— И так, дамы и господа, давайте продолжим, связь тела физического и духовного уже давно доказана, но до конца так и не изучена. Благословление Богов способно исцелить как тела, так и души, в то же время, если есть Боги, есть и их главные антагонисты — демоны. И хоть их проявленного появления в нашем мире официально зарегистрировано не было, некоторые косвенные признаки в нашем мире присутствуют. Кто сможет сказать — какие?
Мы сидели в большой лекционной аудитории, которая представляла из себя огромный амфитеатр, и слушали лекции по философии и концепции современного естествознания. Оба предмета вел у нас один преподаватель — Парфенов Павел Петрович, крепкий старичок лет за шестьдесят без какого-либо намека на Дар. И рассказывал он достаточно интересно, по крайней мере, для меня, хотя многие вокруг откровенно спали, явно не услышав ничего нового…
— Стихийные проклятия которые, возникли после Дня Гнева Господня. — Сказала одна из девушек из второй врачебной группы, с которыми мы ходили на все лекции, так как кафедра лекарей просто физически не могла заполнить такие большие аудитории.
— Верно, мадам, абсолютно верно, — Павел Петрович, кивая студентке, — Стихийные проклятия, которые проявились вместе с первым Божьим приходом в наш мир. От этих проклятий так и не смогли избавиться. Все известные проклятые места в настоящее время находятся под охраной государственных служб стран, на территории которых их обнаружили, а проклятые вещи опечатаны и находятся в специальных хранилищах. Кто может назвать мне самые известные проклятые места в Российской Империи?
— Елою Черкечех, или, как еще ее называют, якутская Долина Смерти на правом берегу реки Вилюй, Саамский Лабиринт на севере Карелии, Пьяный лес или Танцующий лес на Куршской косе недалеко от Калининграда, озеро Лабынкыр в Якутии, остров Чамп в Архангельской губернии, Чертово Кладбище в сибирской тайге, бухта Бечевинская на Камчатке. — Вновь ответила та же девушка.
— Прекрасно, а чем известны Елою Черкечех и озеро Лабынкар, мадам?
— Все, кто посещал якутскую Долину Смерти, умерли в течении года после отъезда оттуда, никто не перешагнул отметку в триста шестьдесят пять дней, при этом отмечается что первыми погибают Светлые Одаренные, потом простые смертные, дольше всего могут держаться Одаренные с Темным Источником. Озеро Лабынкар прославилось тем, что по неподтвержденным данным в нем живет демоническая тварь, которая пожирает людей. Пропажи людей происходили на берегах озера достаточно регулярно, но исследования так ничего и не дали, тварь найти не смогли, рыбаки продолжали идти к озеру, так как улов всегда был хорош. В итоге, озеро пришлось закрыть, когда там пропал маленький ребенок.
— А что сможете сказать о бухте Бечевинской на Камчатке?
— Самое экономически невыгодное место для расположения наших морских частей. После возведения на территории бухты военно — морской базы Императорского флота, туда на постоянное место дислоцирования отправили третью морскую флотилию, корабли которой проржавели за два месяца, потом ситуация повторилась с седьмой морской флотилией, затем с одиннадцатой. Хотя на людей никакого негативного влияния вода не оказывала.
— Верно, и это доказывает гипотезу о том, что стихийные проклятия могут оказывать воздействие не только на живые организмы и души, но и на определенные группы материалов. Что наводит нас на мысль о том, что в магии проклятий возможно применение различных стихий, а наши знания о Темных и Светлых Стихиях является весьма ограниченным.
— Профессор, по вашим словам у меня складывается впечатление, что будь возможен приход демонов, если они действительно существуют, в наш мир также, как в него приходят боги, вы были бы этому только рады.
— Это не совсем так, барышня. Я точно могу сказать, что я не буду рад подобному событию, ведь не зря наши предки описывали демонов как алчущих, сильных, хитрых и умных созданий, которых, по сути своей, интересовали три вещи: кровь, плоть и души. А это не может не сказаться на нашей численности и мирном существовании. Это приведет лишь к новым конфликтам, потерям среди человеческой расы и развитию Искусства лишь в его разрушительной сфере, а я искренне верю в то, что боги одарили нас столь удивительными силами, в первую очередь, ради Созидания. И ваши таланты тому подтверждение. Ведь истинный Лекарь, развивший свой талант, если по милости богов одарен Светом и Жизнью, как, к примеру, некоторые из боярского рода Долгоруковых, способен исцелять и тела, и души, жаль, что так мало Одаренных посвящают свои таланты Созиданию, большая часть молодежи искренне желает сиюминутных почета и славы, уважения и признания…
Лекция продолжалась еще около часа, а я ушел с головой в свои мысли, механически конспектируя слова лектора. Дед уже месяц назад уехал обратно в Новосибирск, а я уже понял, что мне нужно вспомнить и последовать совету Василия Ивановича, который он дал мне перед отъездом, а именно — освоить огнестрельное оружие. Покушение на главную ветвь Кобылиных было тому доказательством. Кроме своего Дара я противопоставить противникам ничего тогда не мог. А запас сил не бесконечен, нужно было и альтернативное оружие. С клинками на доспехи витязей особо не пойдешь, да и новые модели уже значительно более совершенны, чем те малые пехотные доспехи, с которыми я столкнулся в доме Саши. А вот навык всадить разрывную пулю в голову доспеха может оказаться очень полезным. Вопрос встал лишь в одном — в деньгах. Занятия по огневой подготовке стоили существенно, примерно столько же, сколько дед выделял мне на месячное содержание. Но решение у этой проблемы было, и довольно изящное на мой взгляд. Многие наши студенты, кто не относился к благородным и богатым родам подрабатывали в больницах. Даже не обладая полнотой медицинских навыков, если твой уровень Контроля был на ступени Аколита, то Лекарь или целитель мог спокойно выступать в роли «батарейки» жизненной энергии, подпитывая тяжелых больных, раненных и помогая в сложных операциях. И за это неплохо платили. Просто дети благородных родов не считали подобный заработок достойным своих персон. Я же, как дитя коммунизма, считал, что любой труд важен и почетен. А если за него еще готовы платить, вообще не имел никаких предубеждений о дворянской чести. Да и разве недостойно дворянина развивать свой Дар, оттачивать свои навыки и помогать своему народу?… По этому сегодня после занятий я планировал встретиться с начальником хирургического отделения Городской больницы Святого Георгия.
Это была одна из самых забитых больниц в городе, так как туда свозили всех бедняков с правого берега Невы, да и народ среднего достатка достаточно часто заглядывал. Большое хирургическое отделение имело огромный опыт и постоянную практику, но был у него и минус — там было слишком мало Одаренных, да и те, что были, в основном имели светлый Источник в пределах 150–200 УЕР. Нет, это вполне нормальный уровень резерва для любого Целителя, если он смог развить Контроль выше среднего, но там таких не было. Молодежь набивала руку и уходила в частную практику или другие больницы и госпиталя, но оставаться в пределах территории больницы Святого Георгия не желала.
Это было мне на руку. Как я успел узнать, парни и девушки с врачебной кафедры, самой большой на нашем факультете, именно сюда приходили устраиваться на подработку. Опыт за год получали огромный, деньги тоже были не плохими, но уходили большинство в связи с нервным напряжением. Слишком уж много разных «товарищей» попадало по неотложке сюда…
После занятий я сразу отправился туда. Путь мой пролегал по опасному маршруту: Университетская набережная — дорога вокруг Петропавловской крепости — мост через реку Большая Невка — Беловодевский проспект. Пока шел по прямой проспекта, вспомнил, что в моей прошлой жизни, этот проспект в Ленинграде назывался проспект Энгельса.
Огромное серое здание на пересечении Беловедьевского и Северного проспектов скорее напоминало крепость, чем больницу. Если бы окна были узкими и высокими, я бы точно сказал, что это ранее был какой-то военный форт. И сразу отмечалось еще одно — это был бешенный муравейник, который никогда не замолкал. Санитары постоянно сновали с каталками туда — сюда, явно мотаясь между палатами и отделениями, молоденькие медсестрички весело семенили по своим бумажным делам, их старшие сестры смолили в курилке, иногда покрикивая на молодок, чтобы не застревали в беседах с уважаемыми докторами…
— Добрый день! Подскажите, пожалуйста, где я могу найти Володина Бориса Геннадьевича? — Спросил я, подходя к окну регистратуры.
— Парень, а тебе зачем в хирургическое отделение? На родственника их начальника ты не похож, а так просто на народ честной у него времени нет особо — в работе он всегда, в работе. — Старшая медсестра бальзаковского возраста была явно не прочь поболтать — то ли от скуки, то ли от усталости, да вот только меня подобный расклад не устраивал. Ведь мне нужно было заскочить еще в одно место…
— Дайте, пожалуйста, мне вашу руку. — С улыбкой я протянул открытые ладони к медсестре.
— Э⁈ Ничего я тебе не дам, извращенец! Пшел вон отсюда! Охрана! Я охрану вызову сейчас! — Женщина явно была ненормальная, как по мне.
Хотя, если посмотреть на это с другой стороны, то какой человек вообще способен считаться нормальным, если он уже долгое время работает в системе здравоохранения⁈ Нормальные и адекватные люди из этой системы сбегают в первые пять лет, а в этой конкретной больнице уже через год максимум, тут только психи работают дольше.
— ДАЙТЕ МНЕ СВОЮ РУКУ, И ВСЕ СРАЗУ ПОЙМЕТЕ. — Хоть и с улыбкой, но тут я уже приказывал, а энергия Источника, хлынувшая по моему телу, явно зажгла глаза зеленым цветом с золотой каймой вокруг радужной оболочки.
Тут медсестре уже было мне не отказать — аспект «Длань Владыки», который достался мне благодаря Чернобогу и Белобогу, на живых людей оказывал просто ужасающее, по моему мнению, влияние — он заставлял верить и подчиняться мне, пока фокус моего Дара направлен именно на конкретного человека.
Женщина моментально протянула руку уже чуть ли не с улыбкой. Я накрыл её ладонь своими, запустил общую диагностику, наложил слабенькую анестезию и общее укрепление на тело, чтобы он хоть немного отдохнула от головной боли и получила тонус жизненных сил.
— Прекрасно, просто прекрасно, мы великолепно выглядите, а теперь прошу вас ответить на мой вопрос: где я могу найти Володина Бориса Геннадьевича? — Я вновь вернулся к своему «квесту».
— Что? А, да, господи Володин постоянно находится у себя в отделении — восточное крыло, первый и второй этажи, он покидает его только в обед, ужин и на сон. Курит тоже у себя в кабинете, хоть это и запрещено, и все об этом знают, ему не запрещают этого делать, так как он очень многих с того света вытащил, хоть и не слишком сильный Одаренный. Талантливый хирург, но характер скверный, не любит бездарей и лентяев.
— Благодарю вас. — Я с улыбкой покинул старшую медсестру, двигаясь по табличкам указателей в восточное крыло. На такую краткую характеристику я и не надеялся.
А «отделение хирургии и неотложной помощи» встретило меня хоть и забытыми, но вполне привычными для меня запахами. Здесь одновременно пахло кровью, табаком, спиртом, лекарствами, стерильностью, гноем и страхом, на языке моментально появился привкус меди, а глаза начало пощипывать.
Ординаторская стояло рядом со входом в отделение, и именно из нее выходил очень сильный запах табака. Вот я и решил проверить первым делом её, и не прогадал.
После стука я вошел. На подоконнике в дальнем углу сидел высокий мужчина, абсолютно лысый, с черной короткой бородкой и очках в роговой оправе. Халат его был перепачкан кровью, и судя по всему, кровь была не его…
— Разрешите, Борис Геннадьевич? — Бордо начал я.
— Кто такой? Я никого не звал! Иди ты на х**! — Вскинул врач на меня красные от недосыпа глаза.
И только тут я понял — он просто уснул на подоконнике после операции, пока курил сигарету! И уснул буквально пару минут назад — сигарета не успела дотлеть до фильтра.
— Добрый вечер, Борис Геннадьевич. Позвольте представиться. Волков Матвей Александрович. Студент первого курса Императорского Университета. Хочу работать у вас. — Я решил взять быка «за рога».
— Слушай, студент, да мне пофиг, кто ты и как тебя зовут, вы тут как перчатки меняетесь. Сбежишь ведь через две недели, если не раньше. — Начал бурчать заведующий отделением, внимательно меня рассматривая.
— Не сбегу, Борис Геннадьевич, по крайней мере, до июня точно, там практика будет, а до ее начала точно отработаю, а там уже посмотрим. — Ответил я.
— А чего ко мне пришел? — Завотделением продолжал допытываться.
— Да просто все, деньги нужны, и руку набить хочу в специальности.
— Врачебная кафедра?
— Лекарская. — Покачал отрицательно головой я.
Володин удивительно присвистнул:
— Не часто туда пробиться простые смертные могут, в основном столичные хлыщи, да Долгоруковские прихвостни учатся там.
— Мне тоже так говорили, но я поступить смог. — Я не удержался от шпильки в адрес Долгоруковых.
Хоть и мне лично этот боярский род ничего и не сделал, но вот Матвею и его матери точно знатно в жизни подгадил. А тут вся моя пролетарская ненависть взыграла против бояр.
— Какой резерв? — Решил детально разобраться врач.
— Около трехсот пятидесяти единиц УЕР. — Я решил немного занизить свои показатели.
— А Контроль?
— Ступень Мастера. — Вновь соврал я.
Володин вновь задумался. Только подумать ему не дали. В ординаторскую влетела молоденькая медсестра с широко распахнутыми глазами:
— Борис Геннадьевич, беда!
— Ну что еще-то случилось?
— Там ребенка привезли, ему ноги оторвали под бульдозером!
Володин на сообщение о пострадавшем ребенке лишь хищно ухмыльнулся и перевел взгляд на меня.
— Вот и посмотрим, как ты собеседование на практике пройдешь. Сейчас со мной в операционную пойдешь. Поможешь — принят на работу на полставки, сдрейфишь — больше в моем отделении и духу твоего не будет, идет?
— Согласен. — Кивнул я.
Я отправился вслед за выскочившими в коридор медсестрой и заведующим отделением.
Быстро спустились на первый этаж, где располагались операционные кабинеты.
— Борис Геннадьевич, а кто это с вами? — Удивилась другая медсестра, которая встречала нас уже в кабинете.
— Кандидат на должность младшего операционного фельдшера. Посмотреть хочу, как себя вести будет в стрессовой ситуации. Лизонька, подготовь его, он со мной к столу пойдет.
— Поняла. — Кивнула медсестра с каким-то печальным взглядом провожая меня к раковине.
Я же скинул по старой въевшейся привычке куртку и кофту, оставшись в майке, снял обувь, обулся в тапочки и начал мыть руки вплоть до локтевого сустава. Затем Лиза облачила меня в операционный комбинезон, шапочку, маску и перчатки, закрыла глаза специальными очками и кивнула Володину.
— Пошли, студент. — Кивнул заведующий и повернулся ко мне спиной.
Мы прошли по короткому коридору и вышли в операционную. Вокруг уже суетились анестезиолог и две медсестры.
— Доклад. — Коротко бросил Володин, и анестезиолог тут же начал докладывать о проделанной работе. Я же начал осматривать пациентку.
Это была маленькая девочка, лет пяти, ей все же не совсем оторвало ноги в коленных суставах, сами суставы были раздроблены и осколки костей торчали наружу. Сложный случай, очень сложный, удивительно, что она была ещё жива. В моей прошлой жизни я бы сказал, что в девятьсот девяносто девяти случаях из тысячи здесь бы последовала ампутация повреждённых конечностей. Но не здесь, и не сейчас. Здесь и сейчас была магия, были Одаренные, которые могли вытащить человека и с того света.
Глядя на эту девочку, я вдруг понял — насколько мне этого не хватало. Я ведь всегда любил свое дело, я лечил людей, приходил на помощь, я знал, что моя жизнь имеет смысл. Когда я получил свое ранение, и меня уволили из армии, а в гражданские клиники на работу устроиться я не мог, потому что никто не хотел связываться с инвалидом с плохой характеристикой, я просто стремился выжить. Всегда и везде, но само понятие полноценной жизни для меня перестало существовать. Я существовал, а не жил. А сейчас я снова могу лечить, и лечить ещё больше и лучше, спасать в тех моментах, которые раньше считал невозможными. Я могу, и я хочу вновь это делать.
Но, в конечном счете, я хочу делать это все так, чтобы мне никто не мешал и не приказывал, как это делать. Ну, или, по крайней мере, сократить возможное количество начальников и командиров до минимума. Хоть пока и не знаю как…
— Что скажешь, студент? — Обратился ко мне Володин.
— Самостоятельно излечить это повреждение конечностей я пока не могу, навыков не хватает и опыта, но я смогу поддерживать девочку, пока вы будете восстанавливать ей ноги, мы можем исправить состояние костей и нервных окончаний, а также восстановить жидкостный состав в коленных суставах, а мышцы зашить классическим способом. Восстановление займет меньше месяца по итогу, но ходить придется учиться заново, как и разрабатывать коленные суставы и сами мышцы, потому что для нормального и полноценного заживления тканей потребуется полная иммобилизация нижних конечностей и дренажирование суставов с целью вывода лишних жидкостей, так как организм ребенка будет ещё около недели в повышенном темпе восстанавливать себя под влиянием воздействия Жизни на столь юный организм.
— Интересно. Хорошо, давай начнем, Жар подаешь минимально, арканы целебный сон и общее укрепление освоил?
— Да.
— Хорошо, вместе с подачей Жара в тело девочки, накладываешь их и поддерживаешь, чтобы она не проснулась и не умерла от болевого шока. Твоя задача — давать энергию так, чтобы я успевал ей оперировать, но она не рассеивалась так, что я потерял больше трети от отданного тобой количества.
— Принято.
— Тогда занимай место у головы, начинаем операцию! Генрих Абрамович, прекращайте анестезию пациента, как только она окажется под воздействием целебного сна!
— Есть! — Кивнул анестезиолог.
Я встал во главе стола и положил руки на голову девочки. Целебный сон и общее укрепление слились с потоком Жара и начали стекать тонким ручейком, обволакивая тело девочки в ворох золотисто-изумрудных линий. Все энергетические каналы, которые всегда шли параллельно кровеносной системе, начали наливаться этим светом, лишь в повреждённых коленях они начали частично рассыпаться и рассеиваться.
А Володин начал работу. И это было отточенное, выведенное годами мастерство. А я с удивлением смотрел, как заведующий отделением сплетал каналы девочки, восстанавливал нервы, мышцы и кости, проверял работу суставов… Время просто застряло на своем месте, а я не отводил взгляда от рук Володина, которые творили один аркан за другим, пользуясь моим Жаром. Да, Заведующий не обладал огромным резервом, да и Контроль у него был на уровне Магистра, и выше уже подняться вряд ли сможет, так как резерв этого не позволит, но своими способностями он владел по истине великолепно. Ни одного лишнего движения, ни одного лишнего штриха, каждая капля Жара шла на дело, он не терял ничего, все шло в работу на восстановление организма, и при этом он продолжал работать и как простой хирург…
— Время завершения операции? — Устало выдохнул Борис Геннадьевич, отходя от операционного стола и тихим стоном разгибая спину.
— Двадцать два часа сорок три минуты. Операция длилась семь часов и пятнадцать минут. Общее состояние пациента — стабильно тяжелое.
— Хорошо, девочку в палату, соответствующая терапия. — Кивнул он медсестрам и повернулся ко мне, — Как, говоришь, тебя зовут?
— Волков Матвей Александрович.
— И откуда ты?
— Из Сибири.
— Хорошо, сибиряк Волков Матвей Александрович, готов взять тебя на полставки. В неделю три смены — одна в ночь, одна в вечер, одна в день, по должности это младший операционный фельдшер, работать будешь именно со мной, мне как раз нужен ассистент. Согласен?
— Да, благодарю.
— Хорошо, документы подпишешь, когда на дежурство придешь. Курить не запрещаю, но, если придешь пьяный или с похмельем, погоню с отделения как вшивую собаку. К девчонкам не приставать, ни к сестрам, ни к пациенткам, фотографировать в отделении запрещено, всех, кто в отделении пытаются тебе что-то приказать, шлешь прямо ко мне, а я уже шлю их лесом. Все понятно?
— Да, Борис Геннадьевич.
— Тогда до встречи в воскресенье. Тогда же и узнаешь график работы до конца месяца. А сейчас все, баста, домой, пятьдесят грамм адмиральского чая и спать.
— Есть.
Я буквально выполз из операционной. Я устал, резерв был практически на нуле, до полного истощения Источника оставалось полшага… Но Володин просто поражал своим талантом! Хирург, который комбинирует академическую медицину и силы Дара! Да, характер не простой, откровенно сволочной и грубый, но поучиться у него есть чему. И я научусь!
Я медленно выполз из больницы и побрел домой. Сил дождаться автобуса или трамвая не было. Так что я просто побрел по дороге, стараясь продолжать движение, чтобы просто не уснуть…
* * *
Следующие три дня я так и не смог добраться до стрелкового тира на Аптекарском переулке. В субботу я завис в университете, в воскресенье отработал дневную смену в больнице, и лишь в понедельник после занятий смог отправиться в тир.
Тир находился в отдельном здании недалеко от Летнего сада на Аптекарском переулке.
На углу здания была неприметная дверь спуска в подвальное помещение. Рядом с ней висела скромная вывеска «Золотая Пуля». Я спустился по лестнице и вошел в дверь.
Внутри меня встретил пустой зал для посетителей. Лишь за стойкой персонала со скучающим видом сидел одинокий старичок, слушающий радио.
Я подошел к нему:
— Добрый день, я хочу записаться в стрелковый тир для занятий.
— Добро пожаловать в стрелковый тир «Золотая Пуля», молодой человек. Записаться можно. Занятия по первоначальной подготовке в стрелковом деле проходят строго с инструктором дважды в неделю, каждое занятие полтора часа. Курс длится три месяца. Оплата за месяц вперед. Одно занятие стоит тридцать рублей, это с учетом оплаты патронов для стрельбы. Если не приходите на занятие, оно сгорает. Если условия вас устраивают, можем согласовать график вашего посещения нашего тира. — Ответил старичок, хитро прищурившись.
— А что входит в курс первоначальной подготовки? — Я решил уточнить детали.
— Галерея у нас небольшая, шестьдесят пять метров всего, так что освоить сможете три вида оружия: пистолет, автомат и пистолет — пулемет. По окончанию курса и сдаче зачетов выдадим вам сертификат об окончании соответствующего курса.
— Хорошо, меня это устраивает, а кто будет моим инструктором?
— У нас принято, что тот из инструкторов дежурит, тот и берет себе ученика. Сегодня дежурю я. Позвольте представиться, Максим Игоревич Демешков, инструктор тира.
— Очень приятно, Максим Игоревич, меня зовут Матвей Александрович Волков. А сегодня можно попробовать пострелять, так скажем, развлекательно?
— Аренда дорожки в галерее на час — восемь рублей, работа инструктора — пять рублей, два магазина к пистолету — двенадцать рублей, и это не идет в счет оплаты занятий. — Кивнул старичок.
— Отлично, меня устраивает. — Я достал кошелек, отсчитал сумму за посещение и отдал её инструктору.
Тот пересчитал сумму и убрал её сразу в сейф. Потом достал из шкафчика оранжевую жилетку, прозрачные очки и наушники.
— Правило первое в тире, молодой человек — всегда соблюдать требования безопасности.
Я лишь кивнул. Максим Игоревич достал из-под стола табличку «НАХОЖУСЬ В СТРЕЛКОВОЙ ГАЛЕРЕЕ, ВЫЙДУ ЧЕРЕЗ ПЯТЬ МИНУТ, НАЖМИТЕ НА КРАСНУЮ КНОПКУ», поставил её на стол, рядом с ней поставил красную кнопку на подставке, а с собой забрал сигнальный маячок, явно привязанный к данной кнопке.
— Пойдемте, молодой человек. Без моего разрешения никаких действий не совершать и ничего не трогать.
— Понятно, спасибо.
— Вообще существует золотое правило в стрелковом деле, состоящее из пяти «НЕ», а именно: не доставай оружие из кобуры без команды, не заряжай оружие без команды, не открывай огонь без команды, не крути стволом оружия, не бери чужого оружия.
— Учту.
Мы прошли по еще одной лестнице вниз и спустились в стрелковую галерею и встали у дорожки под номером три.
— Подождите здесь, молодой человек, я скоро вернусь.
Инструктор прошелся до конца галереи и скрылся за стальной дверью с табличкой «ОРУЖЕЙНАЯ КОМНАТА».
А в мою молодость мы бегали на полигон все годы курсантской жизни, да и на службе уже тоже — закрытых тиров у нас никогда не было. Снег, зной, дождь, ветер — без разницы, если стрельбы запланированы на этот день. Мы должны. И все. Сейчас это уже вызывает лишь улыбку…
Максим Игоревич вернулся с подставкой, на котором стоял пистолет, два магазина, а в гнездах на подставке уж было вложено чуть больше двадцати патронов.
— Вы знакомы с современным вооружением, Матвей?
— Абсолютно нет, Максим Игоревич, если вам несложно, проведите небольшую лекцию по данной модели?
— Что ж, перед нами Российский Армейский Пистолет, он же «РАП-96», введен на вооружение пять лет назад, калибр оружия девять миллиметров, патрон используется девять на девятнадцать, длина ствола сто десять миллиметров, масса без снаряженного магазина девятьсот двадцать грамм, со снаряженным — один килограмм восемьдесят грамм, имеет магазин на четырнадцать патронов. Начальная скорость полета обычной пули — триста двадцать метров в секунду. Очень хорошая и надежная машинка для работы на коротких дистанциях….
После этого он включил свет на всей дорожке, который осветил и наш стол у окна стрелка, разобрал пистолет, рассказал мне об его устройстве, слабых местах, возможных задержках, способах их устранения. В общем, лекция затянулась почти на час, и теперь у меня в руках лежал некий гибрид Пистолета Макарова и Тульского Токарева из моей прошлой жизни, рассчитанный под патрон «Luger».
— И так, стрелять будем сериями пять — пять — четыре оба магазина, после каждой серии оружие на предохранитель, после команды кладем на стол и отходим на шаг назад, при последней серии по окончанию стрельбы вытаскиваете магазин из пистолета, отодвигаете затвор в крайнее заднее положение и даете мне его осмотреть. После моей команды «Осмотрено», вновь смотрим мишень, после чего меняем её и продолжаем работать уже на втором магазине. Все понятно?
— Так точно, Максим Игоревич.
— Прекрасно, тогда начинаем. К рубежу!
Отстрелялся я еще минут за сорок. Каждый возврат мишени Максим Игоревич указывал на некоторые недостатки в стойке, хвате, длине нажатия на спуск, дедок явно был фанатом своего дела, въедливым и с большой практикой.
— И так, по итогу могу сказать следующее — супер — талантом вы не блещете, но стрелять сможете. Все-таки, в девяти из десяти побеждает усердие и мастерство, а не голый энтузиазм и талант. Я готов вас тренировать, Могу проводить с вами занятия по вторникам и пятницам в вечернее время.
— Отлично, мне это подходит. — Кивнул я, в голове складывая, что в понедельник у меня ночная смена в георгиевской больнице, в среду — вечерняя, а в воскресенье я работаю в дневную.
— Тогда до встречи на занятии, Матвей. В следующий раз вы должны принести оплату за месяц вперед, не забудьте об этом.
— До встречи, Максим Игоревич, не забуду.
Я попрощался с инструктором и покинул тир. Обратно домой я шел в приподнятом настроении, так как ещё один элемент моего плана был исполнен.