Своих Кальясов, что нас ждет
Неслыханно кровавая война,
В которой каждый воин будет нужен.
Теперь - к столу, друзья! Прошу откушать!
За этот стол судейский мы воссядем:
За ним судили мы, за ним и попируем.
(Арендатору Кальясу.)
А ты, мужик, постой - пришлю тебе я супу.
Арендатор Кальяс (к Нанна). Ты слышала? Войну затевают!
Вносят накрытый стол. Вице-король, Миссена, Изабелла и богатые
помещики занимают места.
Вице-король (разливая суп большим половником).
Сначала мужику, не так ли, Иберин?
Теперь он должен есть - ведь он солдат.
Две порции ему. Что там еще? Проголодались мы!
Инспектор. Прошу прощенья, ваше превосходительство, осужденные арендаторы ждут исполнения приговора. Прикажете их также освободить?
Вице-король. Это еще почему?
Инспектор. Стало быть, всеобщая амнистия по случаю возвращения вашего превосходительства на арендаторов не распространяется?
Вице-король.
Ведь Иберин уже решил их участь.
Повешенье, не так ли? Но Кальясу,
Любимцу моему, суп отнесите!
Сбиш приносит арендатору Кальясу и его дочери суп. Они садятся на землю и едят. Сбиш подходит к щиту и в надписи "Казнь одного помещика и двухсот арендаторов" стирает рукавом слова "одного помещика". Потом снова подходит к
арендатору Кальясу и останавливается у него за спиной.
Сбиш.
Ешь живее, Кальяс, ложкой в супе не болтай.
Ты ведь хитрый, ну и дальше не плошай.
Не в пример другим хлебаешь суп,
И все лишь потому, что ты неглуп.
Арендаторов, и среди них Лопеса, приводят под виселицу. Барабанный бой.
Арендатор Лопес (арендатору Кальясу из-под виселицы).
Гляди, Кальяс! Признал ли ты дружков?
Мы много вместе провели деньков.
Родились мужиками, - ты и сейчас мужик;
Но мы ярмо стряхнули, а ты к нему привык.
Кто шею гнуть не хочет, тому ее свернут,
Тебе тарелку супу, а петлю нам несут.
Но лучше уж висеть в петле позорной,
Чем за подачки благодарить покорно.
Тебе внушили, что ты круглоголовый,
Из хижины своей ты нас прогнал сурово,
И бросил ты ружье, от боя отказался,
Лишь по судам напрасно ты таскался.
Поверил ты, что если головы круглы,
То нищий и богатый перед судом равны.
Ты лошадей не получил, украл.
Как жалкий вор, их попросту угнал.
Ты ни о ком не думал, только о себе,
И что ж? Двух лошадей оставили тебе,