Пузырь знал, что Нексус меняет людей. Но чтобы настолько…
Плевать! Уже к вечеру его не будет в городе. Давно пора рвать когти! С первым же поездом он свалит куда подальше и начнет новую жизнь.
Может, даже похудеет… Чем черт не шутит?
А пока неплохо бы немного освежить глотку и окончательно прийти в себя. В кармане завалялась пара банкнот — хватит, чтобы пропустить стаканчик в кабачке неподалеку.
Когда Пузырь перешагнул порог заведения «Золотая вобла», бармен встретил клиента таким взглядом, словно перед ним уселась серая потная мышь. Но стоило выложить деньги на стойку, он кивнул и налил пенистого до краев.
Совсем другое дело! Опрокинув в себя кружку, Пузырь повеселел и огляделся.
За его спиной сидело только двое посетителей. Первый — татуированный парень, пожаловавший вслед за ним, сидел в углу и болтал по телефону. Второй — очередной забулдыга у стойки, что решил опохмелиться с утра пораньше.
Все не так плохо! Никто и не хватиться недотепы Пузыря. Мало ли людей пропадает на улицах Фаустово во время Прорывов?
Осталось заскочить в квартирку — забрать шмотки с бабками и поминай как звали!
В Фаустово у него еще старуха мать, но она всегда относилась к сыну как к куску дерьма. Да и это прозвище, Пузырь, тоже она придумала, и звала его только так с тех пор, как ему исполнилось четыре. Пошла она!
Все, решено! Заскочить в туалет — и можно валить…
Оказавшись перед унитазом, Пузырь расстегнул ширинку и принялся за дело…
— Эй, жирный! — раздался голос позади него. — Это ты, что ли, Пузырь?
Спина парня мигом покрылась холодным потом.
Кто? Как? Так быстро? И как его могли узнать? Он даже ни разу не бывал в этом баре…
Его забила крупная дрожь, и он едва не залил себе ботинки.
— Чего, оглох? — ткнули его в спину. — Ты Пузырь, спрашиваю? Тебя утром посылали со Шрамом?
Толстяк хотел соврать, но не смог.
— Угу… — едва слышно отозвался он. — А ты кто?
— Ты не болтай, а завязывай ссать. Дело есть.
Пузырь закончил, но руки так сильно дрожали, что ему понадобилось еще секунд двадцать, чтобы застегнуть ширинку. Наконец он справился и, глубоко вздохнув, обернулся.
И тут же, схватив за шкирку, татуированный чувак припечатал его к кафельной стене. На глаза Пузырю попалась мишень, намалеванная у того прямо на лбу.
— Что за херня случилась со Скалозубом? — рыкнули ему в лицо.
— Я…я…
— Я тебе скажу! Он выжил!
— Я…
— А он не должен был выжить…
— Я…я…
— Тебе стыдно?
— Да!
— Это самое главное! Совесть! — татуированный улыбнулся и слегка ослабил хватку. — Ладно, проехали. Отработаешь. Дело плевое. Сделаешь кое-что для меня и можешь валить, усек?
— Ага, а что?..
— Не каркай. На, держи.
С этими словами татуированный сунул между зубов Пузыря карту. Игральную. Вроде, червонного валета.
— Челюсти-то сожми, слышь?
Пузырь подчинился. Сжал карту в зубах и едва не расплакался.
— Вот, молоток, — похлопал его по щеке хрен с татухами. — И считай до десяти. Понял? С этим-то хоть справишься, а?
— Угу… Раз…
— Ишь, какой молодчина, а говорили — идиот! — хохотнул парень. — Все, бывай. Досчитаешь до десяти и свободен! Ну-ка, два…
Татуированный скрылся за дверью, а Пузырь, дрожа от страха, стоял и считал:
— Три… четыре… пять… шесть… семь… восемь…
На цифре «девять» карта в зубах разгорелась ровным фиолетовым светом. А когда с его губ слетело слово «десять», раскалилась добела и взорвалась вместе с головой Пузыря.
*
Стоило нам с Зубром выйти из подъезда, как нас тут же окружили бойцы в форме с гербом Скалозубовых на рукаве — зубастым изумрудным драконом, который свернувшись кольцом, держал в пасти пылающую Сферу. Навстречу распахнулась дверь припаркованного Костей авто. Бронированный кузов выдержал град пуль, но внешний вид покореженной машины оставлял желать лучшего.
После драки, где мне пришлось изрядно попользоваться энергией, меня серьезно вело. Быстрей бы уже оказаться в поместье! Похоже, настают веселые денечки, а иной возможности восстановить силы может и не представиться.
— Мы этого просто так не оставим, — процедил Зубр, оглядывая изуродованную улицу.
Близлежащие здания знатно потрепало, да и подъезд изрешетили на все деньги.
У стены лежала парочка раненых герасимовских бойцов. Рядом суетились наши, выкручивая им руки и снимая амуницию.
— Ну-с? Каково это, идти против ставленников Императора? — поинтересовался Зубр, подходя к герасимовцам.