Махровые, простые, всех сортов.
За ними птички, пробудясь, щебечут,
И пенью их внимает темный лес.
Вот жаворонок, ласточка и зяблик.
Малиновка, кукушка, соловей!
Но мне - увы! - отрады не несут
Ни роза, ни гвоздика, ни левкой,
Ни колокольчик, ни жасмин душистый,
Ни соловей, ни зяблик, нет, никто!
Пуф. Прошу вас, сударыня, не забудьте о платочке.
Тильберина. Я думала, сэр... я прибегаю к платочку только при словах "о душераздирающее горе"!
Пуф. Нет, сударыня, прошу вас на словах "ни зяблик, нет, никто".
Тильберина (всхлипывает).
Ни соловей, ни зяблик, нет, никто!
Пуф. Превосходно, сударыня!
Дэнгл. В самом деле превосходно!
Тильберина.
О, душераздирающее горе
Вот участь злополучной Тильберины!
Дэнгл. Просто невыносимо, душа вон!
Снир. Да, действительно.
Наперсница.
Утешьтесь, госпожа моя. Кто знает,
Быть может, небо ниспошлет вам счастье.
Тильберина.
Увы, моя неопытная Нора,
Любви несчастной жало роковое
Тебе еще неведомо. И ты
Постичь не можешь скорби безутешной.
Душа во мраке - радостям чужда.
Дэнгл. Вот истинная правда.
Наперсница.
Но вот отец ваш. Он глядит сурово
И ваших слез не должен видеть он.
Пуф. Э! Что за черт! Здесь что-то вырезано... Куда же девалось описание ее первой встречи с доном Ускирандосом, его мужественного поведения в морской битве и поэтический образ канарейки?
Тильберина. Это все еще будет потом, уверяю вас, сэр.
Пуф. Ах так, ну прекрасно.
Тильберина (наперснице). Реплику, пожалуйста.
Наперсница.
...И ваших слез не должен видеть он.
Тильберина.
Совет твой справедлив, но где взять силы
Отчаянье веселой маской скрыть?
Входит комендант крепости.
Комендант.
Что вижу я? Ты плачешь, Тильберина?
Стыдись! Амурным горестям не время.
С благословенья Рима вражий флот
Плывет к отчизны нашей берегам,