Пустые коридоры сопровождали нас гробовым молчанием. Повсюду шелка, ковры, гобелены, мебель резного дерева, под потолком лепнина, а на стенах куча картин в дорогих рамах и оружие.
Видно, когда-то дела у рода шли куда лучше.
Однако весело тут было, как в могиле. Даже Нина, стоило нам подняться на второй этаж, растеряла свою обычную непосредственность и болтливость. Дверь за дверью, поворот за поворотом — и ни одной живой души.
Наконец мы застыли перед высокой дверью, которая была слегка приоткрыта. За порогом ни звука.
— Пришли, — шепнула мне Нина и, изменив своему обыкновению, пугливо юркнула в сторону.
Я слегка толкнул дверь в комнату, и она без скрипа скользнула в полумрак. А когда я вошел, закрылась за моей спиной.
Михаил Александрович лежал на широкой постели, под шелковым балдахином. В головах горели свечи. Маленькая, сморщенная фигура совершенно не походила на того сурового властителя, которым он предстал на портрете. Полностью седой, ни следа черноты ни в поредевших волосах, ни в обвислых усах, ни в бороде. На сомкнутых глазах две серебряные монеты с профилем Его Величества. Тонкие губы полностью запали в рот.
Я подошел вплотную к ложу, не зная, что делать дальше, и тут вдруг понял, что нахожусь в комнате не один.
— Вот и вы, молодой лев, — прозвучал женский голос с легкой хрипотцой. — А я все гадала, успеете ли вы проститься хотя бы с его телом.
Она смотрела на меня с другой стороны ложа. Под два метра ростом — ей пришлось слегка наклонить голову, чтобы балдахин не закрывал обзор.
Облаченная во все черное, бледная как вампир, но красоты нечеловеческой. Грива черных волос едва не подметала пол, когда она, не сводя с меня темных глаз, обходила кровать. Высокие скулы, точеный профиль, чувственные губы…
— Ты кто? — поднял я бровь, сбросив с себя наваждение. — И кто пустил тебя сюда?
— Никто, — пожала великанша плечами, приближаясь ко мне. Бедра и большая грудь слегка покачивались в такт шагам. — Я захожу сюда время от времени, чтобы еще чуть-чуть побыть с ним. Через несколько часов Михаила Александровича предадут земле, и больше мы никогда не увидимся. К тому же, мне очень хотелось увидеть вас рядом. В последний раз.
Она остановилась и некоторое время внимательно меня разглядывала. Потом ухмыльнулась и добавила:
— Вы достигли порога.
— Порога? Между чем и чем? — спросил я, продолжая рассматривать странную женщину.
Она двигалась так, словно была тут хозяйкой, но на даму в красном платье с портрета не походила ни капли. Любовница?..
— Между детством и зрелостью! — отозвалась женщина. — Ведь вам, юный Евгений Скалозубов, смерти не избежать…
И тут ее глаза сверкнули зеленым пламенем Нексуса. Я отскочил назад, но когти выпустить не успел.
Женщина рухнула на колени со словами:
— … и в этой смерти возродиться мужчиной!
— Ты кто?..
— Я ваша верная слуга, Евгений Михайлович, — воззрилась она на меня снизу вверх. Глаза потухли, но все еще прожигали меня насквозь. — Можете называть меня Амальгама, но Михаил Александрович предпочитал называть меня Гамой. Сначала мне казалось, что вы не стоите и мизинца вашего отца, но… простите. Я никогда так не ошибалась. Вы доказали, что в вас его кровь.
— С чего такая уверенность?
— У вас облик воина. Вы покрыты ранами и опалены пламенем Нексуса. В вашей сумке Сфера, и не самая слабая. И я чую сияние Нексуса здесь. — Она ткнула пальцем мне в грудь. — Ваша Искра прямо-таки пылает. Интересно… Даже в Михаиле Александровиче не было такой яркой Искры.
— Ты преувеличиваешь, — поморщился я, пытаясь не встречаться глазами с этой проницательной особой.
— Нет, — покачала она головой и встала во весь свой немаленький рост. — Поверьте опытной Амальгаме, вас ждет великое будущее, Евгений Михайлович. Позже. Когда вы сотрете в порошок всех своих врагов и по их головам вознесетесь к самым вершинам!
Ее глаза снова загорелись зеленым огнем. Мне не показалось — это было самое настоящее пламя Нексуса! И речь даже не об Искре, что горит во многих даровитых людях благодаря излучению враждебной планеты.
Эта женщина сама была источником Нексуса!
И чем ярче разгорались ее глаза, тем лучше становилось мне. Усталость уходила, тело крепло. Словно и не было этого безумного утра, заполненного драками и погонями.
— Вот, — кивнула она, наблюдая за моим преображением, а через секунду схватилась за столбик кровати, чтобы не растянуться на полу. — Уже лучше. Хозяин.
Графа Скалозубова собрались хоронить на закате.
Как сказал Зубр, это было его последней волей, словно он хотел уйти вместе с солнцем.
Несмотря на то, что Амальгама щедро поделилась со мной силами, едва я вышел из отцовской спальни, усталость снова навалилась, слишком уж я сильно вымотался сегодня. Так что я попросил Нину отвести меня подальше от любопытных слуг — туда, где можно просто немного отдохнуть.
Едва я пересек порог крохотной спаленки и закинул Сферу подальше в угол, как ноги подкосились, и я, не раздеваясь, рухнул на белоснежные простыни.
*
Марк Герцен сидел за столом дешевой забегаловки. Еще более дешевой, чем та, где ему выпало сомнительное удовольствие замочить жирного. Как там его звали?..
— … у его благородия все готово. Амуниция, техника и оружие будут ждать вас в условленном месте…
Напротив сидел очередной лощеный хлыщ и, не переставая, впаривал ему какие-то очевидные вещи.
Хуже того! Он постоянно пялился ему в лоб! Прямо на татуху в форме мишени. Очень невежливо.
— … вам достаточно просто запереть их в капкан и обескровить, — не затыхкался хлыщ, — а потом держаться, пока его благородие не перебросит вам основные силы! И тогда…
Ишь, опять посмотрел!
— Ага, — прихлебывая пиво из горла, вставил Герцен между делом.
Брат всегда учил его: «Активное слушание очень важно! Оно располагает к тебе собеседника!»
— … Не пытайтесь в одиночку всех перебить! Там у них целая крепость, которую проектировали специально для того, чтобы держать многочасовую оборону. Вам нужно только закрепиться и ждать…
— Угу…
Больше всего Марку Герцену хотелось вытащить выкидуху, доставшуюся ему от отца. А потом влепить ее по самую рукоять в горло идиота, который впаривал ему какую-то унылую туфту.
Но их с братом давняя мечта стояла на кону, и он мужественно держался.
— … дело должно пройти как по маслу. Их люди слишком заняты зачисткой территории города после массы Прорывов. Такой шанс выпадает один раз…