На пороге стоял Костян Брагин.
— Я в общагу опоздал. — с виноватым видом сказал он. — А у меня полы совсем ещё не высохли. Можно я у тебя переночую?
— Конечно. — рассмеялся я. — Проходи. Так и знал, что ты с Наташкой не расстанешься по-хорошему.
— Расстались-то по-хорошему, только поздно. Еще и заблудился. — с досадой сказал приятель. — Еле метро нашёл.
Постелили ему в большой комнате на раскладушке. Пёс с котом окружили незнакомца и долго оценивающе рассматривали и обнюхивали. Пришлось забрать пса к себе, а то он как-то очень подозрительно на Брагина косился.
Глава 13
г. Москва.
На следующий день, пока завтракали, вспомнил, что надо Инне позвонить. Застал с утра на месте. Она обрадовалась, начала делиться новостями. А мне болтать особо некогда было, пообещал после командировки заехать к ним и попросил Петру передать, чтобы позвонил мне вечером после девяти. Поехали в университет вместе с Брагиным.
По дороге Костян спросил, как общаться с девушкой из другого города, если телефона нет?
— Так и общаться. — пожал я плечами. — Письма писать. Лёха, вон, к Светке на выходные в Брянск мотался, бывало, что и без предупреждения. Рисковал, конечно, она могла домой в Святославль уехать. Но его, как видишь, это не останавливало.
— Серьёзно? — удивлённо слушал меня Брагин.
Для него, похоже, стало откровением, что можно вот так ради кого-то… Ну, пусть учится, а то в семье, похоже, ему такую науку не преподали.
— А Подольск — это же вообще, чуть ли не пригород Москвы. Точно не Брянск. — напомнил ему.
В перерыве Витька Макаров с загадочным видом вернул мне мой том воспоминаний Жукова. Взяв у него книгу, сразу начал листать. Рядом с фото маршала на всю страницу размашистым почерком было написано: «Студентам МГУ с пожеланиями успехов в учёбе и труде. Будьте, товарищи, достойными патриотами нашей Родины. Маршал Советского Союза Г. Жуков». И подпись маршала.
— Фух!.. Витька! Спасибо! — не мог я поверить своим глазам.
— Отец и наш том так же подписал. Получается, что это тебе и мне пожелание от маршала.
— Спасибо. — поблагодарил я ещё раз.
— Тебе спасибо. За мысль взять автограф. — улыбнулся Витька.
После пар сразу поехал к отцу. Звонил ему как-то на прошлой неделе посоветоваться насчёт того, что и где купить для продажи за границей, а он вспомнил, что у кого-то из коллег в прошлом году загранкомандировка в последний момент сорвалась по семейным обстоятельствам трагическим, и человек не знает, куда ему теперь девать стратегический запас советских секундомеров.
— Выкупи у него и всё! — предложил тогда отец. — И доброе дело человеку сделаем и самим бегать не надо будет искать. Он мне уже и принес их, как только я сказал. Тридцать штук, по двадцать рублей за один отдает.
— Тут такое дело, — задумчиво сказал я, — слишком много их брать точно не стоит. Если найдут на границе, то могут мне спекуляцию вменить. А мне уголовное дело на старте жизни точно ни к чему…
— А сколько рискнешь взять? — спросил батя.
— Ну, по карманам рассовать четыре штуки, да в чемодан один положить… Получается, больше пяти штук брать точно не стоит.
— Ну, он и этому обрадуется. — усмехнулся отец, — а то у него вроде штук тридцать, точно.
— Ага, на тридцать больше, чем нужно. А будет на двадцать пять.
Тянуть не стали. Сразу и отправились в дорогу.
Приехав на кафедру к бате в МГИ, застал у него завхоза Григория Наумовича. Оказывается, отец уже всем своим разболтал, что я еду в загранкомандировку. Наумович притащил пару небольших радиоприёмников в кожаных чехлах. ВЭФ-Спидола.
— Походные какие-то… — с интересом рассматривал я их.
— Продай там и привези чего-нибудь приличного жене моей. — объяснил причину своего появления Наумыч.– А лишку будет, себе оставь за услугу.
— А что же привезти? — напрягся я. — Женщинам тяжело угодить…
— Да, откуда я знаю? Юбилей у ней!
— Ну, посмотрим… — задумчиво ответил я. — Может, парфюм французский?
— О! Давай! — сразу согласился завхоз, но потом, почесав затылок, спросил озадаченно: — А парфюм — это что?
— Одеколон. — объяснил ему батя.
— Ну, давай. — закивал Наумыч.
Батя придвинул мне коробку с пятью пластмассовыми розовыми и серыми коробочками. Сразу их узнал. У нас дома тоже такая была в первой моей жизни. Малой был, любил с секундомером играться…
— Сколько денег за них? — спросил я батю.
— Давай сто рублей и привези Кире тоже французский парфюм.
Стал засовывать перчатки в карман пальто и наткнулся на последнюю стеклянную плитку, что у меня осталась, а я забыл про неё.
Вытащил её аккуратно, понадеявшись, что уже давно в помещении нахожусь и она не отреагирует на мои руки. Так и получилось.
— Смотрите, какая ерунда. — положил я плитку на стол перед батей и Наумычем.
— Ну надо же… — пробормотал завхоз. — Никогда таких не видел. Где взял?
— Интересно… — батя взял плитку и с интересом рассматривал. — Действительно, где взял?
— У нас на районе ребятишки таскают их из сарая нашего НИИ и бьют об стены. Они взрываются эффектно, ребетня и резвиться. Если эту плитку с мороза голыми руками взять, она лопается. Я эксперимент проводил с горячей водой. Эта плитка не выдерживает большого перепада температуры. Не получится её использовать ни в ванной, ни на кухне.
— Технология нарушена. — сразу сказал батя. — Внутреннее напряжение. Она и взрывается от удара из-за этого.
— Что ж, её совсем никуда нельзя применить? — разочарованно спросил хозяйственный завхоз.
— Боюсь, она даже на вибрацию также будет реагировать, как на горячую воду. — развёл руками батя.
— Ну, о чём-то подобном я и подумал. — ответил я и спрятал плитку на автомате обратно в карман.
Расплатившись с отцом и спрятав приёмники и секундомеры в портфель, попрощался и оставил обоих приятелей. Они, в отличие от меня, явно никуда не торопились.