Раздался звук мотора, больше похожий на звук мотоцикла с коляской, и мы тронулись с места. Не шустро, но это и не гонка формулы один. У «Трабанта», хотя он и был, наверное, самой дешевой импортной машиной для СССР, было и несомненное преимущество — часть обшивки была пластиковой, а значит, не подвержена коррозии. Кто ездил регулярно по советским дорогам на советских машинах, тот знает, какая это беда с коррозией… Правда, были и нюансы из-за пластика — в частности, на крышу машины не стоило опираться, можно было ее легко продавить.
Дитрих довез нас до большого серого здания, уродливого, как многие новостройки и в СССР.
— Это наше университетское общежитие. У вас в нем будут отдельные номера. Правда, удобства все равно на этаже, но зато ваши комнаты будут совсем рядом на пятом этаже! Сейчас, товарищи, я помогу вам заселиться, а потом погуляем по городу. Поедим в кафе сначала, наверное, вы голодны, а потом покажу вам местные достопримечательности. До понедельника у вас свободное время, а в понедельник в девять утра, я приду за вами и другими товарищами и отвезу в корпус университета на пленарное заседание конференции. Доклад будет только у товарища Павла по программе, но мы будем очень признательны, если товарищ Эмма в этот же понедельник около часа после последней секции пообщается с молодежью из нашего Союза, и расскажет про экономический факультет МГУ. Ваш университет очень популярен среди наших студентов, есть люди, что хотят поступить на учебу.
Эмма Эдуардовна, конечно, заверила, что с удовольствием расскажет про наш факультет. Удовольствие было неподдельным — явно ей так легче потом будет отбиться от завистников, которые будут сплетничать про ее поездку со всего лишь одним студентом без доклада в ГДР. Теперь, как бы, в этой поездке появился дополнительный смысл. Ясно, что главную цель — сопровождать студента, чтобы он чего не накосячил и не сбежал, озвучивать никак нельзя. Все все понимают, но не вслух же такие вещи говорить?
Глава 18
г. Росток, ГДР.
Комнатки оказались, как я и ожидал — небольшие, квадратов по восемь, в них стояло по две кровати. Скромненько, чистенько, бедненько, как и предполагалось — на то она и общага. Подозреваю, приедь я с куратором того же пола, нас бы немцы вообще в один номер вдвоём запихнули. Такой уж народ — если есть возможность сэкономить, они обязательно сэкономят.
Ругать их за это бессмысленно — когда немец в современной Германии умирает, как правило, он оставляет после себя много денег, а не долги. Другой вопрос, что можно было бы жить на более широкую ногу, чем они себе позволяют, не стремясь сэкономить на всем, но вот такие вот люди. А экономика в целом получается богатая — куча отложенных населением денег в банках инвестируется в нее же и способствует ее росту. Но это уже будет после ГДР…
Кафешка оказалась совсем недалеко от общежития, не удивлюсь, если она была построена как раз для студентов, проживающих в нем. От московских ничем особенным не отличалась, разве что лозунги на стенах не на русском, а на немецком. Вот и вся разница, если не считать местную кухню. Эмма Эдуардовна была немного разочарована, как мне показалось. Ожидала, похоже, местного колорита, а тут все почти как у нас. Ну ничего, если поездим по округе, получит местный колорит и нужные впечатления.
Дитрих рассказал, что во время конференции питаться будем в столовой университета. Это сейчас она уже закрыта из-за выходных. И там цены будут ниже, чем в кафе. Нормальный момент для немцев, поговорить про цены прежде всего…
Но и так три блюда обошлись в две с половиной марки. Много мяса во втором блюде, колбаски с картофельным салатом, много тыквы в тыквенном супе-пюре, что уговорил нас попробовать Дитрих, густой наваристый компот.
Суп-пюре оказался полной гадостью, я такие раньше никогда в Германии и не брал, когда сам ездил, но местный комсомолец с таким азартом нас уговаривал попробовать, что пришлось пойти ему навстречу. Не понимаю я эту традицию перемалывать все в хлам и с гордостью выдавать за первое блюдо. Мне наши щи с борщами во сто крат милее. Там хоть понимаешь, что ешь.
Официантка с удовлетворением восприняла мои «Гутен так» при приходе, и «Данке шон», когда принесла блюда. Нормальная такая официантка, улыбчивая, несмотря на низкую категорию кафе. В Москве такие улыбчивые мало где водятся, к сожалению.
Ну а затем нас повели осматривать местные достопримечательности. Правда, поскольку я тут уже был в будущем, я знал, что их тут немного. Одно из самых красивых зданий из багрового кирпича было сейчас занято под советский военный штаб, какой именно категории, Дитрих нам не поведал. Ратуша, само собой, всегда можно быть уверенным, что в немецком городке будет ратуша. Мы с Эммой, посмотрев вскользь несколько знаковых для города строений, в итоге больше заинтересовались магазинами. Дитрих, поняв это, поменял маршрут и завел нас в парочку хороших, по его словам, магазинов, один — большой промтоварный, другой — продовольственный.
Ассортимент был весьма неплохим. Поначалу казалось, что товаров прямо намного больше, чем в Москве, глаза разбегались, но приглядевшись, понял, что просто марки товаров отличаются и выбор продуктов чутка пошире. Ну это мы и так знали.
Быстро приценился к духам, прикинул в рублях по курсу, вышло то же самое по цене, как я однажды в ГУМе нашел, случайно зайдя. Никакой экономии, зато лежит всегда на месте, не надо рассчитывать на везение.
Присмотрел симпатичную кофточку для Галии, с прицелом на носку на поздней стадии беременности, стоила она пять марок, сразу и взял. В Москве нормальную одежду для беременных еще попробуй найди…
Эмма Эдуардовна пока ничего не покупала, присматривалась.
Отметил еще пару книжно-канцелярских магазинов, где рассчитывал прикупить всякой «Бурды», но они уже закрылись, вечер субботы все же. Запомнил, где находятся. Наведаюсь обязательно.
Погуляли еще часок с Дитрихом по вечернему городу, потом он довёл нас до общежития и вежливо откланялся. Повезло, что в Германию приехали, немцы все же дают своим гостям глотнуть свободы. А вот когда были в Южной Италии, избавиться от сопровождения членов местной семьи, что нас привечала, можно было, только сбежав. Традиции такие. Если все знают, что к тебе гости приехали, и встречают их в городе без сопровождения, то огребешь славу семьи, не уважающей старинные обычаи гостеприимства.
Но, перед тем как уехать, Дитрих договорился, что завтра снова будет с нами гулять. Я предложил прокатиться к морю, и Эмма Эдуардовна с горячим энтузиазмом это предложение поддержала.
Эмма Эдуардовна сказала, что больше не будет сегодня выходить на улицу, ну а я переоделся в спортивный костюм и рванул на пробежку. И так слишком много времени провел без движения. Набегался всласть, ветер дул с моря, и воздух был чистым и соленым. Тут уже было ощущение весны, в отличие от Москвы. На улицах встретил несколько таких же, как и я, бегунов. Но в основном улицы были безлюдны. Времена наплыва мигрантов в Германии еще не наступили, так что чувствовал себя в безопасности, несмотря на поздний час. В номере поотжимался в три подхода до изнеможения, поделал приседания, а потом читал, пока не потянуло в сон, Жукова.
*
Москва. У дома Ивлевых.
Подполковник с сыном, держа на поводке соседского пса, подошёл к подъезду, открыл дверь и пропустил мальчишку вперед.
Обычно они поднимались пешком на третий этаж. Но на площадке в ожидании лифта стояла очаровательная незнакомка, смерившая офицера мимолётным оценивающим взглядом. Заметив восхищение и интерес в её глазах, подполковник резко притормозил.
— Ой! Это же с третьего этажа собака! — удивилась она. — А где Павел?
— Я за него. — уверенно ответил Григорий. — Могу чем-то помочь?
— Я не буду лифта ждать. — заявил Родька и повёл Тузика наверх по лестнице.
— Ой, даже не знаю. — деланно засмущалась незнакомка. — Неудобно как-то незнакомого человека о помощи просить…
— Григорий. — тут же протянул ей руку подполковник. Тут открылся лифт, и он пропустил девушку вперёд. — Я во втором подъезде живу. Третий этаж из лифта направо и прямо.
— А я тут на шестом, из лифта налево и прямо. Меня Лина зовут, — улыбнулась она. — Значит, мы соседи.
— Очень рад знакомству. — выходя на третьем этаже, многозначительным тоном произнёс Григорий.
*
Дитрих появился в фойе общежития с немецкой пунктуальностью — ровно в девять. «Трабант» довез нас почти до моря — до последней улочки возле высокого маяка. Там машину пришлось оставить и дальше пойти пешком. Пошли не спеша по набережной вдоль канала, с интересом рассматривая многочисленные яхты и катера, «припаркованные» на зиму.
Весна-весной, а ветер сегодня не просто дул в лицо, а заставлял пригибаться, чтобы продолжать идти к морю. Весь энтузиазм Эммы Эдуардовны очень быстро пропал. Идея прогуляться у моря явно утрачивала былую привлекательность с каждым шагом. Но вот мы подошли к последним домам на улочке, и показалось море. Явно шторм — волны высокие, на них барашки. Вдали — вышедшие из порта недавно грузовые корабли. Отсюда они казались крохотными, но это потому, что отошли от берега на несколько километров. Кораблей было много. Росток — серьезный порт, через который идут большие транспортные потоки. Скоро, с приближением лета, к сухогрузам и военным судам еще и круизные лайнеры добавятся. А в августе регата… Эх! Жаль, что конференция в марте…
Сколько ни езжу на море, а первый выход к нему после долгого отсутствия всегда волнует. Свернули у маяка на пляж. Полоса песка широченная. Ветер в дюнах завывает, поднимает мелкий песочек и бросает пригоршнями в лицо. Скоро он набьется везде — в сумки, в одежду, в глаза и рот. Летом такая же фигня. Но на теплом солнышке таких мелочей не замечаешь.
Несмотря на холод, снял с ног ботинки и носки, чтобы почувствовать морской песок под ногами. Пошлепал немного по воде, приведя замдекана в форменный ужас. Эмма Эдуардовна старательно куталась, пытаясь укрыть от холода каждый участочек своей кожи и смотрела на меня так, словно не могла поверить, что я добровольно снял какой-то из предметов одежды. Я же, абстрагировавшись от холода, с удовольствием вдыхал морской воздух, слушал крики чаек и кайфовал от ощущения мелкого песка на пальцах ног. Здорово! Но о купании, увы, речи быть не могло, вода была совсем ледяная.
Прогулялись с сотню метров вдоль волн, Эмма Эдуардовна совсем замерзла, и мы пошли обратно с пляжа. Дитрих тут же повел нас к главной местной достопримечательности — кирпичному маяку. Ну, ничего такой маяк, самое приятное, попасть внутрь, уйдя с ледяного ветра. А вот внутри обнаружился здоровенный киоск, в котором я увидел много обложек женских журналов. Ага, вот и она, моя «Бурда»! Киоск работал. Преимущество пляжной зоны — все магазины открыты ежедневно, выходных нет. Это мы удачно заглянули.
Купил несколько экземпляров журнала. Самый свежий номер за март стоил две марки, январский и февральский номера продавались со скидкой. Купил по три номера за каждый месяц. Увидел изумленные глаза Дитриха, рассматривающего мои покупки. К такому его жизнь явно не готовила. Улыбнулся и объяснил ему, что у меня много родственниц, которые любят шить. Это все для них. Мол, семья большая, всем нужно раздать по приезду. Хорошо бы еще найти несколько номеров за осенние или летние месяцы, вдруг остались нераскупленные. Там явно другие модели одежды будут. Дамы мои точно в полный восторг придут. Буду самый лучший и любимый… В городе обязательно посмотрю журналы в книжных.
Эмма Эдуардовна, сообразив, что к чему, тоже хапнула пять журнальчиков. Заверив Дитриха, что и у нее большая семья и куча родственниц, которым точно нужен такой подарок. А затем зачем-то добавила еще, что и вообще, она подумывает начать учить немецкий язык. А такого рода журналы для этого лучше всего подходят, тут всякая полезная бытовая лексика.
Услышанное Дитриха вдохновило — и он начал предлагать ей показать после конференции книжный магазин, где еще много всяких журналов, по которым можно изучать немецкий язык. Пришлось согласиться.
Тут же в Варнемюнде и позавтракали. Этаким континентальным завтраком — яичница, сосиски, вареные яйца. Зато запивали пивом, даже Дитрих, хотя и собирался снова сесть за руль автомобиля. Ну да, помню, в семидесятых к выпивке за рулем относились намного проще по всему социалистическому блоку.
Магазины здесь были в основном сувенирные и рыболовные, так что мы не очень заинтересовались их ассортиментом. Сувениры в пляжной зоне всегда дороже, лучше в самом Ростоке поищем, а рыбу ловить — нет уж, точно не в этот раз. Погуляли по улочкам Варнемюнде, потом перебрались в Росток и погуляли там.
В понедельник, наконец-то, пришло время и конференции. С утра Дитрих нас забрал и отвез в столовую. Там, как он и говорил, оказалось дешевле, чем в кафе — хотя качество блюд не отличалось.
Ну а затем мы зашли в огромный зал, где и будет проводиться конференция. И Дитрих повел нас знакомить, такое впечатление, что со всеми подряд. Его все знали, и он счел своим долгом и нас со всеми познакомить.
Честно говоря, на третьем человеке я уже сбился. Нельзя же так без перерыва знакомить. Гансы, Фридрихи и Карлы слились между собой. Эмма Эдуардовна также выглядела одуревшей и замороченной. Спасло нас от этого бесконечного карнавала знакомств только начало пленарного заседания. Дитрих дисциплинированно сел между нами и начал нам переводить главные тезисы пленарных выступлений.
Три часа прошли скучно, но я другого и не ожидал. Ну а затем нас повели на обед.
— В этот раз платить не надо, обед включён для всех участников в расходы на конференцию.– радостно сообщил нам Дитрих.