(Сказано это было все с тем же расчетом: представить мистера Миглза ловким интриганом.)
- ...вам ли говорить о том, что они разумно тратят свои средства! Мой милый бедный мальчик! Ему разумно тратить какие-то жалкие сотни! А она, наша куколка! Хотела бы я взглянуть, как она "разумно тратит"! Папаша Миглз! Вы меня смешите!
- Что ж, сударыня, - сказал мистер Миглз, нахмурясь, - в таком случае должен, к сожалению, признать, что у Генри размах не по доходам.
- Голубчик мой - я уж так, без церемоний, поскольку мы с вами почти родственники, - а ведь в самом деле, мамаша Миглз! - весело вскричала миссис Гоуэн, как будто впервые додумавшись до этого несуразного обстоятельства, мы же почти родственники! Голубчик мой, в этом мире не все выходит так, как нам хочется.
Еще выпад в том же направлении, который учтивейшим образом должен был указать мистеру Миглзу на то, что прочие его тайные замыслы увенчались полным успехом. Миссис Гоуэн сочла этот выпад настолько удачным, что даже повторила его, заметив: - Да, да, не все. На все в этом мире никому рассчитывать не приходится, папаша Миглз.
- А позвольте узнать, сударыня, - спросил мистер Миглз, понемногу багровея, - кто тут на что-то рассчитывал, по-вашему?
- Ах, никто, никто! - воскликнула миссис Гоуэн. - Я только хотела сказать - но вы меня перебили, спорщик вы этакий. Что же именно я хотела сказать?
Она опустила свой зеленый веер и задумчиво уставилась на мистера Миглза, как бы припоминая - зрелище, отнюдь не способствовавшее охлаждению несколько разгоряченных чувств упомянутого джентльмена.
- Ах да, вот что, - сказала миссис Гоуэн. - Не следует забывать, что мой бедный мальчик привык питать кое-какие надежды. Быть может, оправданные, быть может, неоправданные...
- Скажите лучше, неоправданные, - заметил мистер Миглз.
Вдова метнула было гневный взгляд; но тотчас же замахала веером и головой, чтобы затушевать его, и продолжала своим обычным тоном, словно ничего не случилось.
- Все равно. Так уж он привык, мой бедный мальчик, и вы это знали и могли заранее представить себе, чего тут можно ждать. Я по крайней мере предвидела это с самого начала, я ничему не удивляюсь. И вы не должны удивляться. Не имеете права удивляться. Должны были предвидеть.
Мистер Миглз поглядел на жену, потом на Кленнэма; потом закусил губу и кашлянул.
- А теперь, изволите видеть, - продолжала миссис Гоуэн, - моему бедному мальчику объявляют, что ему предстоит сделаться отцом и нести все расходы, связанные с увеличением семейства! Бедненький Генри! Но что поделаешь! Поздно уж толковать об этом. Только когда вы говорите, что у него размах не по доходам, папаша Миглз, не смотрите так, словно вы сделали открытие. Это уже слишком.
- Слишком, сударыня? - повторил мистер Миглз с явным недоумением.
- Ладно, ладно! - сказала миссис Гоуэн, выразительным жестом как бы приглашая его не забываться. - Разумеется, слишком - для матери моего бедного мальчика, которой сейчас и так не сладко. Они женаты, и разженить их нельзя. Ладно, ладно! Я все это знаю. Незачем объяснять мне, папаша Миглз. Я все отлично знаю. Так о чем я давеча говорила? Очень утешительно знать, что они пока счастливы. Будем надеяться, они и впредь будут счастливы. Будем надеяться, куколка приложит все старания для того, чтобы мой бедный мальчик был счастлив и чтобы у него не было поводов для недовольства. И не стоит больше говорить об этом, папаша и мамаша Миглз. Мы всегда по-разному относились к этому делу и всегда по-разному будем относиться. Ладно, ладно! Умолкаю.
И в самом деле, высказав все, что можно было, в поддержание пресловутой легенды, и дав понять мистеру Миглзу, что знатное родство не достается дешево, миссис Гоуэн готова была этим ограничиться. Если бы мистер Миглз внял умоляющему взгляду своей жены и красноречивой мимике Кленнэма, он бы предоставил гостье тешиться приятным сознанием своего торжества. Но Бэби была радостью и гордостью его отцовского сердца; и если его любовь, его стремление не дать свое дитя в обиду могли когда-нибудь стать сильнее, чем в дни былого безоблачного счастья, то так случилось именно теперь, когда она больше не озаряла родительский дом своим присутствием.
- Миссис Гоуэн, сударыня, - сказал мистер Миглз. - Я человек прямой и другим никогда не был. Вздумай я вдруг разыгрывать комедии - перед собой или перед другими или и то и другое вместе, - у меня, верно, ничего бы не вышло.
- Я тоже так думаю, папаша Миглз, - отвечала вдова с любезнейшей улыбкой, но румянец на ее щеках заиграл ярче, должно быть оттого, что в окрестностях все побелело.
- А посему, почтеннейшая миссис Гоуэн, - продолжал мистер Миглз, употребляя героические усилия, чтобы сдержаться, - полагаю, что, не во гнев кому-либо, мог бы просить, чтобы и со мной никаких комедий не разыгрывали.
- Мамаша Миглз! - воскликнула вдова. - Ваш благоверный что-то мудрит сегодня.
Это был тонко рассчитанный маневр с целью вовлечь достойную матрону в спор, схватиться с ней и выйти победительницей. Но мистер Миглз пресек его осуществление.
- Мамочка, - сказал он, - ты в этих делах неопытна, голубушка моя, так что силы уж очень не равны. Сделай милость, сиди и не вмешивайся. Полно вам, миссис Гоуэн, полно. Давайте поговорим разумно; без злобы поговорим, по совести. Не сокрушайтесь вы о своем сыне, и я не стану сокрушаться о дочери. Нельзя смотреть на веши с одной только стороны, уважаемая; это несправедливо, это эгоистично. И не надо говорить: надеюсь, она сделает его счастливым, или даже: надеюсь, он сделает ее счастливой. (Сам мистер Миглз отнюдь не выглядел счастливым при этих словах.) Скажем лучше: надеюсь, они сделают друг друга счастливыми.
- Правильно, папочка, и довольно об этом, - сказала миссис Миглз, воплощенная доброта и миролюбие.
- Нет, ты погоди, мамочка, - возразил мистер Миглз. - Как это так довольно? Я еще не все сказал. Миссис Гоуэн, я, кажется, не страдаю излишней чувствительностью. Кажется, меня нельзя заподозрить в этом.
- Никак нельзя, - подтвердила миссис Гоуэн, энергично двигая веером и головой в подкрепление своих слов.
- Отлично, сударыня; благодарю вас. Тем не менее я чувствую себя несколько - как бы это назвать помягче, - ну, скажем, задетым, - произнес мистер Миглз тоном, в котором при всей откровенности и сдержанности слышалась примирительная нотка.
- Называйте как хотите, - отрезала миссис Гоуэн. - Мне совершенно безразлично.
- Ну зачем же так отвечать, - укоризненно заметил мистер Миглз. - Это уж не по-хорошему получается. Ведь я тогда чувствую себя несколько задетым, когда слышу разговоры насчет того, что можно было что-то предвидеть, и что теперь уже поздно и тому подобное.
- В самом деле, папаша Миглз? - отозвалась миссис Гоуэн. - Ничуть не удивляюсь.
- Тем хуже, сударыня, - сказал мистер Миглз. - Я-то думал, что вы хотя бы удивитесь, а если вы намеренно старались задеть меня по самому больному месту, это уж вовсе не великодушно с вашей стороны.
- Ну знаете ли, - возразила миссис Гоуэн. - Я не виновата в том, что вас совесть мучает.
Бедный мистер Миглз обомлел от изумления.
- Если я имела несчастье подставить вам зеркало, в котором вы себя узнали, - продолжала миссис Гоуэн, - не корите меня за то, что вам не понравилось отражение, папаша Миглз.
- Помилуй бог, сударыня! - вскричал мистер Миглз. - Другими словами, вы...
- Ну, ну, папаша Миглз, папаша Миглз, - перебила миссис Гоуэн, которая тотчас же обретала хладнокровие и выдержку, как только ее собеседник начинал горячиться, - лучше уж во избежание недоразумений я сама буду говорить за себя, чем вам затрудняться излагать мои мысли. Позвольте мне докончить начатую вами фразу. Другими словами я хотела сказать (не в укор вам, и даже не в напоминание, это теперь бесполезно и думать нужно только о том, как лучше выйти из создавшегося положения), что я с самого начала и до конца была против задуманного вами брака и только в последнюю минуту скрепя сердце согласилась.
- Мамочка! - возопил мистер Миглз. - Ты слышала? Артур! Вы слышали?
- Поскольку эта комната не чересчур велика, - сказала миссис Гоуэн, оглядываясь по сторонам и обмахиваясь веером, - и во всех отношениях удобна для беседы, я думаю, что меня было слышно достаточно хорошо.
Несколько минут длилось молчание, прежде чем мистер Миглз уверился в том, что усидит в своем кресле и не сорвется с него при первом же слове. Наконец он сказал:
- Сударыня, мне это не доставляет удовольствия, но я считаю необходимым напомнить вам о том, как я все время относился к этому злосчастному вопросу.
- Ах, дорогой сэр! - отозвалась миссис Гоуэн, улыбаясь и покачивая головой с обличающей многозначительностью, - поверьте, мне ваше отношение достаточно хорошо известно.
- До той поры, сударыня, - сказал мистер Миглз, - я никогда не знал горя, никогда не знал настоящей тревоги. Это обрушилось на меня таким тяжелым испытанием, что... - Что мистер Миглз, короче говоря, не смог говорить об этом и, достав платок, спрятал в него лицо.
- Я все прекрасно понимаю, - ответила миссис Гоуэн, безмятежно поглядывая поверх своего зеленого веера. - Вы обращались к свидетельству мистера Кленнэма, я могу сделать то же. Мистер Кленнэм знает, понимала я или нет.
- Мне очень неприятно участвовать в этом споре, - сказал Кленнэм, чувствуя, что все взоры обращены па него, - тем более, что я желал бы сохранить самые лучшие отношения с мистером Генри Гоуэном. У меня к тому есть весьма основательные причины. Еще до свадьбы миссис Гоуэн высказывалась мне в том смысле, что, по ее мнению, мистер Миглз стремится содействовать этому браку - и я ее тогда же пытался разуверить. Я говорил, что, насколько мне известно (а я это твердо знал и знаю), мистер Миглз всегда был его решительным противником, и на словах и на деле.
- Вот видите! - сказала миссис Гоуэн, выставив вперед обе руки ладонями кверху, как если бы она была самим Правосудием, вещающим, что запирательства бесполезны. - Вот видите! Чего же больше! А теперь, папаша и мамаша Миглз, она встала, - позвольте мне положить конец этим неуместным пререканиям. Я ничего больше не добавлю по существу. Скажу только, что это лишнее подтверждение истины, которая всем известна по опыту: из этого никогда ничего не получается. Попытка с негодными средствами, как сказал бы мой бедный мальчик. Одним словом - так не бывает.
Мистер Миглз спросил, о чем она говорит.
- Напрасно думать, - сказала миссис Гоуэн, - что люди, которые совершенно различны по рождению и воспитанию, которых столкнули вместе лишь, так сказать, случайные матримониальные обстоятельства и которые даже сами эти обстоятельства воспринимают по-разному, - напрасно думать, что такие люди могут сойтись и достигнуть взаимного понимания. Так не бывает.
Мистер Миглз начал было:
- Позвольте вам заметить, сударыня...