— Что? — Волков — старший поднял на меня глаза.
— Ты три дня как приехал в Петербург, и каждый день ты сам на себя не похож. Может, ты поговорить о чем-то со мной хочешь, но не решаешься? — Прищурился я.
— Эх, если честно, очень хочу. — Выдохнул дед, присаживаясь на кровать, — просто не знаю, как об этом говорить. Вот, знаешь, я людей ломал на допросах морально, а вот как говорит с собственным внуком — ума не приложу…
— Ты хочешь поговорить о Боярских?
— Да, — Кивнул дед, вздыхая, — ну, ладно, я начну, как могу… Во-первых, я никогда не знал, кто является твоим настоящим отцом, просто старался воспитать тебя, как своего внука. Может быть, Александр и Елизавета и относились к тебе иногда с некоторым холодком… Но и ты его пойми — для них ты всегда был напоминанием того кошмара, через которое прошла твоя мать… Я не знаю, как она прошла через все это… Но и пойми такой момент — даже, когда Боярских начали вырезать по всей империи, она никому не выдала, что ты — внук князя и сын наследника рода… По сути, она спасла тебя еще в младенчестве. А Илья… Я не знаю, при каких обстоятельствах и как его заставили насильно взять Елизавету, но не думаю, что это произошло по его добровольному желанию… Думаю, Долгоруков смог и на него найти рычаги… Или создал аркан, влияющий на мужчину… ну, ты понимаешь как и сам… Все-таки, ты сам медик, все прекрасно понимаешь… Во-вторых, я всегда считал и продолжаю считать тебя своим внуком. Ты — Волков. Для меня, для Василия Ивановича, для Софьи. Мы все из одной стаи…
— Я понимаю, деда, и зла ни на кого из вас не держу… Только вот действия императора… — Начал было я, но дед меня перебил.
— Согласен, действия императора импульсивны, резки, жестки, даже жестоки… Но только и его можно понять отчасти — он просто старается удержать империю в целости… Может, он и не мастерски себя ведет, и его интриги бывают топорны, а действия жестоки с точки зрения человечности… Но и ты пойми — иначе его никто не учил… Он делает все так, как умеет, а слова против никто ему не говорит… А иногда стоило бы.
— Я все это понимаю, деда, но просто так принять не могу. — Покачал головой я.
— Принимать ты это и не должен. Главное, чтобы ты понимал, когда можно сказать слово против, а когда лучше промолчать. — Кивнул дед.
— Пока я ничего не могу, и слова против не могу сказать, пока мы можем только молчать. Но я добьюсь того, чтобы наше слово тоже будут слушать. — Я покачал головой, — я не хочу, чтобы в империи было множество людей, которые будут требовать от меня исполнения своих желаний и требований, которые нужны им.
— Это хорошая цель, Матвей, действительно хорошая. — Улыбнулся дед, — но пока нам лучше не опаздывать на бал, тем более, машины сопровождения Имперской Канцелярии уже прибыли. Идем?
— Идем. — Кивнул я.
Мы вместе покинули квартиру. На улице нас действительно ждали две черные машины с эмблемами “Астарта” на капоте и гербами Имперской канцелярии на передних дверях. Водитель предупредительно распахнул заднюю дверь перед нами, и мы с дедом заняли места в салоне. Две машины с тихим рокотом выдвинулись в сторону Зимнего Дворца…
У самой зимней резиденции Рюриковых мы двадцать минут потратили на движение ко входу во дворец со скоростью улитки. Все машины двигались, но у красной дорожки притормаживали, где слуга встречал почетных гостей, с поклоном открывая заднюю пассажирскую дверь и выпуская князей и бояр со своими дамами, чиновников, промышленников и сановников на обозрение столичных журналистов и фотографов… И каждый из них двигался медленно, вальяжно, с некоторой ленью и явным выражением превосходства на лицах…
Разительно отличались в толпе этих богачей и влиятельных людей военные офицеры и служащие полиции и Тайного Приказа. Подтянутые, строгие, внимательные… Собранная фигура, цепкий взгляд, строгая выправка… Даже в классических костюмах каждый из них выделялся на фоне “гражданских”…
Нас также выпустили на красную дорожку, ведущую к парадному входу дворца. Мы спокойно прошли и поднялись по ступеням под вспышками фотокамер, проходя в недра зимней резиденции Рюриковых.
Дворец встречал нас море света и обилием золота. Все вокруг нас кричало о богатстве и достатке императорской династии… В главном зале расположились около пары тысяч гостей, по моему скромному подсчету. По бокам бального зала стояли длинные столы для фуршета с множеством закусок, а между гостями быстро передвигались официанты, разносящие напитки. Гул от тысяч голосов стоял страшный…
Я постарался абстрагироваться от происходящего, ожидая начала церемонии. Находится рядом с императором у меня желания по-прежнему не было…
— Старый волк, а я говорил тебе, что тебе еще предстоит надеть эту форму! — К нам с улыбкой приближался князь Кобылин с наследником, — Добрый вечер, Матвей.
— Добрый вечер, Владимир Алексеевич, Алексей Владимирович! — Улыбнулся и пожал обоим руки.
— Будь на то моя воля, я бы уже не надевал ее, если честно, но все сотрудники Приказа всегда находятся в глубоком запасе. — Усмехнулся дед.
— Но-но, Аристарх Прохорович, не выставляй меня диким тираном на службе, а то к нам молодежь приходить не будет. — Рассмеялся князь и приобнял деда, продолжив уже тише, — Император уже прибыл, и с минуты на минуту все должно…
Рев труб прервал князя. Весь зал моментально затих. Трубы проиграли еще дважды, и к трибуне вышел императорский церемониймейстер.
— Дамы и господа! Император и самодержец Всероссийский, Московский, Киевский, Владимирский, Новгородский, царь Казанский, царь Астраханский, царь Польский, царь Сибирский, царь Херсонеса Таврического, царь Грузинский; государь Псковский и великий князь Смоленский, Литовский, Волынский, Подольский и Финляндский; князь Эстляндский, Лифляндский, Курляндский и Семигальский, Самогитский, Белостокский, Корельский, Тверский, Югорский, Пермский, Вятский, Болгарский и иных; государь и великий князь Новагорода низовския земли, Черниговский, Рязанский, Полотский, Ростовский, Ярославский, Белозерский, Удорский, Обдорский, Кондийский, Витебский, Мстиславский и всея северныя страны повелитель; и государь Иверския, Карталинския и Кабардинския земли и области Арменския; Черкасских и Горских князей и иных наследный государь и обладатель, государь Туркестанский; наследник Норвежский, герцог Шлезвиг-Голштейнский, Стормарнский, Дитмарсенский и Ольденбургский, Хозяин земли русской, Его Императорское Величество Александр Четвертый, народом именуемый Великим!
Вперед вышел Александр Четвертый, обводя своим пылающим взором… И все-таки, жуткий у него взгляд…
— Дамы и господа, сегодня свое приветственное слово я начну с доведения до вашего знания моего указа, который подписан мною лично сегодня утром, — Голос Александра Четвертого заполнил бальный зал, и каждый стоящий здесь, слушал его, затаив дыхание, — Мною было принято решение ввести третье сословие старших аристократических родов, как и боярских, и княжеских родов, этих родов будет восемь. И четырем главам дворянских родов мною принято решение присвоить титул графа уже сегодня.
Император взял паузу, а народ в бальном зале моментально зашептался. Император дал пару минут присутствующим на обсуждение новости, а затем начал снова говорить:
— Каждый из глав названных мною фамилий получит регалии и грамоты графского титула немедленно, вместе с соответствующими титулу землями. Все выбраны мною только за заслуги перед отечеством, ранние и нынешние. Остальные четыре фамилии я выберу позже. Церемониймейстер!
Главный распорядитель императорских балов вышел вперед и встал рядом с императором. Позади него стоял слуга с серебряным подносом, на котором лежали восемь свернутых свитков. Распорядитель взял первый свиток и, развернув, начал зачитывать:
— Главе дворянского рода Багрову Юрию Александровичу присваивается титул графа за военные заслуги, титул сей передавать от отца к старшему сыну — наследнику рода, и передать в вечное владение роду Багровых земли на Дальнем Востоке… — Распорядитель еще читал, а глава Багровых в парадном военном мундире сухопутных войск уже начал подниматься по ступеням к императору.
После передачи грамот и рукопожатия новоиспеченный граф Багров повернулся к гостям лицом и громко произнес:
— Во имя Империи!
— Во имя Империи! — Ответил весь зал.
— Главе дворянского рода Абрамову Леониду Васильевичу присваивается титул графа за военные заслуги, титул сей передавать от отца к старшему сыну — наследнику рода, и передать в вечное владение земли в Сибири… — На этот раз к императору поднимался военный офицер с регалиями артиллериста.
— Во имя Империи!
— Во имя Империи! — Кричит толпа.
Артиллерист начал спускаться под аплодисменты. Как только он сошел со ступеней, распорядитель императорского дворца начал зачитывать третий свиток:
— Главе дворянского рода Злобину Евгению Александровичу присваивается титул графа за дипломатические заслуги, титул сей передавать от отца к старшему сыну — наследнику рода, и передать в вечное владение земли на Кольском полуострове…
И вот мужчина в дорогом черном костюме поднимается навстречу императору, торжественный ритуал — свиток передается в руки нового графа Российской Империи.
— Во имя Империи!
— Во имя Империи! — Вторит весь зал.
Осталась последняя фамилия. Император на этот раз коротким жестом обозначил тишину для всего зала, и церемониймейстер молчал. Молчал и весь зал, ожидая слова Александра Четвертого.
— Иногда, когда мы помним заслуги наших подданных, но не можем публично отметить их, так как их служба сокрыта в тени. Редко кто знает их в лицо, мало кто может похвастаться личным знакомством с этими людьми. И тогда империя ждет долгие годы, даже десятилетия, чтобы начать чествовать своих героев. И сейчас именно такой случай. Главу рода дворянского Волкова Аристарха Прохоровича мы, Император Всероссийский, возводим в титул графа за особые заслуги в вопросах защиты и отстаивания чести и интересов Отечества нашего, титул сей передавать от отца к старшему сыну — наследнику рода, и передать в вечное владение земли под Гатчиной. Также граф Волков Аристарх Прохорович, согласно нашему указу, назначается с первого июля сего года на должность Главы новосозданной асессорской комиссии Столичного Управления Полиции сроком на пять лет. — Император, продолжая говорить, обводил взглядом весь зал, словно заглядывал в глаза каждого присутствующего.
В мертвой тишине каждый шаг деда в направлении императора звучал словно набат. Каждый первый удар каблуков о гранитный пол отдавался эхом. Каждый второй присутствующий здесь и сейчас смотрел на черный китель полковника Тайного Приказа. И каждый третий боялся этого кителя. Потому что у всех были свои грешки…
— Во имя Империи! — Сказал император Александр Четвертый, пожимая рук деда.
— Во имя Империи! — Ответил дед, так и не обернувшись к толпе гостей.
— ВО ИМЯ ИМПЕРИИ! — Грохнул зал, полный гостей.
— ВО ИМЯ ИМПЕРИИ!!
— ВО ИМЯ ИМПЕРИИ!!!