— Конечно, дорогая. — тут же вскочил я, играя роль подкаблучника, налил жене компота полный бокал. Она взяла его молча, не моргнув глазом и даже не взглянув в мою сторону.
— Подайте салфеточку, пожалуйста. — тут же для контраста попросила Светка, заняв скромно место с краю. Ей передали, она ласково поблагодарила.
— Все шампанское будут? — спросил батя, аккуратно вскрыв бутылку без хлопка.
— Мне бы вина. — отозвалась тётя Люда.
Марина Евгеньевна, сидя на диване, привстала, оглядывая стол, и хлопнула себя по лбу.
— Светочка. — обратилась она к Герасимович, понимая, что не вылезет из-за стола сама. — Штопор забыла, принеси, пожалуйста, в верхнем ящике выдвижном.
— Конечно, Марина Евгеньевна, сейчас принесу, сидите. — вскочила Герасимович и вскоре вернулась со штопором в руках.
Ну, вроде, всё идёт по плану. — хмыкнул я про себя.
— Сделай музыку тише. — велела Костенко Ираклию, пока все наполняли бокалы. — Сам не слышишь, что ли, что мешает?
Ираклий, предупреждённый и проинструктированный, как ни в чём не бывало сделал тише музыку и вернулся за стол.
— Ну, товарищи, родственники и друзья! — встал с бокалом в руках отец. — Сегодня нашему сыну восемнадцать. Алексей! Так быстро пролетело время, не успели мы моргнуть, а ты уже вырос. Очень рад за тебя и горжусь, сын. Что ты поступил в МГУ, что у тебя столько друзей, что у тебя уже есть девушка… — повернулся он к Светке, вполне искренне застеснявшейся и по-настоящему покрасневшей. — Молодец, сын! За тебя!
— За тебя, друг! — поддержал я этот классный тост.
И все за мной повторили.
Выпили. Начали наполнять тарелки.
— Свет, подай колбасу. — обратилась к Герасимович Диана.
Светка схватилась уже за тарелку, но вдруг Лёха наехал на Дианку:
— А где «пожалуйста»⁈
— Пожалуйста. — передразнила его Диана и скорчила рожу.
Светка переглянулась с Лёшкой, типа, да ладно, оставь… Но Лёха остался сидеть с прямой спиной, оглядывая нас всех, типа, только троньте ещё кто-нибудь…
Заметил, как батя с уважением посмотрел на сына. Ну, и отлично.
— Ну, что, между первой и второй перерывчик не большой? — подсказал я. — Теперь, за родителей?
Народ, залипший было после перепалки Лёхи с Дианой, зашевелился, наполнили бокалы. Муж тётки встал, прокашлялся и завис.
— За родителей. — подсказал я.
— Да. Здоровья и счастья этому дому. — поклонился он во все стороны протягивая вперёд свою стопку. — И детишек побольше.
— Болван! Ты не на свадьбе. — зарычала на него жена.
А мы все рассмеялись и принялись дальше есть. Потом сделали перерыв, кто-то пошел на балкон курить, остальные разошлись кто куда. Включили опять музыку погромче.
Наташа подсела к нам с Брагиным, оставшимся сидеть за столом.
— А вы не курите? — спросила она.
— Нет. — ответил Брагин за нас обоих, с интересом присматриваясь к ней.
— Вы тоже в МГУ учитесь как Лёшка?
— Ну да. — не без гордости ответил Костя.
Решил не лезть в их разговор, Наташка, явно, пришлась Брагину ко двору.
— А я не знаю, куда поступать. Десятый в этом году заканчиваю. — поделилась она.
— А ты хорошо учишься? — заинтересовался Брагин. — Можешь попробовать в МГУ поступить.
— Да ты что! — испугано посмотрела на него девушка. — Где я, а где МГУ?
— Да брось! При университете подготовительные курсы открыли, правда, тебе раньше надо было на них записываться. В любом случае, надо узнать… Паш! А в МГУ бывает недобор на какие-то факультеты?
Я пожал плечами.
— Зачем ей идти, туда, где недобор. — задумался я. — Пусть на нормальный факультет идёт. Не обязательно же сразу после школы поступать, пусть на подготовительных курсах, правда, поучится… А, может, она и так сдаст вступительные экзамены. Попробовать надо. Если не сдашь, уже опыт будет на следующий год, меньше волноваться будешь. И поймешь, какую планку надо преодолеть, чтобы поступить.
— Горячее! За стол! — позвала всех Марина Евгеньевна и выставила на стол большое блюдо с варёной картошкой, варёным мясом и языком. И всё это было выложено на кольца маринованного лука, а сверху посыпано мелко нарезанным зелёным луком.
— О!.. — не удержался от восторженного возгласа я.
— Хм… — села рядом жена.
Играем дальше? У нас, вроде, и так уже всё получилось.
— Наливаем, у кого ещё не налито! — командовал Лёхин батя как заправский тамада. — Мать, теперь с тебя тост.
Марина Евгеньевна в фартуке замерла со стопкой грязной посуды в руках, которую освободила и собрала со стола, чтобы поместилось блюдо с горячим. Она растерянно взглянула на мужа, у неё даже бокала не было в руках.
— Давайте мне. — тут же вскочила Герасимович и забрала у неё тарелки. Марина Евгеньевна с благодарностью взглянула на неё, сняла фартук, повесила Светке на плечо и попросила передать ей её бокал.
— Дорогой сын. — посмотрела она на Лёху. — Я так рада, что у тебя столько друзей! Что ты не один будешь по жизни идти. Поверь, любая поддержка — это очень важно, иногда совсем чуть-чуть сил не хватает, чтобы своего добиться, а подставит друг или близкий человек плечо, и всё получится. Хочу поднять этот бокал за всех вас! Помните притчу, как старый отец заставлял сыновей веник ломать? Ломали-ломали, не сломали, а по одному прутику разобрали и сломали на раз. Так что, держитесь друг друга! И никто вас не сломает.
— Молодец мать! — первым коснулся её бокала своим муж. — Хорошо сказала. За вас, молодежь!
— Спасибо… — робко ответила за всех Костенко.
За столом повисла тишина. Не знаю, кто о чём думал, а мне было стыдно. Хорошие предки у Лёхи. Ну, задавили его немного авторитетом, не хватает уверенности в себе парню. Но ему и лет-то всего восемнадцать сегодня исполнилось. Как ещё должны родители относиться к сыну в таком возрасте?