— Не двигается, — расстроенно пробормотал я, стоя у кровати и указывая правой рукой в направлении небольшой тумбочки с газетами.
В спальной, слева от меня, находился большой шкаф-купе, в котором одна половина была чёрного, а вторая белого цвета. Передо мной выход на небольшой уютный балкон, откуда открывался неплохой вид. Справа — двуспальная кровать, а из-под оливкового постельного белья видны стройные смуглые женские ножки. Сама же девушка, в миру именуемая Фэйт, ещё спит. Нам в последнее время редко удавалось проводить время вместе, так что пользовались каждой свободной минутой.
— Не стану будить, — тихо озвучил мысли я и вышел на балкон. — Но мне нужно подышать.
Мне открылся вид на вечнозеленый и медленно просыпающийся город, а в лицо ударил лёгкий бриз. Каждое утро одно и то же. Я пытаюсь достучаться до сгоревших каналов и сдвинуть хоть что-нибудь вокруг себя, создать хотя бы легкое дуновение ветра, но безрезультатно. Ветер должен быть воспоминанием о силе, как родовой, так и личной, однако это не так. Как можно прикоснуться к тому, что настоящий ты не помнишь и видишь лишь во снах? Иногда, когда пытаюсь сдвинуть хотя бы клочок бумаги на столе, кажется, что я чувствую то, о чём постоянно говорит отец, но через мгновение приходит понимание.
Это лишь фантомные ощущения, иллюзия. Во-первых, восстановить сгоревшие каналы для мага практически невозможно. Нужен либо лекарь высокого ранга, либо подходящий артефакт из другого плана. Во-вторых, мой отец умер в аварии вместе с матерью ещё в прошлой жизни, хотя память о тех событиях постепенно увядала, теряла цвет и размывалась.
Чувствую себя как бабочка, которой обрезали крылья.
Мир магии для меня закрыт, как после дуэли четыре года назад, когда я очутился в этом теле, так и сейчас. С другой стороны, именно из-за исчезнувшей в одночасье магии шестнадцатилетнего юношу из рода Львовых отправили в Императорскую военную академию в Петербурге, а не в МГУМИ, где я точно не смог бы привыкнуть к изменившийся реальности.
Старшая ветвь рода помогла отцу утрясти нюансы для поступления, скорее всего, чтобы убрать калеку с глаз долой. В Академии, кроме постоянных физических нагрузок, проходили занятия по математике, физике, тактике, военной и общей истории, этикету и иностранным языкам. Проблем у меня не было только с последним, а вот для усвоения остальных предметов пришлось рвать жилы.
Но к строгому режиму быстро привыкаешь, а постоянные трудности помогли мне не скатиться в депрессию. Военная дисциплина — хотя в дворянской академии всё же были свои нюансы — не дала впасть в апатию. К тому же, после окончания академии на «успешно» меня определили для службы в Иностранный Корпус, базирующийся в Кении.
— Ладно, — прошептал я, вышел с балкона, накинул домашнюю одежду и двинулся в ванную.
Из зеркала на меня смотрел молодой человек с тонкими губами, ёжиком тёмных волос и холодными серыми глазами. Смотрел с осуждением и лёгким презрением, будто спрашивая: «Кто ты такой?». Говорят, когда смотришь на себя в зеркало и не узнаёшь, то это может быть признаком психического расстройства, но что если ты просто живёшь в мире без зеркал? Тогда, наверное, никогда не получится увидеть свою душу.
Наконец, я смог оторвать взгляд от зеркала, включить холодную воду и, не раздумывая, сунуть в неё голову. Стало чуть легче. Нужно привести себя в порядок и сходить за кофе для себя и Фэйт. С ней мы познакомились шесть месяцев назад, когда я в первые выходные на новом месте службы решил купить дисков с фильмами, чтобы было чем заняться.
Побродив по городу около часа, я наткнулся на бродячий рынок Масаи [12]. Его место стихийно перемещалось вокруг центра города, а рынок открыт только в субботу и воскресенье. Различные украшения, тканые и деревянные изделия, сумки, одежда, книги и тапочки — это лишь малая часть того, что можно купить в Масаи. Но для этого нужно беспощадно торговаться, до боли в висках и потери голоса. За пять дисков с меня хотели содрать тысячу рублей.
Пришлось спорить с наглым метисом, что стало развлечением для местных. Не каждый день можно увидеть офицера Иностранного Корпуса в гражданской форме, который не кричит и размахивает руками, а меланхолично спрашивает цену на всё подряд и замечает, что фильмы на дисках ему, в общем-то, и не очень нужны, но вот если торгаш скинет цену хоть на что-нибудь, например, на кроссовки, на очки без стёкол ну или на диски, то он это купит. Я смог сбить цену до двух сотен.
Девушка, стоявшая справа от палатки торговца, не спускала с нас взгляда. Заметив мою улыбку, лишь по-доброму посмеялась и сказала, что я всё равно переплатил. Вскоре такие посещения стали для меня приятным хобби, способом узнать последние новости и встретиться с Фэйт. Она, как оказалось, приходилась метису сводной сестрой и работала барменом — стоп — барвумен недалеко от моего дома, в Вестланде.
Ох, не думал, что когда-нибудь назову «Западные земли» [13]. Раньше здесь в основном жили иностранные мелкие служащие и рабочие, но в конце прошлого века, из-за стремительного развития города как коммерческого и магического узла, места в центре стало не хватать, цены за аренду начали расти, и многие предприниматели решили перебраться сюда. Район находится в непосредственной близости от городского парка и магического университета. Сейчас кроме некоторых офицеров проживают экспаты и, так называемый, средний класс из местных. Они же называют этот район «Вест», а русское население именует его просто и со вкусом, то есть «Запад». Англицизмы как-то не прижились.
Я вытер лицо полотенцем, надел тапочки и, не хлопая дверью, спустился по лестнице в зал. Прямо здесь было открыто небольшое кафе, в котором сейчас завтракало несколько жильцов. Довольно удобно, что жильцам не приходится покидать территорию этого маленького комплекса и можно позавтракать или пообедать без лишней суеты большого города.
Расположившись за небольшим столиком у окна, я окинул взглядом небольшой дворик с ровно высаженными деревьями и кустарниками.
— Доброе утро, — поздоровалась официантка, как только заметила меня в зале. — Будете завтракать?
— Утро, — ответил я на удивление бодро. — Два двойных латте, пожалуйста.
— С вас двадцать рублей, — с готовностью отчеканила девушка, разглядывая меня лиловыми глазами.
— Вот. — Я передал ей деньги.
Хотя десять минут назад был близок к срыву, сейчас моя осанка и вид отображали лишь уверенность и лёгкую отстранённость. Пожалуй, за это стоит поблагодарить мышечную память и годы под палкой в Императорской академии.
— Спасибо, подождите минутку, — кивнула мне официантка и ушла на кухню варить кофе.
Я осмотрел зал внимательнее, подмечая небольшие детали вокруг. мужчина за соседним столиком, например, рассматривал разворот газеты, на которой красовался портрет неизвестного мне российского дворянина. Как я это понял? Каюсь, цвет кожи. А ещё крупные буквы «Республика», красовавшиеся на самом верху страницы, которые были названием российской газеты, довольно популярной в Кении.
Молодая пара кенийцев напротив меня тихонько щебетала о чём-то на русском, обмениваясь смешками и полуулыбками, а из обрывков фраз было сложно составить цельное впечатление о предмете беседы. Впрочем, чужие секреты стоит уважать.
Вообще, русский язык в Кении, а точнее, в Кенийской Свободной Республике, является вторым из трёх официальных, сразу после суахили. А третий — это английский. Хотя очерёдность языков — это дело субъективное, и для гордых британцев английский всегда останется первым.
Российская культура и обычаи стали быстро распространяться на территории Кении-матушки в далёком 1963 году, когда колония перешла нашей стране, образуя надстройку на уже существующем имперском фундаменте. До этого КСР управлялась Британской Империей, как и соседние Танганьика на юге и Уганда на западе. Уганда до сих пор территориально делит с Кенией озеро Ухуру [14], что с суахили означает «свобода», популярное место отдыха для туристов и местных жителей.
Раньше озеро называлось Виктория, как впрочем и в моём прошлом. Однако ещё в середине прошлого века оно было переименовано, как уступка коренному населению народов меру и кикуйю. Думаю, что смена королевы на свободу, даже в названии озера, далась английской короне и дворянству нелегко. Возникает резонный вопрос, а почему же вообще, после подобных уступок, одна из колоний была передана во владение другой стране? Как говорил преподаватель по общей и военной истории, тут есть один нюанс.
Изначально, Кения была германским протекторатом, но с прибытием в регион Имперской британской восточноафриканской компании, получившей право на управление всеми британскими колониями в Восточной Африке, геополитическая ситуация в регионе начала накаляться. Для того, чтобы предотвратить возможное вооруженное противостояние, Германия заключила с Британией договор о разделе сфер влияния в Африке, и Кения перешла новому владельцу.
По землям местного населения проложили Угандийскую железную дорогу, которая связала Момбасу, бывшую столицу и крупный портовый город, и Кампала, торговый и коммерческий центр на берегу озера Ухуру на территории Уганды. Железная дорога проходит и через Найроби. Строительству железной дороги сопротивлялись многие этнические группы, но их переселяли в резервации в национальных парках, чтобы не мешать строительству.
В начале двадцатого века, центральные горные районы и плодородные земли стали заселять переселенцы из Европы. В этих районах проживал народ кикуйю, который не имел прав на землю. Кикуйю были странствующими фермерами и жили в хижинах, выращивая чай и кофе. Однако, европейские переселенцы при поддержке местных властей ввели налог на хижины, запретили кикуйю выращивать кофе и не стали давать им землю в обмен на их труд, таким образом, фактически, выселяя конкурентов.
Более того, в середине двадцатого века города стремительно развивались и расширялись, занимая всё больше земель коренных этносов. Начались массовые протесты, переросшие в восстания, стихийно вспыхивающие на территории Кении. Для того, чтобы избежать крупного кровопролития, Британии нужно было найти выход из сложившейся ситуации.
С кризисом в Кении совпало сближение Российской и Британской Империи на рубеже веков, логическим окончанием которого стало предложение от императора Николая Александровича, деда нынешнего правителя Российской Империи, о заключении династического брака между императорскими родами. Результатом переговоров стала свадьба между британской принцессой Маргарет, третьей в очереди престолонаследия, и отца нынешнего императора — Константина Николаевича. Деталей о договоренностях между коронами никто, естественно, не знает, но Кения была включена в список приданного и передана России.
Таким образом, стало ясно, что связи между империями действительно возникли на самом серьёзном уровне, ведь перекладывать с больной головы на здоровую является древним и исконно русским способом решения проблем. Кения стала Кенийской Свободной Республикой на бумаге и колонией Российской Империи на деле.
Константин Николаевич же, получив первую заморскую колонию, применил другой действенный метод, известный в отечественной истории как «кнут и пряник». В роли пряника служило право на владение землёй и ведение любого сельского хозяйства для кенийских коренных народов, а также налоговые послабления и льготы на двадцатилетний срок. Через некоторое время созданные при британцах резервации были расселены по территории страны в соответствии с предыдущим местом обитания. Казалось, что все стороны получили желаемое. Тогда при чём же здесь кнут? Как это часто бывает, вмешался случай.
В семидесятые годы двадцатого века неугомонное российское имперское геологическое общество решило подробнее исследовать новые земельные приобретения, отправив в Кенийскую Свободную Республику несколько экспедиций. Одним из мест назначения стала гора Сусва [15], щитовидный вулкан, расположенный в четырёх часах езды на северо-запад от Найроби. Основной точкой доступа для посещения горы является одноимённый город Сусва. Именно там были перевалочный пункт и временная база приехавших в Кению геологов. Вулкан с двойным кратером обитаем и в окрестностях водится множество диких животных: жирафы, зебры, леопарды.
У подножия горы находятся усадьбы масаи [16], местного этноса, и рекомендуется представиться главе семьи, если ваш маршрут их пересекает. На восточной стороне горы располагается сеть лавовых пещер, в которых при раскопках российские учёные обнаружили конструкт Древних, артефакт, который представляет собой гигантский многогранный кристалл бирюзового цвета.
В мире их насчитывается всего три, один здесь, второй на Аляске в Американских Соединенных Штатах, а третий на Тайване в Японии. Хотя, есть небольшая вероятность того, что остались не обнаруженные образцы. Эти кристаллы являются конструктами, уходящими далеко в землю, выполненными из материала, который по описанию очень похож на валорум из моего прошлого.
Такие образования обладают несколькими свойствами. Во-первых, их невозможно сдвинуть ни наукой ни волшебством, так как они глубинно связаны со своим местом расположения на энерго-магическом уровне, и именно поэтому потоки маны вокруг них особенно насыщены. Я, честно говоря, слабо себе представляю ману как феномен, так как увидеть её невозможно, нужно почувствовать. Но мои энергоканалы сгорели в дуэли четыре года назад, так что я был как один из слепых, пытающийся описать слона.
Во-вторых, вокруг трёх артефактов периодически открываются разрывы, через которые согласно теории магии и эмпирическим данным ведут в другие планы. Не могу отрицать того, что сильный маг действительно способен открыть портал в месте разрыва и создать «маяк» на той стороне, чтобы этот портал удерживать.
Его длительность зависит от силы волшебников и прочности маяка, так как «та реальность» всегда встречает безжизненными умирающими мирами, которые зачастую нестабильны. А вот на вопрос куда же на самом деле проникают маги точный ответ найти сложно. В другие миры, которые называют планами, на поверхность планеты в далёкой-далёкой галактике или всё же в симулированную реальность? Решения этой задачи пока не существует, но за конструкты борются не из праздного интереса.
На той стороне разрывов обычно лежат миры с повышенным магическим фоном, в которых можно найти артефакты или отработать техники на уровень выше и сложнее. Конечно, далеко забраться в подобные миры никогда не получалось, но если бы маг низшего ранга, послушник, провёл в подобном мире месяц, то он бы имел все шансы перескочить ранг ученика и стать подмастерьем.
Естественно, что это не означает такого же скачка по рангу для более сильных волшебников: адепт не станет магом, маг — волшебником, волшебник — мастером, а тот архимагом. Всё же для развития нужна не только практика при повышенном магическом фоне, но и техники с наставником. Да и большинство магов остаются адептами всю свою жизнь, не преодолевая этот рубеж либо из-за отсутствия таланта, которым не наградила щедрая родословная, либо из-за мирного образа жизни. В поместье можно отработать техники, но преодолеть границы собственных способностей можно лишь находясь в стрессовых условиях. И да осилит дорогу идущий.
Таким образом аграрная страна, находившаяся на грани восстания, стала важнейшей частью геополитического и магического пазла в конце двадцатого и начале двадцать первого века. Британцы пытались использовать дипломатические и обретённые родственные связи для получения частичного доступа к конструкту, но их усилия не принесли результата.
Казалось бы, пряник действительно оказался медовым и вкусным, так где же тогда кнут? Им является Иностранный корпус, созданный в 1965 году Константином Николаевичем. Официальной причиной стало поддержание общественного порядка в обретенной колонии в связи с возможными гражданскими волнениями коренных народов. На самом же деле, военное образование выполняет функции по охране вулкана Сусва и является гарантом безопасности от посягательств со стороны соседних колоний Италии и Франции.
Ещё в обязанности корпуса входит помощь местной полиции или пограничной службе при необходимости, хотя во всей красе он проявил себя как группа быстрого реагирования на открытие разрывов. Именно поэтому император наделил формирование вольностями немыслимыми для регулярной армии, что привлекло беглых или опальных магов и дворян со всей Российской Империи в ряды Иностранного корпуса, усилив боевой потенциал способными солдатами и офицерами.
Сегодня же попасть сюда можно только при окончании престижного военного училища или по рекомендации. Если быть точнее, то ни то ни другое не гарантирует зачисление в корпус, но повышает шансы.
С одной стороны, это связано с тем, что Иностранный корпус за пятьдесят лет существования смог сохранить свои вольности и привилегии. С другой стороны, генерал Разумовский, командир корпуса, ведёт рациональную внутреннюю политику. Например, офицерский и рядовой состав, не находящийся на дежурстве, при постоянной боевой готовности и отсутствии чрезвычайных происшествий может брать отгулы и выходные. Даты и время строго расписаны и за их нарушение или опоздание солдат будет нести ответственность вплоть до понижения в звании или увольнения из корпуса.
Ещё дворяне имеют право вернуться на родину в случае необходимости решения чрезвычайных дел рода и генерал очень редко отклоняет прошения. Девиз корпуса: «Sanguis meus pactio mea» или «Моя кровь — мой договор», а значит дворяне не только готовы пролить свою кровь на службе, но и должны чтить свою кровь, то есть свой род. Солдаты и офицеры расквартированы в центре Найроби, западнее делового района города. Десятки домов и часть парка были снесены и перестроены, а на их месте возникла военная база, сейчас больше похожая на миниатюру военного городка. Некоторым унтер-офицерам и офицерам позволяется снимать квартиру в городе, но попасть туда получится только в выходные.
Нахлынувшие мысли отступили, вытолкнув меня обратно в реальность, и я осознал, что смотрю на уже опустевший столик, а молодая пара исчезла без следа. Мда. Да сколько можно варить одну чашку кофе?
Едва подумав, что обещанная минута затянулась на все десять, я заметил официантку, с двумя бумажными кофейными стаканчиками, которые через мгновение оказались на моём столике:
— Ваш кофе готов!
Вообще бумажные они только по названию, а так в них внутри тонкая плёнка, чтобы бумага не размокла. Из пластика, конечно-же, что не очень экологично, ведь такие стаканчики не сдать на переработку, а пластик, хоть и в небольшом количестве, не разлагается. Но я уверен, что справлюсь за нас двоих.
— Спасибо, — поблагодарил я, аккуратно взяв горячие стаканы в руки и направившись вверх по лестнице. Главное — не споткнуться, иначе придётся ждать ещё минуту, ну или все десять, а организм требует кофеин здесь и сейчас.
Я поднялся на шестой этаж и тихо открыл дверь, однако необходимости в осторожности не было. Фэйт уже проснулась и сейчас просто сидела на небольшом диванчике в гостиной, которая, справедливости ради, также являлась и прихожей. Её хрупкая фигура в утренних лучах солнца, проникавших сквозь открытые жалюзи, казалась беззащитной и приковывала взгляд. Непослушные кудряшки спадали ей на лицо, а изысканно-тонкие черты не выражали только спокойствие. Однако живые ореховые глаза смотрели на меня с интересом.
— Рад вас видеть. — Я попытался изобразить шутливый полупоклон, несмотря на стаканы с кофе в руках.
— Так ты, кролик, который никого не боится, не сбежал? — игриво спросила девушка, сдвинув брови в притворном удивлении. Уголки её губ предательски поползли наверх.
— А ты не пыталась спрятаться так, что только лапки торчат наружу? — ответил я, поставив кофе на полку для ключей и прочей мелочи слева от входа.
— Если б спряталась, то меня мог бы найти кто-нибудь другой, — наигранно проворчала Фэйт, состроив обиженное личико.
— Ну, я тогда возьму барабан и начну бить в него, а когда меня спросят в чем дело, закричу: «война идёт!»
— Ха-ха-ха! — озорно рассмеялась девушка, продолжив меня подначивать. — Не знала, что ты не только смотришь кино и читаешь газеты, но ещё и увлекаешься детскими сказками.
— Сказка — ложь, да в ней намёк. Добрым молодцам урок, — легко парировал я.
— Ладно, ладно, — Фэйт, улыбаясь, развела руки в стороны, — сдаюсь. Приготовить тебе завтрак? Как раз успею до работы.
— Во-первых, солнце моё, — начал перечислять я, — ты сегодня в дневную смену, значит, в девять нужно быть в баре, а сейчас без двадцати. Во-вторых, мы вчера разогрели и съели последнюю порцию лазаньи, а оставлять что-то, кроме полуфабрикатов, в моём холодильнике чревато для этого самого чего-то. В-третьих, ко…
— Всё, всё, всё, — протараторила моя гостья и, грациозно поднявшись с дивана, порхнула ко мне в объятия, — Не бурчите, ваше императорское величество, я сейчас возьму кофе и побегу.
Через несколько мгновений она отстранилась, нежно поцеловала меня в губы, и, взяв стакан с кофе, вышла из моей квартиры. Несмотря на нежное послевкусие, легкая грусть затуманила мне разум. Мы знакомы меньше полугода и никогда не делились подробностями своего прошлого. Знаю, что Фэйт родилась в Могадишо, столице Сомали, закончила там национальный университет и перебралась к брату в Найроби пару лет назад. Она любит кофе, зарубежную литературу, карибский зук и, кажется, меня. Жаль, что я танцую только вальс.
— В-третьих, кофе-то остывает, — с лёгкой грустью в голосе произнёс я в опустевшую квартиру.
[12] Рынок Масаи (или на английском Maasai market) — реально существующий рынок под открытым небом в Найроби. Довольно популярное место у туристов.
[13] Westland — West + Land, где дословно первое — это запад, а второе — земля/участок (с англ.).
[14] Озеро Виктория. Находится на территории Кении, Танзании и Уганды. Ухуру — одно из предложенных в 1960-х названий, на суахили означает свобода, независимость.
[15] Одна из достопримечательностей Кении. Попасть туда можно из одноименного города. На территории горы есть двойной кратер, где живет большое количество диких животных.
[16] Коренной кенийский этнос (также живет на территории Танзании), который сохранил племенные традиции и устои жизни.