«К бывшему комбату Ю.Костенко в Бендерах отношение неоднозначное. Одни считают, что несмотря на темные пятна в его деятельности, у него есть заслуги перед гражданами в смысле их защиты от агрессора. Другие видят его только в черных тонах… Но как бы там ни было, а сегодня многое, что с ним связано, продолжает быть окутанным тайной…»
«Костенко! Злой гений Приднестровского конфликта. Человек без страха, без жалости, без чести… Да можно ли его вообще назвать человеком?..
…Сильный человек, по сути своей бандит, грабитель, прикрывающийся патриотическими лозунгами… он вполне мог и наверняка мечтал захватить в Приднестровье власть. Для этого ему, как воздух, нужна была дестабилизация положения в регионе, хаос, на бурных волнах которого он бы мог сбросить с «престола» Смирнова…
…Награбив баснословные деньги, подмяв под себя некоторые сферы торговли, бизнеса, грабя вагонами… ликвидируя всех, кто мешал ему, он с каждым месяцем становился всё опаснее, и у него оставалось лишь два пути: либо взять власть в ПМР (а это можно было сделать только на волне анархии, хаоса, вооруженного противостояния), либо сбежать втихую из Приднестровья…
В комендатуру Тирасполя… постоянно поступала информация о преступлениях командира 2-го батальона гвардии Приднестровья подполковника Костенко. Среди жертв этого бандита — и молдаване, и русские… В выборе жертв Костенко был «интернационалистом»… Он загубил (лично!) более ста ни в чем неповинных людей, среди которых были и 15-летний юноша, и старики, и женщины. Со злобой нечеловеческой Костенко пытал свои жертвы, а затем с ухмылкой стрелял в них. За что? За то, что они были невольными свидетелями его преступных деяний. Или вовремя не заплатили дань. Или просто потому, что попались ему под горячую руку… Любимым развлечением Костенко было вывести приговоренного на берег Днестра и предложить: «Переплывешь реку — твоё счастье, будешь жить». Но только человек подбегал к воде — автоматная очередь в спину!..»
Костенко имел и личных палачей. Масловский, Касапчук и некто по прозвищу Болгарин — офицеры гвардии из «ближнего круга» комбата — были готовы убить любого неугодного ему человека…»Это был зверь!..Обезумевший от крови зверь».
«Сильная власть развращает, а власть силы развращает безмерно», — так сказал о Костенко председатель рабочего комитета города Бендеры Ф. Добров. Коротко и понятно.
«…К лету 1992 года Ю.Костенко начал «разбираться» с «теневиками». Среди местных «авторитетов» главным был Полоша, который всех держал в узде. Когда Ю.Костенко набрал силу, то начал вылавливать уголовников и «приводить их в порядок». По моим данным он так поступил с одним из них по кличке «Поп», да и других не забывал. Некоторые из уголовников после этого носили мзду комбату. Как-то приехав в казарму гвардии, я увидел, что такой категории людей выдают автоматы. Спросил об этом комбата, тот меня успокоил, сказав, что всё нормально. Но мы уже тогда знали, что под командованием Полоши был отряд из тридцати семи вооруженных человек. Должен сказать, он и его группа во время этих событий воевали самоотверженно…»
«…Я видел, что централизованное руководство войсками ПМР отсутствует. Поэтому добивался смены с поста начальника управления обороны Приднестровья Ш.Кицак и наведения порядка у Ю.Костенко. Ведь в Бендерах командовал единолично комбат Костенко, по-глупому бросаясь в атаки на полицию. Возьмите отход частей из города. Любой военный знает, что в таких случаях нужно в качестве прикрытия выставлять арьергард. А что было сделано?..»
Какой отход? Когда? Почему? Каких частей? Что же ещё произошло?
А произошел классический случай военного бардака по-приднестровски, повлекший бессмысленную гибель десятков людей.
Об этом случае, думаю, нужно рассказать подробно. И без высокомерного ерничества и скрытого злорадства, как это сделали некоторые мемуаристы.
Потому что это была ещё одна трагедия в истории приднестровской войны. Настоящая катастрофа. Постыдная и по-глупому… О ней, как, впрочем, и о всей той войне, мало знают. И написано об этом мало. Многие участники этого просто не могут без боли вспоминать об этом, другие — не хотят.
Этот случай, как яркий пример, высветивший обратную сторону той войны, показал, что из себя представляло в те дни военное руководство ПМР, в каких условиях приходилось работать штабу обороны города, какова цена «гениальности» комбата Костенко.
Произошло это в ночь на 23 июня…»Черная ночь» 2-го батальона гвардии.
…Несмотря на то, что после деблокирования города приднестровские подразделения из-за дурацкого приказа, неизвестно кем отданного (вероятнее всего — «румынами»), да ещё без «подпитки» подкреплением, оружием и боеприпасами потеряли инициативу, их наступательный порыв был сбит, штаб обороны города под давлением военного руководства ПМР — «…Почему город ещё не освобождён? Немедленно выбить полицию!..» — всё же решил развить успех и атаковать горотдел полиции, выбить все молдовские силы из Бендер. Командование не могло не знать, в каком состоянии находились их подразделения. Штаб был проинформирован, что бежавшие на окраины волонтёры и ОПОНовцы, стали приходить в себя, очухавшись от удара «генерала Паники», а откатившиеся за город части национальной армии Молдовы, перегруппировавшись, вновь стали стягивать кольцо вокруг Бендер. И всё же назначил атаку. На 18.00 21-го июня.
В тот день на окраинах города шли ожесточенные бои, противник весьма интенсивно осыпал минами передовые позиции приднестровцев, жилые кварталы города с утра до ночи тоже содрогались от взрывов снарядов и мин.
Когда измотанные боями, разрозненные и малочисленные подразделения были выдвинуты для атаки — без техники, без огневой поддержки, без боезапаса — Костенко отказался начинать наступление. И, видимо, в этот раз правильно сделал — положил бы весь свой батальон и ополчение…
«Планировалась операция по «расчистке» города. Учитывая неуправляемость Ю.Костенко, его подразделения решили в расчет не брать. В принципе, неподготовленная атака была бессмысленной. Поэтому начали готовить её на 25–26 июня. Затем сроки стали меняться. У руководства ПМР победила точка зрения: чем быстрее, тем лучше. Ю.Костенко, во время редких посещений штаба, также требовал немедленной атаки на полицию…»
«…Днем у меня с Ш.Кицаком состоялся разговор, во время которого тот снова категорически требовал покончить с полицией. Я ему возразил, что для этого нужна тщательная подготовка. Кроме того, необходимо было наладить взаимодействие и единоначалие в наших подразделениях… Но Кицак настаивал…»
«…Звонил я неоднократно в Тирасполь начальнику управления обороны ПМР Ш.Кицаку. Просил помочь боеприпасами, оружием, техникой, людьми. В ответ слышал одни обещания. Зато его постоянно интересовал вопрос: почему до сих пор не взята полиция? У меня сложилось впечатление, что там, в Тирасполе, только об этом и думали…
…Позже состоялся военный совет, на котором ещё раз решили брать полицию… Активно работали военные: В.Лосев, В.Атаманюк, К.Каранов, И.Чернев, депутат Г.Егоров, но у меня сложилось впечатление, что всей разработкой и подготовкой операции руководит Ю.Костенко…»
«…На совете настаивали на штурме полиции. Я говорил, что в такой атаке нужна координация действий всех подразделений, что без техники этого делать нельзя, будут большие потери. Хоть подразделения Молдовы и вооружили своим оружием и техникой наших ребят, но большую часть бронетехники отослали в Тирасполь на ремонт, а с оставшейся вряд ли можно было держать оборону, не говоря о наступлении…»
«Реально разработкой и подготовкой операции по штурму здания полиции руководил командир 2-го батальона республиканской гвардии Ю.Костенко. Особенно настаивал на операции Ш.Кицак… Потом уже я, В.Лосев и другие согласились на её проведение… Для атаки стали собирать в кулак всё, что было у нас в городе…»
…Из-за неразберихи, растерянности и явной неподготовленности, время начала атаки постоянно переносилось. Вначале назначили на 5 часов утра, перенесли на 12.00, после — на 14.00. Потом уж определились и время окончательно «затвердили».
Штаб считал, что атака спланирована была хорошо. По крайней мере, внешне, на бумаге. 22 июня в 15.30 подразделения должны начать выдвижение на исходные рубежи, на 16.00 назначено начало артподготовки. По позициям противника, нанесенным на карту, согласно разведданных, артиллерия ПМР должна была нанести мощный удар. Договорились и с командиром одного из артдивизионов 14-й армии, пообещавшим подсобить с «огоньком», он даже своего корректировщика прислал. В 16.30 должна была начаться атака. Вообще-то ожидалось, что бронетехники может быть маловато, но в штабе рассчитывали, что огонь артиллерии часть врывшихся ОПОНовцев уничтожит, остальных загонит в укрытия, что подразделения приднестровцев всё же смогут выковырнуть их оттуда, занять выгодные позиции и выбить «румын» из города. Согласно плана, наступление на полицию должно было идти по… семи (?!) направлениям. Вот тебе и «кулак»! И это при нехватке людей!..
Началась лихорадочная подготовка — время поджимало!
Кицак «работу» артиллерии гарантировал. Так же, как и прислать бронетехнику. Обещал помочь с людьми и обеспечить боеприпасами. Сказал, что будет оружие и для Бендерских ополченцев.
Вообще, добровольцев — жителей Бендер, желавших встать на защиту родного города, было очень много. Как и было договорено с правительством ПМР, их отправляли на формирование в Тирасполь. Оттуда они возвращались злые и… без ничего! Ну и в лицо депутатам горсовета и членам штаба обороны города высказывались соответствующим образом!..
Рабочий комитет города совместно с республиканским ОСТК (объединенный Совет трудовых коллективов) сразу же после деблокирования города стал организовывать пункты питания — кормить бойцов. Магазины, склады, базы были разграблены «защитниками конституции», поэтому продукты в город доставлялись из Тирасполя. Благословляя парней на защиту города, на победу, в рабочий комитет очень много продуктов приносили и жители Бендер, кто что мог: муку, макароны, масло, консервы, овощи… Многие приносили медикаменты, перевязочный материал, что было весьма необходимо. По мере возможности, совместно с горисполкомом, была организована частичная эвакуация жителей города — за мостом у Паркан беженцев ожидали автобусы, людей расселяли на базах отдыха, в заводских профилакториях, по летним детским лагерям. Был организован вывоз раненых, убитых. Несмотря на артобстрелы и бои на окраинах города, горисполком, коммунальные службы сразу же занялись вопросами обеспечения жизнедеятельности города, ликвидацией на разрушенных предприятиях опасных ситуаций, что несли угрозу всему живому и могли бы стать катастрофическими; расстановкой железобетонных блоков и заграждений на самых «танкоопасных» направлениях — Кишиневском, Варницком, со стороны Каушан…
В преддверии атаки на полицию рабочий комитет подготовил транспорт и медперсонал для ожидаемых в ходе боя раненых и убитых, в короткое время развернул медсанбат. На исходных рубежах атаки должны были стоять машины «скорой помощи»…
…Из подкрепления в Бендеры пешком через мост прибыли лишь тираспольские ополченцы, их было немного — человек двести. Костенко построил их во дворе музея и в духе «окопной демократии» выступил с пламенной речью а-ля Троцкий, после чего рабочий комитет раздал им весь боезапас — …последние два «цинка» патронов.
В плане, разработанном Костенко, была заложена ещё одна «маленькая странность» — его батальон пойдет наступать по направлению: улица Суворова — кинотеатр «Дружба» — маслоэкстракционный завод — горотдел полиции, а остальные, в основном тираспольские подразделения ТСО, казаков и ополченцев, должны были идти на полицию по дворам и улицам незнакомого города фактически в лобовую… — ??? Тираспольские ополченцы и находились на одном из самых опасных участков атаки — на улицах Пушкина и Дзержинского — прямо напротив горотдела полиции и, занятых ОПОНовцами, военкомата и обувной фабрики.
…На подмогу прибыли три танка. Решили проверить их боеготовность. Первый, маневрируя, раздавил светофор, после чего сломался. Второй резко рванул вперёд, чуть не въехав в витрину магазина «Радиотовары»; стоявшие рядом гвардейцы, как воробьи, шуганулись в стороны… Третий танк работал и ездил ровно. Костенко отправил его на улицу Дзержинского выпустить по горотделу пару снарядов. Но первый же снаряд заклинило в пушке… Это сказало всё о подготовленности техники и экипажей. Все танки отправили назад в Тирасполь и, позвонив Кицаку, Костенко «высказал на «хорошем русском языке» всё, что он по этому поводу думает». Через какое-то время опять пришли три Т-64, уже другие. Но один из них опять тут же поломался и его с помошью тягача МР утащили в Тирасполь на ремонт. Но Кицак пообещал после начала операции помочь ещё людьми, техникой и боеприпасами.
Бойцы ТСО уговорили командира одной из ЗСУ-23-4 «Шилка», стоявших у моста в Парканах, приехать на усиление. Да по личной договоренности с командиром части 14-й армии, в Бендеры пришла одна БМП, экипаж для которой стали тут же формировать из добровольцев, знающих эту технику и друг друга…
Два танка Т-64, две БМП-1, две ЗСУ-23-4 «Шилка», шесть БТР-70, -80, две БРДМ и с десяток МТЛБ — вот и вся техника, которую собрали к началу атаки, которая вышла на… семь исходных рубежей!.. Причем, у одного из МТЛБ, отбитого у «румын», и после приданного подразделению ТСО, в башенке вместо пулемета был воткнут, выкрашенный в черный цвет…черенок от лопаты.
Время «Ч» приближалось. Но…
К 16 часам передали сообщение из Тирасполя — артподготовки не будет. Прознав об обещанной подмоге, генерал Неткачев командира того артдивизиона посадил под домашний арест. Начальник артиллерии гвардии ПМР полковник Калиостров сообщил, что у них тоже что-то там произошло… Многим стало понятно, что атака обречена, её надо отменять, что для лобовой атаки средств прорыва нет, да и людей мало, а боеприпасов ещё меньше… Однако Костенко всех, сомневающихся в успехе, заткнул, сказал, как отрезал, что менять уже нечего, отменять атаку нельзя, отходить с позиций поздно и дал команду начинать. В 16.10 над городом взвыла сирена. Атака началась.
…Костенко психовал и матерился — весь его план пошел «коту под хвост». Если левый фланг продвинулся аж до ДОСААФ и выходил к кинопрокату, то правый — залёг. Бойцы ТСО и гвардейцы почти без проблем дошли до парка Горького, почти сразу же выбили «румын» от кинотеатра «Дружба», пробились до общежитий на Первомайской. И всё!.. Попали под такой сильный огонь, что ни шагу вперёд… К шести часам вечера там и закрепились. Подразделение бендерской милиции совместно с гвардейцами прорвались в район баптистской церкви, после нескольких атак сумели захватить его. Сделали попытку выдвинуться к мемориалу «Братские могилы», но из-за сильного огня со стороны кладбища, не смогли пройти дальше, отступили и закрепились у ДОСААФ. Ополченцы, наступающие по улице Пушкина, заняли библиотеку и здание горкома, но тоже попали под плотный огонь, слабо ориентируясь в городе — выделенные им из числа местных гвардейцев проводники были убиты, — залегли и прекратили наступление. Одному из подразделений гвардии удалось прорваться на консервный завод, но тут же оно было блокировано огнём ОПОНовцев с трёх сторон; выходили оттуда с большими потерями. Схожей была ситуация и на других направлениях.
…Танк, приданный ополченцам, загорелся и, объятый пламенем, вышел из боя к исполкому, где его и потушили. Другой Т-64, что наступал вместе с ТСО по улице Коммунистической, сделал всего два выстрела, после чего у него заклинило пушку. У «Шилки» во время атаки тоже случилась поломка — от стрельбы заклинило один из четырёх стволов; хоть на время, но для перезарядки и ей пришлось выйти из боя. У казаков в двух БТРах заклинили пулемёты-«крупняки», у третьего «закипел» движок, четвертый был подбит, экипаж сгорел…
Из-за сильного огня бойцы не успевали за несогласованно рвущейся вперёд «бронёй». Потери росли. Техника, лишенная поддержки пехоты, влетала под огонь прямой наводкой безоткатных орудий ОПОНовцев, гранатометчики лупили по ней с крыш, из-за углов, из окон…
«…Проблема в том, что войны не выигрываются…толпами танков… В войне сражаются организационные структуры…Хороший танк может не показать свои качества при неправильном применении. Точно так же, как не очень хороший танк может успешно применяться и… достигать внушительных успехов…Даже самый лучший танк — это только кирпичик большого здания; если здание построено впопыхах, то оно рухнет вне зависимости от качества кирпичиков…»
Артиллерийско-минометный огонь усилился, снаряды стали рваться уже и в центре города, у исполкома. На некоторых участках, почувствовав у наступающих слабину, ОПОНовцы сами стали контратаковать. Бой стал приближаться к исполкому…
…В шестом часу вечера в подвале горисполкома, где работал штаб обороны города, появился генерал Неткачев. Он был не один, с ним прибыли — ввалились! — члены российской правительственной комиссии по урегулированию приднестровского конфликта во главе с министром транспорта В.Ефимовым. В составе делегации были и военные, в их числе зам. министра обороны по работе с личным составом генерал-майор Н.Столяров. Им ничего не нужно было объяснять, они всё видели сами и стали свидетелями бомбардировки, когда над их головами пронеслись МИГ-29 ВВС Молдовы… В.Ефимов тут же связался с министром обороны Молдовы, потребовав прекратить бомбардировки…
«…Он сказал, что у меня неверная информация, и это не что иное, как коммунистическая пропаганда Игоря Смирнова. Всё происходило на моих глазах, и я заговорил с ним уже на «шоферском» языке… Мы въехали в Бендеры под рёв сирен гражданской обороны — город в руинах, всюду убитые и раненые, рвутся мины и снаряды, горят оставшиеся после ночного боя молдавские танки и БТРы, ведётся интенсивный огонь со всех сторон. Поразили вереницы беженцев с детьми на руках и узелками. Для меня, гражданского человека, это впечатление на всю жизнь. Это геноцид и преступление против своего народа…»
«…Стрелять по людям, находящимся на линии военного противостояния, ещё как-то объяснимо. Но вести прицельный, именно прицельный огонь по мирным жителям — это преступление…Я подчеркиваю, что говорю это, как человек, как гражданин, видевший всё происходящее своими глазами»
Под нажимом членов комиссии, разъяренных увиденным, генерал Неткачев всё же дал команду артдивизиону открыть огонь по ОПОНовским позициям, после чего сразу же покинул исполком, уехал в штаб армии в Тирасполь.
…Артиллерией было дано несколько залпов. Но ведь подразделения уже продвинулись вперёд — снаряды полетели на головы наступающих. Пока корректировщик орал: «Правее двести!.. Плюс пятьдесят вперёд!..», огонь прекратился. Последний выстрел был более-менее точным — снаряд попал в здание паспортного стола, что стояло через дорогу от горотдела полиции. Остальные позиции полицейских почти не пострадали, поэтому наступающих вновь встретил плотный огонь. Вобщем, этот скоротечный и дюже «прицельный» огонь, наряду с просвистевшими на бреющем МИГами и грохотом рванувших авиабомб, тоже внёс свои коррективы в ход атаки…
Горела, выходила из строя техника. Боеприпасы заканчивались. Потери росли. Резерва не было. Но бой продолжался. Бой, но уже не атака.