Сам Иркутск я оценить не успел. Лишь понял, что он стоит по двум берегам дочери Байкала, Ангары. Мы сели в такси у железнодорожного вокзала, проехали через мост, проскочили по практически пустой Императорской набережной утром выходного дня (кажется, в прошлой жизни это была улица Седова), после выскочили на Байкальскую улицу, и уже с нее на Байкальский тракт… И вот спустя два часа неспешной езды мы подъезжали к Листвянке.
Интересным моментом для меня, что водитель останавливался с целью «бурханить», как он объяснил за время поездки, он угощал духов — хозяев местности и своих предков, молился за дорогу к берегу священного озера. На каждой остановке наш водитель набирал деревянную чашу молоком и, произнеся молитву на бурятском языке, разливал чащу молока по кругу вокруг своей оси. Не знаю, помогло это или нет, но каждый раз я чувствовал некоторое положительное течение сил Стихий, которые резонировали с моими Источниками…
— Ну вот и Листвянка, господа хорошие, как и условились. Куда дальше едем-то? — С улыбкой кивнул наш водитель в сторону выглянувшей береговой линии и посмотрел на Василия Ивановича Конева, который сидел с ним по соседству.
— До конца улицы Горной езжай, там нас высадишь. — Ответил ему дед, сидевший вместе со мной и Софьей на заднем ряду.
— О, понял, сделаю. — Водитель вмиг стал серьезнее и зарулил в левый поворот.
Мы быстро нырнули в частный сектор и поехали по узкой улице с односторонним движением.
Не доехав до конца улицы, водитель остановился у таблички «улица Горная, 53». От угла забора начиналась очередь из людей, которая тянулась добрую сотню метров! И в этой очереди стояли самые разные люди — по одежде было довольно просто отделить простолюдинов, дворян, военных, даже явно кто-то иноземцев был! И все эти люди стояли в очереди в большую восьмиугольную юрту, из крыши которой клубился сероватый дым.
— Спасибо, сдачи не нужно. — Кивнул Конев на прощание, забирая сумки из багажника и рассчитываясь с таксистом.
— И что теперь? — Спросил я, когда таксист нас покинул.
— А теперь ждать своей очереди. — Хмыкнув, ответил дед.
— Так, а куда мы приехали? К кому? — Я просто не понимал, зачем мы здесь стоим.
— Мы приехали в гости к моему старому другу. — Ответил дед, и, помолчав, добавил, — а ты приехал к шаману.
— К шаману? — Не понял я.
— Объяснять долго и сложно. Лучше просто дождаться. — Кивнул дед и замолчал.
Странным было и то, что молчали и все остальные — и Конев, и Софья, и все люди в очереди. Все стояли и молча ждали своей очереди к таинственному шаману.
Ждать пришлось долго. Кто-то заходил в юрту и выходил спустя пару минут, кто-то проводил внутри юрты полчаса, кто-то — около часа. И реакция людей, выходящих из юрты тоже была разной. Кто-то рыдал, кто-то смеялся, словно безумец, а кто-то выходил очень задумчивым, не видя ничего и никого вокруг себя…
Но спустя почти шесть часов подошла и наша очередь. Софья уже успела устать, уснуть, проснуться и снова начала интересоваться всем, что её окружало, но все также продолжала молчать.
Мы подошли к ступеням юрты. К нам на встречу вышел бурят, одетый в синий халат с капюшоном, подпоясанный кушаком цвета молодой травы, на манжетах рукавов и по кромке капюшона на халате была вышита тесьма в форме поднимающейся волны, пока бурят спускался к нам, я успел рассмотреть, что синий халат покрыт орнаментом вышивки в форме облаков.
— Добрый день, меня зовут Жаргал, я — ученик Баира Баторовича. Как мне представить вас учителю? — Голос у бурята был молодой.
Ученик обладал ярким Светлым Источником «жизнь — вода — ветер».
— Волков Аристарх Прохорович с внуком и внучкой и Конев Василий Иванович. — Ответил за всех дед и поклонился.
— Приветствую вас. — Поклонился Жаргал в ответ и приглашающим жестом указал на вход в юрту, — прошу вас, проходите.
Мы поднялись по ступеням и вошли под откинутый полог юрты. Внутри по углам юрты царил полумрак, из которого выступала лишь стойка, на которой висела огромная шуба, а в центре юрты горел слабый костер. Над ним висел небольшой чайник. За костром на низком широком кресле сидел бурят, скрестив ноги на турецкий манер. С правой стороны к креслу был прислонен большой бубен цвета кофе с молоком. Лицо его было испещрено морщинами, короткий ежик волос был полностью седым. Тонкие узловатые пальцы держали маленькую глиняную трубку с длинным мундштуком, которая дымилась тонкой сизой струйкой. Одет он был в халат изумрудного цвета.
— Здравствуй, старый друг. — Голос бурята был похож на шелест осеннего ветра.
У меня появилось ощущение, что голос звучит не от бурята, а вокруг меня. Я оглянулся вокруг, но кроме нас, в юрте никого не было.
— Здравствуй, дорогой друг. Я пришел к тебе со всей своей семьей. Окажи нам помощь? — Дед вновь поклонился.
Я перевел взгляд обратно на шамана. И только тут я понял. Старый шаман обладал Темным Источником, который пульсировал с безумной частотой и яркостью! Я впервые видел, чтобы Луч Тьмы мог светиться словно звезда!
— Присаживайся, Аристарх, и вы, гости. — Шаман указал трубкой на ковер с нашей стороны костра. Первым уселся на ковер дед, скрестив ноги, как и шаман. Следом уселись и мы трое. Софья уселась ко мне в ноги.
Пару минут в юрте царила тишина. Шаман курил трубку одной рукой, во второй руке он медленно перебирал зерна длинных четок, в которых было явно больше ста звеньев.
— Молодой рыкарь. — Не спрашивал, а констатировал факт шаман.
— Сможешь помочь? — Дед посмотрел в мою сторону.
— Смогу. — Кивнул шаман, — но без тебя, ты здесь не поможешь мне ничем. Ты, внучка и Василий будете жить в гостинице и видеться с парнем только по вечерам. Остальное время он будет проводить со мной и Жаргалом или в юрте, ночевать также останется в юрте. За три недели я смогу объяснить ему, как встать на Дорогу.
— Благодарю, Баир. — Кивнул дед.
— Забирай Софью и Василия, Аристарх. Оставь Матвея со мной. А сам уходи. Приходи завтра вечером. А сейчас нам есть о чем поговорить с рыкарем. — С улыбкой кивнул Баир Баторович.
Дед, Василий Иванович и Софья поднялись с ковра и, кивнув на прощание, покинули юрту. Софья обернулась на выходе, посмотрела на меня, я подмигнул ей на прощание, и она покинула юрту, держась за руку деда.
Мы остались вдвоем с шаманом.
— Мне говорили о тебе, рыкарь. Но я не думал, что ты прибудешь так скоро.
— Простите, но я не знаком с вами, да и дед вряд ли мог вам сообщить обо мне так быстро. Кто же тогда вам рассказал обо мне? — Прищурился я.
— А ты думаешь, ты единственный, кто может общаться с предками или Небесными Покровителями? — С хитрой улыбкой прищурился шаман, начав чистить трубку и выбивая её в глиняную чашу рядом с собой.
— О каких предках вы говорите? — Не понял я.
— О Белобоге и Чернобоге. Твоих Великих Предках. У вас, русских, их называют Небесными Покровителями. Но мы, буряты, знаем и помним, что каждый род имеет своих Великих Предков, и каждый род обладает покровительством кого-то из Богов, которые основали род, к которому относятся все смертные. И тут нет разницы — кто ты: Одаренный, простой смертный, спящий или рыкарь. За каждым из нас стоит кто-то из предков нашего рода.
Сказать, что я опешил, значит, ничего не сказать. Я ни слова не говорил о Белобоге и Чернобоге, но Баир Баторович только что сказал то, о чем я никому не говорил. Я ведь действительно никому не говорил, что общался с ними несколько раз, а не только в день Принятия Небесного Покровительства!
— Тогда кто такие рыкари по вашему? — Задал я первый вопрос, пришедший в голову.
— Это те, кто встал у начала Дороги. — коротко ответил шаман. И слово «дорога» звучало в его речи именно с большой буквы.
— И что это за «Дорога»? — Я продолжил спрашивать.
— О! Это очень интересный вопрос! Но ты узнаешь об этом потом. Пока на сегодня хватит вопросов о Предках. Сегодня тебе стоит отдохнуть. Завтра с рассветом мы начнем первый урок. Ночевать ты должен здесь, в юрте. Следи, чтобы костер не погас. Это тебе поможет. Но запомни, пламя не должно погаснуть. А теперь отдыхай. — Баир Баторович снова раскурил трубку, поднялся со своего кресла и направился к выходу из юрты, — и да, мое кресло занимать не стоит, как и трогать мой бубен или шубу. Тебе не понравиться то, что за этим последует.
Старый шаман покинул юрту, и я остался один.
*
— Доброе утро! — Услышал я и резко сел на полу.