— Понимаешь, вся твоя сила, она не плещется океаном по всему твоему телу, как почему-то принято считать среди масс. Она сконцентрирована в одном единственном месте, — Мишико постучал указательным пальцем себе по виску. — В нашем мозге. Как правило, в левом полушарии. Изредка — в правом. Это у уникумов. У тех, чей коэффициент объёма резерва восемнадцать искр и выше. Такие люди рождаются крайне редко. Судя по тому, что ты пару раз устраивал, ты один из них.
— Слева, — задумчиво произнёс Иваныч. — У меня слева. Правая часть мозга покрыта какой-то дрянью, похожей на корку, или скорлупу.
— Откуда ты… — изумлённо посмотрел на него паладин. — Только не говори, что ты побывал в состоянии Эменди!
— Я не знаю, что это за состояние. Я лишь видел себя, будто со стороны. Я стоял над собой же, лежачим и беспомощным. Я бы сказал, бессознательным. Это я остро ощутил. В левом полушарии медленно бурлил перламутровый туман. Правое было затянуто этой непонятной скорлупой. От мозга отходят артерии. Толстые и широкие у основания. Но они словно пережаты этой дрянью, — Павел провёл пальцем по своему ошейнику. — Ниже шеи они значительно тоньше. Что такое искры? И о каком коэффициенте ты говорил?
— Ве-е-л! — протянул Мишико, ещё больше округляя глаза. — Кого мы вынесли из Соколиного оплота?!
— Да слышу я, — проворчал с козел демонолог. — Это оно. Он всё верно описал. Я одиннадцать лет готовился к тому, чтобы попасть в Эменди! И мне говорили, что я сделал это быстро! Слишком, мать его, быстро! Но и это ерунда. Что там под скорлупкой? За чем там приглядывает Мария?! Если это то, о чём я думаю… Но так не бывает!
— Бывает, — задумчиво возразил паладин. — Ты не мог не слышать про тот случай. Он произошёл у вас, но слухи про него докатились и до нашего лагеря. Тогда ещё долго мусолили эту тему.
— Помню, — помрачнел Вел и без нужды стеганул лошадей.
Телега чуть ускорилась, наигрывая дорожную музыку скрипучими колёсами под аккомпанемент храпящего в углу малыша Вали.
— Вы о чём? Это связано со мной? — непонимающе спросил Иваныч. Он почему-то почуял неладное во время разговора двух старых знакомых. Будто острая холодная искринка кольнула в правом виске.
— И да и нет. Не бери в голову, парень. Это дела давно минувших лет, — отстранённо махнул рукой Мишико, заминая тему.
— Давно минувших? — удивился Павел. — Вам от силы чуть больше тридцати!
— Мне девяносто два, — улыбнулся паладин. — Вел! Тебе сколько?
— А демон его знает! — донеслось с козел. — После ста четырнадцати надоело считать.
— Кхм, — Иваныч перенял эстафету по удивлённому вытаращиванию глаз. — Можете смело называть меня пацаном, парнем, мелким и дальше. Вел, а я тебя… Вас бил…
— Не обращай на это внимания. Ему только на пользу! — хохотнул Мишико, обнажая ровные белые зубы. — Век мага долог! И нас не так просто уничтожить. Особенно тёмных. Чтоб гарантированно убить носителя дара, нужно уничтожить его резервуар. И запомни! Если даже тебе кажется, что маг мёртв, всё равно расхреначь ему голову в кашу! Так чтоб мозги разлетелись брызгами по округе! Или испепели! В общем, неважно, как ты это сделаешь, но уничтожь резервуар! Иначе он может внезапно очухаться и ударить в спину, либо, что ещёхуже, его подберёт культ забвения.
— Это кто ещё? — спросил Иваныч.
— Вел тебе потом расскажет, — продолжил паладин. — У тебя сейчас другая задача. И если раньше я ещё сомневался в удачном исходе этой авантюрной затеи, то теперь шансы повысились. Сильно повысились.
— Шансы на что? — поднял бровь Павел.
— Сделать из тебя мага! Настоящего боевого мага, — вклинился в разговор Вел.
— Всё верно, — кивнул Мишико. — И сделать это желательно до того, как очередной увалень раскроил тебе череп грязным топором. Учитывая, что ты за несколько дней сам сделал то, на что у многих уходят десятилетия… Демоны! Тебя будто поторапливает кто-то свыше… Но это точно будет интересно! Кстати, Паш!
— Да? — выразил готовность слушать Павел.
— Физическая форма для мага не менее важна, чем тренировки с резервом и энергетическими каналами. Так что…
— Энергетические каналы? — почуявший неладное Иваныч решил потянуть немного времени.
— Те, как ты назвал их, артерии, что отходят от резерва. Их тоже нужно развивать. Чем объёмнее и плотнее каналы, тем больше энергии из резерва ты можешь выдать за один раз. Зачастую от этого зависит жизнь, — спокойно объяснил Мишико, но потом резко рявкнул: А теперь с телеги брысь, послушник! Гусиным шагом за телегой марш! Без приказа не вставать!
К слову, и сам паладин спрыгнул вслед за Павлом и пошёл с ним рядом тем же самым гусиным шагом. Следующие три часа показались для Иваныча адом на земле. Тут было всё: и прыжки, и отжимания, и бег с ускорениями, и кувырки с перекатами, и какие-то дикие упражнения на растяжку, от которых, казалось, рвутся мышцы и сухожилия. И так по кругу. Раз за разом. Три часа. Сначала Иваныч терпел. Потом он вошёл во вкус. Потом он робко спрашивал, когда они уже закончат с занятиями. Потом он умолял. Потом он рыдал. Потом он требовал его добить. Потом он угрожал паладину жестокой расправой. В итоге Павел просто рухнул без сознания, уткнувшись лицом в пыльную дорогу.
— Слабовато, — сокрушённо покачал головой Мишико, забрасывая на плечо бессознательное тело. — Ну, ничего. Мы из тебя человека вырастим!
Очнувшись, Иваныч осознал себя лежащим в обнимку с малышом Вали на дне злосчастной телеги. Поморщившись от дикого сивушного амбре, которое источала жабья пасть, Павел попробовал пошевелиться, зажмурившись, и приготовившись к худшему. К его удивлению, он не потерял вновь сознание от мышечных болей. Да, боль была, но вполне терпимая. С кряхтеньем встав, он осмотрелся. Телега уже никуда не двигалась и, свернув с дороги, нашла своё пристанище у берега живописного, поросшего разнотравьем и разноцветьем берега. Недалеко от телеги горел небольшой костерок, над которым на прутьях была развешена выстиранная одежда, а его новые знакомые с блаженством, легко читаемым на их лицах, отмокали, лёжа в озёрной воде. Солнце уже было готово спрятаться за горизонт, даря путникам возможность насладиться багрово-розовым закатом. Иваныч непроизвольно съёжился, так как с приближающимися сумерками в последнее время у него были не самые приятные ассоциации.
Увидевший его Вел приглашающе махнул ему рукой, и Павел на плохо гнущихся конечностях побрёл к воде. Вода была что надо! В меру прохладная. Дарующая ощущение свежести и заряжающая бодростью. Вода, лаская тощее тело, растворяла в себе последние отголоски боли и ощущение деревянности в измученном теле. Но прежде чем плюхнуться в чарующую воду, Иваныч нашёл в себе силы постирать испачканную потом и чужой кровью одежду и развесить её над костром. Так же он не поленился затащить в воду малыша Вали, так как смердело от жабы невыносимо.
— Так на чём мы остановились? — с ленцой в голосе задал вопрос Мишико.
Иваныч дёрнулся было в попытке убежать, но ему оказалось банально лень покидать столь уютное озеро.
— На том, что Паша обещал замариновать твою отрезанную голову, чтоб она жила подольше и могла всё наблюдать. Позвать того козлоногого накачанного демона. И пока он будет выполнять свои обязательства по договору на литр крови, Павел лично самым тупым ножом будет мелко нарезать твоё паладинское садистское тело на какое-то сашими, — с той же ленцой ответил Вел.
— Не. Я про то, что было до разминки, — невозмутимо пояснил паладин.
— Разминки?! — Иваныча эта новость, мягко говоря, пробрала до глубины души.
— Да, разминки, — ответил Мишико. — Тренировки мы начнём чуть позже. Кажется, ты спрашивал про искры и коэффициент?
— Да, — вспомнил их недавний разговор Иваныч, слегка расслабившись.
— Так вот, — прокашлявшись, лекторским голосом продолжил паладин, — искры и коэффициенты. Точнее, наоборот. Коэффициент и искры. Как я уже говорил, вместилищем энергии является наш мозг. Соответственно, физический объём сосуда у всех примерно одинаков. Но то количество энергии, которое способен выдать из себя один маг, может разительно отличаться от количества энергии, выдаваемого вторым магом. Но, если объём резерва у двух магов одинаков…
— То разница в плотности. Концентрации этой самой энергии. Тогда понятно. Коэффициентом является множитель, показывающий концентрацию энергии в резервуаре отдельно взятого мага. Коэффициент — число постоянное, и у каждого мага оно своё? — догадался Павел.
— Именно! — многозначительно поднял палец вверх паладин. — А у тебя неплохое образование, парень! У каждого значение коэффициента своё. И измерять его принято в искрах.
— И каким образом эту величину вычисляют? — Павлу эта беседа явно доставляла удовольствие, ненадолго вернув его в привычную среду той, старой жизни.
— Для этого существуют специальные артефакты, — произнёс Мишико и, увидев непонимание в глазах Иваныча, пояснил: Артефакты — Это особые предметы, как правило, рукотворные, которые, так или иначе, взаимодействуют с энергией. Их множество. Они бывают простыми, как, например, накопители, которые могут только хранить в себе энергию, чтобы в нужный момент отдать её магу либо на атакующий артефакт. Бывают сложными, содержащими в себе десяток различных заложенных заклинаний. Объединяет их друг с другом лишь две вещи. Они все могут взаимодействовать с энергией. И они все дико дорогие.
— Мы тоже, по сути своей, артефакты, — хмыкнул Вел. — Только куда как дешевле. Или дороже. Зависит от того, с чьей стороны посмотреть.
— Ясно, — кивнул Павел, пытаясь усвоить новую для него информацию.
— Искры, — убедившись, что Иваныч всё понял, продолжил блондин, — То, с чего начинает свой путь каждый одарённый. Существуют специальные артефакты для определения коэффициента у одарённых. Синий лёд. Назвали их так из-за внешнего вида. Ведь артефакт изготавливается из голубого, прозрачного, как слеза младенца, хрусталя. Он небольшой, размером лишь с кулак взрослого мужчины. Так вот если поднести Синий лёд к голове одарённого и подождать, то там, в сердце артефакта, начинают разгораться багровые искорки, словно звёзды на лазурном небе.
— Понятно, — отозвался Иваныч. — Остаётся лишь эти искры подсчитать?
— Верно, — согласился паладин. — Мы тут с Велом прикидывали и так и этак. И сошлись во мнении, что тебе под силу зажечь от двадцати двух до тридцати искр.
— Это много? — спросил Павел.
— Это до хрена, парень! — влез в разговор демонолог. — Я в своё время увидел целых тринадцать огоньков. Целых, понимаешь?! Я этим гордился!
— Это много, — подтвердил паладин. — И это очень хорошо. Но в этом и основные трудности.
— Трудности? — не понял Иваныч.
— Ага, — ответил блондин. — Чем больше сила, тем тоньше приходится работать с энергией. Там, где маг с пятью искрами вывалит в одно заклинание плюс-минус пятую часть резерва, тебе нужна одна лишь капля. Дозированная и хорошо просчитанная капля. Понял?
— Да. Иначе, если я вылью, как ты сказал, половину резерва, получится в четыре раза больше нужного. А что бывает при переизбытке энергии?
— Разное. Зависит от конкретного случая, — отфыркиваясь после нырка с головой, ответил Вел. — Например, кратно увеличивается мощность заклинания. И там, где нужно было сработать точечно, ты превращаешь в фарш целую толпу на большой площади.
— Так это же хорошо. Не? — не понял Иваныч.
— А если там есть твои союзники? — в свою очередь спросил паладин. — Ладно, заканчиваем с вводной теоретической частью. Пойдём, подкрепимся, чем Создатель послал, и приступим к практике.
— Вел кого-то будет звать для занятий? — вкрадчиво уточнил Павел.
— Справимся сами, — усмехнулся в ответ блондин.
Создатель в лице почивших запасливых монахов послал вяленое мясо, хлебные лепёшки и вино. Еда незатейливая, но вкусная. Иваныч невольно сравнил эту пищу с той, к которой он привык, и внезапно понял, чем она отличается. Тут не было привкуса синтетики, к которому он привык. И это ему нравилось.
— Вел, — насытившись, обратился к демонологу Павел. — Вот в этом вашем состоянии Эменди свет выглядит как жемчужный туман. А как выглядит тьма?
— Бездна, — ответил мастер тьмы. — Ты будто заглядываешь в чёрную, тягучую, маслянистую бездну, не имеющую дна. Если долго всматриваться, то порой кажется, что из бездны в ответ на тебя начинает смотреть сама смерть.
— Прямо глаза моей тёщи описал, — пробурчал Иваныч. — А у магов огня это будет багровое зарево?
— У магов чего?! — чуть не поперхнулся лепёшкой от удивления демонолог. — Огня?! Ха! Бред! Ты слышал, Мишико?!
— Ну, у нас так принято было считать, — виновато развёл руками Павел, поняв, что ляпнул что-то не то. — Что если где-то и существует магия, то обязательно стихийная. Огонь, земля, вода там всякая…
— Звучит, как хреновая шутка! Вел — повелитель булыжника! Или Вел — адепт гнилой лужи! — деланным басом произнёс мастер тьмы и засмеялся.
— Есть только свет и тьма, — сквозь улыбку ответил Мишико. — Но они очень многогранны. Тьмой можно как вылечить, так и убить. Можно даже мёртвого вернуть к подобию жизни. То же самое и со светом. Но основ всегда только две.
— Три, — влез демонолог.
— Ты про южные народы? — уточнил у Вела паладин — То, что они делают, трудно назвать основой. Но как дополнительная переменная — да, вполне. Ещё в давние времена у наших предков была сила, даруемая Создателем. Но это уже легенды, поросшие мхом.
— А что делают южане? — спросил Павел.
— Пронырливые хитрожопы, что прикидываются тугодумами, навострились в состоянии Эменди шляться по астральному миру и договариваться там со всяким дерьмом, — любезно объяснил мастер тьмы.
— Астральному миру? — Иваныч почувствовал, что его мозг переполнен новыми знаниями, которые нужно ещёосвоить, но не спросить не мог.
— Так! Хватит уже прохлаждаться, — Мишико хлопнул себя ладонями по коленям, поднялся, решительно подошёл к Павлу и широко улыбнулся. — Пожалуй, начнём.
Сумерки, лес, горящий костерок и улыбающийся во все свои тридцать два белоснежных зуба паладин, сильно желающий его чему-то научить. Кажется, Иваныч заполучил к себе в копилку новую фобию. И посильнее сжал челюсти. На всякий случай.
— Держи! — подозрительно довольный паладин протянул Павлу палочку. — Помнишь структуру светляка?
Иваныч аккуратно взял палочку двумя пальцами и постарался сжать вообще все отверстия в своём организме. По той же причине. После этого он медленно и осторожно нарисовал на земле пирамиду.
— Отлично, — Мишико коснулся рисунка и достал, будто прямо из земли, светящийся шарик. — Повтори.
Павел принялся рисовать второй тетраэдр.
— Не рисунок, — покачал головой паладин. — Мне нужен светляк. Давай! Создай его!
— Как? — сквозь плотно сцепленные зубы промычал Иваныч.
— Коснись его пальцами и представь, что одна из его вершин едва светится белым. Этого должно хватить. Главное, смотри на рисунок, — ответил паладин.
Павел положил три пальца на нарисованное геометрическое тело и представил, что ближняя к нему вершина едва светится. Ощутив лёгкое покалывание в пальцах, он, продолжая смотреть на рисунок, оторвал пальцы от земли и повернул руку ладонью вверх. Что это? Боковым зрением Иваныч увидел небольшой, размером с мячик для настольного тенниса, шарик. И он светился! Чувство какой-то детской эйфории и щенячьей радости захлестнуло Павла с головой. Одно дело видеть магию со стороны, а другое — сотворить заклинание самому. Самому! Только сейчас он понял, что до конца не верил во всё происходящее вокруг. Относился к этому, как к какому-то навороченному фильму с полным погружением. Он ощущал себя лишь зрителем. Даже когда ему было безумно больно, он всё равно оставался лишь сторонним наблюдателем. Но сейчас он понял, что всё это по-настоящему! Плохо это или хорошо, но он здесь. В этом долбанном, пока ещё чужом для него мире! И эти люди, которые сейчас рядом с ним, настоящие! И они не раз спасли ему жизнь. Павел только сейчас заметил, что, погрузившись в размышления, он перестал смотреть на рисунок, и светляк давно уже исчез. Но он был. Он точно был! И Иваныч рассмеялся, отдаваясь чувству эйфории целиком, без остатка.
— Я долбанный маг из детских сказок! Я долбанный маг! — сквозь смех выдавил из себя Павел.
— Первый раз всегда особенный, — так же звонко рассмеялся Мишико. — И да! Ты долбанный маг!
— Поздравляю, Паша! Поздравляю! Запоминается, не так ли? — стоявший рядом Вел широко улыбался.
Когда страсти немного улеглись, Вел сбегал к телеге, вернувшись с объёмным кожаным бурдюком.
— Обычно по такому поводу закатываются многодневные застолья! Так что немного вина нам точно не помешает, — произнёс демонолог, потрясая над головой этим самым бурдюком.
— Немного! — строго сказал паладин. — Он хоть и маг, но начинающий. Впереди сегодня ещё масса работы. Так что буквально по паре глотков!
— Спасибо, Вел! — посмотрев в глаза демонологу, серьёзно произнёс Павел и протянул ему руку для рукопожатия.
— За что? — спросил мастер тьмы.
— За всё! За помощь, за жизнь, за то, что возитесь со мной, — ответил Иваныч, продолжая держать руку.
— Пожалуйста, Паш, — столь же серьёзно ответил Вел и крепко пожал протянутую руку.
— Спасибо, Мишико, — Павел повернулся к паладину.
— Пожалуйста, ученик. Надеюсь на взаимность, — посмотрел в единственный глаз Павлу Мишико и протянул ему руку.
— Слово! — теперь уже Иваныч пытался сжать твёрдую, словно отлитую из стали, ладонь паладина.
— Слово! — кивнул Мишико, сдавливая в свою очередь ладонь новоявленного мага.