался Конев Василий Иванович.
Бывший дворянин «Коневский» не изменился абсолютно. Все та же нагловатая улыбка, стойка собранного бойца, и нахальные глаза. Конев стоял у входных дверей в поместье, опираясь спиной на стену и скрестив руки на груди.
— Я же прошел твой первоначальный курс. Кто-то говорил о том, что я уже не салага. — С улыбкой ответил я, поднимаясь по ступеням крыльца.
— Да ты в столице наверняка и дня нормально не тренировался, так что сейчас и одного удара по мне не нанесешь. — Прыснул Конев, рассматривая свои ногти на правой кисти.
— Уверен? — Улыбка не уходила с моего лица, и мне оставалось пройти две ступени.
— На все сто, как говориться. — Конев с ухмылкой поднял взгляд на меня.
— Ну-ну… — Ответил я, делая последний шаг.
РАЗ — ногу заносит один Волков, а ставит уже другой — рыкарь. О-о-о-о-о-о! Это надо было видеть! Такие глаза у Конева я не видел никогда! Вечно спокойный и нахальный Конев, который всегда был уверенным в своих силах, впервые на моей памяти выглядел растерянным, удивленным и опешившим одновременно.
— ДА НУ НАХ*Й! — Конев аж отпрыгнул в сторону, уходя с возможной линии прямой атаки.
— Что, Василий Иванович, не ожидал? — Улыбнулся я.
Да, улыбка явно смотрится выразительно, потому что даже Конева передернуло.
— Рыкарь. — Кивнул Конев, вновь принимая свой обычный внешний вид, — Даже не знаю, Матвей, поздравлять тебя или соболезновать?
— Не нужно ни того, ни другого, просто воспринимай это теперь как факт. — Ответил я (хотя, наверное, вопрос Конева был риторическим…).
Конев кивнул: