— И что за приключение? Или какое конкретно из двух? Ты ведь обещал помочь мне с Александрой, а от Румянцева отмазался разговором с сестрой.
— Святушка, — в очередной раз тяжело вздохнув, сказал Михаил, — я действительно, как ты метко выразился, отмазывался от Олега. Но не себя ради. Я в общем-то отмазывал тебя, причем не жалея живота своего, прошу заметить.
— Не совсем понимаю, зачем, но пусть будет так, Трубецкой, — в тон другу недовольно пробурчал Святослав. — Но вот с Александрой твоя помощь мне пригодилась бы. Я не увидел, с кем она танцевала вальс, но кто-то из дворян ее точно пригласил. Так что…
— Только не говори мне, что ты вертел головой по сторонам, пока танцевал с Екатериной? — уточнил у своего друга Трубецкой, в очередной раз за вечер заметно изменившись в лице.
Святослав замолчал и какое-то время просто смотрел в глаза Михаила, который выжидающе сверлил взглядом друга.
— И чего ты молчишь, Святушка? — не выдержал наконец Трубецкой.
— Ты же просил не говорить, — раздраженно возмутился Свят, разводя руками.
Михаил во второй раз за вечер был близок к тому, чтобы ударить себя ладонью по лицу. Он в двадцать седьмой раз тяжело вздохнул, медленно выдохнул и продолжил:
— Так, ладно, с Екатериной потом разбираться будешь сам. Хотя я бы на твоем месте после такого фортеля к ней пару месяцев не приближался. А может, и пару годиков. Что касается нашей общей проблемы в лице прекрасной дочери самого сильного рода в империи, я тебе действительно помогу. Только превентивно попрошу тебя не пялиться на красивых аристократок с пепельными волосами, хорошо?
— Без проблем, — беззаботно хмыкнул Святослав. — Лучше скажи, как конкретно ты мне поможешь?
— Элементарно, Львов, — сказал Михаил серьезно, заметно подобравшись. — Моя сестра, Надежда, приятельствует с Александрой. Учитывая тот факт, что она знает тебя и хорошо к тебе относится, я просто попросил ее поговорить с Александрой, когда та останется одна, или слегка затянуть беседу, чтобы двоюродные братья Александры нашли себе развлечение получше надзора за сестрой. Таким образом, смелый и героический Михаил Трубецкой убивает два обещания одним зайцем. В общем, ты понял, к чему я?
— Приблизительно, — неуверенно пробормотал младший Львов.
— Святушка, я же иллюзионист. Отвлеку близнецов своим великим талантом, а Надежда просто закончит разговор, и Александра останется одна. Так что ты можешь преспокойно спросить ее собственное желание потанцевать с тобой, а не желание ее дяди или братьев.
— Хорошая идея, Трубецкой! — воодушевленно отреагировал заметно повеселевший Святослав.
— Спокойней, старшина, я знаю, что это хорошая идея. — Михаил картинно поднял подбородок. — Но ты же понимаешь, что это не значит, что она согласится? Шанс есть, это ведь не императорский бал, а прием у Татищевых, здесь записывать список кавалеров в дневник не нужно. Но традиции те же, понимаешь?
— Прекрасно понимаю, — похлопал друга по плечу Святослав, — расслабься. Думаю, она согласится. Так когда твой план начинает действовать?
— Если посмотришь на пятнадцать часов, увидишь свою ненаглядную Александру, мило беседующую с Надей. А чуть дальше двух из ларца, рядом с Тимофеем Голицыным и его компанией. Стоп, это мне еще перед Голицыным иллюзии показывать… здорово, ничего не скажешь…
Все это время Святослав настороженно озирался по сторонам, но найти направление, указанное Михаилом, не мог.
— Погоди, Трубецкой, про какие часы вообще речь, — недоуменно протянул младший Львов. — я сегодня часы не надел.
— …давно, — прервался на полуслове Михаил, — просто посмотри чуть правее, Свят.
И действительно, в том направлении стояли две девушки и степенно беседовали, иногда улыбаясь и кивая. Одна из них, с темно-пепельным каре, это, очевидно, Александра Суворова. А вот другая, милая невысокая шатенка с длинными волосами, подвижным лицом и насмешливыми голубыми глазами, — это Надежда Трубецкая, двоюродная сестра Михаила. Именно она улыбалась гораздо чаще Александры, изредка поправляя платье.
— Теперь я тебя понял. — Святослав задержал взгляд сначала на Надежде, а потом на Александре. — Только все-таки скажи мне, когда твой гениальный план приходит в движение?
Именно в этот момент Надежда аккуратно перевесила тонкий золотой браслет с правой руки на левую. И пусть Святослав на нее уже не смотрел, зато Михаил среагировал мгновенно:
— А вот прямо сейчас. План прямой и надежный, как имперская дорога, так что мы оба двигаемся только вперед. Постарайся произвести хорошее впечатление, Святослав. Не только ради себя, но и ради своего рода.
На неожиданно серьезной ноте Михаил кивнул Святославу, который от новости о такой скорой помощи со стороны друга слегка опешил и замер, после чего неторопливо направился в сторону братьев Суворовых.
Свят же еще добрый десяток секунд не двигался с места, пока, наконец, не пришел в себя и не проследовал к паре молодых девушек на другой стороне парадного зала. Он увидел, как в одинмомент Надежда звонко засмеялась и кивнула улыбающейся Александре, после чего бегло прошлась глазами по находящимся в зале дворянам, как будто не заметив Святослава, и, увидев знакомое лицо, исчезла в толпе.
Кажется, Александра тоже собиралась вернуться к братьям и уже сделала несколько шагов в их направлении, поэтому Святослав запаниковал: ему не хотелось подводить Трубецкого, который потом над ним посмеется за нерасторопность. Однако в тот же момент из группы рядом с Суворовыми и Тимофеем Голицыным послышался знакомый веселый голос, который не заглушили даже разговоры дворян по соседству.
— Нет, нет, нет, господа! Мне обязательно нужен стол! Внести стол в этот зал, будьте любезны!
Кажется, Михаил слегка перестарался и его услышали не только окружавшие его молодые дворяне, но и несколько других групп аристократов, которые переглядывались с недоумением и улыбками, постепенно перемещаясь ближе к месту будущего представления молодого иллюзиониста. Никто не сомневался, что Михаил вновь выкинет что-нибудь интересное, а так как дар создавать иллюзии чрезвычайно редок, то посмотреть на него в действии желали не только Суворовы и Голицын.
Видимо, именно из-за шума неподалеку от себя и громкого голоса Трубецкого, Александра на несколько секунд замерла и нахмурилась. Этой задержки Святославу хватило, чтобы подойти к девушке и заговорить с ней:
— Александра! Какой приятный сюрприз. Рад видеть вас на этом приеме.
Девушка развернулась к Святославу, перестав смотреть на то, как Трубецкой с сосредоточенным выражением лица проводил какие-то манипуляции со столом, который ему внесли: он то слегка двигал его от братьев Суворовых, которые недоуменно переглядывались, ближе к улыбающемуся Тимофею Голицыну, то проводил руками по поверхности и что-то шептал.
— Эм… — замялась Александра, — мы с вами знакомы?
— Д-да, знакомы — запнулся Свят, но быстро взял себя в руки, — Святослав Львов, меня представил вам Михаил Трубецкой на таком же приеме у графа Татищева прошлой осенью.
Александра на секунду отвела взгляд в сторону и приложила палец к губам, словно попытавшись вспомнить тот самый прием, о котором говорил Святослав. Затем ее лицо посветлело, а губы тронула улыбка.
— Ах, конечно, тот самый Святослав Львов. Прошу меня простить, батюшка очень редко допускает меня до балов и приемов, и потому я незнакома со многими дворянами, — сказала Александра, бросив еще один беспокойный взгляд в сторону братьев. Однако сейчас вокруг стола, затребованного Михаилом Трубецким, собралось уже с десяток молодых аристократов, которые улыбались и тихо переговаривались между собой.
— Ага, — радостно продолжил Святослав, которого происходящее вокруг Трубецкого представление ничуть не смущало. — Не знал, что у Суворовых все настолько строго. Мой отец, наоборот, частенько настаивает, чтобы я посетил этот или тот бал.
В это время со стороны окружавшей Михаила толпы донеслись восторженные возгласы, после которых некоторые дворяне даже зааплодировали, а кто-то еще и довольно звонко рассмеялся.
— Так как вам этот прием? — спросил Свят. — Находите возможность для веселья?
— Смотря что вы понимаете под весельем, Святослав, — сдержанно ответила Александра, — но я рада быть гостем графа Татищева и его замечательной жены, организовавших этот прием. Они вкладывают много усилий в свои проекты, как здесь, так и за рубежом, что идет на пользу российской короне.
Святослав замялся, не решаясь подступиться к Александре. Некоторое время он просто молчал, собираясь с мыслями, после чего захотел продолжить беседу, однако Александра его прервала:
— Мне было приятно поговорить с вами, Святослав, но, боюсь, мне нужно понять, во что ваш друг Михаил втянул нескольких дворян, включая моих братьев. Поэтому, если позволите…
Александра кивнула Святославу и собиралась направиться в сторону.
— Если позволите… — спохватился Свят, резко схватив уходящую Александру за локоть, — может быть, вы окажете мне честь потанцевать со мной следующий вальс?
От неожиданности Александра вздрогнула, но, когда она через секунду повернулась к Святославу, в ее карих глазах не было ни удивления, ни сдержанности: в них плясали огоньки возмущения. Под ее пылающим взором Святослав спохватился и отпустил девушку, после чего сделал полшага назад и слегка поклонился. Кажется, его реакция слегка успокоила дочь Суворова и пламя в ее глазах постепенно утихло.
— Боюсь, вам нужно спрашивать не меня, а моего двоюродного брата Алексея, или моего дядю, Ефима Григорьевича.
Святослав же быстро выпрямился и уверенно возразил:
— Полно, Александра. Прием у Татищевых не такой официальный, да и спрашиваю сейчас я вас. Я отлично танцую, уверен, практика, так сказать, в боевых условиях, пойдет вам на пользу.
— Я… подумаю, Святослав, — ответила ему девушка, вновь бросив взгляд в сторону родственников, которые уже ловко выбрались из представления Михаила и шли обратно к Александре, с угрозой поглядывая на Свята. — Но вам действительно лучше повторить свое приглашение при моем дядюшке или брате. А теперь, если позволите…
Александра улыбнулась лишь уголками губ, после чего направилась к своим братьям. Святослав же отвесил умеренно галантный поклон, и стал искать глазами Трубецкого, которого вскоре обнаружил совсем недалеко от себя — у столиков с закусками, жующего канапе и рассматривающего Свята наглым прищуренным взором.
— Трубецкой! — возмущенно воскликнул Святослав, подойдя к своему другу. — Ты совсем совесть потерял. Сам весь вечер меня от еды отваживал, а теперь с удовольствием закуски уплетаешь. Нет у тебя совести!
— Послушай, Святушка, — ответил Михаил, аккуратно положив шпажку от канапе на край стола, — я потратил очень много сил, развлекая дорогих и не очень гостей. Между прочим, не ради себя. И не ради собственной репутации уж точно. Поэтому прямо сейчас я буду уплетать канапе не просто с удовольствием, но еще и с аппетитом.
Действительно, несмотря на игривые интонации и хитрый прищур, Трубецкой выглядел довольно бледно. Рядом со шпажкой на столе стоял бокал с остатками красного вина, однако Михаил потянулся к еще одному бокалу, когда проходивший слуга прибирал стол, после чего торопливыми глотками осушил его до дна.
— Ладно, обо мне чуть позже, — обратился к Святу Михаил, — как там сработал наш план? В смысле, он вообще сработал или ты после моего сигнала разволновался и все испортил, а я зря напрягался?
— Вовсе я не разволновался, — смутился Святослав. — Да и Александра, вроде, согласилась.
— Ммм, согласилась… — недоверчиво протянул Михаил. — Ну если согласилась, то хорошо. Вот только почему «вроде»?
— Да ладно тебе, — беззаботно махнул рукой Свят, после чего широко улыбнулся и потянулся к закускам. — у нее после моего приглашения в глазах прям радость читалась. Она мне даже улыбнулась на прощание. Так что, я думаю, все схвачено.
— Угу, схвачено, значит, — проворчал Трубецкой, после чего кивком показал куда-то за спину Свята. — Видимо, братья Суворовы прямо сейчас оценивают перспективы этой самой схваченности. Или последствия. Вот только у них в глазах горит не радость, Святушка.
Правда Святослав на жесты друга не обратил никакого внимания и стал выискивать глазами не Суворовых, а слугу с подносом шампанского или вина.
— Как скажешь, Миш. Но я думаю, что им просто не понравились твои фокусы. Чем ты их вообще развлекал?
— Как скажешь, Святушка, — передразнил друга Михаил. — На братьев Суворовых мои иллюзии действительно не произвели должного впечатления. Я показал несколько приемов с картами и перемещением предметов. Поначалу Алексей и Филипп были увлечены моей работой, а вот после определенного момента они не переставали отвлекаться. Подозреваю, что на одного наглого аристократа, посмевшего говорить с их сестрой в их отсутствии.
— В этом же нет ничего непристойного, да? — на крайний случай уточнил Святослав.
— Ага, твой покорный слуга представил вас друг другу в прошлом году, так что ничего неподобающего не произошло, не переживай, — ответил Трубецкой, после чего ехидно ухмыльнулся. — Не считая моих иллюзий, которые нарушили покой нескольких достопочтенных дворян. Но это не бал, а прием у Татищевых. А я не обычный маг, а иллюзионист, так что ничего непоправимого и в этом плане.
Михаил взял небольшую паузу, чтобы восстановить дыхание. Бледность уже почти прошла, и его лицо постепенно возвращало оттенок, близкий к природному.
— Что касается остальных, тому же Голицыну очень понравилось. Он довольно громко смеялся, а остальные после этого даже начали хлопать в ладоши. Что удивительнее, Тимофей просил называть его по имени и на «ты», еще и пригласил как-нибудь заехать к нему в гости на партию покера.
— Интересно получилось, — отреагировал Святослав без явного интереса в голосе. — И ты поедешь к нему в гости?
— Естественно. Я и так был приглашен к Голицыным из-за будущей свадьбы Антона и Софии, но то Остерманны, а то Тимофей Голицын. Говорят, играет он так себе. Глядишь, и мне улыбнется удача, и я выиграю у него в покер часы или пару машин.
Разговор друзей прервала знакомая музыка — вальс.
Михаил оторвался от закусок и поставил пустой бокал на стол, после чего перевел взгляд на друга и решил его поддержать:
— Ни пуха, ни пера!
— К черту! — ответил Святослав и развернулся в сторону Суворовых с решительным намерением станцевать вальс с Александрой. Тем не менее, этим намерениям сбыться было не суждено.
Пока друзья переговаривались, один из братьев Александры, Алексей, который официально сопровождал ее на приеме у Татищевых, взял девушку под руку и повел в центр парадного зала, где уже начинали кружиться в танце остальные пары. Святослав, увидев подобное, замер в изумлении.
— Так, Святушка, только без резких движений, ладно? — быстро среагировал Трубецкой, — Алексей ее кавалер, так что ничего страшного. Не стоит отчаиваться, это же было «вроде», а не «да», верно?
Однако Святослав уже успел выйти из состояния изумления и перешел в состояние злости. Он шумно дышал, его лицо слегка побагровело, а кулаки периодически сжимались и разжимались.
— Спокойнее, Свят. Давай я тебе лучше водички принесу? — продолжал успокаивать друга Михаил.
Святослав же увидел, что в их сторону смотрит младший брат Алексея, Филипп Суворов, который, со слов Трубецкого, ранее обсуждал его приглашение со своим братом и Александрой. В какой-то момент их взгляды встретились, и они недолго смотрели друг другу в глаза. Но в какой-то момент Святослав не выдержал, несмотря на попытки друга остановить его, и двинулся в сторону Суворова.
— Нехорошо. Очень нехорошо… — пробормотал Михаил, который последовал за Святославом.
— Добрый вечер, Святослав Андреевич! — первым поприветствовал Свята Филипп. — Чем обязан?
— Святослав просто ошибся, — попытался вмешаться Михаил. — Просто произошло небольшое недопонимание, ничего более…
— Совсем небольшое недопонимание, Суворов, — гневно перебил друга Святослав, — твоя сестра обещала мне танец, но что-то я все еще стою здесь!
— Обещала, значит? — флегматично ответил Филипп, — я так не думаю. Кроме того, что вы позволили себе не советоваться со старшими мужчинами рода, то есть Ефимом Григорьевичем, Алексеем или мной, в чем нет вашей прямой вины…
В этот момент Филипп перевел взгляд на Михаила, который быстро вмешался, пока Святослав медленно, но ощутимо закипал:
— Вы были заняты моими иллюзиями с Тимофеем Голицыным!
— … именно. Однако моя сестра указала вам на достойное поведение дворянина в подобной ситуации, согласно вековым традициям, и попросила все же обратиться к старшим рода Суворовых. Но вы решили…
— Достойное поведение дворянина, говоришь?! — не выдержал и сорвался Святослав. — А я, значит, вел себя в этой ситуации недостойно? Ты еще и обвинять меня вздумал, словно я не дворянин, а слуга, или того хуже, какой-то жалкий простолюдин!
— Спокойнее, Святослав. Это просто недопонимание, которое не стоит того, чтобы так горячиться, — в который раз попытался образумить своего друга Михаил.
— Стоит, Трубецкой, ситуация стоит! А вот все разговоры о силе рода и чести Суворовых ничего не стоят, раз они могут спокойно нарушить свое слово, данное другому дворянскому роду!
Произнесенная Святославом фраза, казалось, позволила тому, наконец, хоть немного взять себя в руки, вот только Михаил лишь закрыл лицо ладонью, пробормотав что-то невнятное, а Филипп нахмурился и ответил Святу все так же размеренно:
— Что касается вашего достойного поведения, вам лучше обратиться к своему другу, который сопровождал вас весь вечер. И я отметил, что не виню вас ни в чем. Однако сейчас вы перешли границу, Святослав. Наш род всегда держит данное слово, и я не позволю пятнать нашу честь. Я требую ваших извинений передо мной и перед Александрой, после которых попрошу вас держаться от Суворовых подальше.
Михаил склонился к уху Свята и тихо прошептал:
— Ради бога, в которого я не сильно верю, просто извинись. Не нужно доводить до…
Но Святослав не стал дослушивать Трубецкого и снова вспыхнул:
— Извиняться? За что? Это вы должны мне извинения! Вы сами не следуете дворянским традициям, а попрекаете меня. Я не потерплю таких оскорблений! Я вызываю тебя на дуэль!
От такой новости у Михаила перехватило дыхание, и он с разочарованием посмотрел на Святослава. Филипп лишь улыбнулся и вновь обратился к Святу:
— Полно, Святослав. Я не стану отвечать на ваш вызов, — после чего добавил уже без улыбки, — по крайней мере, сейчас. Вы в праве вызвать нарушившего порядок танца дворянина на дуэль. Однако это не я, а мой брат Алексей. После поединка с ним вызвать на дуэль меня вы будете не в состоянии, уверяю.
— Тогда я вызываю на дуэль его! — отреагировал Святослав, сжав кулаки и гневно уставившись на Алексея, который кружился в танце с Александрой и пока не знал о происходящем конфликте.
— Да будет так! — сказал Филипп, хлопнув в ладоши. — Но, с вашего позволения, не будем беспокоить других гостей и дадим им закончить вальс. После этого Алексей будет уведомлен о вашем вызове, и мы немедленно проведем дуэль на месте, предоставленном графом Татищевым. Михаил, вы согласитесь быть свидетелем моих слов?
— Да, Филипп, — хрипло ответил Трубецкой.
— Замечательно. Тогда я позабочусь о секунданте для своего брата и уведомлю Ефима Григорьевича, а вас, Михаил, пока попрошу уведомить графа Татищева и старшего из мужчин рода Львовых, присутствующих на сегодняшнем приеме. Это Андрей Ростиславович, я полагаю?
Хотя Филипп и не обращался к Святославу, тот ответил на вопрос вместо Михаила:
— Отец занят делами рода. Старший — мой брат, Георгий.
— Что ж, тогда ожидаю в скором времени увидеться с ним, — сказал Филипп, после чего кивнул Трубецкому и отправился искать секунданта и своего дядю.
— И зачем ты все это натворил? — только и смог вымолвить Михаил, когда они остались наедине.