На улице было уже смеркалось. Выйдя из машины, я оказался окутан темными лепестками ночи. Безжизненными. Мертвыми. Одинокими. Хорошо, что не пошел пешком… водитель сильно не гнал, но до дома добрались за десять минут.
День изрядно затянулся, и словно портал в Зазеркалье, старался втянуть меня в непрекращающийся калейдоскоп событий. Единственным отличием было отсутствие проводника. Как и в первые дни в новом мире, многое мне приходилось додумывать и понимать самому. Не то чтобы новая семья была враждебна, или меня волновало практически полное отсутствие друзей. Нет.
Мне не было одиноко, и я не плакал в подушку по потерянному миру, старому телу и жизни. Жаль, что прошлую дорогу я не осилил лишь из-за того, что никогда не переставал идти. В остальном, смерть, а иллюзий насчёт прошлого себя я не питал, — это непосильная ноша для окружающих, но не для того, кто никогда больше не сможет стать попутчиком удивительно жестокого каравана жизни.
Спать было рано. Мне еще предстояло позвонить семье. Хотя бы Андрею Ростиславовичу, он мужик неплохой. Хитрый как матерый лис, хоть с семьей никогда не снимает овечью шкуру. Называть его отцом я не могу, даже в мыслях. Даже несмотря на то, что для младшего сына он не жалел ни денег, ни времени. Целители, после того как стабилизировали моё состояние, дежурили в поместье день и ночь. Не представляю, сколько деревянных он заплатил. Поначалу скорее было неуютно из-за неизвестности и неожиданности. И чуждости. Магия. Я не могу её увидеть. Не могу почувствовать. И, что страшнее, не могу ничего с этим поделать.
Моя память, словно губка, впитывала информацию об окружающем мире, и у меня был хороший источник. Болтливый, никогда не унывающий и не по годам мудрый, словно шут Трибуле в своей собственной драме. «Трубецкой забавляется». А что? Звучит. Михаил редко навещал меня, что было лишь плюсом, так как я точно не смог бы играть прошлого Святослава перед его лучшим другом. Зато он постоянно звонил и не переставал трепаться. О последних новостях в высшем свете. О родах. Ни о чём и обо всём. Он будто чувствовал, что что-то в Святославе неуловимо изменилось, образуя пустоту в голове после дуэли, которую нужно было заполнить. Однако, о магии молодой дворянин по какой-то причине молчал.
Со смятением разума, в отличии от заклинаний и техник, я умудрился справиться. К тому же, почти сразу после выздоровления, пусть и условного, Андрей Ростиславович сообщил, что я отправлюсь учиться. Было в каком-то смысле здорово вернуться не только в молодое и здоровое тело, но и начать развивать его.
Как я понял, прошлый владелец не особо любил хоть что-то кроме магии. Или кого-то. Его родная сестра шарахалась от него… в смысле уже меня в его теле каждый раз, как мы пересекались в саду. Я много гулял, подставляя лицо солнцу нового мира. Этику «аренды» тела мертвого юнца я отбросил сразу. Что мертво, умереть не может. Жизнь стоит на удивление дешево. Я понял это еще в прошлом мире.
Убил ли я молодого Святослава? Вряд ли, скорее всего он действительно умер из-за ран на дуэли, однако вины я не чувствую. Честно говоря, чувства вернулись в поместье лишь пару раз, ледяными волнами со шквальным ветром, что к моему счастью не могли размыть лишь зарождающийся фундамент эмоциональной стабильности.
В академии стало лучше. Я начал тренироваться и зубрить. Это мир дворян, интриг и крови. В последнем я был уверен. Личная сила — это часть силы семьи. Пусть родной я считал лишь забитую маленькую девчушку с косичками, но и к седеющему интригану никаких негативных эмоций у меня не было. Забавно. Он думает на семь ходов вперёд, но коренные изменения в сыне остались незамеченными. А я лишь играю в шашки. Или, скорее, в Чапаева. Или, может быть, в Штирлица, который давно должен бы провалиться.
Нужно набрать Андрею Ростиславовичу, а то он мне потом все уши прожужжит, шутливо отчитывая в неуважении к старшим рода и короткой памяти. Истина всегда рядом.
У меня в тумбочке лежал небольшой ноутбук, который достался мне от Маслова, нашего заведующего складом. Компьютеры не являются предметом роскоши в этом мире. Реальность здесь вообще очень похожа на начало двадцать первого века на моей Земле. Только без валорума. Но всё равно подарку я был рад. Хотя это скорее была оплата. Я иногда помогаю Маслову по мелочам: сопроводить в город, отнести посылку, поработать грузчиком для новых поставок внеурочно.
В общем, разнорабочий. У меня свой корыстный интерес, и Маслов об этом знает. И знает, что я знаю. А я знаю, что он знает, что… ладно. Я помогаю ему, а он может достать мне книги по магии, бытовые предметы, ну или ноутбук. Равноценный обмен. Ну и человек он забавный, с ним не соскучишься. Вечно вляпается в какую-нибудь историю.
Я помыл руки, умылся, переоделся в домашнюю одежду и достал ноутбук. Местные мессенджеры, конечно, тот ещё примитив, но со своими функциями справляются. Дворяне больше любят письма и личные визиты. Ха, голубая кровь. Но это ширма, ведь письмом не доставишь сообщение адресату на другом конце страны или мира за считанные секунды. Андрею Ростиславовичу я отправил короткое сообщение, что свободен, и мы можем поговорить. Время в Москве отстает от местного на два часа, так что он скорее всего еще даже не готовится ко сну. Работать, работать и еще раз работать — вот девиз главы Львовых.
Звонок не заставил себя долго ждать. Я тут же включил видео.
Андрей Ростиславович сидел на своем кожаном кресле в кабинете. Белая рубашка с закатанными рукавами расстегнута на пару пуговиц и явно указывают на то, что он заработался допоздна. А синяки под глазами на то, что ему жизненно необходим отдых. Мне даже на секунду стало неловко, что мы созвонились в такое время. Но лишь на секунду, все же глава рода, пусть и младшей ветви — это не только привилегии, но и труд, результатом которого может стать как возвышение, так и стремительное падение в бездну.
— Добрый вечер, Святослав, — поприветствовал меня старший Львов в официальном тоне. О-о, стоит ждать неприятностей или серьезный разговор. Я, конечно, понимаю, что долго не звонил, но холодом в его голосе веяло прямо через монитор. — Как поживаешь?
Прямо-таки всем хочется сегодня узнать, как я живу. Я знаю, что Андрей Ростиславович любит младшего сына, и, несмотря на все трюки в рукаве, которых у него может быть побольше, чем у Трубецкого, лишь из-за этого чувства не разглядел во мне совсем другого человека. Я не старался играть прошлого Святослава, так как просто не знал его. Было бы глупо спрашивать родственников и друзей… друга, он у Свята был один, о собственном прошлом. Но и карточку с амнезией разыгрывать не стал, просто сказал, что не хочу говорить о том, что случилось.
Лишь с Михаилом переговорил о том, как я выглядел со стороны, на что он ответил, что не очень уж сильно меня ударили, раз я наконец заинтересовался своим имиджем. Большую часть информации удалось добыть из разговоров прислуги, водителей и Львова-старшего. Каюсь, подслушивал. Иногда еще и подглядывал, но без лишнего энтузиазма. Перерыл компьютер прошлого владельца, много читал в кровати. Ну и еще приступы паники добавили баллов в копилку своеобразного табу обсуждения той ночи. Хотя панические атаки я сымитировать не смог бы, они были настоящие. Тело было в адской боли, психика еле справлялась, но подростковый мозг впитывал всю информацию как губка, будто помолодел на десять лет. Ах, да.
— Вечер. Нормально, извини, что давно не звонил. Обустраивался на новом месте, затем служба. Сам понимаешь, — с кротостью в голосе пробормотал я, опуская глаза с экрана на клавиатуру.
Когда мой взгляд вернулся на экран, то Андрей Ростиславович улыбался уголками губ, а его седые брови были подняты в удивлении.
— Тебя, Свят, оказывается, нужно было в императорское театральное отправлять, а не в военную академию. Ай-яй-яй, какой актер умирает! — с ноткой иронии произнес Львов. Но тут же серьезно добавил: — Молодец. Актерская игра — важный навык. Пригодится в Москве, если решишь вернутся, конечно. Я звоню узнать твои планы на будущее. Ты закончил академию удовлетворительно и устроился тоже… удовлетворительно. Иностранный корпус — хороший шанс упрочить нашу репутацию и обзавестись знакомствами. А еще тебе нужно понимать…
Моя притворная скромность и чувство вины на старшего не подействовали. С другой стороны, я лишь старался слегка сбить его с толку. В месяцы, когда я пытался оправиться, он говорил со мной по-другому, будто с ребенком. И не в смысле, что я его сын, скорее, как с… не знаю, как с самодуром. Хотя из того, что я узнал, спеси у меня прошлого было на целую семью чистокровных дворян-архимагов. Архимагов поголовно. Как будто он был не Львов, а великий де Бальц.
Но им он не был, поэтому несмотря на природный талант к магии, проиграл магу старше. Еще хуже — Суворову. Вообще-то последний, насколько я понял из слухов, поначалу старался не сильно навредить моей тушке. Лишь поначалу. А конец этой истории мне и так известен.
В редкие каникулы дома, после академии, наш стиль общения поменялся, как, собственно, и владелец тела. Ну не собирался я играть малолетнего ублюдка, да упокоится его дух с миром. Я как-то резко набрал мышц в первый год обучения на почве счастья об обретении здорового тела, свежего воздуха и не прекращающейся изнуряющей муштры. Вернувшись на следующее лето, домашние меня не узнали. Гувернантка, кажется, впала в ступор, причитая: «как похудели-то вашблагородие, ой, как похудели, вам бы мяска». Демид, водитель, что встречал меня на вокзале, не сдержался и показал большой палец. А что сказать? Сам был искренне поражен изменениям. Я кубики пресса только в кино видел, так как всегда был худым, а затем перешел в категорию болезненных.
Андрею Ростиславовичу перемена поведения и внешности, кажется, пришлась по душе, хоть его и выдавали только глаза. Возиться со мной, как с увечным, он перестал. Честно говоря, я и в этом мире технически остался в категории болезненных. Магию-то я после дуэли потерял.
Однако, я по-хорошему ею никогда и не владел. А потерять то, чего у тебя никогда не было, не так уж и страшно. Легко пришло, легко ушло. Мной в этом плане движет лишь праздный и научный интерес. И немного эгоизма. Чем больше инструментов в моем шкафчике, тем больше решений проблем у меня будет. Я, можно сказать, закончил освоение в дворянской семье и новой стране. Однако в Кении многое можно решить оружием, а вот в Москве на дуэль пистолет не принесешь. Или принесешь? Надо будет почитать дуэльный кодекс, как-то пропустил я эту занятную книжечку.
— … верно, сын? — закончил свой монолог старший Львов. И застал меня этим врасплох, так как мои мысли витали в облаках. Если я сейчас отвечу неправильно, то из облаков с белогривыми лошадками они превратятся в облака турбулентного напряжения. Он же маг ветра, с него станется.
— Будущее — это важно, — издалека начал я. — и я понимаю, что многим обязан роду. Военная карьера стала новым билетом в жизнь. Понимаю, что рано или поздно я буду нужен в Москве, в рядах Львовых. Но на данный момент моим главным приоритетом является служба в Иностранном корпусе и возвращение магии. На эту тему я как раз хотел поговорить с сослуживцем. Он поляк, иногда помогает мне с тренировками. Еще он неплохой маг, насколько я могу судить.
— В Польше сейчас неспокойно, Свят. Насколько мне известно, несколько крупных родов вот-вот схлестнутся. Поэтому я не удивлен, что многие маги стараются улизнуть. Будь осторожнее. Но спрашивал я не об этом, мне интереснее, когда… — Андрей Ростиславович прервался и обернулся, услышав шорох за своей спиной.
— Мне интереснее, когда ты все-таки домой приедешь, ммм? — голос Львова обрел веселые нотки, но брови были нахмурены. — Тут Трубецкие недавно устраивали неплохой вечер в своем поместье. Уверен, Михаил был бы рад встрече. Он в последнее время все больше скучает, совсем на приемах и балах появляться перестал. Мы с Василием тебе и пару бы подобрали хорошую. Он и твоему деду помогал. Сам знаешь, у него глаз алмаз!
Ну началось. Резко сменил тему на свою любимую. Как-будто у него наследников больше нет! Справедливости ради, я ему пока про Фэйт не рассказывал, все же не знаю, как он отреагирует. Конечно, знакомить с семьей придется, но этот вопрос я отложу на… пожалуй, на никогдадцатое февраля. Пока что. Потом, может, на конец месяца перенесу. На тридцать первое, допустим. Ну и как мне на эти намеки отвечать?
— Да знаю я. Ты мне каждое лето грозился невесту подобрать, а Василий поддакивал.
Слуга был из редкой когорты людей, преданной роду до одури. Такая верность встречается нечасто. А предыдущий Святослав и был той самой одурью. Удивительно, но старый слуга, кажется, действительно переживал за всех Львовых, как за своих детей, хоть и носил непробиваемую маску почтительности.
— Он и мне, между прочим, невесту нашел, — ответил Львов с ностальгией в голосе. — Да какую! Молодость дается один раз, Свят. Жизнь по новой не переиграть. Так что не забывай, что тебе дома всегда рады. Я понимаю, что ты в звании аспирана, офицер Иностранного корпуса. Если решишь приехать домой, познакомлю кое с кем. Все-таки у нескольких неплохих семей дети подрастают, и внуки. А мне с кем нянчиться прикажешь, ммм? Я же не молодею! От Гоши не дождешься.
Георгий — это мой старший брат, которого я называю кот Шредингера. Он вроде есть, но его как бы нет. Мы не общаемся. Когда виделись в поместье, то просто не обращали друг на друга внимания. Я люблю людей, с которыми можно комфортно помолчать, а уж люди, которых можно комфортно не замечать — это вообще дар Богов. Поэтому к Георгию я отношусь без пренебрежения, но и без теплых чувств. Как говорится, могу помочь, а могу и послать. Странно, что он не навещал меня, когда я выздоравливал после дуэли, но может прошлый Святослав с ним рассорился вдрызг или девушку увел. С него сталось бы.
— Думаю, он и сам решит, что к чему, — пожал я плечами. — Он все же наследник. Нужно принимать самостоятельные решения.
Я благодарен Львовым, но это не значит, что я расцениваю их как единое целое. Георгий может справиться сам и без моей помощи. Так что пусть принимает ответственность на себя. Я уверен, что сидя в удобном поместье и козыряя по балам и приемам сильнее не станешь. Если бы были родовые техники, способные вернуть мне магию, то я бы уже знал о них. Все же всем Львовым выгодно, чтобы члены семьи умели колдовать. Может, только Георгий рад, что его положение как наследника упрочилось еще и титулом надежды младшей ветви, но я понятия не имею, что он там думает. В любом случае, удачи ему на непростом фронте формирования новой семейной ячейки.
— Не будь с ним так строг, — отрезал Андрей Ростиславович, — и подумай о том, что я сказал. Поговорим позже.
— Конечно, — ответил я и изобразил губами улыбку. — До следующего звонка.
Я нажал на красную трубку на экране и вызов завершился. Нужно не забывать о Москве. Все же, находясь на периферии, быстро забываешь про ядро империи. И пусть Москва была лишь спутником этого ядра, так как в Петербурге обитала императорская семья, и важные чиновники и все желающие подняться за счет связей и положения зачастую жили в столице, но рабочим интересом не обделяли и Москву. Она являлась неким бизнес центром, где было принято трудиться. Ну и ночная жизнь во втором городе империи по слухам ничем не отличалась от моего прошлого мира.
Многие семьи не жили в самом городе, особенно те, что постарше и влиятельнее, все-таки аура у города была купеческая, а не дворянская. Я в подобную чушь не верю, так что Москва оставила на меня приятное впечатление. Нет столичного лоска и утонченности, зато чувствуется свобода и стремления вырваться из тени Санкт-Петербурга. Вряд ли это осуществимо. Пока император живет в Питере, Москва останется его тенью. Интересно, но Львовы никогда не старались перебраться в столицу. У Андрея Ростиславовича, вероятнее всего, и в Москве хватает забот.
Но какой же лис. На старость надавил, про долг семье упомянул, еще и похвалить успел не просто между строк, а напрямую. Точно что-нибудь нужно от меня. Вообще-то я даже примерно представляю, чего ему хочется. Потеря магии одним из наследников — это сильный удар по репутации, ведь в дворянском обществе магический талант является движущей силой, способной как на разрушение, так и на созидание. А в младшей ветви Львовых двое неудачников в этом плане. Моя сестра, Мария, так и не смогла пробудить стихию до сих пор. То есть в семье остался один наследник и маг, хоть и не самый талантливый.
На мой взгляд, половина таланта — природный дар, а вторая — трудолюбие. Я никогда не пугался препятствий, но если я не почувствую магию, то начать трудиться будет сложно.
Каждое утро одно и то же. Я, стоя с вытянутыми руками, стараюсь сдвинуть небольшие объекты в комнате. Пока что безуспешно. К тому же мне просто сложно представить что-то, чего я никогда не чувствовал. Доктор на медицинском осмотре в иностранном корпусе сказал, что восстановить мои магические каналы будет проблематично, чем подтвердил мнение его коллег, обследовавших меня по настоянию отца еще в Москве.
Младшие Львовы, при всей деятельности Андрея Ростиславовича, сейчас находятся не в лучшем положении. Я не особо разбираюсь в тонкостях отношений младшей и старшей ветви, но, насколько понимаю, у них между собой холодный нейтралитет.
В данной ситуации я лично после результатов дуэли являюсь уже не талантливым молодым магом, а, если без прикрас, товаром, который Андрей Ростиславович должен подороже загнать. Я, как мужчина, не перейду в род жены. Но, учитывая, что потенциал был неплохой, то и невесту можно подобрать. Вернее, можно подобрать, если учесть, что я выпускник военной академии и аспиран Иностранного корпуса. То есть мое имя имеет хоть какой-то вес, а я сам — посредственную, но ценность.
Уже не на дне. Впрочем, я, к счастью, никогда и не жил в ночлежках. Мне кажется, что у старшего Львова нет другого выхода, кроме как выдать меня за кого-нибудь, чтобы заключить политический союз. Да, сильная семья не будет заинтересована, но учитывая сложности, это не будет проблемой. И что-то мне подсказывает, что если бы я не «повзрослел», то моего мнения вовсе не спрашивали бы. Андрей Ростиславович любит своих детей, поэтому жалеть их не станет. А от Георгия действительно ждут внуков и чем скорее, тем лучше. Не знаю, помолвлен ли он или женат, не интересовался. Может, конечно, на него влияет стихия воздуха.
Говорят, что стихия соответствует внутреннему миру мага и зачастую отражает наиболее яркие черты характера. Конечно, столетия евгеники помогли родам создать династии магов одной стихии. Даже несмотря на это, в академии мы изучали роль волшебников в современном мире, сравнивая с регулярной армией и военными подразделениями.
Профессор Образцов вовсе утверждал, что маги действительно становятся и сильнее, и слабее одновременно. Парадокс? Он имел в виду, что медиана силы магов сегодня действительно будет чуть ниже, чем такая же медиана даже тридцать лет назад. Однако при этом отдельные маги, то есть самые верхние значения, так называемые нетипично большие, будут выше, чем в сравнении с показателями двадцатилетней давности. Есть подвох: нетипично низкие значения так же ниже, чем те же двадцать лет назад. Получается, что индивидуально сильные маги стали еще сильнее, а слабые еще слабее, но медиана все равно движется вниз.
Профессор не прав? Или все верно? Магию оценивают не только количественно. Один маг седьмого ранга способен погрузить относительно небольшое государство в хаос. Скажем, Швейцарию. Скорее всего это приведет к альянсу против архимага и его родной страны, но такие волшебники на практике могут приравниваться к ядерному оружию, которое в этом мире не получило распространение. Благо, архимагов в мире немного, их можно пересчитать по пальцам одной руки.
Для того, чтобы перейти грань с шестого на седьмой ранг, должно произойти что-то экстраординарное. И никакие родовые артефакты и техники не помогут. А если учесть, что маги шестого ранга считаются элитой, то становится понятным, почему многие страны придерживают информацию о таких тузах в рукаве. Например, мировое сообщество считает, что в Японии сороковых годов прошлого века появился архимаг. На самом деле, страна восходящего солнца тогда нашла свой второй конструкт и, имея некоторый опыт работы с первым, решила провести какие-то испытания. Детали неизвестны, но предполагают, что японцы решили либо переместить конструкт, либо расколоть его.
Вообще, в теории, два конструкта — смертный приговор для страны. Подобная удача со стопроцентной вероятностью приведет к невиданному ранее усилению магического потенциала ее магов. Если последние смогут пережить, что бы там от них не требовалось. В случае с Японией начала прошлого века именно выживание при работе с гигантским кристаллом стало проблемой, так как эксперименты привели к магическому выбросу огромной силы, уничтожившей как сам кристалл, так и все живое в радиусе двадцати пяти-тридцати километров.
Это заключение согласно официальной версии, а вот источники нескольких зарубежных газет на месте утверждали, что нескольким магам удалось выжить. Как? Неизвестно. Однако информацию подтвердила и неоднозначная ситуация с несколькими японскими изданиями, где тираж так и не вышел в печать, а журналисты пропали без вести.
А наберу-ка я Трубецкому. Неожиданно, я услышал незатейливую мелодию звонка мессенджера и посмотрел на экран. На ловца и зверь бежит. Интересно, как он время умудрился подгадать?