— Жена-то, конечно, важнее друзей! — сказала тётя Люда, взглянув при этом косо на мужа. — Всё правильно! — одобрительно посмотрела она на меня.
Похоже, батя у Наташки завсегдатай мужского клуба «Гаражи».
— А у кого нет жены? — лукаво спросил Ираклий и понеслось…
Начали с шуток, а закончили полноценным спором: кто в жизни важнее, друзья или жена? Положение усугублялось тем, что народ уже выпил. Кто-то ляпнул, что жёны приходят и уходят, а друзья остаются навсегда. Наши девчонки за словом в карман не лезли и отвечали, что от таких и уходят, у которых друзья на первом месте.
Шутки шутками, но Костенко, даже, обиделась на Ираклия.
— Пора переходить к танцам! — резюмировал Максим Анатольевич. — Пака драка не началась. — уже тише добавил он.
— Какая свадьба без драки⁈ — тут же вставил уже изрядно набравшийся тёткин муж.
— Мы не на свадьбе, болван! — снова одёрнула его жена.
Больше за столом все сразу в этот вечер не собирались. Дурачились, танцевали, кто-то допивал, то что осталось…
В большой комнате музыка громко играла, не поговорить. Расползлись по квартире группами, кто-то на кухне кучковался, кто-то в соседней комнате.
Мы с Витей и Лёхиным батей зацепились языками во второй комнате рядом с мирно уснувшим тёткиным мужем. Максим Анатольевич оказался инженером с «почтового ящика». Естественно, не говорил конкретно, чем занимается, но на отвлечённые темы мы очень хорошо поболтали.
Решили чайку налить себе, пошли на кухню, а там Светка Герасимович у Лёхиной мамы на груди рыдает, а взволнованная тётя Люда, сама готовая вот-вот слезу пустить, над ними стоит, сцепив руки на груди. Мы остолбенели испуганно на пороге. А Марина Евгеньевна на нас полотенцем замахала свободной от Светки рукой, идите, мол, отсюда.
Я Лёху бросился искать. А батя его перед кухней встал, чтоб никто не заходил, пока там у женщин что-то происходит.
Лёху и Ираклия от Фирдауса было не оторвать. У них своя беседа шла на внешнеполитические темы.
— Там у Светки что-то произошло. — шепнул я ему. Ну как шепнул, музыку перекричал…
— Где? — сразу подскочил он.
— На кухне.
Он убежал, а мы с Фирдаусом озабоченно переглянулись.
К нам присоединились заинтригованные Ираклий с Брагиным и девчонки.
Музыку почти выключили, расселись за столом кто куда, и молча ждали, таская остатки еды с блюд.
Что там могло случиться? Чего Светка плачет? Призналась, что мы концерт тут устроили? Надеюсь, нет.
Наконец вернулся Лёха и устало сел молча за стол.
— Ну, что там? — не выдержала Костенко.
— Света мать вспомнила… — ответил он. — У неё же мать умерла… Они одни с отцом и братом живут.
— Точно! — вспомнил я. — С отцом и братом… Ох, Светка, Светка…
Мы сидели притихшие. Каждый думал о своём. Через некоторое время к нам заглянул Лёхин батя.
— Ну, что носы повесили⁉ — попытался он подбодрить нас.
— Свету жалко. — шмыгнула носом Наташка.
— Ну, ну… — подошёл он к ней и прижал её голову к себе. — Это жизнь… Давайте, выпьем, что ли? — предложил он.
Все зашевелились, расселись за столом, не то, чтобы нам не терпелось выпить, просто, хотелось руки чем-то занять, отвлечься от грустных мыслей.
— Ну… — протянул батя вперёд свой бокал. — За что пьём?
— За то, чтобы у всех всё было хорошо. — сказала Галия и потянулась к нему своим бокалом с компотом.
Мы последовали её примеру в полной тишине.
— О, вы тут сами пьёте, без нас? — в комнату зашла тётя Люда.
За ней показались Света Герасимович с Лёшкиной мамой.
— Так, в чём дело? Почему нас не дождались? — попыталась перевести всё в шутку Марина Евгеньевна. — Нам тоже налейте.
Лёха с батей похватали бутылки, наполнили женщинам бокалы.
— За что пили без нас? — строго спросила тётка.
— За то, чтобы у всех всё было хорошо. — ответил Лёха.
— Хороший тост. — сказала Лёхина мама. — Давайте, бабоньки.
Они втроём чокнулись и выпили.
— А теперь, тост за любовь! — вернулся к своей роли тамады батя.
— Подожди! Давайте торт и чашки выставим. — возразила ему жена.
— О торт! — воскликнул Лёха.
— Что надо делать? — тут же засуетилась Герасимович. — Стол освободить?
— Светочка, тарелки грязные собери. — распорядилась мама.
Девчонки все как по команде поднялись и принялись убирать со стола.
Вот и всё. Концерт окончен. — подумал я. — Жизнь сама всё по своим местам расставила. Но, оно и к лучшему.
Пошёл к радиоле посмотреть, может, найдётся у Сандаловых что-нибудь спокойное в качестве фона. Включил тихонько оркестровую музыку к кинофильмам.